Лев Колганов: Ничего, кроме кино, мы делать не умеемНазад
Лев Колганов: Ничего, кроме кино, мы делать не умеем
середине семидесятых в Вышневолоцком районе Тверской области снимался телевизионный многосерийный фильм "Строговы" по роману Георгия Маркова "Соль земли". В те годы окрестности города были съемочной площадкой для таких фильмов, как "Фронт за линией фронта", "Адвокат", "Спасатели", "Ольга и Константин", "Шла собака по роялю". На улице можно было встретить Вячеслава Тихонова, Михаила Глузского, Людмилу Гурченко, Светлану Крючкову, Виктора Павлова... Оператором сериала "Строговы" был заслуженный деятель искусств России Лев Колганов. Работа над ним продолжалась полтора года, большая часть съемок проводилась в заброшенном селе Озеряево, и Лев Николаевич так прикипел душой к этому живописному уголку России, что не смог с ним расстаться. Когда он закончил свою творческую карьеру, то купил в деревне Березки дом на берегу озера Клин и сначала наезжал туда на лето, а потом переселился насовсем. Он снял более сорока картин, работал с великими режиссерами и актерами, на его глазах и при его участии взрослело кино и развивалась киноиндустрия, хотя в середине пятидесятых, когда он был студентом ВГИКа, их обучали крутить ручку камеры на счет раз-два-три, чтобы получилось ровно 24 кадра в секунду.
-- Лев Николаевич, почему сибирскую деревню, в которой разворачивается действие в "Строговых", снимали в Тверской области?
-- Выбор понятен. Недалеко от столиц, хорошие дороги, чтобы завозить реквизит. Многие актеры заняты в театрах Москвы и Санкт-Петербурга и не могут надолго отлучаться. А природа вокруг заброшенного села Озеряево с разрушенной церковью на берегу озера как нельзя лучше подошла, сибиряки после просмотра фильма были уверены, что он снимался в их родных местах. И тут надо добрым словом вспомнить егеря Юрия Филиппова, который был нашим постоянным проводником и консультантом по ландшафту.
-- Расскажите немного о самих съемках.
-- Съемочная группа жила в городской гостинице, и мы каждый день ездили за 40 километров на работу в свою "сибирскую деревню". Там выстроили полсотни домов, восстановили внешний облик церкви, покрыли ее крышу, поставили крест. Местного населения не было, и мы чувствовали себя там полными хозяевами, даже как-то прижились. Потом построенная нами деревня еще долго служила кинематографистам.
-- Вы потомственный кинематографист?
-- Совсем нет. Мои родители никакого отношения к кино не имели. Мама родом из Ташкента, отец из Сибири, а мое раннее детство прошло в Коканде, школу закончил в подмосковном Серпухове и поехал в Ленинград учиться на корабела. Об этом я мечтал всегда, мы все время что-нибудь запускали в плавание по арыку, особенно величественно проплывала по нему новая скрипка, с которой родители отправили меня в музыкальную школу. А однажды я выменял у приятеля свою медвежью шубу на покупной кораблик.
А с кинематографом случилась история удивительная. В десятом классе учителя написали выпускникам новогодние поздравительные открытки, и моя классная руководительница пожелала когда-нибудь увидеть фильм, созданный мною. Потом я об этом и думать забыл. Но когда перешел на последний курс корабелки, решил в одночасье изменить свою жизнь. Во время преддипломной практики устроился работать на "Ленфильм" такелажником, все увидел, потрогал своими руками, поездил в экспедиции и пошел поступать во ВГИК на операторский факультет. Было это в 1955 году.
-- Вряд ли у вас тогда была кинокамера, в чем же заключался творческий конкурс?
-- Это был фотоконкурс. Да и учили нас первые профессиональные кинооператоры, которые сами вышли из фотографов, а фотоаппарат у меня был.
-- Кино не зря называют фабрикой грез. И все, кто там работает, обязательно рассказывают о влиянии случая на их судьбу. У вас есть такие истории?
-- Я не исключение, а кино действительно страна чудес, которые начинаются прямо за воротами студий. Преддипломную практику я проходил на Московской киностудии научно-популярных фильмов, в киношной среде такие студии называют "научпопами". И я оказался единственным оператором, который снимал первое плавание атомного ледокола "Ленин". Вообще-то, я должен был снять всего один кадр -- встреча ледокола со льдами во время испытательного похода, но результат был хорошим, и Н.С. Хрущев дал указание продолжать поход, тогда ведь важно было перегнать Америку во всем. Так я оказался единственным оператором, но без сценария и пленки, отправился в плавание в самом начале навигации, а возвратился, когда наступила полярная ночь. Пленку, как и многое другое, нам сбрасывали с самолетов. Вернулся я с готовой дипломной работой, а на экраны страны вышел мой документальный фильм "Атомный ледокол "Ленин" штурмует льды". Да еще получил благодарность от Министерства культуры СССР за значительный вклад в развитие киноискусства. А вы говорите: случай!
-- Распределение после ВГИКа совпало с вашим желанием?
-- Очень хотел получить распределение на "Ленфильм", но там не было места оператора, в ожидании его распределился на "Леннаучфильм" и проработал там четыре года. За это время сделал 17 очень разных документальных фильмов и благодарен студии за то, что научился работать в более суровых условиях, чем в художественном кино, и объездил весь Союз. При этом работать приходилось практически без подстраховки и с минимальным техническим обеспечением.
-- Про кинопленку того периода целые легенды ходят...
-- Естественно. Процентов восемьдесят всей выпущенной в стране пленки направлялось в военно-промышленный комплекс, остальная -- без выбраковки киношникам. Если "Ленфильм" работал хотя бы на Шосткинской, то была еще "Тесма". Однажды прилетаем в Италию снимать эпизод, а вслед отправляют телеграмму, что вся пленка, которую мы взяли с собой, бракованная. Что делать? Снимать. Потому что за границей мы не могли ничего купить, кроме пары джинсов или магнитофона, да и то на сэкономленные командировочные, питаясь привезенной с собой колбасой.
-- Какую художественную картину вы сняли самой первой?
-- "Меченый атом" с режиссером Игорем Гостевым. Недавно случайно пересмотрел ее по телевизору и понял, что был хорошим учеником: она снята до противности правильно.
-- А какая из первых лучшая?
-- "В огне брода нет" с Глебом Панфиловым, вот для него этот фильм был первым. А Инну Чурикову на главную роль выбрали как раз мы -- операторы, нам с первых проб стало ясно, с какой талантливой актрисой встретились. Работать было очень интересно.
-- С кем еще из знаменитых режиссеров вы работали?
-- С Георгием Товстоноговым мы снимали очень театральный фильм "Мещане", там все актеры и сам режиссер народные и все великие -- Лавров, Попов, Лебедев...
-- Это была единственная встреча на съемочной площадке с Товстоноговым?
-- Было от него еще одно приглашение, но тут вмешался случай. Что-то произошло с оператором, который снимал картину "Суровая мужская жизнь" на армейскую тему. Мне предложили вытянуть фильм и пообещали за это квартиру. Согласился, не читая сценария, квартира -- дело святое, даже имея деньги, ни квартиру, ни машину купить было нельзя -- очередь. Снимал жестко и без особого энтузиазма. Но когда готовую работу посмотрели в Минобороны, всех наградили, даже оператора, которого я заменил, меня -- Серебряной медалью имени Довженко. А вот квартиру дали через много лет.
-- Прикоснулись вы в своем творчестве к военной теме?
-- С режиссером Алексеем Германом сняли фильм "Проверка на дорогах", который двадцать лет пролежал на полке, потому что не вписался в идеологию отражения на экране Великой Отечественной. В ту пору снималась эпопея "Освобождение", вот там все было правильно и победно, а в нашей картине партизаны не столько воевали, сколько убегали от фашистов и прятались, что тоже было правдой.
-- В "Строговых" снимались Виктор Павлов, Людмила Зайцева, Майя Булгакова, Людмила Гурченко...
-- С Гурченко, Шукшиным, Федосеевой, Шепитько мы знакомы со времен учебы во ВГИКе. Мне хочется вспомнить артиста Германа Новикова. Он до "Строговых" в кино не снимался, играл в Театре Аркадия Райкина, а тут его пригласили на роль деда Фишки. Он постоянно находился со съемочной группой и стал всеобщим любимцем. По сценарию в конце фильма дед Фишка должен умереть, но мы уговорили режиссера Владимира Венгерова сохранить ему жизнь. Вопреки сценарию в последнем кадре дед Фишка уходит по заданию Ленина в тайгу. То, что произошло дальше, необъяснимо. Герман Алексеевич сразу после окончания съемок собирался ехать в Крым. До отхода поезда оставалось несколько часов, он прилег в гостиничном номере отдохнуть и... не проснулся -- сердечный приступ. Сценарий-то мы подправили, а жизнь правке не поддается. Так первая роль в кино стала для этого безусловно талантливого артиста последней.
-- Больше всего вы работали с режиссером Дмитрием Долининым?
-- Мы сокурсники. Встретились на съемках фильма "В огне брода нет", оба были операторами. Потом наши пути разошлись, а когда он стал режиссером, пригласил меня снимать фильм "Здравствуй и прощай" с Калягиным в главной роли. После окончания съемок я зарекся с ним работать, он ведь в душе все еще был оператором, что сильно мешало мне. Прошло немного времени, и он пришел ко мне со словами: "Перебрал всех операторов Союза... возвращайся, ты мне нужен, больше не буду лезть в твои дела". И мы с ним сняли еще четыре фильма.
-- Вас когда-нибудь интересовало, идет ли зритель на ваш фильм?
-- Конечно, хотелось, чтобы картину смотрели люди, но, в принципе, вопросы проката нас не интересовали, они не отражались на оплате труда, важна была категория, присвоенная фильму.
-- Кто определял категорию?
-- И востребованность фильма, и категорию определял худсовет, там сидели люди, которые знали, что народу нужно. Утверждало категорию Министерство культуры, если хотя бы вторая -- получишь 100% постановочных. По главным был просмотр в Доме кино. Там собиралась профессиональная публика, если принимали хорошо -- это успех.
-- Уходить на покой трудно, из творческой профессии особенно. Как вы пережили завершение своей кинокарьеры?
-- Как очередное везение. После "научпопа" я всю жизнь проработал на "Ленфильме", в середине 90-х студия просто перестала существовать, а с самим кинематографом произошла трагедия -- он рухнул в одночасье: все распродавалось, всех сокращали, почти ничего не снимали. А мне повезло: 31 апреля был последний оплачиваемый день производства фильма, а 1 апреля мне исполнилось 60, и я вышел на пенсию. К тому времени мой сын был уже взрослым, с женой мы расстались несколько лет назад (кстати, оба они успешные актеры, работают в Пушкинском театре), я никому ничего не должен и оказался в лучшем положении, чем мои коллеги, которым надо было кормить семьи, растить и учить детей, обеспечивать как правило неработающих жен. У меня-то хоть крошечная пенсия, а у них -- многолетний простой, и ничего другого мы делать не умеем, только кино.
-- Как вы - основоположник отечественного телесериала - оцениваете многочисленные современные "мыльные оперы" домашнего разлива?
-- В них снимаются не только одни и те же артисты, произносят одни и те же реплики, но в одних и тех же декорациях. Мне, как оператору, все это видно. Получается во всех смыслах дешевая кинопродукция. Артисты же рискуют прирасти к своим маскам и больше не быть востребованным.
-- Еще с вас кинобайка.
-- Как же без нее! Мы много встречались на съемочной площадке и в жизни с невероятным артистом и хорошим человеком Брониславом Брондуковым. Фильм "Я служу на границе" снимали в одном приграничном гарнизоне. Нас пригласили на встречу со зрителями в местный Дом офицеров, потом начальник заставы организовал финскую баню. Дело было в начале апреля, солнце уже припекало, но еще была зима. Мы из бани выскочили -- и в снег! Поднимаем головы, а на берегу озера стоят женщины и смеются. Мы уже замерзать стали, а они все не уходят. Мы и пошли по льду озера от них. Идем, а Брондуков говорит: "Ну что голыми идем в Норвегию -- еще ладно, так ведь у нас и паспортов нет". Озерцо было небольшое, а на том берегу и впрямь заграница. Обернулись мы, а женщин и след простыл. Потом еще долго в бане отогревались.
-- Не наскучила вам деревня?
-- У каждого времени свои песни. Это ведь в кино можно вернуться и сделать еще один дубль, в жизни все пишется набело, и поверьте, не имеем смысла возвращаться в прожитое, это никому не принесло счастья. А жить в сегодняшнем дне, да еще в самом красивом уголке России, не худшая доля.
