Алексей Подберезкин: Основные условия для развития креативного класса РоссииНазад
Алексей Подберезкин: Основные условия для развития креативного класса России
"Жизнь ... устроена проще, обиднее ... и не для интеллигентов".
М.Зощенко
"Интеллигент не может не играть особой
роли в укреплении демократичных основ
и суверенитета России"1.
А.Торкунов
Инновации в экономике это доминирующий креатив в общественной жизни. Сознательное и целенаправленное развитие креативного класса должно быть высшим приоритетом государства и общества на ближайшие десятилетия. Сегодня этого нет. Отмечаются лишь единичные, бессистемные попытки как-то выделить этот аспект. Такие, например, как выделение 3-х (трех!) премий президента России в июле 2008 года молодым ученым. В рамках нацпроектов также предпринимались определенные усилия, которые все-таки походили скорее на "сигналы" власти обществу, а не на государственную политику.
Кризис 2008-2009 годов усугубил эту ситуацию, а действия власти продемонстрировали, что в ее концепции "антикризисных мер" (как осени 2008 года, так и весны 2009 года) не нашлось места этому приоритету. И ошибка эта была отнюдь не случайна, а следствие многолетней политики игнорирования долгосрочных интересов страны и места в этой политике креативного класса или творческого потенциала нации. Как справедливо заметил известный американский эксперт по России С.Грин, "Еще один побочный эффект рисковой природы российской политики состоит в том, что люди внутри системы действуют с необычайно короткими временными горизонтами, без стимулов к долгосрочному или даже среднесрочному планированию"2.
Именно люди "внутри системы", не способные к творческой политике, стали в конечном итоге главной причиной провала как докризисной, так и кризисной политики правительства. Эти люди имеющие вполне конкретные имена и должности, оказались не способны к сколько-нибудь творческому мышлению. Как сказал один из участников обсуждения "Концепции 2020" в сентябре 2008 года, "Государство само нуждается в модернизации ... В этом смысле у него нет средств для достижения поставленных целей", а директор департамента МЭРа О.Фомичев конкретизировал: "Нельзя проводить инерционную бюджетную политику, как это делает Минфин, при инновационном курсе развития страны"3.
Другими словами назревшая потребность в инновационном курсе страны (который стал декларироваться властью с 2006-2008 годов) столкнулась с реальной инерционной политикой. И то, и другое в реальности представляют конкретные люди, идеи, даже сообщества. Очевидно, что к началу кризиса и по мере его развития инерционная (она же преимущественно и коррупционная) часть элиты доминировала. Вообще-то свойства любой элиты консерватизм, догматизм и инерционность. Поэтому-то и нужно говорить либо о революционной смены российской элиты "сверху", либо вытеснением ее креативными слоями "снизу". Первое возможно и, как мы знаем из истории, в результате социальных революций, либо авторитарных действий, а второе - в результате создания таких условий, когда элита вынуждена уступать шаг за шагом часть своих функций. По сути это тоже социальная революция, но растянутая во времени.
Но для этого должны быть подготовленные условия. Объективные и субъективные.
Для того, чтобы произошли такие радикальные изменения в социальной, экономической политике они должны быть четко выражены в идеологии и закреплены в общепризнанной стратегии развития государства4. Элита уступает власть только тогда, когда эту власть у нее забирают новые политические силы. Силы, сформулировавшие к этому времени свою идеологему и алгоритм развития. В 1917 году такой силой стали большевики, советское государство и новая управленческая элита (советы, коммуны). Ни того, ни другого пока нет.
Более того, нынешняя элита, похоже, взяла на себя инициативу реформирования (что, в частности, демонстрируют попытки Д.Медведева по созданию кадрового резерва). Но не очень-то получается. Бюрократия, как и элита, могут воспроизвести только самих себя. Определение стратегических и тактических целей развития государства и общества является, с точки зрения стимулирования развития креативного класса, не только важнейшей политико-идеологической прерогативой власти, но и наиболее ответственной задачей, от точности и своевременности решения которой нередко зависит судьба страны. Но так как сам креативный класс далек от власти, он также далек и от формирования политики.
Немного истории. Как уже говорилось, созидательные слои общества игнорировались властью в России и СССР исторически. (Хотя были фантастические всплески, например, во второй половине XIX в.). Никогда они не входили, например, в элиту общества. Стратегическое планирование, которым в советские времена занималось Политбюро и Госплан, также игнорировало развитие подлинного творчества. Более того, репрессии советского периода стали страшным ударом по тонкому слою российской интеллигенции, а последующая политика КПСС отводила интеллигенции незавидную роль "прослойки" между двумя доминирующими классами. И, все-таки, творческое начало нации пробивало себе дорогу, создав к середине прошлого века уникальную по своим культурным и научно-техническим достижениям цивилизацию.
Но еще хуже ситуация стала при М.Горбачеве и Б.Ельцине, когда социально-экономический кризис привел к резкому "вымыванию" интеллигенции, а весь творческий потенциал нации был сконцентрирован на задаче выживания. Так, только в Москве число научных работников в эти годы сократилось с 900 000 до 300 000 человек. В своем научно-техническом, технологическом и культурном развитии страна оказалась отброшенной на десятилетия. Либеральные, псевдорыночные реформы 90-х годов в основе своей были направлены на то, чтобы "вывести за скобки" задачи развития интеллектуального и культурного потенциала нации: неолиберализм отечественных "рыночников" вообще не считал этот потенциал существенным. Такая недальновидная политика стала одной из основных причин острого социально-экономического кризиса конца 1980-1990-х гг., когда к власти пришла полуобразованная номенклатура, прикрывавшаяся "демократическими" принципами. Номенклатура, превратившаяся в первом десятилетии нашего века во всесильную бюрократию. Бюрократию, которая монополизировала не только политическую власть, но и все финансовые ресурсы. По существу в нынешнем десятилетии в России происходило то же, что и в США, где, по мнению американского исследователя М.Гофмана, "большая часть результатов повышения производительности труда достается управляющему классу - экономической номенклатуре, подтверждается статистикой. Количество миллионеров сегодня несравнимо больше, чем 100 лет назад, тогда их было всего 400, Fortune 400 - удачливые 400. К 2004 году количество обладателей миллионных состояний - 3 миллиона, эта группа составляет 1% населения и контролирует 45% всего богатства страны...
Реальной властью обладают лишь несколько десятков тысяч человек, связанных между собой сложной сетью экономических, политических, культурных и семейных интересов. Это те, кто имеет значительное влияние в государственном аппарате, индустрии, торговле, финансах, военно-промышленном комплексе, средствах массовой информации, медицине и образовании"5.
Эта "экономическая номенклатура" управляет корпорациями и политической властью не потому, что она "эффективный управляющий", а просто потому, что у нее есть такое право. С которым она отнюдь не собирается делиться. Это стало особенно заметно в период кризиса, когда в США, Великобритании, Франции, Швейцарии, России и других странах топ-менеджеры получали огромные зарплаты и бонусы не за результаты своей деятельности, а просто "по привычке". (Примечательно, что российские управленцы очень быстро переняли этот образ поведения. Так, по итогам работы Сбербанка за 2008 год, его высшие руководители получили бонусов почти на 7 млрд. (!) рублей.
Естественно, что право на власть и деньги никто из представителей элиты уступать не собирается. Ни в США, ни в Великобритании, ни в России. Поэтому проблема прихода во власть (и к распределению финансов) представителей творческой интеллигенции стоит во всех странах. Другое дело, что "социальные лифты" в развитых странах действуют более точно и надежно: там избирательно, но допускаются в элиту представители креативных групп. В России сегодня этот способ практически не работает.
Таким образом можно сформулировать проблему, стоящую перед всеми развитыми странами, но острота которой проявляется в разной степени. Если инновации в экономике по сути равнозначны творческому потенциалу нации, присутствующему в управлении, то государство, которое полнее и быстрее решит эту проблему и будет находиться на передовых рубежах в своем развитии в XXI веке.
Ситуация в России стала несколько меняться с приходом к власти В.Путина и Д.Медведева, которые, действуя как антикризисные управляющие, неизбежно должны искать прагматические решения многих проблем. В ряде случаев подобный прагматизм означал смену тех представителей экономической и политической элиты страны, которые казалось бы прочно затвердились на вершине пирамиды власти. Сначала речь шла о тех, кто претендовал на управление страной, затем о тех, кто хотел использовать свою экономическую ренту.
Их прагматизм, внешняя неидеилогизация, на самом деле противостояли на этом этапе искусственно насаждаемым либеральным ценностям, которые привели страну к глубокому кризису. Тогда появился и первый запрос правящей элиты на основы будущей идеологии. Идеологии, которая уже не отождествлялась с экономической элитой. Напомню, что именно в первый президентский срок В.Путина (особенно в период руководства Совбезом С.Б.Ивановым) стали разрабатываться основы стратегического планирования - идеи национальной безопасности, внешней политики, информационной безопасности и др., - а также долгосрочные отраслевые концепции и доктрины. Эти поиски имели прикладной, сугубо концептуальный и прагматический характер: правящая элита уже понимала, что с неолиберальными методами жить нельзя, а новых - не было. То, что поиски эти велись очень непоследовательно, медленно и лишь через несколько лет были оформлены в политические заявления (но так и не доведены до сих пор до практики) свидетельствует лишь об одном: правящая элита не хочет уступать власть и деньги, полагая - как и в США, - что это её право.
Вот почему, общегосударственная стратегия развития, в которой учитывались бы такие ведущие факторы мирового развития, как человеческий потенциал, информатизация, креативность науки и образования, - отсутствовали, также как и стратегия опережающего развития, нацеленная на реализацию этих приоритетов. Рожденная к осени Концепция 2020 стала компромиссом между теми, кто понимает важность инноваций в экономике и обществе, (которые неизбежно повлекут и общественные, политические изменения) и теми, кто полагал, что их незыблемое право "управлять и делить" не может быть поставлено под сомнение.
Кризис 2008-2009 годов еще раз показал, что отсутствие долгосрочной стратегии государства, учитывающей глобальные изменения в мире, может привести к неэффективной и даже вредной экономической и социальной и политической практике. Именно практика, в конечном счете, подтверждает правоту научных и политических концепций. Но для этого такие должны изначально быть! А их-то к началу кризиса и не было. В отсутствии ясно сформулированной теории развития общества можно и нужно, как минимум, исходить из самых общих представлений о приоритетах в развитии творческого потенциала нации. Этого также не было. Было упрощенное представление об управлении ресурсами. В этой связи, попытаюсь сформулировать ближайшие цели, как сугубо практические задачи, стоящие перед государством и обществом в этой области. Прежде всего, рассмотреть, как они коррелируют со стратегией опережающего развития с точки зрения развития творческого потенциала нации и формирования креативных групп.
___________
1 А.Торкунов. Фундаментальность в общественных науках // Независимая газета, 2007 г., 7 декабря, с. 11.
2 С.Грин. С широко закрытыми глазами: социальные последствия российского экономического кризиса // Московский центр Карнеги, декабрь 2008 г., с. 2.
3 О.Лопатникова. Концепцию 2020 допишут через неделю // Взгляд, 12 сентября 2008 г., с. 7.
4 А.Подберезкин. Мы не работали под президента // Независимая газета, 10 июля 2008 г., с. 1, 4.
5 М.Гофман. Подкрадываясь к демократии. Мифы об Америке // Новый журнал, январь 2009 г.
Алексей Подберезкин - академик РАЕН, доктор исторических наук, профессор
