Михаил Донской: Я Билла Гейтса ни в чем не виню?Назад
Михаил Донской: Я Билла Гейтса ни в чем не виню?
Вчера - один из создателей лучшей в мире для своего времени (1974 г.) шахматной программы "Каисса". Сегодня - руководитель команды разработчиков "Диско" и создатель "Лексикона" нового поколения. Завтра, наверняка, участник чего-то не менее увлекательного и актуального. Все это - Михаил Донской. Ему нравится решать "трудные и красивые задачи" в области компьютерных наук. Он называет себя "computer sсientist". И не беда, что нет такого понятия в русском языке. Главное, что есть у нас такие люди. Кстати, эти люди обладают одной замечательной чертой: они всегда стремятся понять наши "пользовательские" нужды. Сам Михаил Владимирович даже пытался создать "Лигу защиты пользователей от программистов". Впрочем, об этом вы узнаете от него самого. Предлагаем вам его интервью-монолог.
Искусственный интеллект и шахматы
Проблема искусственного интеллекта, (термин придумали Алан Тьюринг и Джон Маккарти), решена. Давным-давно и совершенно хулиганским способом - программой "Элиза". Это проблема - как сделать так, чтобы, беседуя через экран монитора, вы не знали, с кем беседуете - с человеком или с компьютером. Вот был момент, когда машина не умела играть в шахматы, а затем наступил момент, когда она обыграла чемпиона мира. Распознавание образов (распознавание трехмерных сцен, рукописного или печатного текста и так далее) - вторая задача из области искусственного интеллекта, которой я не занимался и не люблю ни в каких формах. Сейчас о задаче распознавания уже никто не говорит, потому что она очень просто решается.
В 1985 году само направление ИИ было "съедено" жуликами, действовавшими под лозунгом "экспертная система". В отличие от тех задач, которые решали мы, программисты (распознавание образов или создание шахматных программ), в случае с экспертными системами не было ни науки, ни научных методов. Их идея заключалась в следующем: "Давайте расспросим человека, как он принимает решения, и запишем это в программу". Появились какие-то безумные понятия типа "размытых множеств", не решающих ни одной задачи? Я бросил за этим следить 15 лет назад.
Искусственный интеллект - два разных направления: антропоцентрическое и машиноцентрическое. Одно говорит: давайте научим машину играть в шахматы, как человек, а второе - давайте научим ее играть посильнее. Первое направление тупиковое по определению: чтобы копировать человека, надо знать, как он играет. Научить компьютер мыслить, как человек, - задача безумная и неконструктивная. Михаил Ботвинник, написавший свой собственный шахматный алгоритм, думал, что он знает. (Кстати, единственное место, где господин Ботвинник изложен технически правильно, - это книжка "Машина играет в шахматы", в которой Георгий Максимович Адельсон-Вельский аккуратно изложил алгоритм Ботвинника. Сам Ботвинник сделать это был не в состоянии. Он был энергетиком - не математиком). У него были очень неслабые идеи, ведь все-таки он был умный и интересный человек. Но если говорить о результатах работы, как сказал ему Кен Томпсон, человек, сделавший сначала ЮНИКС, а потом шахматную программу: в 81-м году рассуждать об алгоритмах, не имея программ, неприлично. У Ботвинника была программа ("Пионер"), но она не играла в турнирах никогда.
Все задачи, которые были решены: и шахматы, и распознавание образов - это были задачи самого передового фронта. Когда задача решена, естественно, она уходит с этого фронта. Рано или поздно встает другая. Теперь вопрос - какая задача решается сегодня искусственным интеллектом? Слушаю внимательно и ничего не слышу? Поэтому я и ушел.
Про себя и про "Диско"
И, кстати, очень интересная миграция произошла: со многими ребятами, которые действительно получали хорошие результаты в области ИИ, мы встречались потом на конференциях по проблемам пользовательского интерфейса. Потому что там та же самая изюминка была: тяжелая задача. А сделать программу удобной - тяжелая задача. И есть люди, которые находят вкус и удовольствие в решении тяжелых задач. Открывается новая область, мы там некоторое время работаем, потом за нами идет толпа ребят защищать диссертации, печатать книжки - и в этой области больше нечего делать. Мы переходим в следующую.
Я занимался очень разными вещами в жизни, очень часто делал уникальные вещи. Но есть во всем этом нечто общее - это трудные красивые задачи. Вот смотрите. С клиентом можно работать двумя разными способами: первый - делать то, что ему нужно, второй - "втюхивать" ему то, что есть. 99 процентов работают вторым способом, потому что первым - трудно. Моя позиция такая: пользователю не нужно объяснять, как ему хорошо, ему надо делать хорошо. Но дело в том, что заказчиков, которым нужно, чтобы им повесили лапшу на уши, полным-полно. Такой заказчик до меня и дойти не успеет. Его тут же, в дверях, перехватят 10 человек. А вот если у него действительно трудная задача, если его уже в 15-и местах "послали" подальше со словами "вы слишком многого хотите", тогда это мой заказчик. Потому что все знают, что я делаю в срок, делаю качественно и то, что от меня хотят.
Мы все время балансируем между Западом и Россией. Если смотреть на историю компании, в 1994-м она была организована в Америке, когда здесь все было плохо. В 1996-м году в Америке был небольшой спад, а здесь - подъем. Мы перебазировались сюда. В 1998-м - обратно. Теперь - снова сюда. Европу вот "зацепили" - Швецию с Францией. Так и работаем - где лучше, где мы нужны.
Наша фирма имеет горизонтальную структуру. Маленькие компании - они обычно горизонтальные. Я сейчас пытаюсь выстраивать вертикаль, и это очень тяжело. Проблема роста всегда же связана с построением вертикали. Сейчас нас 18 человек - 10 программистов и 8 менеджеров, дорастем и до 50. Кризис в Америке нас ведь тоже остановил. Вы не представляете, как было классно во время этого бума - мы работали быстро и хорошо. Например, у кого-то есть гениальная идея, нас просят сделать прототип, мы его делаем, они нам платят, а затем получают свои инвестиции. Всем хорошо. Сегодня, когда все всё потеряли, люди хотят быстро обернуть деньги. Проекты, которые не обещают окупаемости через 12 месяцев, там сегодня вообще не рассматриваются. Мы открыли новую линию - корпоративные решения на карманных компьютерах. И американские инвесторы поставили нашим американским партнерам условием срок окупаемости проекта не 36 месяцев, как это было раньше, а 12.
Компьютер и общественное сознание
Я считаю, что если человек не умеет работать на компьютере, но умеет снимать кино - то он ничем не хуже меня. Просто он пытается сделать кино мне понятным, а я пытаюсь сделать компьютер понятным ему. Был такой журнал "Андрей", с голыми девушками. Я не знаю, что с ним стало, но лет пять назад "Плэйбоя" в России еще не было, а "Андрей" уже был. И однажды главный редактор Алексей Вейцлер заказал мне статью про компьютеры. Он потребовал, чтобы название было "Кто идиот?", а статья могла быть про что угодно, связанное с компьютером. Я написал ему в ответ ровно этот вопрос. На самом деле, кому нужна эта статья в таком журнале? Он говорит: "Ну, не скажи, мы между фотографиями печатаем очень серьезные статьи. Вообще, - говорит, - я тебе обещаю, что твоя статья будет рядом со статьей Васи Аксенова". Договорились. Статью я ему написал - про религиозное отношение к компьютеру. Суть ее была такой, коротко?
Есть только два феномена у человека, где он вину изначально принимает на себя: в общении с Богом и с компьютером. Но почему именно компьютер занял такое божественное место? Слава Богу, сейчас он потихоньку оттуда уходит. Понемногу люди начинают понимать, что если у них проблемы с компьютером, то это проблемы компьютеров, а не их самих. Я не обладаю божественным знанием о компьютерах. Общественное мнение должно давить на компьютерщиков. Это то же самое, что у нас каждый год происходит с горячей водой. Общественному сознанию внушили мысль, что раз в году надо менять трубы. И дело здесь ни в рынке, ни в деньгах. Пока общество это терпит, это будет продолжаться. В Америке есть такая организация - Electronic Frontier Foundation. Они много чего делают. Организовать такую же в России мне не удалось. Я хотел создать "Лигу защиты пользователей от программистов". В нее должны были входить только гении от компьютеров, только самые известные люди в этой области. Они обязаны были присягнуть "хартии" в том, что главное для них - пользователь, что они будут следить за тем, чтобы их коллеги не вешали пользователям лапшу на уши и т. д. А такое обещание требует знания того, а что ты сам умеешь, выполняешь ли ты задачи, которые удобны пользователю. Я, например, не боюсь поставить свою подпись под таким заявлением. А много ли таких? Вот потому и не удалось.
"Микрософт" и Билл Гейтс
Закончится ли эпоха "Микрософта"? Может, да, может, и нет. Они могут образумиться? А вот как вы думаете, эпоха IBM закончилась или нет? За годы кризиса акции всех компаний упали минимум в два раза, в т. ч. "Микрософт", у других - в сотни раз, третьи ушли с рынка. Кроме одной - IBM. Это единственная компания, которая кризис пережила более или менее спокойно. Так что этот зверь еще на арене. Мы не видим его, потому что он не на арене персональных компьютеров. Он на арене AS/400, средних машин, больших машин. Но там все в порядке, уверяю вас. Посмотрите, что делает IBM в России на рынке корпоративных систем, с кем работает, с какими организациями. Все почему-то окрысились на "Микрософт", а он ведь только вторым в списке. IBM за всю свою историю, злые языки говорят, купила всего одну лицензию, на MS DOS у Билла Гейтса. Все остальное они получили либо покупая компании, либо - продукты. Компания существует сто лет. И никто с ней ничего не сделал до сих пор.
Все ругают Билла Гейтса за его программные продукты. А "Микрософт" ни в чем не виноват. Это проблема отсутствия адекватного общественного сознания. Если мне не платят деньги за то, чтобы делать хорошо, и, наоборот, приплачивают немножко за плохое качество - я буду делать плохо. Это в человеческой природе. Но "Микрософт" - это еще новичок в среде бандитов. Вернемся к небезызвестной фирме IBM. На мэйнфремах была такая операционная система IBM - OS/360. Она была безумно плохо написана - IBM одной рукой продавала компьютеры, а другой - операционные системы. На любые нарекания в адрес этой ОС вам говорили: "Ну, ребята, у вас маленькая память, у вас слабый процессор, у вас мало дисков - покупайте, покупайте, покупайте!" Тот же эффект мы сейчас имеем у "Микрософта" и "Интела", почему их и называют Wintel. "Микрософт" получает с каждого проданного компьютера по 100 долларов. Поэтому он заинтересован в том, чтобы люди покупали новые компьютеры. И делает программы такими плохими, чтобы на старых компьютерах они не шли. Я не знаю, нарочно они это делают или нет. Но если с меня не будет спрашивать заказчик, то он и не получит ничего. Мы сами позволяем себе иметь Word и все связанные с этим проблемы. Мы позволяем иметь стандартный текстовый редактор, формат которого считается коммерческим секретом одной фирмы.
Другое дело, что очень трудно бороться с тем, что одна и та же фирма ставит и "офис", и операционку. Ах, вы не будете ставить Windows? - тогда за "офис" мы с вас возьмем не 50 долларов в OEM-ценах, а 500 в retail. И это при цене компьютера 700 долларов! Вот это да, вот это удар? Да вы и сами знаете историю с судебными исками, которые предъявляют Штаты "Микрософту". Они - как раз об этом, о том, что нельзя одновременно с Linux поставить Microsoft Office по OEM-цене. Если корпорацию разделят, думаю, что проблема может быть решена. Опять же, я Билла Гейтса ни в чем не виню. Если мне дать ружье - я тоже постреляю. Нормально!
У "Микрософта" свои проблемы. Кстати, никто из журналистов не обратил внимания: Стив Балмер два года назад (еще до кризиса) сделал потрясающее заявление, что акции "Микрософта" перегреты. Все тихо и мирно пропустили это мимо ушей, не поняв, как, почему руководитель компании мог сказать такое? А знаете, почему? Потому что он потерял управление компанией. Выяснилось, что в структуре доходов работников "Микрософта" доходы от их акций в несколько раз превышали их зарплату. Человек получал $120 тысяч в год оклада и $500 тысяч в год дохода от своих акций. Один мой знакомый Натан Мирвольд (вице-президент "Микрософта" по технологиям, физик по образованию) вообще ушел рыбу ловить и не вернулся. А к чему ему эти сотни долларов, когда у него акций на сотни миллионов? Вот их реальная внутренняя проблема. Как я могу управлять человеком, который получает у меня 100 тысяч, когда у него акций на 500 тысяч. Как его стимулирует премия в 20 тысяч?
Почему мне интересно? А меня просто носом в это ткнули. Я был на чемпионате мира среди шахматных программ в Германии в 1999 году в качестве почетного гостя. Одно из призовых мест - первое или второе - заняла программа бывшего сотрудника "Микрософта", который ушел на пенсию в 24 года, 5 лет до этого проработав в корпорации. Захотелось ему написать шахматную программу. Уволился. Дохода ему хватало. Он сделал шахматную программу, практически, самую сильную на чемпионате. (Там вообще интересная ситуация была: участвовало огромное количество профессиональных команд, а выиграли два любителя, не поддержанные никем и ничем. Сейчас мир, на самом деле, "плоский" в этом смысле - можно делать программу где угодно. А почему нет, если вы, к примеру, живете в Сиэтле, имеете мощный компьютер и интернет-доступ?) Накануне этой истории, уезжая из Москвы, я слышу про Натана. Одновременно с этим я читаю в Интернете, что еще восемь начальников отделов "Микрософта" уволились просто так - взяли неоплачиваемые отпуска на неопределенное время. Затем Стив Балмер делает свое заявление. И для меня все эти картинки сложились в одну. И я увидел, что у этой фирмы очень тяжелая проблема. Мало того, что с нее никто не требует качество, так и сама фирма не может спросить со своих сотрудников?
Поэтому вот эта огульная ненависть к "Микрософту" - она на эмоциональном уровне. Мы говорим: ах, они плохие, давайте плевать им в лицо и пользоваться их программой. А вывод простой - не надо ненавидеть, надо требовать свое. Общественное сознание формировать надо. Как? У англичан на эту тему есть выражение: "Есть много способов снять шкуру с кота".
Автор: Алена Кухарева
Опубликовано в журнале "Домашний компьютер" N7 от 1 июля 2002 года.
www.homepc.ru
