Генеральный директор торгового центра "Успенский" - один из тех бизнесменов, которых сегодня любят называть self-made man: человек, который сделал себя сам. Своеобразным портретом Леонида Базерова является его сегодняшний бизнес, созданный в смутные 1990-е годы и продолжающий меняться до сих пор. Пожалуй, именно умение приноравливаться ко времени, договариваться и учитывать все интересы - главная черта Базерова. Бывшего горного мастера, затем - строителя, лесопромышленника, владельца заводов и, наконец, девелопера, который своим примером ломает классические представления об управлении коммерческой недвижимостью.
- Леонид Сергеевич, я знаю, что вы родом не из Свердловской области. Как случилось так, что вы обосновались в Екатеринбурге?
- Я - парень из сельской местности. Понятно, что большой, значимый город Свердловск был для меня очень интересен. Вполне естественно поехать туда, где можно себя проявить.
- А до переезда чем занимались?
- Я родился в Кировской области, 7 лет там отучился. Перед переездом сюда жил в городе Кизел Пермской области, где поступил в горный техникум, закончил его, провел год в шахте, а затем - три года армии. Поработав в шахте еще год, я поступил в Уральский политехнический институт и переехал в Екатеринбург вслед за женой, которая училась здесь в медицинском институте.
- И с чего вы тут начали?
- Моя специальность - подъемно-транспортное оборудование, краны, строительные в том числе, подъемники, лифты, эскалаторы - то, с чем мне и пришлось впоследствии столкнуться. А потом я долгое время работал в тресте "Уралмедбиостроймонтаж", который при СССР подчинялся министерству медицинской промышленности и обслуживал большую зону. Мы работали по всей стране - в Молдавии, в Прибалтике, в Украине, на Кавказе - где угодно. Правда, это были в меньшей степени строительные работы, больше ремонтные, наладочные. А потом развалилось наше государство, и почти ничего не сохранилось. Все стали самостийные, разошлись, и у меня осталась только та часть треста, которая была здесь, в Свердловской области. Тогда я и ушел в частный бизнес, оставшись владельцем треста и председателем его Совета директоров.
"Я противник силовых методов"
- Как же вы дошли до "Успенского"?
- Вы понимаете, когда мы переходили от социализма к капитализму, все пытались найти свое место. И у меня была тьма всяческих проектов. Например, я организовал торговое российско-китайское предприятие. Мы поставляли вагонами тряпки всякие типа "адидасов", обувь, шубы и прочее. Но время этого бизнеса прошло, и я организовал совместное российско-шведское предприятие - по лесозаготовке и деревообработке. Тоже сколько-то лет проработали, и стало ясно, что нужно организовывать бизнес по-другому, в каких-то других местах.
- И сколько всего видов бизнеса вы успели испробовать?
- Всяких вариантов было много - впрочем, совсем уж провальных не было. Подумать только - еще несколько лет назад я был владельцем пивзавода и водочного завода в Челябинске, много этим занимался! Хотя... тогда все хватались за все подряд. Такие были большие и сложные схемы! Сейчас подумать - в Магнитогорске приобретали долги АЗЛК перед металлургами. За счет долгов на АЗЛК забирали автомобили. Поставляли их в Ангарск. В Ангарске забирали местную сосну, ее поставляли Японии или Казахстану. Получили зерно - на спиртовой завод, потом спирт - на водочный завод, затем изготовление, экспорт. Это были какие-то кошмарные схемы, которые сегодня кажутся просто фантастическими. Накануне появления "Успенского" у меня оказался пивзавод, водочный завод, я был совладельцем крупного лесокомбината и строительной организации. Настолько все было не связано между собой, что пришлось выбирать, чем заниматься дальше.
- А почему не остались совладельцем? Наняли бы управляющего...
- Вот, например, лес. Это совершенно особый бизнес. Его нужно правильно заготовлять, обрабатывать, сушить, отправлять на экспорт, заниматься контрактами. Кому-то поручать - не выйдет, ведь в России привыкли воровать у государства, и сегодня, когда собственник появился, продолжается это воровство. Тут нужно или сидеть и караулить все самому, или нанимать людей с дубинками. А я - принципиальный противник силовых методов. Поэтому я начал освобождаться от всего лишнего. Три года назад продал лесокомбинат, и у меня остался практически только "Успенский".
"С каждым можно договориться"
- За несколько лет вы сделали из сгоревшего драмтеатра полноценный торговый центр. Тяжело это далось?
- В 1997 году мы запустили первый магазин, в 1998 году уже создали небольшой торговый центр. С тех пор у меня тут сплошная стройка. Фактически от старого здания остался только фасад. Здесь были деревянные перекрытия, сейчас они все железобетонные. Здание драмтеатра - это памятник вообще-то, но нам удалось доказать, что в нем из исторического остался лишь фасад. Все, что делается с внешней стороны памятника, нам приходится, конечно, согласовывать с боем - и с мэрией, и с министерством культуры. Причем требования, как правило, диаметрально противоположны. Например, город говорит: это драмтеатр, восстановите, пожалуйста, витрину. А министерство культуры комментирует: нет, витрина мешает смотреть на здание, и мы вам витрину не согласуем. Но мне как-то удавалось лавировать между этими интересами.
- Как известно, сегодня вы проектируете комплексную застройку квартала, где расположен ТЦ "Успенский". По вашему опыту что проще - перестраивать здание или проектировать объекты с нуля?
- Самая простая стройка, когда ты вышел в чистое поле и выстроил большой сарай наподобие ИКЕА. Застройка центрального квартала города сложна именно своей организацией. Здесь десяток собственников, десяток памятников, куча коммунальных сетей и монополистов - в общем, все переплелось. Но самое тяжелое, что прецедентов комплексной застройки центральных кварталов в России нет.
- И что, реально сейчас назвать сроки, когда ваша идея будет воплощена?
- Если бы это было уже испробовано, то можно было бы прогнозировать, а так... Мы сейчас делаем проект. Мы его доработаем, пройдем градостроительный совет, и потом начнется самое важное. Как договориться на законном основании с законными собственниками построек в границах нашего квартала? Владельцы скажут "нет", и все. Не снесешь. Хотя - с каждым в принципе можно договориться. Но следующий вопрос - что делать со зданиями - памятниками истории и культуры. Для примера: в нашей области несколько сотен таких памятников. За все время их существования с охраны удалось снять всего два. У меня их тут десяток. И что я буду с ними делать - совершенно непонятно. Также неясно, сумеем ли мы договориться с монополистами - владельцами электросетей, тепловых сетей и так далее.
- Что же вас заставляет браться за такие сложные проекты? Любите штучную работу?
- Просто я тут живу, знаю проблемы центра города, вижу, что в нашем квартале нужно сделать. Знаю, чего хотят люди и что можно сделать, а что - нельзя. Здесь мне интересно, мы много уже всего сделали, о себе память оставили. Поэтому и хочется попытаться этот проект довести до логического конца. Все равно кто-то должен толкать, должна быть чья-то инициатива - под лежачий камень вода не течет. Я немножко ситуацию раскачаю, а не получится завершить - через какое-то время все равно это произойдет. В общем, кто-то должен это делать. Может, не я, но попытки такие нужны.
"Я принимаю на работу родственников"
- У каждого руководителя свой взгляд на собственные функции. А в ваши обязанности генерального директора ТЦ "Успенский" что входит?
- Я не занимаюсь непосредственным руководством. У нас в течение многих лет действует отлаженный механизм, и остановить его трудно. Мои вопросы - принципиальные, перспективные. Если будешь заниматься текучкой, невозможно что-то сделать. Я владелец, фактически собственник здания, поэтому для меня главное - определить, куда идти. Вот мы 2 года назад решили, что надо "Успенский" привести в божеский вид. За два года вложили 5 миллионов евро, и вот - уже можно приличных людей привести. Сегодня мы смотримся не хуже, чем российские и зарубежные торговые центры в большинстве своем. В общем, мое дело - определить, куда приложить финансы, а куда - мозги. Дать людям задачу, чтобы они работали. У нас же холдинг достаточно большой, это не только торговый центр, но и собственный ритейл, строительство, проектирование.
- Что из своих планов на 2006 год вы еще не успели реализовать?
- Мы открываем в октябре или в начале ноября магазин Terranova в Перми и ведем переговоры об открытии магазинов Terranova и Oviesse в Челябинске, Тюмени, Магнитогорске, Уфе, Ижевске и Казани. Сейчас я все свои ресурсы, финансовые и мозговые, буду направлять на развитие ритейла.
- Как ваша семья участвует в бизнесе?
- Понятие "семья" достаточно относительно - в Екатеринбурге у меня человек 150 родственников. Я достиг наибольшего благополучия в финансовом отношении, поэтому у меня в "Успенском" очень многие родственники работают. На всех уровнях: в центральном аппарате, в какой-то торговле, даже в охране. Кстати, вторая жена мне тоже помогает. Она - мой заместитель по развитию. Я в товарах, в брендах, честно говоря, не очень понимаю. У нее это есть. Она и ведет переговоры, определяется, с кем и как работать. А так - у меня дочь в Италии живет, со своей семьей.
- Она тоже занимается ритейлом?
- У нее свой интернет-магазин кожгалантереи в Италии. Она торгует по всему миру, даже из Америки есть заказы.
- То есть, у вас уже торговая династия формируется...
- Наверное. Сегодня у нас, как правило, бизнес передают по наследству: Скуратов - Скуратову, Ковпак - Ковпаку, Базеров - Базерову и так далее. По-другому не получается, потому что сегодня законодательство и люди у нас такие, что поменять собственников или вообще оставить от бизнеса пустое место - элементарно просто.
- Но, может быть, династия - это не так уж плохо?
- Понимаете, в каждом деле важно, чтобы человек, который им занимается, имел преимущество перед другими. Он достигнет успеха, только если в чем-то превосходит остальных. Нужен и талант, и призвание, и любовь к своему делу, к коммерции. Но вот мой старший сын, Владимир, всю жизнь увлекался компьютерами, электроникой. В нем нет такой бизнес-жилки, особых организаторских способностей. Он техник, инженер. А нужно уметь сделать так, чтобы люди тебя знали, чтобы тебе поверили и за тобой пошли. Как формируются эти черты - сказать сложно. Бегает ватага ребятишек: из десяти человек почему-то именно вот этот - лидер. Почему он лидер - да непонятно совсем! И автоматически передавать бизнес - не получается.
"Я хотел бы написать книгу"
- Какие неписаные правила бизнеса нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах?
- А какие могут быть правила, пока у нас процветает рейдерство? Так легко наехать на предприятие, захватить его - на законном основании...
- У вас, кстати, не было прецедентов?
- Когда я пришел в Успенский в 1996 году, в числе учредителей были представители всех тех структур, которых следовало опасаться: и ОПС Уралмаш, и афганцев, и "синих", и выходцев из милиции. Но у нас были хорошие деловые отношения, которые сохранились до сих пор, никаких наездов с их стороны не было.
- Действительно. И как же вам удалось остаться одному?
- Вот это и есть, видимо, та самая способность - договориться и остаться со всеми в хороших отношениях. До сих пор при встрече многие сожалеют, что ушли из ТЦ "Успенский", но ведь нужно понимать, что в те времена ТЦ еще не было, не было и названия "Успенский", а было полуразрушенное здание драмтеатра, из которого непонятно что могло получиться. Мне удалось все урегулировать, договориться, где-то - использовать разногласия. Короче говоря, это отдельная история и это достаточно большое искусство - договориться, остаться целым и даже в дружбе.
- Между прочим, за такие способности люди деньги получают: книги пишут, тренинги ведут. Не было у вас такой мысли?
- В Америке об этом пишут. В Европе пишут. В России - очень плохо: хороший опыт умирает вместе с людьми, которым что-то удалось сделать. Все боятся поделиться опытом, статистики нет, ничего нет. Наверное, сегодняшний период этого требует. Пройдет время - будет по-другому.
- Я говорю о вашем опыте. Лично вам не хотелось книгу написать?
- Конечно, хотелось! Ведь было много интересного. Например, как удалось получить контроль над строительным трестом - это же непросто было! Были противники, достаточно сильные, которые сплотились и пытались меня отодвинуть. Мне удалось их нейтрализовать. Очень интересная история, можно учебники писать.
- И что, вы записываете эти истории?
- Пока люди, участники этих событий, у всех на слуху, они все живые, мощные - выставлять кого-то в плохом свете неэтично. Мол, я такой хороший, всех надул и обыграл, умнее всех оказался. Зачем? Мы с ними встречаемся, я дорожу мнением своих бывших партнеров. Где-то ведь и я промахнулся, мне было бы неприятно, если бы меня за это сейчас начали поливать.
- А как насчет тренингов?
- Понимаете, объяснять все нужно на примерах. Придуманные ситуации часто бывают нежизненными, и людям они непонятны. Гораздо лучше, если называешь конкретный объект, конкретных людей, конкретную ситуацию. Это и слушать интереснее. А если просто рассказал - махнут рукой, сказки нам тут вроде как рассказываешь.
- Сами тренинги посещали?
- Был - когда у нас еще был социализм. Например, в Риге нас собрали, весь руководящий состав нашего министерства, на деловую игру. Нам дают задание, мы должны ответить на ряд вопросов. Сначала мы отвечаем по отдельности и зарабатываем за ответы сколько-то баллов. Потом нас разделяют на бригады по 6 человек. Я - бригадир. В своей бригаде я всегда бригадир. Мы отвечаем на те же вопросы и суммарно вшестером получаем оценку ниже, чем каждый из нас по отдельности. Преподаватель сразу говорит: этого бригадира нужно убирать. Я отвечаю: давайте разберемся, почему так вышло. Начинаем разбираться, выясняется - я не дал людям врать. Там был вопрос "Есть ли у вас цель в жизни?". Все говорят: "Да, есть" - и зарабатывают баллы. А я спрашиваю каждого: какая у тебя цель? Отвечают: "Хорошо работать, воспитывать детей". Я говорю, прости, но цель - это что-то одно. Кто-то хочет стать чемпионом, кто-то - выучить язык, кто-то - построить дом, кто-то - десять детей. А ты наговорил принципы, которыми руководствуешься в жизни. Их может быть много. Каждый хочет хорошо зарабатывать, и чтобы в семье все были здоровы. Я не дал им врать - и у нас сразу низкий результат. К чему я это рассказал - у нас все методики обучения были построены не на экономических или политических принципах, а на каких-то надуманных совершенно.
- А у вас есть цель в жизни?
- Нет. Цель есть у очень немногих людей. Я руководствуюсь общими принципами: я хочу жить хорошо, хочу быть не хуже, а лучше других и так далее. Какими-то семейными, жизненными организационными принципами. Чтобы была цель - это же зациклиться на чем-то надо! Отмести все остальное, кроме своей цели. А ведь она может быть совершенно разная. Например, я хочу плюнуть на три метра - чем не цель. Так что целеустремленность - это не всегда хорошо. Застрелить человека - плохая цель. А застрелить зверя, может быть, хорошая, если это законом разрешено. Все относительно.
"Я неверующий, но иконы мне интересны"
- Вы, кстати, стрельбой увлекаетесь? Охотой, я имею в виду.
- В свое время и это было. Лет десять назад мы в бригаде ездили охотиться на лося каждую зиму. Но это очень тяжелая охота. Находишь след, лося надо загонять, идти по его следам долго, несколько часов. И вот он тащит тебя где-то по снегу, ночь таскаешься, думаешь, зачем это мне надо? Бросил.
- Перешли на более мирные развлечения? Я слышала, вы бильярдист. Регулярно играете?
- Это получилось совершенно неожиданно. Я не слишком увлекался этой игрой, а потом вдруг сделал себе в офисе бильярдную, поставил хорошие столы, пригласил тренера - чемпионку мира Татьяну Сиротину. Единственная у нас чемпионка мира - вот, кстати, человек целеустремленный! Она все остальное отодвинула и идет к своей цели. Поэтому и мне было неудобно плохо заниматься. Она меня немножко натаскала, поставила удар. А сейчас играть не получается, потому что для бильярда нужны компании, нужно куда-то ходить или что-то организовывать.
- Времени нет или желания?
- Желания нет. Время всегда можно найти, в самом напряженном графике. Я заметил: когда у меня большая напряженка и кажется, что ничего не успеть, гораздо быстрее все получается. Ты концентрируешься и на одно и то же дело при цейтноте тратишь в пять раз меньше. При желании можно находить время на все.
- На что еще находите время вне работы?
- Мой друг, Григорий Мазаев, профессор, академик, творческий человек, - подарил мне икону, и так, из пустого места, родилось увлечение. Сейчас у меня очень хорошая коллекция икон, одна из лучших на Урале, примерно 150 экземпляров. Но дело не в количестве. Я человек неверующий, хоть и крещеный. Мне интересно само искусство. Через меня прошло большое количество икон. Я их сортировал, отфильтровывал, заказывал экспертизы. И сейчас у меня в коллекции есть уникальные вещи, не хуже, чем в музее.
- Что именно вас привлекает в иконах? Живопись, особая атмосфера?
- Это история культуры. Она всегда интересна, хоть нравится тебе, хоть не нравится. Коллекционирование икон - это участие, знание какого-то куска культуры. Это увлекает.
- Выставку организовать не хотите?
- Нет. На это нужно очень много времени потратить. К тому же, не все иконы у меня систематизированы. Многие в таком виде, в каком я их получил. Какие-то надо отмывать, какие-то - реставрировать. Чтобы делать выставку, их все равно нужно приводить в божеский вид. Но мои знакомые смотрят, бывает, коллекцию.
- А мироточивые иконы у вас есть?
- Нет. Я не верю в чудеса, честно говоря. Я инженер, экономист, привык все считать, щупать своими руками.
- Вы так много всегда рассказываете - о себе, о своем бизнесе. Приходилось жалеть об откровенности?
- Конечно, приходилось. Там, где есть конкуренция, открытость часто приносит вред. Но когда все стараются скрыть все, что можно, - это тоже неправильно. Должен же кто-то делиться опытом.
* Все должности указаны на момент публикации интервью
Татьяна АПРЕЛЬСКАЯ
28.09.2006
www.kapital-ural.ru
Док. 551155
Перв. публик.: 28.09.06
Последн. ред.: 23.03.09
Число обращений: 0
Базеров Леонид Сергеевич
|
