Ольга Боброва: Президент новый, а народ осталсяНазад
Ольга Боброва: Президент новый, а народ остался
100 дней Юнус-Бека Евкурова в должности
За три месяца с момента своего назначения Евкуров объехал все районы, побывал во многих селах. Несмотря на такую открытость, фигура президента все равно стремительно обрастает легендами. Много говорят про личную жизнь президента Евкурова, хотя здесь известно крайне мало. Был женат на русской. Развелся. Незадолго до президентства женился вновь - уже на ингушке. Родили сына. Живут в съемном коттедже в Назрани. Коттедж, конечно, непрост, но до крепости, какую себе Зязиков выстроил на горе в Барсуках, ему далеко. В быту президент прост. Рассказывают, как, не успев купить билеты из Москвы в бизнес-классе, он летел обычным экономклассом до Владикавказа.
Дела Евкурова дают не меньше оснований для сплетен, чем его семья. Теперь полковника со всеми основаниями можно назвать фигурой публичной, но республика подозревает, что кое о чем президентская пресс-служба умалчивает. Говорят, что он ездил встречаться с полевым командиром Магасом - утрясать вопросы антитеррористической безопасности. Сам Евкуров, конечно, эти слухи с гневом опровергает, а по республике ходит шутка о том, как "два ингушских правителя между собой не договорились".
Есть еще один слух: про громкую операцию в Алкуне, в ходе которой были уничтожены 12 боевиков, скрывавшихся в горах, и которой якобы руководил лично президент. Банда терроризировала и подставляла под зачистку дальние села, так что этот слух добавил популярности новому президенту. Хотя пока получается так, что на всякую успешную операцию, которая вызывает горячее одобрение жителей, приходится несколько таких, необходимость которых людям приходится растолковывать. Сами в эту необходимость они как-то не верят.
Вся республика никак не придет в себя после случая с братьями Ужаховыми, расстрелянными прямо посреди Назрани 24 января.
Были два брата, работали в собственном небольшом фотоателье (площадью 8 квадратных метров). Их знали как людей набожных. Хотя вообще Ужаховы - семья довольно светская. Отец - инженер. Старший брат подрабатывает написанием дипломов. Двое средних, убитые Мурад и Руслан, работали с компьютерной техникой. Младшие сестра и брат учатся в колледже. Хотя отец и старший брат имеют давнюю судимость по экономической статье. Говорят, сено косили не в том месте.
Каждое утро братья Ужаховы приходили на работу, каждый вечер ехали домой, в село Альтиево, на автобусе. В свободное от работы время, как говорит мать, играли дома в компьютерные игры.
И вот 24 января прямо в фотоателье их убили. Официальная версия была такова, что поступил оперативный сигнал: Ужаховы в своем закутке занимаются изготовлением взрывчатки. Незадолго до этого в их палатке и в нескольких соседних прошел обыск. Однако если следовать официальной версии, братьев это не напугало. И когда им в ходе спецоперации предложили сдаться, один из них открыл огонь. Федеральная служба безопасности противопоставила ужаховскому огню БТР. В результате братья получили ранения, несовместимые с жизнью.
По телевизору, конечно, сказали, что были убиты опасные боевики. Но одно дело - бандиты, скрывавшиеся в Алкунском ущелье, а другое - ребята, которые каждый день с тобой здоровались, проходя мимо. Убитым приписали недавнее покушение на карабулакского прокурора. А тот оказался их троюродным братом. И семьи были настолько близки, что именно прокурор Абубакар Ужахов занимался организацией похорон.
- Если они и впрямь были такие опасные, - рассуждает отец семьи Султан, - то зачем было дожидаться, пока они в фотоателье придут и начнут бомбы делать? Нельзя, что ли, было их на улице задержать? Или когда они автобус ждали?
Султан не учитывает одного: операция с применением БТР в самом центре Назрани, с громкой стрельбой, с окровавленными трупами, имеет намного больший PR-эффект, чем тихое задержание. Вся республика мотает на ус: вот ведь так и с любым может быть, кто даст хотя бы малейший повод усомниться в своей благонадежности.
Кроме того, за бой силовики получают почасовую оплату - так называемые боевые. Вам никогда не случалось задумываться, отчего это тяжелая бронетехника под наблюдением нескольких десятков бойцов в течение пяти часов утюжит развалины дома так, что потом его хозяев опознать нельзя?
Ну вот. А за простое задержание, без боя, выплат не идет.
Хоть Ужаховы и состоят теперь на особом счету у силовиков, смекалки насчет того, как уберечь оставшихся детей, у них нет никакой. Спустя пару дней, после того как Мурада и Руслана расстреляли, Султан отправил своих внуков (двоих мальчиков и двух девочек) к родственникам: чтобы в случае спецоперации детей не причислили к боевикам и не убили*. И вот днем невестки с внуками уходят к родственникам, а к ночи возвращаются домой, в Альтиево.
Или Султан думает, что по ночам БТРы со спецназом спят?
Он говорит:
- Я после похорон хотел сходить к министру или еще к кому, попросить: пусть они у нас добровольный обыск проведут. Не надо солдат вызывать. Но меня соседи отговорили, сказали: если раз придут - уже не отстанут никогда.
Мы сидим с Султаном и Эссой, его женой, в огромном обезлюдевшем доме, и Эсса говорит как-то ни к чему:
- А вот и дом построили. Десять лет строили, только каменщика один раз нанимали. А так все сами. Когда им было преступлениями заниматься?
Ужаховы и впрямь очень небогатая семья. Хотя одно время они вроде даже стали покрепче стоять на ногах: помимо салона цифровой фотографии братья открыли еще и собственный интернет-клуб ("Игротека", - говорит Султан). В это дело семья сильно вложилась. Продали хорошую корову. А клуб все равно прикрыла милиция - под эгидой борьбы с игровыми автоматами. И правду сказать: распечатать реферат туда редко кто приходил. В салоне собиралась одна ребятня, которая до поздней ночи рубилась в стрелялки.
Теперь, после закрытия игротеки, компьютеры складировали в подвале, все 14 штук. Их не продашь - старье, покупали уже б/у. Да и корову уже не вернуть.
Так что теперь в Альтиеве никаких стрелялок нет. Стрелялки все больше в лесу.
Вся ингушская молодежь так или иначе под подозрением: если ты сам не общаешься с подпольщиками, то у тебя в телефоне может оказаться номер того, кто общается, например, в одном классе учились. А тот уже под колпаком, и эта его "помеченность" заразнее, чем вирус ветрянки в детском саду. Или, может, ты ходишь в неправильную мечеть - президент сам соглашается, что, хотя все верующие пред его лицом равны, однако некоторые из них вызывают особую настороженность. Известно, что с некоторых пор в республике ведутся списки сторонников так называемого традиционного ислама. Как-то, на закате карьеры прежнего президента, ингушский парламент даже пытался законодательно закрепить эти списки. В тот раз ничего не получилось, вышло большое возмущение общественности. Однако списки до сих пор ведутся, пусть и негласно, но с подачи официальных представителей ислама. И не дай бог никому туда попасть.
Уже понятно: боевой полковник Евкуров - это не комнатный генерал Зязиков. ГРУ привило новому президенту несколько иные взгляды на жизнь, чем те, согласно которым жил Зязиков. Прежний утонченный президент - любитель скачек и ингушских народных танцев - хорошо знал аналитическую работу и умело встраивал свои соображения о нестабильности в республике в общероссийскую вертикаль. Нынешний немногословный президент предпочитает строить в республике собственную небольшую вертикаль - пусть и с уважением к федеральным планам. Одно из его первых заявлений было: любые спецоперации в республике - только с уведомления президента и в присутствии местных силовиков. На ключевую позицию советника по вопросам безопасности он взял бывшего сослуживца - генерала Алексея Воробьева, которого теперь видят на многих спецоперациях.
Критикуют Евкурова пока по мелочи: назначает не тех. Многим спустил с рук прежние прегрешения. Ропщут - но с непременным уважением к твердой руке.
Евкуров в заключение встреч любит повторять: "Я, может, что-то не так сказал, вы меня простите. Я не политик, поймите, я просто президент". Всю республику это вводит в умиление. И все же в Ингушетии слову придается очень большое значение, и, будь ты хоть трижды президент, важно не только то, что ты скажешь, но и как скажешь. А Евкуров не деликатничает.
Вот взорвалось в январе здание судебных приставов - согласно официальной версии, из-за газа. Обломками завалило много людей, и население согласно кавказским традициям прибежало вызволять их из-под завалов. А президент, выступая в вечерних новостях, вдруг повысил голос, обращаясь к своему народу: "Не надо лезть, куда вас не просят".
Или, к примеру, президент выдает по телевизору советы насчет того, как бороться с безработицей. В том духе, что нечего на нищету кивать, а надо идти в лес и собирать черемшу. Черемша, надо понимать, - далеко не трюфель, и перспектив на экспорт у нее никаких. В Ингушетии сейчас как раз весна, на обочинах тут и там стоят старики с черными от сырой земли руками, и на картонных ящиках перед ними лежат неприглядные зеленые жгутики дикого чеснока.
Не скажу, что черемшой торгуют нищие - в Ингушетии под эту категорию слишком многие попадают. Но население от президентских слов почувствовало себя униженным. И людей можно понять: вы представьте себе, что рязанский, скажем, губернатор призвал свое население не ныть, а торговать сушеными грибами.
Торговец Зелим из Троицкой сказал мне: "Моего сына ноги в лесу не будет. Расстреляют его там, а потом ходи и доказывай, что не боевик. Теперь кто в лес пошел - сразу считается боевиком".
*Ранее террористкой подобным образом (посмертно) стала 60-летняя учительница русского языка Лидия Албакова, попавшая под спецоперацию из-за гостей, ночевавших у сына. Также к боевикам был причислен расстрелянный в ходе штурма 6-летний Руслан Амриев - предположительно в его родительском доме ночевал Махаури, который убивал русских в республике.
