Илья Константинов: Мост в будущее: опыт и историческая перспектива социализмаНазад
Илья Константинов: Мост в будущее: опыт и историческая перспектива социализма
Нынешний экономический кризис вновь поставил вопрос об исторической альтернативе глобальному капитализму.
А ведь еще совсем недавно многим казалось, что утопическая концепция неолиберального "конца истории" Френсиса Фукуямы близка к своей практической реализации.
Мировая социалистическая система рухнула, международное коммунистическое движение впало в глубочайшую депрессию, европейские социалисты спешно перелицовывали свои программные документы по неолиберальным лекалам.
В мире оставалось лишь несколько режимов, сохранивших коммунистическую идеологию в качестве официальной государственной доктрины (Куба, Северная Корея, с некоторыми оговорками, Китай), но и там наблюдались явные тенденции к реставрации элементов капитализма. Создавалось впечатление, что в мировом масштабе с социализмом покончено, что это тупиковый путь в социальной эволюции человечества.
И хотя в эту модель не вписывался явно обозначившийся в конце 90-ых годов прошлого века левый поворот Латинской Америки, "боливарианский социализм" Уго Чавеса и его последователей легко было списать на традиционный для этого региона антиамериканизм.
К тому же, что ни говорите, а Латинскую Америку трудно назвать авангардом мировой цивилизации.
Короче говоря, в историческом противостоянии двух систем, занявшем большую часть ХХ века, победил капитализм, и конца-края этой общественно-экономической формации не просматривалось.
Грянувший в 2008 году мировой финансово-экономический кризис, сопоставимый по своему масштабу с Великой депрессией 20-30-ых годов прошлого века, не только разрушил неолиберальную идиллию, но и с очевидностью продемонстрировал исчерпанность возможностей дальнейшего развития капитализма.
Оказалось, что основные закономерности этой формации действуют на всех ее стадиях, независимо от уровня развития производительных сил (индустриальная, постиндустриальная, информационная и т. д.).
Более того, стало очевидным, что дальнейшее развитие капитализма угрожает самому существованию жизни на Земле, и если не предпринять срочных и экстраординарных мер нашу планету ожидает невиданная по масштабам экологическая катастрофа.
Но какова альтернатива капитализму - социализм? Но ведь он только что рухнул!
Общественная мысль заметалась.
Известный британский политолог Эрик Хобсбаум предложил и вовсе отказаться от дихотомии "капитализм - социализм". В одной из статей он утверждает: "доминирующие в прошлом столетии направления экономики и политики больше не актуальны, равно как и разделение индустриально развитых стран на две взаимоисключающие категории: капиталистические и социалистические". В качестве альтернативы существующему общественному устройству Эрик Хобсбаум предлагает "коллективное делание жизни",
но в сущности это и есть самое общее и простое определение социализма!
Конечно, дело не в терминах.
СОВРЕМЕННОЕ ЛЕВОЕ ДВИЖЕНИЕ ОСТРО НУЖДАЕТСЯ В ЧЕТКОМ И ЯСНОМ ОПРЕДЕЛЕНИИ КОНЕЧНЫХ ЦЕЛЕЙ БОРЬБЫ, В СОЗДАНИИ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЙ МОДЕЛИ ОБЩЕСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА, КОТОРАЯ МОГЛА БЫ СЛУЖИТЬ ОРИЕНТИРОМ ДЛЯ СТОРОННИКОВ ПЕРЕУСТРОЙСТВА ОБЩЕСТВА.
Особенно актуальна эта задача для российских левых, загипнотизированных, в большинстве своем, грандиозным и противоречивым советским опытом.
Для сегодняшнего россиянина социализм - это та форма общества, которая существовала в Советском Союзе, со всеми ее достоинствами и недостатками, победами, а, главное, поражениями.
И сторонники, и противники социализма в нашей стране апеллируют к реальному советскому опыту, с характерными для него однопартийной системой, формальной властью советов и командной экономикой.
В конечном счете, все аргументы российских левых разбиваются о непреложный факт крушения советской системы. И никакие разговоры о "мировом заговоре" и информационной войне не могут снять простых вопросов: почему этот мировой заговор оказался столь успешным, а информационная война столь бездарно проигранной передовым обществом, которое по логике вещей должно было щелкать "загнивающих капиталистов" как орехи?
Почему была проиграна холодная война с Западом?
Допустим, из-за бездарности (вариант - предательства) руководства.
Но это не снимает вопрос о том, почему столь бездарным оказалось руководство, и почему в обществе не нашлось сил, способных потребовать пересмотра ошибочных решений?
И, наконец, вопрос вопросов: почему передовая социалистическая экономика так и не смогла обеспечить население достаточным количеством продуктов первой необходимости, той же пресловутой колбасой?
В обобщенном виде все эти безответные вопросы можно аккумулировать в один:
БЫЛО ЛИ СОВЕТСКОЕ ОБЩЕСТВО ПЕРЕДОВЫМ ПО ОТНОШЕНИЮ К РАЗВИТЫМ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ СТРАНАМ?
Начнем с экономики.
В 1975 году (когда в СССР было провозглашено построение развитого социализма) по официальным данным советской статистики национальный доход СССР составил 66% от соответствующего показателя США, производство промышленной продукции - 80%,
производительность труда в промышленности - 55%, производительность труда в сельском хозяйстве - 25%. И это без учета качества производимой продукции и ее соответствия потребностям населения.
Рамки данной статьи не предполагают детального сопоставления с экономиками других развитых капиталистических стран, однако нам достаточно констатировать, что по уровню производства и потребления на душу населения СССР и от них отставал.
Этому можно найти множество объяснений, от климатических условий до отдаленных последствий Второй мировой войны.
Но нас интересует в данном случае лишь констатация факта: ПО УРОВНЮ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ СССР НЕ СМОГ ОБОГНАТЬ СВОИХ ГЛАВНЫХ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ КОНКУРЕНТОВ.
Особое значение имеет показатель производительности труда, именно по нему легче всего судить о совершенстве экономического механизма: внедрении научных достижений, организации производственного процесса, совершенстве системы управления и т. д.
Напомню, что в известной работе "Великий почин" В. И. Ленин подчеркивал принципиальное значение этого экономического показателя: "Производительность труда, это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общественного строя".
И там же: "Коммунизм есть высшая против капиталистической производительность труда".
Чтобы избежать схоластических споров о соотношении социализма и коммунизма, замечу лишь, что в работе "Великий почин", относящейся к 1919 году, Ленин использует понятие "коммунизм", как определение общества, которое будет создано в самое ближайшее время, уже создается коммунистическими субботниками. То есть, коммунизм и социализм, в данном контексте, являются синонимами.
Основатель советского государства был убежден в том, что новая форма организации общества (социализм, коммунизм) позволит обеспечить более высокую, по сравнению с капитализмом, производительность труда.
Это было для него совершенно естественно, ведь Ленин был последовательным марксистом.
А по Марксу, рост производительности труда - всеобщий экономический закон, главный индикатор экономического прогресса. С его точки зрения, капитализм исторически обречен именно потому, что на определенном этапе развития становится препятствием для роста производительности труда. Ибо капитал заинтересован в развитии производительной силы "постольку, поскольку оно увеличивает прибавочное рабочее время рабочего класса, но не поскольку оно вообще сокращает рабочее время для материального производства" (Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, 2 издание, т. 25, ч. 1, стр. 290).
При социализме же: "Экономия времени, равно как и планомерное распределение рабочего времени по различным отраслям производства, остается первым экономическим законом на основе коллективного производства. Это становится законом даже в гораздо более высокой степени" (т. 46, ч. 1, стр. 177).
Я вовсе не считаю высказывания Маркса истиной в последней инстанции, хотя жизнь продолжает подтверждать его прозорливость.
Речь идет об элементарном здравом смысле.
ПОД СОЦИАЛИЗМОМ ПОНИМАЕТСЯ НОВОЕ ПЕРЕДОВОЕ ВО ВСЕХ ОТНОШЕНИЯХ ОБЩЕСТВО, КОТОРОЕ ПРИДЕТ НА СМЕНУ КАПИТАЛИЗМУ И ОБЕСПЕЧИТ ДАЛЬНЕЙШИЙ ПРОГРЕСС ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, ОПИРАЯСЬ НА ПРЕИМУЩЕСТВА ОБЩЕСТВЕННОЙ СОБСТВЕННОСТИ.
Прежде всего, за счет более высокой производительности труда.
Разумеется, историю нельзя рассматривать как линейный и равномерный процесс.
Она знает и скачки, и отступления, и забегания вперед, и периоды регресса.
Но, коли уж, мы говорим о таких глобальных и долгосрочных процессах, как смена общественно-экономических формаций, способов производства мы должны отдавать себе отчет в том, что для этого требуются целые исторические эпохи, возможно, века.
И утверждать, что процесс перехода завершился (социализм построен), можно будет лишь тогда, когда проявятся преимущества нового общества, в том числе и в производительности общественного труда.
СОВЕТСКОЕ ОБЩЕСТВО ПРЕИМУЩЕСТВ СОЦИАЛИЗМА В ДОЛЖНОЙ МЕРЕ НЕ ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛО.
И это относится не только к вопросам экономической эффективности.
Большие сомнения вызывает социалистический характер отношений собственности в советском (и аналогичных ему) обществах.
Существуют десятки различных определений категории "собственность", но все они вращаются вокруг общепринятой дефиниции, восходящей еще к римскому праву:
"собственность - это владение, распоряжение и пользование чем-либо".
Даже простое перечисление возможностей собственника предполагает не только номинальное владение, но и реальное распоряжение, и непосредственное использование объекта собственности в своих интересах.
Согласно официальной советской доктрине, в СССР преобладала общенародная собственность на средства производства, существовавшая в государственной форме.
Между тем государственная (в дореволюционной России ее называли казенной) форма собственности известна с древнейших времен, широко распространена при капитализме и, сама по себе, отнюдь не тождественна общенародной.
Точно так же, как государство не тождественно народу.
Утверждение, что государственная собственность является по сути общенародной равнозначно отрицанию государства, как аппарата насилия и принуждения, стоящего над обществом.
Именно это и имели в виду классики марксизма в учении о диктатуре пролетариата, как о вооруженном рабочем классе, непосредственно осуществляющем государственные функции. Именно так первоначально понималась и власть Советов.
Государство без бюрократии - вот в чем суть этого учения.
Я уже касался данной темы в статье "Ленин: философия революционной модернизации", опубликованной недавно в журнале "Социалист", и отсылаю к ней интересующихся деталями.
При этом ни Маркс с Энгельсом, ни Ленин, даже не заикались об общенародном государстве. Классики говорили о диктатуре пролетариата, Ленин добавлял союз рабочего класса и беднейшего крестьянства.
Общенародное государство - нонсенс с точки зрения марксизма, потому как:
" государство как особый аппарат принуждения людей возникало только там и тогда, где и когда появлялось разделение общества на классы", - справедливо утверждал Ленин в работе "Государство и революция".
А вот еще более хлесткая цитата из того же источника: "Народное государство есть такая же бессмыслица и такое же отступление от социализма, как и "свободное народное государство".
Тезис об общенародном характере советского государства впервые был озвучен при Хрущеве, когда говорить о диктатуре пролетариата стало просто неприлично, настолько это расходилось с действительностью.
Однако первый шаг в этом направлении был сделан много раньше, в сталинской конституции. Статья 1 Конституции СССР 1936 года гласила: "Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян".
Если вдуматься, государство рабочих и крестьян такая же бессмыслица, как и общенародное государство, поскольку предполагает тождество интересов двух различных классов. Между тем эти интересы принципиально различны - возьмите хотя бы "ножницы цен" на промышленные и сельскохозяйственные товары.
Вся эта вымученная конструкция понадобилась советским идеологам, чтобы замаскировать неприглядную правду:
НИ ОБЩЕНАРОДНОГО ГОСУДАРСТВА, НИ ГОСУДАРСТВА РАБОЧИХ И КРЕСТЬЯН, В НАШЕЙ СТРАНЕ НИКОГДА НЕ БЫЛО - СОВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО БЫЛО ГОСУДАРСТВОМ НОМЕНКЛАТУРЫ.
Напомню, что первоначально под административной номенклатурой понимался перечень должностей, для замещения которых требовалось согласие партийного комитета соответствующего уровня. Это была бюрократическая элита страны, независимая ни от каких выборов, прислушивавшаяся не к голосу народа, а к тихому покашливанию начальника.
В политологию термин "номенклатура", как обозначение правящего в государствах советского типа класса, был впервые введен историком и политологом Михаилом Восленским в 1980 году.
Однако и до него в работах М. Джиласа, А. Авторханова, еще раньше - Л. Троцкого, высказывались предположения о существовании в СССР нового правящего класса, являвшегося фактическим коллективным владельцем государственной собственности.
От необходимости подробно освещать эту тему меня избавляет обилие существующей литературы, среди которой основательностью и богатством фактического материала выделяется работа Восленского "Номенклатура" 1980 года, выполненная, между прочим, на основе марксистской методологии.
Что выделяло представителей номенклатуры из массы советских граждан?
Привилегии: неподсудность общегражданскому суду (до снятия с должности и исключения из партии), гарантированность получения руководящей работы, необычная для простого гражданина доступность материальных и духовных благ, пожизненный привилегированный статус и пр.
Именно номенклатура реально владела, распоряжалась и пользовалась "общенародным достоянием", то есть выполняла все функции классического собственника.
Не следует обманываться относительным аскетизмом этого слоя, европейская буржуазия эпохи первоначального накопления, также не отличалась расточительностью, что не изменяло ее классовой природы.
Самый распространенный аргумент противников выделения номенклатуры в отдельный класс (слой), чьи интересы противоречили интересам номинальных хозяев страны - простых тружеников, сводится к тому, что должность и связанные с ней преимущества не передавались по наследству.
Ну, во-первых, отчасти передавались. Не сама должность, конечно, а общественное положение и связанные с ним возможности.
А, во-вторых, непродолжительность существования советской системы, не позволила в полной мере реализоваться заложенному в ней классообразующему потенциалу.
Тем не менее, обособленность интересов номенклатуры решительным образом повлияла на характер развития обществ советского типа.
Коллективный тип собственности предопределил деперсонификацию материальной заинтересованности и ответственности, что препятствовало повышению эффективности управления. А замкнутый корпоративный характер номенклатуры делал ее безразличной к уровню жизни большинства населения.
С этим, во многом, была связана принципиальная неспособность советского общества к решению насущных жизненных проблем народа (жилье, продовольствие, товары длительного пользования).
Анализируя особенности советской системы, разумеется, нельзя сбрасывать со счета ее происхождения. А также мощный идеологический фактор.
Советская власть была порождением революции, осуществлявшейся под социалистическими лозунгами. Творцы революции (не только большевики, но и меньшевики, эсеры, анархисты) были людьми твёрдых социалистических убеждений.
Они искренне верили в близкое торжество социализма, и, в меру своего разумения, стремились воплотить свои убеждения в жизнь.
А движущей силой Октябрьской революции, в полном соответствии с ленинским тезисом, были рабочий класс и беднейшее крестьянство.
Именно эти социальные слои, возглавляемые организованной в большевистскую партию революционной интеллигенцией, разрушили старый мир, казалось, до основания.
Были решены не только задачи буржуазной революции (ликвидированы монархия, сословная система, помещичье землевладение, неравенство полов и т. д.).
Революция зашла значительно дальше, решив часть вопросов социалистического строительства: национализация банковской системы и большей части средств производства, ликвидация класса частных собственников, индустриализация, культурная революция, коллективизация сельского хозяйства...
ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1917 ГОДА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛА ВЕЛИКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИЕЙ!БЕДА В ТОМ, ЧТО ЭТА РЕВОЛЮЦИЯ ПОТЕРПЕЛА ПОРАЖЕНИЕ.
Мы привыкли называть революцией одномоментный или кратковременный выплеск народной энергии, приводящий к изменению политической системы.
Но социальная революция, то есть коренное изменение социально-экономических устоев жизни занимает, как минимум, десятилетия. Английская буржуазная революция 1640 - 1660 годов так и не решила всех стоящих перед ней задач и переросла в длительную эволюцию. Великая французская революция 1789 - 1793 года была продолжена целой серией революционных катаклизмов, потрясавших Францию на протяжении всего девятнадцатого века. Задачи буржуазной революции в США отнюдь не были решены в ходе Войны за независимость, доказательством чему служит гражданская война 1861 - 1865 годов.
Так почему мы решили, что социалистическая революция должна происходить одномоментно и обязательно завершиться построением социализма?
Тем более в такой отсталой на начало ХХ века стране, как Россия!
Стране, где уживались буржуазные, феодальные и дофеодальные отношения, где европейская образованность тонула в трясине, которую Ленин называл "азиатчиной"!
Вспомните одну из последних заметок Ленина: "О нашей революции", где он писал о сочетании пролетарской революции с крестьянской войной, и о создании в России элементарных условий для развития цивилизации. Там, в качестве главной задачи советской власти называется не построение социализма, а лишь создание условий для движения к нему.
И такие условия действительно были созданы.
Но какой ценой, каким способом?
Ценой чудовищного насилия над собственным народом, с помощью тоталитарного государства, тоталитарной партии, под номенклатурным надзором.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ПОТЕРПЕЛА ПОРАЖЕНИЕ НЕ В 1991 ГОДУ, А НАМНОГО РАНЬШЕ - В ПЕРВЫЕ ПОСЛЕРЕВОЛЮЦИОННЫЕ ГОДЫ.
Когда во имя повышения эффективности управления отказались от производственного самоуправления, когда задушили независимые профсоюзы, превратили Советы в придаток партии, вытоптали ростки гражданского общества, когда оттолкнули от социализма крестьянство, сначала продразверсткой, а затем принудительной коллективизацией, когда каленым железом выжигали внутрипартийную демократию. Когда создавали тоталитарное государство - бесконечно далекое от социалистического идеала - самоуправляемой пролетарской коммуны.
Но ведь страна была "осажденным лагерем" и другого способа выживания во враждебном окружении просто не было!
Возможно.
Это, наверное, объясняет неудачу социалистического эксперимента в России.
Дает материал для понимания того, как и почему под именем социализма в нашей стране вызревал государственно-бюрократический капитализм, крепла номенклатура, возникали объективные предпосылки для новой, на этот раз буржуазно-бюрократической революции, прокатившейся по стране в начале 90-ых.
Маркс был абсолютно прав, когда утверждал, что новое общество всегда вызревает в недрах старого, заполняя постепенно все его поры. Создается материальная база, меняются формы организации производства, возникают и набирают силу новые классы, стремящиеся к открытому и абсолютному господству.
К 90-м годам прошлого века, проведя страну через этапы революционного хаоса и революционной модернизации, российская номенклатура полностью переродилась в антисоветскую группу, ей стало тесно в узких границах государственной собственности.
Так называемые "перестройка" и "демократические реформы" завершили мучительный процесс превращения традиционной России в страну государственно-монополистического капитализма.
Классический капитализм, со свойственной ему буржуазной демократией, мы благополучно миновали.
Зато теперь и только теперь в России (как и в большинстве развитых стран) возникли объективные предпосылки для подлинно социалистической революции.
Только сейчас мы видим, что производство в основных его формах переросло частную форму присвоения, что большая часть населения превратилась в новый беловоротничковый пролетариат, что развитие гражданского общества и демократических институтов самоуправления готовит новые формы социалистической государственности, которые станут шагом к отрицанию самого государства.
Теперь становится очевидным: будущее человечества за социализмом!
Но это будет общество гуманного демократического социализма, переболевшего болезнью тоталитаризма.
Как скоро мы построим его? Не знаю.
Уверен лишь в одном:
РОССИИ ПРЕДСТОИТ НОВАЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, КОТОРАЯ ОДНОВРЕМЕННО ДОЛЖНА СТАТЬ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ!
Другого пути к социализму нет.
Илья Константинов - Заместитель генерального директора Института развития гражданского общества и местного самоуправления
