Идея строительства атомной элект-ростанции в Челябинской области вызывает противоречивые отклики. "Зеле-ные" выступают против, ссылаются на референдум 1992 года, на котором южноуральцы сказали свое "нет". Сегодня свое мнение об АЭС высказывает руководитель обще-ственной организации "Кыштым-57" Луиза Коржова.
- Луиза Васильевна, как Вы отно-ситесь к идее строительства в обла-сти атомной электростанции?
- Я за АЭС. Это вопрос, который сложен для населения, но прост для специалистов. В области есть пробле-ма. Технологии, которые сейчас исполь-зуются в промышленности, очень энер-гоемкие. Тем более у нас развивается жилищное строительство, увеличивает-ся количество развлекательных и торго-вых центров. Для всего необходима электроэнергия. Поэтому вопрос о том, нужна ли нам новая станция, не стоит. Нужна. Другой вопрос - какую станцию строить. Все говорят - угольную. Но никто в прессе не делал серьезного анализа, что такое угольные ТЭЦ. Есть угли, в которых очень высокое содержа-ние радиоактивных элементов. При сго-рании они выбрасываются в воздух. В "черном золоте" содержится много хи-мических, токсических материалов. Еще один недостаток ТЭЦ - золоотвалы. Наши земли используются как места складирования для этих отходов.
Что касается газовых электростан-ций, там тоже есть серьезные пробле-мы. Наличие в "голубом топливе" сер-нистых соединений приводит к быстрой изнашиваемости труб за счет коррозии. Кроме того, газ - это стратегическое топливо, экономисты считают нецеле-сообразным сжигать его для производ-ства электроэнергии. АЭС же достаточ-но безопасны при соблюдении регла-мента работы. Они маневреннее тепло-вых станций. Если на последних что-то случилось, трубы температурой 600 гра-дусов сначала должны расхолодиться до комнатной температуры. Только потом можно проводить ремонтные работы. АЭС же останавливается в режиме мини-мального контрольного уровня в тече-ние получаса. Причем на атомных стан-циях существует пять степеней защиты, которые полностью автоматизированы. Кроме того, на АЭС было всего две серьезные аварии - в США и в Чернобы-ле. Причем вторая - рукотворная, глав-ная ее причина - человеческий фактор.
- Вы работали на АЭС в России и за рубежом. Расскажите, какие бы-вают атомные станции, чем они принципиально отличаются?
- АЭС отличаются типом реакторов и их мощностью. Используются три типа реакторов: канального типа - РБМК, который специалистами изначально оценивался как недостаточно надежный. Такой реактор был в Чернобыле; водо-водяные - ВВР (именно их хотят ис-пользовать на Южно-Уральской АЭС). В них теплоносителем является вода. На таких реакторах аварий никогда не было, хотя они используются во всем мире более полувека.
Реакторы на быстрых нейтронах (БН) имеют три контура, теплоносителем является жидкий натрий. Если необходимо провести ремонт на таком реакторе, требуется специальный подогрев трубопроводов, чтобы натрий оставался в жидком состоянии. Реакторы БН нового поколения установлены на Белоярской АЭС Свердловской области. Они достаточно дорогие, установка их на других АЭС в России не планируется.
- Многие считают, что нашей области хватило аварии на ПО "Маяк", и новая АЭС принесет людям только проблемы.
- Авария на ПО "Маяк" не связана с работой реактора. "Маяк" - это радиохимическое производство. Высокоактив-ные производственные отходы склади-ровались в определенных емкостях. В одной из них температурный режим был нарушен, что привело к взрыву. К реак-торам энергетического типа на АЭС это никакого отношения не имеет. Сегодня надо думать не о том, как запретить что--то новое, а о том, что у области нет альтернативы. И потом - весь мир сейчас идет по пути развития атом-ной энергетики. Если у нас 13 АЭС, то в Аме-рике их более 100. За счет электроэнергии атомных стан-ций живет Шве-ция. В мире на-коплен положи-тельный опыт эксплуатации АЭС. Поэтому нам необходи-мо брать на воору-жение уже извест-ные технические решения по их бе-зопасности.
- У нас есть общественные движения, кото-рые выступают против атомных электростанций.
- Каждый граж-данин имеет право выражать свое мнение, но оно должно быть аргументированным. Да, АЭС, как любой промышленный объект, гипотетически опасна. Так же, как опасно ез-дить на "маршрутке", летать на самолете или работать на шахте. Рисков достаточно много везде. Главная задача - минимизировать их: например, снизить влияние человечес-кого фактора. Раньше каменщики, кото-рые строили дома, каждые полгода про-ходили переобучение. Сегодня на стройку может прийти любой человек. Мы строим быстро. А насколько надеж-но? Те регламенты, которые существо-вали в Советском Союзе, были доста-точно жесткими. Сегодня в атомной про-мышленности требования надежности ужесточены новыми регламентами, су-ществуют жесткий отбор кадров, специ-альная подготовка, контроль.
- Не кажется ли Вам, что Росатом в вопросе строительства АЭС думает больше о своих интересах?
- Я была на всех встречах с Кириенко на "Маяке", и мне импонирует та позиция, которой сегодня придерживается Росатом. Во-первых, они вложили миллиарды в укрепление плотины на Теченском каскаде. Во-вторых, там выстроена система автоматизированного контроля уров-ня, поэтому 11-я плотина сегодня защи-щена от возможных аварийных ситуа-ций. И третий проект, который сейчас реализует Росатом, - очищение быто-вых стоков, попадающих в реку Теча. Правительство поставило перед этим ведомством четкие задачи, и оно их вы-полняет. Мое личное впечатление: Ки-риенко достаточно ответственный и тре-бовательный руководитель.
- Луиза Васильевна, но ведь есть альтернативная энергетика: ветря-ные установки, солнечные батареи. Они могут решить проблему?
- Я считаю, что ставить промышлен-ное производство и потребности насе-ления области в зависимость от при-родных факторов не стоит. В каждом технологическом решении есть плюсы и минусы, и выбор должен быть такой, чтобы обеспечить эффективность и минимизировать возможные риски. Серьезный разго-вор и диалог сто-рон возможны только после ин-формации о завер-шении работ по выбору площадки для АЭС. Пока ис-следуются три воз-можных варианта, потому что реакторы типа ВВР-1000 технологически используют большое количество воды.
- Кстати, один из аргументов противников строительства АЭС - нехватка водных ресурсов в области.
- Как любое промышленное предприятие, АЭС используют в том числе и оборотную систему. Когда на-чинаешь анализи-ровать, а кто они, которые против АЭС, получается: один - юрист, вто-рой вообще деятель культуры. С ними трудно разговаривать, потому что только "технари" могут здраво рассуждать о типах АЭС и о степ-ени их надежности. А так - это чистыe эмоции: "Мы боимся, мы не хотим" и так далее. А как быть с теми, которые "хотят и не боятся". Кто спрашивал их мнение?
- Какие есть аргументы за АЭС?
- Область сегодня испытывает электрический голод. И население чувствует это на себе - у нас постоянно увеличив-ается плата за электроэнергию. В пользу АЭС говорит и то, что у нас в области очень много атомщиков - высокообразованных людей. Их потенциал необходимо использовать здесь. Таких специалистов не надо ничему учить. Во-вторых, жители близлежащих сел полу-чат возможность работать. Я разговари-вала с кунашакцами, они спрашивали: "Когда же откроется станция? Мы хотим, чтобы хотя бы наши дети получили нормальную, стабильную, высокооплачиваемую работу".
- Но в СМИ часто звучат аргументы против станции жителей области, уже подвергшихся радиации.
- Я не могу сказать, что жители этих сел единогласно против. Люди должны знать правду, все "за" и "против". Тогда они смогут взвешенно решать вопросы о будущем. Кстати, нам на пятки наступает Башкирия, там уже есть площадка и проекты. В прошлом году, когда я была в Кургане, жители этого города тоже готовы разместить АЭС у себя, потому что им нужны рабочие места, электроэнергия, и они хотят развиваться.
- Как Вы считаете, в нашей области нужен еще один референдум по поводу строительства атомной электростанции?
- Ссылаться на референдум 1992 года непорядочно. Во-первых, тогда предлагали строить реактор на быстрых нейтронах. Во-вторых, уже прошло бо-лее 15 лет. За это время значительно усовершенствованы технологии. Да и сменилось целое поколение. В-третьих, референдум был только в Челябинске. А это не все жители области.
Сегодня многие общественники в России используют только протестную форму работы. Между тем во всем мире общественные организации работают по принципу конструктивного сотрудниче-ства. Они должны уметь отстаивать свою позицию и находить компромиссы с вла-стями.
Я приведу такой пример. В конце 90-х, когда вступили в действие первые законы о социальной защите граждан, пострадавших от радиации, возникли разногласия между органами соцзащиты и отдельными гражданами при установ-лении правового статуса. В судах я выс-тупала на стороне граждан. Однажды на-просилась на прием к министру Надеж-де Аркадьевне Гартман. Мы спокойно ра-зобрались в сложившейся ситуации, и она сказала: "Да, я с вами согласна. Соцзащита перестанет участвовать в су-дах против пострадавших от ПО "Маяк". И это без апелляции к населению и вов-лечения его в разные митинги и пикеты. Важно, что сегодня мы совместно идем в сторону защиты людей.
- Не все довольны готовящимся законом о защите пострадавших от радиации.
- Это чистые спекуляции вокруг него. Кому-то хочется внушить этим бедным жителям, что готовящийся за-кон не поможет им в социальном плане. Закон - это очень сложная штука. В свое время мы обратились к Владимиру Путину с просьбой уравнять всех граж-дан России, которые пострадали от ра-диации. Представители трех областей и наша общественная организация вошли в рабочую группу, которая начала рабо-тать над новым актом. Мы отстаивали позицию, что жители области (в том числе дети) не должны иметь суще-ственно меньшую компенсацию возме-щения вреда здоровью, чем чернобыль-цы.
Сегодня наш закон не хуже, чем чернобыльский. В некоторых моментах он даже лучше. Есть такая категория, как инвалид, связанный с радиацион-ным воздействием. Получить такой ста-тус (при соблюдении некоторых усло-вий) смогут все категории, которые упо-мянуты в законе. Он встроен в единую государственную систему социальной поддержки наравне с чернобыльцами.
- Многие общественные органи-зации работают на зарубежные день-ги. Способствует ли это объективно-сти, поиску истины?
- "Кыштым-57" принципиально не ра-ботает на "зарубежные" гранты. Тем, кто платит эти деньги, нужна дестабилизация ситуации. Им нужно закрыть ПО "Маяк". А ведь это не только оборонное предприятие. Оно выпускает изотопы для медицины и промышленности. Известно, что онкобольных во время лечения облучают кобальтом. Вот этот кобальт и делает "Маяк". Датчики дыма, кардиостимуляторы - на изотопах плутония...
На мировом рынке острая конкуренция. Вот и пытаются дискредитировать предприятие. Я думаю, что надо работать честно, спокойно и конструктивно и находить общий язык со здравомыслящими людьми.
Елена Баженова, "Челябинский рабочий"
ЧЕЛЯБИНСК, АН "Доступ".
12.10.2008 г.
www.dostup1.ru
