" ... инвестиции в человеческий
капитал приносят более норму прибыли, чем инвестиции в ценные бумаги".
Г.Беккер
" ... русская интеллигенция
... была двигателем
не только русской революции,
но и сталинской модернизации" .
Св.Рыбаc
Вывод нобелевского лауреата о том, что инвестиции в человеческий капитал более выгодный, чем инвестиции в ценные бумаги, сделан почти полвека назад. Позже он неоднократно подтверждался различными учеными, а главное, результатом экономического развития передовых государств. После выхода в свет книги Г.Беккера "Человеческий капитал" (1964 г.) на Западе стала складываться, с одной стороны, инвестиционная политика, получившая название "инвестиции в человеческий капитал", а, с другой, целая область экономики (несколько секторов, прежде всего здравоохранение и образование), которые развивались опережающими темпами по отношению к другим (традиционным) секторам экономики. Так, возникшая в 1960-е годы экономика медицинского обслуживания убедительно доказала, что инвестиции в физкультуру и спорт хорошая медицинская помощь позволяют избежать больших затрат на серьезное лечение заболевших людей и восполнение убыли квалифицированных профессиональных кадров. Не случайно некоторые крупные корпорации даже платят надбавку к заработной плате тем работниками, которые систематически занимаются физической культурой и спортом, создают для этого необходимые условия (стадионы, спортивные залы с тренажерами и т.п.) Примечательно, что затраты средств на медицину в среднеразвитых странах составляют примерно 9% валового внутреннего продукта, а в США достигают 12-13%. Об определенном улучшении охраны здоровья населения свидетельствуют такие данные. За период с 1980 по 1993 г. численность населения на одного врача уменьшилась, например, в Японии с 740 до 608, Мексике - с 1149 до 615, Италии - с 750 до 207, США - с 549 до 421, Франции - с 462 до 334, Германии - с 452 до 367, Швеции - с 454 до 394, России - с 261 до 231.
Новая научная дисциплина - экономика образования доказала высокую эффективность инвестиций в общее и профессиональное образование. Например, для подсчета выгодности затрат средств на подготовку специалистов в высших учебных заведениях прежде всего учитываются соответствующие издержки (прямые расходы на учебу, плату за учебники и т.д.). Затем сопоставляются среднегодовые заработки работников со средним и высшим образованием. Согласно американским статистическим данным за середину 1980-х годов, за 40 лет работы после окончания вуза специалист получает заработную плату примерно на 0,5 млн. долл. больше, чем работник со средним образованием .
Таким образом к началу XXI века практика инвестиций в человеческий капитал однозначно свидетельствовала о том, что такие инвестиции более эффективны, с одной стороны, и являются локомотивом экономического развития, с другой.
Следует оговориться, что подобный вывод отнюдь не противоречит тому, что к концу XX века сложилась и другая тенденция - инвестиций в финансово-спекулятивный капитал, т.е. "пузыри" - деривативы и прочие суррогаты, - которые привели в конечном счете к мировому финансовому кризису 2008-2009 годов. Подобное противоречие объясняется тем, что правящая финансовая элита развитых стран, считающие, что они обладают правом на управление всеми финансовыми ресурсами мира, использовали свои исключительные права в откровенно спекулятивных целях. Их позиция - это позиция верхушки элиты, не считающейся с интересами общества и государства. В частном случае она хорошо проявилась в присвоении себе фантастических бонусов во время кризиса.
Понятно, что существует прямая зависимость между инвестициями в человеческий капитал и ростом креативного класса, но также понятно и то, что существует такая же прямая зависимость между развитием креативного класса и темпами экономического и социального развития страны. Она может быть выражена следующим образом.
Таким образом инвестиции в человеческий капитал объективно ведут к серьезным положительным изменениям как в темпах и структуре экономики, так и в социальной и политической системах общества. Очевидно, что подобные изменения ведут к конфликту нового общественного слоя и традиционной властной элитой. Речь идет о собственности, политической власти и решающем влиянии на процесс принятия решений. Чем большим богатством обладает элита, тем большей властью над обществом она обладает. И тем выше у нее шансы использовать эту власть, во-первых, в своих эгоистических интересах (например, в финансовых спекуляциях, войнах и т.д.), а, во-вторых, тем меньше у нее желания поделиться этой властью с нарождающимися социальными слоями, претендующими на власть. Как справедливо заметил американский профессор М.Гофман, " ... в самом широком смысле решения принимаются не отдельными людьми, не массами, а самой системой, живущей по своим законам, которые она диктует обществу .
Этим во многом объясняется причина того, что объективная потребность общества в инвестиции в человеческий капитал сдерживается некими субъективными противодействиями правящей элиты, которая прекрасно понимает, что нарождающийся креативный класс будет теснить ее и в экономическом, и политическом отношении.
Выше я уже писал о том, что хотя и существует вполне определенная взаимосвязь между средним классом и креативным классом, эти понятия отнюдь не тождественны. В политическом смысле правящие элиты заинтересованы в том, чтобы не допустить креативный класс к управлению и власти. Поэтому в качестве альтернативы они предлагают псевдодемократические модели "господства среднего класса". Эти усилия привели к тому, что стало считаться, что современное направление экономической и политической жизни определяется средним классом. Но это лишь один из мифов американского популизма, - справедливо полагает М.Гофман. А классик американской социологии Д.С.Миллс называет средний класс люмпен - буржуазией, который "не имеет ни контроля над обществом, ни над собственной жизнью. Контроль осуществляют другие. Его толкают мощные силы, которым он ничего не может противопоставить, так как смысла происходящего он не понимает" .
Другое дело - креативный класс, чей творческий потенциал и воля объективно противодействуют правящей элите.
Это противодействие объясняется, в частности, и разнице в подходах к инвестициям: креативный класс заинтересован в инвестициях в человеческий капитал, т.е. в сферу своей экономической и социальной деятельности. А элита - в спекулятивный, финансовый капитал. Применительно к России можно добавить, что бюрократическая элита заинтересована еще и в управлении бюджетными средствами, которые она рассматривает как источник дохода.
Основная проблема социальной политики постсоветской России заключается в том, что, как и в СССР, "социалка" продолжает восприниматься в качестве нагрузки экономики, тяжелого финансового бремени. С той лишь разницей, что постепенно менялась риторика. В главном же, в понимании того, что "социалка" это лучшее инвестирование в экономику и в обществе, ситуация сохраняется прежней.
Неолиберализм 90-х годов добавил к этому еще и откровенный цинизм и "прагматизм", которые до сих пор не изжиты в финансовой политике страны. Причем цинизм 90-х по отношению к собственному народу прошел эволюцию от вульгарного либерализма до приоритетов макроэкономического развития, а прагматизм нынешнего десятилетия - от "стабильности" до "социальных приоритетов".
Между тем, как уже говорилось выше, существует четкая взаимосвязь между инвестициями в человеческий капитал, уровнем социально-экономического развития и качеством гражданского общества и темпами развития креативного класса. Чем выше первый и второй, тем динамичнее развивается третий.
Это - вполне очевидно, ведь базой для формирования креативного класса и интеллигенции является средний класс, а качество экономики и общества во многом определяется еще и степенью развития его институтов. Институтов, способных защищать интересы креативного класса. Во второй половине XIX века Россия стремительно стала развиваться как благодаря высоким темпам экономического развития, так и реформам общественного устройства, проведенным Александром II. Неизвестно, что сильнее повлияло на темпы экономического развития страны и на стремительный рост креативных групп - инженеров, художников, писателей, музыкантов, - которые смогли создать уникальную культуру и общественную атмосферу в стране. Уникальное, по силе и последствиям, влияние на развитие экономики и общества оказало развитие местного самоуправления - земства.
С другой стороны, существует и обратная взаимосвязь: как стремительное развитие креативных групп в России влияло на темпы экономического развития. Очевидно, что влияние было очень сильным, ведь именно в эти десятилетия Россия сделала крупнейшие научные открытия и технологические достижения, которыми в полной мере смогло воспользоваться остальное человечество. И не только в естествознании, но и в культуре, образовании, медицине. Уверен, что огромные достижения в экономике, достигнутые Россией за последнюю треть XIX века, вызваны всплеском креативности, пассионарности, воли новых социальных групп. Россия за короткий период превратилась в развитое в экономическом отношении государство, способное на равных конкурировать с самыми передовыми странами мира. Существуют оценки, в соответствии с которыми, если бы Россия не оказалась втянутой в первую мировую войну, а затем в революцию, смогла бы выйти к 30-м годам XX века на первое место в мире по уровню экономического развития. Население такой страны, кстати, также было бы одним из самых многочисленных и образованных в мире.
Таким образом, можно констатировать, что темпы социально-экономического и общественного развития во многом предопределяют темпы развития креативных групп. И наоборот. Темпы развития креативных групп во многом предопределяют темпы социально-экономического развития и качество общества.
Историческая судьба России в XX веке, начиная от первой русской революции и заканчивая социальной революцией 90-х годов, выразилась и в том, что сложилось устойчивое негативное отношение правящей элиты к творческому потенциалу нации. Представители интеллигенции, духовенства, вообще творческих групп, все эти десятилетия не только не поддерживались государством и обществом, но и постоянно находились под давлением системы власти. Но если на Западе эта система имела финансово-политический характер, то в СССР - политико-идеологический. В результате в обществе было сформировано пренебрежительное отношение к носителям творческого начала. За исключением части творческой элиты, которая была необходима бюрократии по политико-идеологическим мотивам, абсолютное большинство творческого потенциала нации изначально "выводилось за скобки" полезного и производительного фактора.
Примечательно, что даже к представителям фундаментальной науки и научно-технической интеллигенции в период подъема научно-технической революции сохранялось то же отношение. В советский период термин "ИТР" (инженерно-технический работник) означал одну из низших социальных категорий.
Таким образом в XX веке была сформирована традиция недооценки человеческого потенциала и роли инвестиций финансовых, политических, моральных - в этот фактор развития. Эта традиция в полной мере перекочевала в либеральные 90-ые годы, когда творческий потенциал стал вообще ничего не значить в сравнении с финансовым потенциалом. Но и в первом десятилетии XXI в. этот потенциал так и не был оценен. Причина в том, что на первом месте остался по-прежнему финансовый потенциал, который был разбавлен бюрократическим ресурсом.
В полной мере это отразилось и на экономике страны, и на ее доктринальных установках (с той разницей, что в 2007-2008 годах в политической риторике зазвучали термины, связанные с необходимостью развития человеческого потенциала), что хорошо заметно на самом крупном и итоговом документе всего периода 2000-2008 годов. Так не может не вызывать улыбку констатация, допущенная в Концепции долгосрочного развития (Концепция 2020), каждая фраза которой вызывает протест: "В России сформируется общество, основанное на доверии (?) и ответственности (?) включая доверие населения к государственным и частным экономическим институтам". (!?)
Очевидно, что желаемое выдается за действительность. И это не просто переоценка, приукрашивание. Это - серьезная ошибка, когда правительственные эксперты хотят не замечать угроз. По оценкам социологов, сегодня институтам власти доверяют менее 30%. Иными словами, налицо кризис доверия общества к власти и ее институтам. Кризис самый, что ни на есть глубокий, опасный, имеющий политические последствия. Напомню, что "Концепция 2020" готовилась еще в докризисный период 2008 года!
Далее в Концепции пишется, что "значительно снизится социальная поляризация". Известно, вместе с тем, что социальная поляризация - за 2007-2008 гг. выросла. Более того, достигла крайней точки. Но в Концепции утверждается: "Это достигается за счет обеспечения равных возможностей для социальной мобильности талантливых представителей всех слоев общества".
Но эта острейшая проблема сегодня даже и не стоит в реальной повестке дня. Социальная мобильность, как известно, фактически исчезла при росте стоимости авиабилетов, а утверждение о "равных возможностях" для талантливых представителей общества в стране, где более 60% живет в бедности, фактически не имея доступа к образованию и культурным ценностям, - издевательством.
Тем удивительнее звучит другой вывод Концепции: "Доля среднего класса превысит половину населения, при этом значительную часть среднего класса образуют люди, занятые созданием новой экономики знаний, технологий и обеспечением развития самого человека". Эта декларация о намерениях, конечно же, хороша уже сама по себе. Но, напомню, что на 2008 год доля наукоемкой продукции составляла 0,3% мировой, т.е. была в 10 раз меньше российского ВВП, который в 5 раз меньше душевого ВВП в США.
Из этого тезиса "Концепции 2020" видно, что ее авторы не видят разницы между средним классом (который они оценивают по уровню душевого дохода) и креативным классом, который может быть в лучшем случае лишь частью среднего класса. Средний класс, как уже говорилось, сам по себе не является ни двигателем развития экономики, ни общества. Это класс, характеризуемый относительно высоким и стабильным уровнем дохода. Не более того. Если же авторы не видят разницы между средним классом и креативным классом, то они не видят разницы и не понимают ни сути творчества, ни сути инноваций, на которые способен исключительно креативный класс.
Но даже если и допустить, что по мнению авторов концепции средний класс равнозначен креативному классу (а, значит, и инновация), то не очень понятно, как при существующей социальной политике все эти цели будут достигнуты. Если в России разрыв между богатыми и бедными слоями увеличивается, если половина населения может быть отнесена к бедным (а еще четверть - к нищим), то социальная база для среднего класса и интеллигенции, составляющая не более 25% если и будет увеличиваться, то крайне медленно. Думаю, что при сохранении нынешней социальной политики объявленная цель в 50-60% - недостижима.
Тем удивительнее выглядят объявление МЭРом цели: "Российская экономика не только останется мировым лидером в энергетическом секторе, добыче и переработке сырья, но и создает конкурентоспособную экономику знаний и высоких технологий. К 2020 году Россия может занять значимое место (5-10%) на рынках высокотехнологичных товаров и интеллектуальных услуг в 5-7 и более секторах". Нынешняя реальность, повторю, такова. Россия производит порядка 0,3% мировой наукоемкой продукции. При этом, если вычесть военно-техническую составляющую, то эта доля становится микроскопической. Может быть, 0,1%, а может быть и 0,01% от мировой. Увеличить ее "до 5%-10%" - сверхзадача, достойная самой высокой оценки, но это означает, что за 10 лет эта доля должна вырасти в 100 раз! Возникает вопрос, кто же способен добиться таких результатов? Какая социальная группа или социальные слои смогут обеспечить такой резкий технологический скачок?
На этот вопрос может быть дан только один вразумительный ответ: такой технологический рывок может быть сделан только в том случае, если будет создан массовый креативный слой населения - креативный класс. Причем в короткие сроки - за 5-7 лет. Но такая задача в "Концепции 2020" даже и не ставится.
Более того, в правительстве существуют влиятельные тенденции, направленные против решения такой задачи. Назову в качестве примера две. Во-первых, это "настойчивая борьба" министра А.Фурсенко за качество образования, которая ведет к реальному сокращению студентов и ВУЗов страны, хотя ряд стран поставили в качестве конкретной цели введение всеобщего высшего образования.
Во-вторых, это утверждения и усилия в пользу того, что инновации в России можно внедрить только через заимствования западных технологий.
И первая, и вторая тенденция (а таковых на самом деле значительно больше) имеют массу негативных последствий, но главная из них - прямое противодействие развитию процесса роста креативного класса страны.
Кроме того, экономическая и финансовая система страны не способствует, а препятствует реализации этой грандиозной задачи. Зная нашу бюрократию и неповоротливость, можно ожидать, что в идеале система будет изменена за 3-5 лет. В этом случае задачу увеличения доли наукоемкой продукции в 100 (!) раз придется решать за 5-7 лет. Выглядит все это очень неубедительно!
Другая задача - социальная - выглядит при нынешнем отношении к ее решению еще менее убедительнее. Структура общества меняется значительнее медленнее, чем структура экономики. И если мы сомневаемся в способности сделать нашу экономику высокотехнологичной, то еще сомнительнее выглядит задача качественного изменения российского общества. Как доля среднего класса может превысит 50% - в 2020-2025 году? И почему они будут заняты в новой экономике? Ответ, который дается в Концепции, убедительным назвать нельзя: "Будут сформированы условия для массового появления новых инновационных компаний во всех секторах экономики и в первую очередь в секторах "экономики знаний". Когда это произойдет? "Условия", о которых говорится в Концепции, нельзя создать за 1 год. Может быть, при революционном подходе (пока не видном) это и можно сделать за 3-5 лет, но эта сверхзадача, похоже, не ставится.
Уверен, что добиться поставленных целей можно только при двух условиях. Во-первых, быстром и радикальном пересмотре социальной политики, способном также быстро изменить структуру общества. Во-вторых, если за решения этих задач возьмутся представители креативных групп (а не бюрократы), которые способны предложить качественно новые решения. Только креативный класс может сменить приоритеты развития, а также преложить новые механизмы развития. Даже интеллигенция на это уже не способна - она стала вполне респектабельна и консервативна. Поэтому допуск креативных групп к власти и управлению становится важным условием решения задачи опережающего развития.
К числу основных задач развития творческого потенциала нации следует отнести таким образом, задачу обеспечения социальных условий такого развития. При этом важно для элиты дать адекватную объективную оценку ситуации, которая сложилась в России в этой области. В этом плане важно как не недооценивать того, что уже сделано за последние годы, так и не переоценить реального положения. Рассмотрим в этой связи одну из официальных позиций. Конкретно речь идет об оценке МЭРом, данной в скорректированной (в августе 2008 г.) Концепции социально-экономического развития, которая вызывает определенные возражения. Рассмотрим ее подробнее именно с точки зрения адекватности. Так, в частности, в этом проекте документа говорится:
"Преодолен спад производства и потребления девяностых годов. В 2007 году объем ВВП составил к уровню 1991 года 110%. При этом коренным образом изменилась структура экономики в пользу отраслей, ориентированных на рыночный спрос.
Объем ВВП (по паритету покупательной способности) в 2008 году превысил 2 трлн. долл. США, и по этому показателю Россия вышла на шестое место в мире".
Вряд ли подобную оценку можно назвать адекватной. Действительно, к 2008 году объем ВВП России достиг уровня 1991 года, но, во-первых, это не называется "спадом". Если вещи называть своими именами, то это следует называть, как минимум, "затяжным и глубоким кризисом", а еще лучше экономической катастрофой. В реальности Россия не просто потеряла два десятилетия в своем развитии, она увеличила свое отставание от развитых стран на несколько десятилетий.
Теперь о структуре экономики. Здесь относительно адекватным можно признать утверждение о ее переориентации на рынок. И то - с учетом огромного импорта - это признание условно. Главное же в том, что качество структуры экономики "России 2008 г." значительно хуже, чем было при "РСФСР до 1990 г.". Доля обрабатывающей промышленности, машиностроения и наукоемкой продукции сократилась по сравнению с 1990 годом в несколько раз.
Наконец, сомнительно утверждение объема ВВП России, который занимает шестое место в мире. Без упоминания о том, что этот ВВП равен ВВП Италии и Франции и чуть больше, чем в Испании (но меньше, чем ВВП Великобритании и даже Нью-Йорка), чье население в 3 раза (!) меньше, чем в России, подобное утверждение выглядит, метко говоря, необъективным и вводящим в заблуждение.
Взятое вместе, это свидетельствует о низкой адекватности в оценке Правительством существующих реалий, а значит и о возможно неправильном выборе стратегии. Что, например, подтверждается в социальной политике, которые формально вытекают из социально-экономической Концепции. Основные целевые ориентиры социальной политики следующие:
"- снижение уровня абсолютной бедности с 13,4% в 2007 г. до 6-7% в 2020 г. и относительной бедности, или малообеспеченной части населения с 22% в 2007 г. до 15% в 2020 г., увеличение среднего класса к 2020 году до более половины населения";
Выше уже говорилось о том, что непонятно как будет достигнута цифра в 50% для среднего класса при нынешней социальной политике. Но вызывает сомнение и "целевой ориентир" абсолютной бедности (т.е. нищеты), который планируется снизить до 6-7%, т.е. 10-11 млн. населения! Формулируя такой "целевой ориентир", мы должны прямо сказать, что в 2020 году мы планируем, что 10 млн. наших сограждан будут жить в нищете. Не в бедности, а именно в нищете. Они не будут участвовать в экономической жизни страны, они будут исключены из общественной жизни. Как, возможно, и их дети.
Нельзя согласиться и с "целевым ориентиром", который планирует, что доля бедных в России сократится с нынешних 22% до 15%. Для общества и экономике это слишком большая цифра. Это означает, что в стране будет более 20 млн. бедных (а используя критерии современного общества - нищих). Вместе с категорией "откровенно" нищих доля лиц, фактически исключенных из активной жизни, планируется МЭРом на уровне 30 млн. человек!"
- дифференциация населения по уровню доходов (соотношение доходов 10% самых богатых и 10% самых бедных) снизится с 16,8 раз в 2007 г. до 12 раз в 2020 году;
Здесь следует оговориться, что в этом тезисе много неясного. Так, нынешний коэффициент составляет по оценкам экспертов 20-22 раза (некоторые считают 2=5, даже 30 раз), но уж никак не "16,8 раз". Но, главное, все последние годы он имеет отчетливую тенденцию к росту, а не сокращению. "Пожелание" Правительства этом смысле именно так и выглядят, ведь конкретных мер не только не предпринимается, но и не предлагаются.
- адресность выплаты социальных пособий, привязанных к уровню доходов населения (объем средств, поступающий реально нуждающимся семьям) достигнет к 2012 в среднем по стране 70-80% (в 2007 г. по экспертным оценкам - 40-50%), а охват бедного населения государственными социальными программами к 2020 г. достигнет 100% (в 2007 г. по экспертным оценкам - 60%);
- удельный вес детей-инвалидов, получивших реабилитационные услуги в специализированных учреждениях для детей с ограниченными возможностями, в общем, количестве детей-инвалидов, вырастет в 2010 году до 42-45% против 31-40,3 % в 2006-2007 годах, а к 2020 г. - до 50-60%" .
Если говорить коротко, то целью Концепции является не создание процветающей нации к 2020 году, а медленное выползание из нищеты. А точнее - переползание из нищеты в бедность! Уверен, что подобная цель не может являться ориентиром национального долгосрочного развития. Необходима значительно более амбициозная задача, а именно: уровень жизни в России к 2025 году должен не уступать уровню жизни в США, а бедность и нищету нельзя планировать. Их необходимо изжить.
Возвращаясь к адекватности в оценке ситуации в России, еще раз невозможно согласиться с выводом итогов развития, сформулированном в Концепции: "... за последние годы Россия восстановила статус мощной экономической державы, подтверждая свое право находиться в группе крупнейших стран - мировых лидеров, как по динамике развития, так и по масштабам экономики. При этом завоевание позиций одного из лидеров мирового экономического роста опиралось на рыночные экономические институты и устойчивое повышение уровня жизни населения" .
Тезисно, возражения следующие:
- во-первых, действительно спад 90-х гг. преодолен, но (и это важно!) необходимо подчеркнуть, что для России эти 18 лет оказались потерянными: мир, прежде всего, развитые страны, за эти годы ушел далеко вперед, т.е. в 2008 году мы оказались на уровне РСФСР 1990 г., в то время как другие страны не только удвоили свои экономики (и Китай, и Индия и ряд других стран увеличили их на порядок, т.е. в 10 раз), но и сделали их качественно другими;
- во-вторых, действительно, экономика стала ориентироваться на рыночный спрос, однако, эта экономика (образца 2008 г.) антисоциальна, энергоемка, с низкой производительностью труда, менее наукоемка, чем в 1990 году, т.е. в конечном счете, ее качество и структура стали хуже, чем в 1990 году;
- в-третьих, хорошо, что объем ВВП России стал шестым в мире, но по душевому ВВП Россия по-прежнему остается в числе догоняющих, а не развитых государств. Душевой ВВП в 13 тыс. долл. ни в коей мере нельзя назвать достижением на фоне того, что в развитых странах он составляет 35-45 тыс. долл.;
- в-четвертых, нельзя согласиться в этой связи с тем, что Россия "восстановила статус мощной экономической державы". Этот вывод вводит в заблуждение, как и вывод о том, что такой результат - и устойчивое повышение уровня жизни населения.
Повышение уровня жизни, безусловно, есть, но его темпы крайне низкие и не соответствуют стандартам развитых стран. В лучшем случае можно говорить о том, что есть положительная динамика, которая дает результаты только в среднесрочной перспективе. Так, средний размер пенсии в 2007 г. вырос на 13,2% за год (до 3086 руб.), а прожиточный минимум пенсионера на 16,5%. По итогам 2008 г. средняя пенсия превысит прожиточный минимум пенсионера на 16,7%, а к 2011 г. - должна превысить его на 50% (см. график).
Плановый рост
Если не изменить систему, то рост пенсий будет отставать от роста зарплат, говорит руководитель экспертной группы Евсей Гурвич. По данным Росстата, в 2006 г. средняя пенсия составляла 25,6% средней зарплаты, в 2007 г. - 22,8%.
Вот некоторые выдержки из аналитического доклада профессора М.Горшкова "Малообеспеченные в России: Кто они? Как живут? К чему стремятся?", подготовленного Институтом Социологии Российской Академии Наук :
"...Данные работы, проделанной специалистами ИС РАН свидетельствуют о том, что бедняки, составляющие практически половину населения страны, просто не способны воспользоваться возможностями, которые предоставляет современный экономический строй России. Базисным же, для зачисления граждан в категорию малообеспеченных, служил ежемесячный среднедушевой доход на одно домохозяйство. Для "бедных" эта цифра составляла 4449 рублей на человека, для "малообеспеченных" и "нуждающихся" - 5789 рублей. Самой массовой категорией населения в России являются малообеспеченные граждане, а также те, кого социологи назвали "нуждающимися".
По состоянию на весну 2008 года, когда проводилось исследование, они составляли 43 процента от населения страны. Население России составляет около 142 млн. человек, т.е. бедных в стране, исходя из результатов исследований, насчитывается более 61 млн. человек. Эти цифры разительно отличаются от тех, которые приводят официальные власти и их СМИ (13-15 млн. человек).
Малообеспеченные граждане лишены возможности и желания инвестировать в "человеческий капитал". То есть пользоваться платными социальными услугами - качественным образованием, качественным здравоохранением, оздоровительными услугами и т.д. Это важнейший критерий, который говорит об ухудшении их качества жизни. У них минимум возможностей получить хорошее образование, найти хорошую работу, продвигаться по службе. Важно подчеркнуть, что бедными в России нередко являются работающие граждане, а отнюдь не безработные или инвалиды. По некоторым оценкам 44% малообеспеченных граждан в России - это рабочие, 25% составляют квалифицированные специалисты (подч. А.П.).
Последняя цифра - удручающая. Когда четверть малообеспеченных (даже по официальной статистике!) граждан составляют квалифицированные специалисты, работающие в экономике, это может означать только одно: система оплаты их труда в стране не только не справедлива, но и прямо препятствует экономическому и социальному развитию.
Еще хуже с теми, кого статистика относит к категории бедных. Рабочих в современной России 31 млн. человек, следовательно, около 15 млн. из них - это бедняки. Квалифицированных специалистов в стране более 11 миллионов, значит, бедствующих среди них - более 2,6 млн.
В России сложилась уникальная ситуация, когда работающие профессионалы составляют значительную часть нищего и бедного населения.
Подводя итоги доклада, профессор М. Горшков сделал справедливый вывод, что "социальная политика в России за последние 15 лет потерпела полный крах!" Говорить об успехах социального развития сегодня это - значит заведомо вводить в заблуждение. И руководство страны, и общество. Но, главное, такие оценки препятствуют исправлению ситуации, а в конечном итоге отражаются на темпах экономического развития.
Еще более жесткие данные приводят социологи в материале "Нищета уходит в тень" :
Согласно международным стандартам, бедным считается человек, имеющий доходы, которые вдвое меньше средних по стране. Если учесть, что, согласно данным того же Росстата, в 4 квартале 2007 года на душу населения в России приходилось 15605 руб. в месяц, уровень бедности должен находиться на отметке 7800 руб. Определить уровень жизни можно и с помощью другого универсального способа. Достаточно знать, сколько человек тратит на свое питание: если больше половины доходов, то его можно считать бедным. При такой оценке за чертой бедности находится вообще подавляющее большинство россиян. По данным Аналитического центра Ю. Левады, лишь 18% наших граждан тратят на еду менее 50% своих доходов.
Как мы видим, профессор М. Горшков явно поскромничал, выделив в разряд бедняков около половины россиян на основе только данных о доходах в 4 449 руб. в месяц на домохозяйство. Другие ученые считают, что границей бедности является минимальный потребительский бюджет на 1 человека размером в среднем 8 000 руб. в месяц. Именно на этот расчет и должны обратить внимание власти.
Подытоживая, могу сказать, что Россия действительно вырвалась из катастрофического положения конца 90-х годов, но отнюдь не из кризиса. Тем более кризиса социально-экономического. Это вывод важен принципиально.
Если мы признаем, что кризис не преодолен, то и меры должны быть экстраординарные, антикризисные, а не обычные, инерционные. В настоящее время - следует подчеркнуть - в России нет нормальных социальных условий для развития творческого потенциала личности, интеллигенции и креативного класса. Мы лишь на пути формулирования этой задачи и самых скромных, "точечных" попыток (прежде всего, в рамках ПНП) инициировать этот процесс. Пока что, к сожалению, эти условия нельзя назвать ни системными, ни адекватными, ни своевременными.
Особое значение имеет социально-демографическая сторона проблемы социально-экономического развития, которая воспринимается исполнительной властью в качестве важнейшего политического приоритета. Следует признать, что этот принципиальный вопрос в России пока что не решается, но, может быть где-то сознательно, выведен за приоритеты государственной власти. Усилия власти носят скорее декларативный характер. Между тем, правительство обязано обеспечить реализацию соответствующих крупных социальных программ - увеличение пенсий до достойных, а не символических размеров, современного образования, качественного и доступного здравоохранения, выплат пособий по безработице и т.д.
Человеческая жизнь - самый дорогой ресурс, в т.ч. материальный и экономический. И относиться к нему необходимо соответственно. Стоимость человеческой жизни - понятие условное. Вместе с тем, в ряде случаев используется денежный эквивалент. Так, Минтранс США оценивает человеческую жизнь в три млн. долларов. Учитывая соотношение душевых доходов России и США, можно предположить, что "условная цена человеческой жизни" при страховании или компенсации в России может составлять минимум 300 000 долл., или 10 млн. рублей. Понятно, что это очень условный критерий, но можно признать, что при гибели или потере трудоспособности нужно исходить из реальных оценок.
Можно посчитать "цену жизни" и по затратам на ребенка - государства и родителей - до 21 года, т.е. времени завершения образования. Если допустить, что ежемесячно они могут составлять 10 000 руб., то к 21 году они достигнут трех млн. рублей (с учетом затрат на высшее и среднее образование, других расходов, вероятная цена жизни в России в среднем также будет приближаться к цифре в 10 млн. руб.).
Из этих условных оценок можно сделать далеко идущие выводы:
Во-первых, социальная политика, рост человеческого потенциала - являются не нагрузкой на общество, а важнейшим экономическим фактором развития. Человеческая жизнь, вообще, и человеческий потенциал, в частности, становятся самым дорогим экономическим ресурсом. Ежегодные "естественные" демографические потери России - 700 000 жизней - означают потерю 7 000 млрд. руб. или порядка 250 млрд. долл. Это больше, чем все доходы российского бюджета и почти 10% ВВП страны! Такие "естественные" демографические потери на самом деле являются неестественными потому, что в них чрезвычайна, высока доля неестественных смертей (отравлений, убийств, травм и т.д.), а также последствий недостаточного медицинского обслуживания. Поэтому демографические потери являются и самыми серьезными экономическими потерями.
Можно также "считать" эффективность работы любого министерства, например, в области безопасности движения, как разницу между безвозвратными потерями (например, в 40 000 человек за 2008 год) и, допустим, эффективной работой (как в Евросоюзе), которая привела к сокращению смертности на дорогах за 5 лет в три раза, т.е. на 5 000 человек. Соответственно, дополнительная "национальная прибыль" составит 150 млрд. руб. Это и есть возможный результат - экономический и социальный, - работы ГИБДД за год.
Этот вывод сегодня тем важнее, чем меньше российская экономика будет зависеть от экспорта ресурсов. Это, кстати, видно уже сегодня .
Влияние роста цен на нефть на динамику
российской экономики уменьшается
Самым дорогим ресурсом стал человек, его профессионализм, мастерство, творческое умение и патриотизм. Именно эти качества уже заменили энергоресурсы на Западе и могут их заменить в России. Соответственно интегральным показателем этих качеств является человеческая жизнь, ценность которой будет стремительно расти.
Во-вторых, рост качества жизни, увеличение качества человеческого потенциала можно измерять, в т.ч. количественно, через стоимость одного года, даже одной недели жизни. Так, увеличение средней продолжительности жизни в России на 0,3 года, например, в результате своевременного лечения, означает дополнительный рост национального дохода на 400 млрд. рублей. Это также должно стать одним из критериев в деятельности ведомств, например, Минобразования: известно, что высшее образование "продлевает" жизнь человека в среднем на десять лет. Соответственно, материальный вклад вполне возможно оценить и количественно, в рублях. Это и будет критерием оценки эффективности деятельности властей в регионе и на местном уровне. В настоящее время в качестве основных таких критериев принимаются темпы роста ВВП и промышленной продукции, которые могут и не выражаться в росте физических объемов, а только в удорожании товаров и услуг.
В-третьих, финансово-экономические и бюджетные шаги правительства могут оцениваться не только в терминах макроэкономической стабильности, имеющих мало отношения к главной задаче - увеличения качества жизни граждан, - но и в не менее научных количественных оценках продолжительности и качества жизни.
В будущем выживут те государства и те нации, которые смогут обеспечить опережающие темпы развития национальной культуры и самосознания, дать мировому сообществу лучшие модели социального и культурного развития.
В этом смысле модель развития России должна учитывать реалии не только глобализации, но и наследие традиций, опыта и идей российской истории и всего лучшего из советского периода истории. Модель развития России должна:
- во-первых, отказаться от многих советских ошибок, сделанных русской социал-демократией в период нахождения у государственной власти. Главный вывод из их анализа: интересы любой партии не могут быть выше интересов нации и государства, сограждан, они не должны оправдывать любые политические средства, в том числе насильственные;
- во-вторых, учитывать особенности нынешнего этапа развития человечества, где новая социально ориентированная модель России (как и других стран) вполне совместима, более того, органично сочетаема с идеями, традиционно не поддерживаемыми социал-демократией: верой, монархией, многоукладностью экономики, национальными традициями.
Наконец, в-третьих, новая общественная модель России должна использовать огромные культурные и духовные богатства нации, накопленные за предыдущие века существования.
Необходимо понимать, что русская гуманистическая идея XXI в. еще только зарождается, она не может быть простым продолжением ни доктрин большевизма, ни западной социал-демократии. Как и в начале XX века, русские должны найти и предложить Отечеству свой путь развития.
Сегодняшняя российская элита занимается таким поиском. В докладе на встрече "большой восьмерки" в июне 2006 г. В. Путин специально акцентировал внимание на развитии глобальных тенденций и месте России в мире. Особенно он сосредоточился на вызовах глобализации и конкурентных преимуществах России. Это выступление было не просто замечено, но и выделено обозревателями.
Особое значение в развитии сотрудничества между Россией и Западом имеет соблюдение принципа равного доступа к ресурсам друг друга, установление справедливых стандартов партнерства. "Наши друзья просят, - сказал Президент России на встрече с журналистами 2 июня 2006 г., - чтобы мы пустили их в самое сердце экономики. - Тогда и вы пустите нас в самые важные сектора вашей экономики. Это должен быть симметричный ответ". "Холодная война" окончилась, а в отношении России до сих пор действуют ограничения на допуск в страну наукоемких технологий".
Президент подчеркнул, что Москва будет действовать аналогичным образом в вопросе допуска иностранных компаний к российской инфраструктуре по добыче и транспортировке энергоресурсов. "Принцип простой - мы вам, а вы нам".
Алексей Подберезкин - академик РАЕН, доктор исторических наук, профессор
