О профессии следователя многие имеют представление хотя бы по фильмам - этот образ весьма популярен в отечественном кино. Ну а мы накануне 45-летнего юбилея службы собрались за импровизированным круглым столом, чтобы поговорить о буднях следствия, о проблемах и о том, что чаще всего остается за кадром для обычных граждан.
В сегодняшнем разговоре принимают участие заместитель начальника УВД - начальник следственного управления Анатолий Борисович Пузырев, его заместитель и начальник следственной части Игорь Николаевич Семиколенов, начальник отдела по расследованию организованной преступной деятельности в сфере незаконного оборота наркотиков, оружия и преступлений против личности Елена Алексеевна Журавлева, заместитель начальника Думиничского РОВД - начальник следственного отдела Сергей Александрович Миткалев.
- Следователем надо родиться, как художником, музыкантом - любым талантливым человеком, или достаточно получить хорошее образование? Каким был ваш путь к этой профессии?
Е.Журавлева: - Конечно, необходимо призвание, профессия прежде всего должна нравиться. Без этого люди у нас не выдерживают нагрузки и уходят. Работа трудная, остаются только те, кому нравится раскрывать преступления, направлять дела в суд.
А.Пузырев: - Родиться следователем - это не все. Им надо становиться. Да, отсев у нас идет, но небольшой. Мы стараемся изначально не брать в следствие случайных людей. Я, например, после Омской высшей школы милиции начинал в уголовном розыске, полгода проработал и перешел в следствие - почувствовал предрасположенность. Привлекла регламентированность этой работы. И было большое желание. Наставник хороший был - начальник отдела Эдуард Михайлович Логинов, он подсказывал, помогал в теоретическом и практическом плане. Но если нет желания, следователь не состоится, даже если он квалифицированный юрист.
И.Семиколенов: - У меня еще до армии появилось желание стать следователем. Выбор был осознанный. Я, демобилизовавшись, пришел в УВД области, в отдел кадров. Там мне предложили учиться либо на сотрудника БХСС, либо на следователя. Я выбрал второе. Может, конечно, тогда еще в полной мере не знал, какая предстоит работа. Но в процессе обучения понял, что в выборе не ошибся. После окончания Волгоградской школы милиции начинал в Октябрьском райотделе. Сейчас уже сам стал руководителем, но стремлюсь быть похожим на тех, у кого перенимал богатый опыт, кто помогал мне встать на ноги в профессиональном плане. Это начальник следствия Октябрьского отдела Александр Иванович Маслов, коллеги Виктор Григорьевич Кочергин, Олег Иванович Горшков.
По себе знаю: получить диплом о высшем образовании - не значит, что уже следователь. Надо пройти определенный путь, проработать несколько лет - кому-то три, пять, а кому-то, может, и десять. Только тогда человек вправе сказать: "Я - следователь".
Е.Журавлева: - А я хочу сказать большое спасибо Валерию Александровичу Егорову, он был начальником следственного отдела ОВД Ленинского округа, куда я пришла. Он научил меня работать. Во всем помогал и Владислав Маркович Бирюков. Ну а в 2001 году я уже пришла в следственное управление УВД, в отдел по расследованию организованной преступной деятельности в сфере незаконного оборота наркотиков, оружия и преступлений против личности. А в прошлом году возглавила отдел.
С.Миткалев: - В 1995 году, после вуза, я вернулся на родину, в Думиничи, пошел служить в милицию. Несколько лет работал участковым. А потом почувствовал необходимость реализовывать свои способности дальше. В 2002 году оказался в следствии. А с 2004 года исполняю обязанности заместителя начальника райотдела - начальника следственного отдела.
- Следователь - это ведь всего лишь одно звено в цепи расследования преступлений. Без каких служб не обойтись и как вы оцениваете, насколько хорошо налажено взаимодействие с ними?
А.Пузырев: - Начну с того, что мы называемся следственным управлением при УВД. В самом названии присутствует элемент самостоятельности в процессуальном полномочии. Что касается взаимодействия, то без оперативного состава, без экспертно-криминалистической службы мы, конечно, не в состоянии решать в полном объеме те задачи, которые на нас возложены.
Да, мы завершаем работу всего органа внутренних дел. Но нам не обойтись без участковых, которые знают обстановку на местах, людей лучше других и располагают необходимой для нас информацией. В более тесном взаимодействии мы работаем с оперативным составом криминальной милиции, куда входят четыре управления: по борьбе с организованной преступностью, уголовного розыска, по налоговым и экономическим преступлениям. Уже с момента возбуждения уголовного дела формируется следственно-оперативная группа, куда включаются сотрудники этих подразделений. А проведение экспертиз, их результаты зачастую являются решающим фактором при окончательном предъявлении обвинения, квалификации преступления.
Взаимодействие у нас налажено, противоречий нет, работаем мы, прежде всего руководители, в единой команде. Без единомышления, единовидения проблемы не добиться успехов в раскрытии преступлений, доведении дела до суда.
И.Семиколенов: - Анатолий Борисович немного скромничает. Взаимодействию руководство уделяет очень большое внимание. И начальник УВД, и начальник следственного управления держат под постоянным контролем ситуацию - с начала сбора материала по конкретным преступлениям до доведения дела до суда. Работа по уголовным делам ведется совместно, полностью сопровождается оперативными службами.
- По общероссийской статистике, каждое третье преступление остается нераскрытым. А как у нас? И когда такое происходит, на чей счет нужно отнести этот брак?
А.Пузырев: - Статистика, конечно, лаконична и беспристрастна. Но, допустим, сегодня наши показатели по раскрытию тяжких и особо тяжких преступлений лучше, чем были в 2006 и 2007 годах. Да, к сожалению, остается много и нераскрытых, например, дачные кражи. Но причина не в пассивности. Есть проблемы. И состав уголовного розыска молодой, по каким-то видам преступлений и следователи недорабатывают. Но не все от них зависит. Те же дачные кражи: порой заявления поступают месяц и больше спустя, время утеряно. По разбоям, грабежам, другим тяжким преступлениям наблюдаются положительные тенденции. По наркотикам показатели с плюсом, не было прекращено ни одного уголовного дела, все доведены до суда. Дела по преступлениям экономической и налоговой направленности практически стопроцентно заканчиваются обвинительным заключением.
И.Семиколенов: - Когда преступление остается нераскрытым, нельзя винить какую-то одну службу. Значит, недорабатываем все. Наверно, если б не было недостатков, раскрываемость была бы стопроцентной.
А.Пузырев: - Чтобы повышать раскрываемость, у нас заведена такая практика. Каждый день у начальника УВД на планерку собираются замы. Обсуждаем разные вопросы и обязательно смотрим суточную сводку. Допустим, сегодня осталось пять нераскрытых преступлений - два грабежа, два мошенничества и кража. Их следственное управление берет на контроль с подготовкой письменных указаний, что следователю надо сделать, что оперативным службам. Лучше упредить вопрос, чем вернуться к нему потом спустя месяц. Делаем акцент на качестве осмотра места преступления. Следователям важно правильно найти следы, добыть необходимые доказательства, провести экспертизы. Как здесь сработано, такой и результат будет.
С.Миткалев: - У нас в районе вал преступлений дают кражи. Немало дачных домов принадлежит жителям Москвы и Подмосковья, которые весной-летом здесь живут, а осенью на зимовку переселяются. С наступлением дачного сезона опять приезжают, и наблюдается всплеск заявлений о кражах. Тема цветного металла о сих пор актуальна. Но руководство рук не опускает. Проводим профилактические мероприятия, направленные на предупреждение краж из дачных домов. Участковые с работниками уголовного розыска участвуют в ночных рейдах, сотрудники ДПС контролируют вероятные пути подъезда-отъезда. Разумеется, тяжкие преступления ставятся на особый контроль.
- Используете ли вы детекторы лжи и как вам это помогает?
А.Пузырев: - Применяем, но не столь широко, а только по тяжким и особо тяжким преступлениям. Когда трудно с доказательствами, а обвиняемый молчит, на сотрудничество не идет или у нас есть сомнения.
- Следователь сродни психологу - важно человека разговорить. Насколько корректно такое сравнение? Психолог придерживается врачебной тайны, следователь все откровения фиксирует в протоколе.
А.Пузырев: - У медиков существует понятие врачебной тайны, а у нас - следственной тайны. По уголовно-процессуальному законодательству предусмотрено гласное рассмотрение дел в судах. И мы обязаны ознакомить обвиняемого со всеми показаниями. Но у нас есть закон о защите свидетелей и потерпевших. Он применяется, когда есть такая необходимость, к примеру, по делам, связанным с организованными преступными группами.
Ну а если следователь не психолог, то это плохой следователь. Даже потерпевшего надо к себе расположить, чтобы получить необходимую информацию. Подозреваемого, обвиняемого - тем более.
И.Семиколенов: - Да, пациент побеседовал с психологом, который оказал ему помощь, и этот разговор остался между ними. Следователь же, беседуя с человеком, в результате состоявшегося психологического контакта убеждает его сказать правду, дать показания для протокола. Допрашиваемый при этом знает, что его показания будут оглашены потом в суде или он их сам там подтвердит. По-моему, это более тонкая работа. Чем лучше следователь владеет такими навыками, тем скорее обвиняемый с ним идет на контакт.
- А правда, что женщине-следователю проще установить психологический контакт именно с мужчиной?
Е.Журавлева: - Из моего опыта - да, злодеи-мужчины легче идут на контакт, с ними проще общаться. Женщины более подвержены эмоциям. У них сначала происходит всплеск, а уже потом они начинают обдумывать, что и как сказать. Мужчины-преступники более рассудительны. Но по изнасилованиям, сексуальным домогательствам женщине с женщиной проще разговаривать.
- А такие нюансы как-то учитываются при распределении уголовных дел?
И.Семиколенов: - У нас нет такого понятия: женщина, мужчина... Есть - следователь.
- Ясно, и у вас профессия бесполая.
И.Семиколенов: - Каждый должен быть готов расследовать дела любой категории и с любыми фигурантами. По своему опыту скажу: если следователь является хорошим психологом, то и женщина, ставшая жертвой изнасилования, может пойти на контакт с мужчиной. Сейчас такие дела не наша подследственность, но, когда я начинал работать, были такие ситуации. Если контакт установлен, потерпевшая видит, что ей искренне готовы помочь, она расскажет любые подробности.
- Есть ли у следователя право на ошибку? Ведь известно: не ошибается только тот, кто ничего не делает.
А.Пузырев: - Бывают и ошибки, особенно у молодых следователей, но в каком плане? Вот в прошлом году было шесть-семь оправдательных приговоров в целом по области. Но я не скажу, что недоработали следователи - под каким-то предлогом изменили в суде свои показания свидетели и обвиняемые. Допускались ошибки процессуального плана, но это единичные факты. По каждому проводились служебные проверки, виновных наказали.
- Разве присутствующие здесь не набивали себе шишек, идя по этому сложному пути?
С.Миткалев: - Если человек будет заключен под стражу, а потом выяснится, что он не виновен, вытекают достаточно серьезные последствия. У гражданина есть право на реабилитацию, поэтому следователь, направляя дело с обвинительным заключением в суд, должен быть уверен на 150-200 процентов, что именно этот человек совершил преступление. Таких ошибок, когда человеку причиняется следственными органами какой-то вред в результате ограничения его прав и свобод, единицы. У меня, к примеру, по моим оконченным делам оправдательных приговоров не было, дела на доследование не возвращались.
Е.Журавлева: - Бывает, что по делу собрано достаточно доказательств вины человека, но у следователя остаются сомнения в его виновности. Мы, например, расследовали разбой, проводили исследование на детекторе лжи. И в результате потерпевший превратился в обвиняемого.
Мне кажется, ни один следователь не пойдет на то, чтобы невиновному избрать мерой пресечения арест. Имея доказательства, и то сомневаешься, заключать ли под стражу.
И.Семиколенов: - Ошибки, наверно, есть у каждого следователя. Но не в плане незаконного привлечения, а при производстве отдельных следственных действий. Вот следователь выехал на место происшествия, произвел осмотр, неправильно изъял какие-то следы или не изъял, упустил что-то. Потом такая оплошность не позволяет привлечь виновного к уголовной ответственности. Такие ошибки, когда следователь знает, что человек виноват, а достаточно доказательств не собрано, есть, наверно, у каждого.
- Интересно, а что чувствует следователь, когда оказывается, что подозреваемый невиновен?
А.Пузырев: - Определенную категорию подозреваемых надо в порядке 91-й статьи УПК задержать на 48 часов, если без такой меры нельзя досконально проверить их причастность к преступлению. Если подозрения не подтверждаются, отпускаем, извиняемся. Для нас тоже полезно, что убедились сами и убедили других: он невиновен. Если доказана его непричастность, значит, мы тоже хорошо сработали.
- Сергей Александрович, вы были в Чечне. Какие особенности в работе следователя там?
С.Миткалев: - Калужане поддерживали конституционный порядок на территории Заводского района в Грозном, я нес службу по линии следствия. Помимо расследования уголовных дел, в мою задачу входило оказание практической и методической помощи местным следователям.
Структура преступности в Чеченской республике, конечно, отличается от нашей. Краж, грабежей, разбоев меньше, но много уголовных дел, связанных с незаконным получением компенсаций взамен разрушенного и утраченного жилья. Довелось участвовать в составе следственного управления при МВД в расследовании уголовного дела по получению денежных средств по поддельным решениям суда. Было сфальсифицировано порядка 680 судебных решений о выплате компенсаций чеченским милиционерам, несшим службу с 2000 по 2005 год. Компенсации предусматривались приличные, до двух миллионов рублей. Общая сумма ущерба составила 260-270 миллионов рублей, деньги были выплачены из федерального бюджета. Дело получилось достаточно объемным, оно находилось на особом контроле у президента Кадырова.
Конечно, в нашей помощи нуждались. Республика только встает на ноги после массовых беспорядков. А местные следователи все молодые, опыта еще недостаточно.
- Давайте сообща составим идеальный портрет следователя. Как уже говорилось, он должен быть хорошим аналитиком, психологом...
И.Семиколенов: - Должен проявлять уважение к людям. Важна добросовестность, усидчивость.
А.Пузырев: - Следователь должен проявлять принципиальность, то есть руководствоваться только законом, а не ситуацией. Быть честным во всем. Уметь сопереживать. И всегда должно присутствовать сомнение. Плохо, если его нет и все ясно с самого начала.
Е.Журавлева: - Должен уметь быстро ориентироваться в ситуации, правильно оценивать ее и принимать решение.
С.Миткалев: - Надо любить свою работу, отдаваться ей сполна, не считаясь со временем.
- Насколько ваши коллеги отвечают всем перечисленным требованиям? Что в целом представляет собой следовательский корпус области?
А.Пузырев: - Раз к нам идут с охотой, это, наверно, о многом говорит. Из 357 следователей почти половина - женщины. Около 60 процентов имеют стаж до трех лет. Образовательный уровень неуклонно повышается. Многие имеют по два высших образования, они не только юристы, но и дипломированные психологи, педагоги, экономисты.
Перечисленные качества присущи большинству наших следователей.
- Ваши пожелания коллегам в канун юбилея службы?
А.Пузырев: - Поздравляю всех и желаю здоровья, терпимости, оставаться всегда принципиальными и честными. Наши поздравления и ветеранам. Мы благодарны вам за то, что оставили нам в наследство определенный багаж, практику. Мы никогда вас не забываем и будем помнить.
И.Семиколенов: - Мои пожелания близким следователей: терпения вам, относитесь с пониманием к тому, что люди, раскрывающие преступления, вынуждены большую часть времени посвящать работе, а не семье. Помогайте им во всем и не упрекайте. Я уверен, что все они без исключения любят своих близких. Но раз уж они выбрали такую службу, приходится жертвовать многим.
