А.Д.Соменков: Как организовать научный поиск? Цикл лекций: подготовка аспирантов на кандидатский уровень (для аспирантов политических, юридических и экономических специальностей)Назад
А.Д.Соменков: Как организовать научный поиск? Цикл лекций: подготовка аспирантов на кандидатский уровень (для аспирантов политических, юридических и экономических специальностей)
МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ,
определяющие содержание и методы реализации процесса обучения в аспирантуре НИИ СП РФ на основе программы - минимум кандидатского экзамена по специальности: - 12.00.14 - "Административное право, финансовое право, информационное право" по юридическим наукам в аспирантуре Государственного научного учреждения "Государственный научно-исследовательский институт системного анализа Счётной палаты Российской Федерации"
КАК ОРГАНИЗОВАТЬ НАУЧНЫЙ ПОИСК?
(юридические и экономические специальности)
ВВЕДЕНИЕ
Научное мышление проходит этапы собирания фактов и их описания, объяснения и предвидения, оно возвышается с эмпирического уровня на теоретический, в этом последнем содержит ступени рассудочную и разумную (диалектическую ). При этом с переходом мышления на каждую более высокую ступень предыдущая форма совсем не устраняется, она сохраняется в снятом виде, то есть присутствует на высшей ступени как момент в позитивном своем содержании. Потому весьма существенно различие между эмпирическим мышлением, как оно существует до теоретического уровня, и им, как оно действует в условиях наличия теоретического мышления. В первом случае оно единственно и притязает на свою абсолютность, во втором - не единственно и всегда ограничивается, корректируется теоретическим мышлением. Продолжая дальше теоретический анализ научного мышления, мы рассмотрим новые его моменты - научный поиск и научное открытие.
? 1. Сущность научного поиска. Научный поиск есть вид научного исследования, направленный на получение, добывание новых знаний; подчеркиваем - не на перестройку, систематизацию того, что уже добыто, а именно на добывание. Можно, конечно, исследовать, притом научно, и добытое знание, однако это не будет еще научный поиск. От до научного (подобный тоже существует) научный поиск отличается известными чертами:
- он целенаправлен, осуществляется с использованием научных методов, ведется систематически, а не от случая к случаю, ориентирован на открытие законов действительности.
Открываемые в научном поиске истины относятся к любому этапу научного познания - к установлению факта, его описанию и объяснению и к предсказанию. Поиск может иметь непосредственной целью и нахождение нового факта, и получение неизвестного ранее описания, и новое объяснение, и предсказание. Неправильно считать задачей научного поиска лишь открытие новых законов, выявление сущности познаваемых объектов. В книге "Логика научного исследования" один из авторов пишет:
- "В самом деле, что можно искать в неизвестной сфере? Сущность этой сферы".
Здесь сильно сужается задача научного поиска; в действительности в науке на каждом шагу ведут поиск не только сущности, но и самих фактов (например, для подтверждения теории или ее опровержения осуществляют поиск самих явлений, а не только сущностей).
В литературе по науковедению, особенно последних лет, термин "поиск" употребляют и в более узком значении, когда, например, говорят о "поисковых научно-исследовательских работах" в отличие от непоисковых. Тут не всякое исследование считается поиском, а только такое, которое, во-первых, связано с установлением какого-то важного направления в научных изысканиях, его целесообразности и перспективности, во-вторых, не связано с обязательным получением положительного результата. Последний может быть и отрицательным, что также ценно для науки . В этом отношении поисковые работы надо отличать от другого вида работ - фундаментальных, уже прошедших стадию поиска, и прикладных, связанных с применением открытий в тех или иных областях. Пользуясь военной терминологией, можно сказать так:
- научный поиск - это своего рода научная "разведка" нового направления с целью установления того, начинать его разработку или нет, перспективно оно или бесперспективно. Сама же дальнейшая разработка данного направления есть "бой", массированное и всестороннее наступление на проблему, исследование с целью получения необходимых результатов. Но подобно тому, как бывает "разведка боем", так может быть и поиск самим исследованием, когда поиск выступает научным исследованием, фундаментальным или прикладным. Против отмеченного более узкого понимания научного поиска возражать не приходится, важно только, чтобы, во избежание путаницы, на него специально указывали. Мы же в дальнейшем будем говорить о поиске в широком смысле - как формировании нового знания в научном исследовании.
Разумеется, к понятию нового в научном поиске следует подходить диалектически, то есть брать его в связи со "старым", уже известным. Новое или не новое знание получено в результате поиска - это всецело определяется сопоставлением его со "старым", известным знанием.
Поиск есть процесс движения от "старого" знания к новому, от известного к неизвестному, он тоже диалектически противоречив, включая в себя и известное, на которое по необходимости опирается, и неизвестное. В ходе поиска неизвестное, искомое превращается в известное, найденное; новое же знание в результате того, что оно уже добыто в процессе поиска, превращается в "старое" знание. Такова диалектика превращения нового знания в "старое" в результате осуществления поиска:
- "старое" знание само было когда-то новым, а новое, теперь полученное, становится - в следующем поиске - "старым". Но, конечно, диалектика не в том, как иногда говорят, что "новое - это давно забытое старое". Научный поиск должен тщательно готовиться в следующем плане:
- что именно следует искать, какую решать проблему; где, в какой именно области вести поиск; как, каким образом организовать поиск; наконец, с помощью каких средств осуществлять его? Эти вопросы можно объединить в два:
- что искать и как искать; без ясного ответа на них, без соответствующей подготовки не может быть научно поставленного поиска. В частности, некоторые исследователи, исходя из трудностей реализации указанных вопросов, а также из того, что в поиске никогда нет гарантии в успехе, недооценивают работу по подготовке его проведения. Тем самым они обрекают себя на случайность и стихийность. Но в таком случае о научном поиске как целенаправленном и методически организованном познавательном процессе речи быть не может. И результативность его будет невелика, по существу здесь нет поиска. Решение вопроса "что искать, что исследовать?" имеет в научном познании огромное значение. Очень часто, например, научный поиск оказывается безуспешным потому именно, что не определяют точно предмет поиска, вместо которого дают какое-то расплывчатое его очертание. Что в частности, может дать такая общая фиксация предмета поиска, встречающаяся в научных работах, диссертациях:
- "Некоторые проблемы финансового права" или "Исследование по истории экономики"? В подобных формулировках предмет научного исследования отмечен настолько неопределенно, что трудно однозначно сказать, что же, собственно, исследует автор, какая точно проблема им решается. И оценить результаты данных исследований, в том числе их эффективность, не представляется возможным.
Разумеется, задачи поиска, и самый поиск должны быть в каждом конкретном случае обоснованы, оправданы. Нельзя ставить перед поиском целей, о которых заведомо известно, что их достижение в данных условиях неосуществимо ввиду отсутствия надлежащих средств. Надо исходить из реальных условий. Разумно организованный поиск , реальная цель его всегда детерминируются наличными средствами:
- есть эти средства, и задачи поиска можно ставить, нет таких средств - нельзя приступить к поиску .
Последний вопрос поиска - его результативность, эффективность. Эти два понятия не тождественны. Поиск всегда имеет какой-то результат, чем-то заканчивается, однако это отнюдь не значит, будто он всегда бывает успешным, эффективным.
Результат поиска может быть как положительным, так и отрицательным, может дать ответ на поставленный вопрос, не дать ответа. В этом тоже проявляется его диалектика - две противоположности в исходе поиска - положительная и отрицательная. Но последним обстоятельством (безуспешностью поиска) смущаться не стоит. Поскольку для развития науки отрицательный (сравнительно с намечавшимся) результат имеет не меньшее, а порой и большее значение. Вспомним значение отрицательного результата в поиске perpetuum mobile (вечного двигателя), который, собственно, и привел впоследствии к открытию закона сохранения энергии. Оказывается, что знать, чего не нужно искать в науке, бывает столь же полезно, как и знать, что нужно искать.
? 2. Постановка проблемы. Без проблемы, поставленной задачи, без точной их формулировки никакой научный поиск, научное исследование вообще осуществить невозможно. С проблемы, собственно, и начинается как раз научный поиск, постановка ее есть начало поиска.
Проблемой называется осознанное противоречие между имеющимся знанием и непознанной частью предмета, противоречие, на разрешение которого направлена деятельность ученого. Проблемная ситуация возникает тогда, когда открыто новое явление, не поддающееся объяснению на основе старого знания; поэтому возникает потребность в новом знании. В этом случае в познании требуется совершить диалектический скачок, дать новое объяснение, описание, создать новую теорию, расширить и углубить старое знание. В проблеме выражается вопрос, требование получить новое знание.
Нельзя проблему трактовать просто как незнание, отсутствие знания еще не составляет проблемы. Ведь наука многое не знает, и познать все она не в состоянии в силу бесконечности, неисчерпаемости свойств познаваемого. Поэтому нужно иметь основу для устранения незнания, соответствующие условия, необходимо поставить перед собой цель, заменить незнание знанием. Только такое незнание становится проблемой.
Кроме "незнания" - этого непременного элемента проблемы, в последней - обязательно присутствует элемент знания. Проблема, особенно если рассматривать ее в динамике, в процессе движения, есть единство незнания и знания, неизвестного и известного.
Элементом знания в проблеме является, во-первых, знание того, что новая сторона, подлежащая познанию, в предмете действительно существует, во-вторых, что она должна и может быть осмыслена, познана наукой. На базе данного, известного и возникает проблема:
- для проблемы само неизвестное должно быть как-то известно, именно известно с той стороны, что оно есть неизвестное. Итак, в проблеме содержатся два "компонента" - известная часть и неизвестная, которые представляют собой диалектическое единство противоположностей.
В свете сказанного становится ясно, как следует решать обсуждаемый в гносеологии вопрос о применимости к проблеме категории истинности . Некоторые исследователи, рассуждая весьма упрощенно, заявляют, что, так как проблема еще не есть ответ на вопрос, то она ни истинна, ни ложна, к ней вообще неприменима категория истинности. При таком рассуждении не учитывается наличие в проблеме известного, то есть знания. Поскольку же эта "часть" в проблеме есть, то имеется полное основание говорить об истинности проблемы. Вместе с тем совершенно очевидно, что к неизвестной, непознанной "части" проблемы действительно некорректно прилагать категорию "истина". Данная "часть" проблемы не истинна и не ложна, в ней еще ничего не утверждается и не отрицается. Принимая во внимание сказанное, проблему в целом надлежит характеризовать так:
- она и истинна и не истинна, к ней и приложимо понятие "истина" и неприложимо. Например, в поставленной У. Леверье и Д. Адамсом проблеме "В чем причина аномалии в движении планеты Уран вокруг Солнца?" - истинным было то, что такие аномалии действительно имеют место, что эти аномалии вызваны какой-то причиной, что данную причину можно установить. Все эти содержащиеся в проблеме утверждения - истинны. А что неизвестного, то есть ни истинного, ни ложного, было в указанной проблеме?
Отсутствие знания того, какова конкретно причина аномалии в движении Урана вокруг Солнца; ответ на вопрос при постановке проблемы отсутствовал. Иногда вместо истинности проблемы говорят о ее правильности. С этим можно согласиться:
- проблема может быть поставлена либо правильно, либо неправильно.
Правильно проблема поставлена тогда, когда опирается на истинное исходное суждение. В основе правильно поставленной проблемы "В чем причина аномалии в движении планеты Уран?" лежит истинное суждение - "Аномалия Урана существует и имеет какую-то причину".
Напротив, в основе неправильно поставленной проблемы, скажем, алхимиками "Как создать философский камень?" - лежит ошибочная мысль - "Существует такой философский камень, с помощью которого любой металл можно превратить в золото".
Нетрудно видеть, что в этих примерах под правильностью понимается по существу та же истинность, относимая только к одной, истинностной "части" проблемы, без учета другой ее "части", в которой выражается непознанное, неизвестное. Наука постоянно стремится ставить проблемы правильно, в соответствии с достигнутым ею достоверным знанием. Хотя фактически это ей не всегда удается:
- неправильные постановки проблем, как свидетельствует история науки,- нередки. Совсем избежать неправильных постановок проблем нельзя так же, как нельзя избежать заблуждений при достижении истины - одно необходимо связано с другим.
Поскольку человек познает, притом познает активно, творчески, заблуждения неизбежны. Умение правильно ставить проблемы - чрезвычайно ценное качество исследователя. Можно даже сказать, что кто в науке не умеет правильно ставить проблемы, тот еще не исследователь. Кстати, и учить в вузах будущих ученых надо не только знаниям, но и умению видеть проблемы, ставить и решать их . Без постановки проблем немыслим целенаправленный, то есть научный поиск.
Искусству постановки проблем надобно долго и систематически учиться. Чтобы им полностью овладеть, необходимо в совершенстве познать соответствующую конкретную науку, быть знакомым с ее историей, с законами, которым она подчиняется в своем развитии, необходимо пользоваться диалектикой . Каждая наука призвана учить тому, каким образом и какие в ней надо ставить проблемы, общие же основы такой постановки, равно и выявления типов их, разрабатывает материалистическая диалектика как теория познания. Все прочее выдумка, никакая "проблемология" не нужна. Среди исследователей в частности, распространенным стало мнение, выдаваемое чуть ли не за трюизм, будто правильная постановка проблемы означает наполовину ее решение. Хотя это, образ, метафора, тем не менее, нельзя не видеть в ней ошибку. И дело не в преувеличении - "наполовину решение", а в самом существе:
- никакая постановка проблемы, сколь бы правильной она ни была, никогда не является ее решением, ни наполовину, ни в какой-либо другой, даже самой малой степени.
Решение проблемы всегда начинается лишь после того, как она поставлена, во всяком случае, не раньше. Во время же самой постановки проблемы никакого решения фактически нет и быть не может; да и сразу после постановки такое решение не всегда бывает достижимо, возможно. Часто постановка проблемы и ее решение отделены друг от друга большим промежутком времени, исчисляемым годами, десятилетиями, а то и столетиями. Надо говорить не о том, что правильная постановка проблемы есть "наполовину ее решение", а об обязательной обусловленности решения проблемы правильной ее постановкой.
Только правильная постановка проблемы ведет к ее решению, неправильная же постановка не позволяет добиться решения, закрывает путь к нему. Больше того, как указывалось ранее, неправильно поставленная проблема не является в строгом смысле слова проблемой. Это будет не проблема, а своего рода "проблемоид", то есть нечто, лишь внешне напоминающее проблему (подобно тому, как астероид только внешне напоминает звезду - "астрон" - на деле же ею не является).
Проблема есть становящееся знание, то есть такое, которого еще нет и вместе с тем, которое уже есть - когда проблема решена. Наука как деятельность представляет собой смену постановок и решений проблем:
- одна проблема решается, другая на ее основе возникает. А более точно надо сказать так:
- решение предыдущей проблемы есть в то же время (а не после) возникновение последующей проблемы. В развитии научного мышления дело происходит так, что не успело оно решить одну проблему, как уже на этой основе перед ним возникает другая. Важно только заметить, увидеть, уловить ее. Поэтому, если в науке нет никаких проблем, она не наука, а нечто закостенелое; равным образом, если в ней нет решений проблем, она тоже еще не наука, а собрание лишь одних предположений и гипотез.
? 3. Гипотеза и ее развитие. Решение научной проблемы начинается с формулировки гипотезы, с предположения о том, что стремятся найти в поиске. Гипотеза - это научно обоснованное предположение, служащее для объяснения какого-либо факта, явления, которые на основе прежнего знания необъяснимы. Гипотеза еще не истина, свойством истинности она в представлении выдвинувшего ее исследователя не обладает. Гипотеза - это предположительно новое знание (его истинность или ложность требуется доказать), полученное путем экстраполяции старого знания и в то же время порывающее с ним. Сохраняя определенную преемственность в отношении прошлого знания, гипотеза должна содержать принципиально новое знание. Она выступает формой развития естествознания.
Наблюдение открывает какой-нибудь новый факт, делающий невозможным прежний способ объяснения фактов, относящихся к той же самой группе. С этого момента возникает потребность в новых способах объяснения, опирающаяся сначала только на ограниченное количество фактов и наблюдений. Дальнейший опытный материал приводит к очищению этих гипотез, устраняет одни из них, исправляет другие, пока, наконец, не будет установлен в чистом виде закон.
Если бы мы захотели ждать, пока материал будет готов в чистом виде для закона, то это значило бы приостановить до тех пор мыслящее исследование, и уже по одному этому мы никогда не получили бы закона".
В связи с разбираемой отраслью знания, сказанное в полной мере относится к любой другой науке, науке вообще - гуманитарной, технической, математической и т. п. В обществознании гипотеза столь же необходима, как и в естествознании, в математике так же, как и в металловедении. "Теперь - со времени появления "Капитала", материалистическое понимание истории уже не гипотеза, а научно доказанное положение".
Экономисты и юристы не смеют забывать, что и их собственная наука в движении вперед тоже развивается посредством гипотез. Уже в том, что гипотеза является формой развития, движения всякого знания, проявляется ее диалектическая природа:
- она необходимая форма перехода от неизвестного к известному, ступень превращения первого во второе, вероятного знания в достоверное, относительного в абсолютное.
Если в науке нет гипотез, то это значит, что в ней нет и проблем, на решение которых они направлены, стало быть, в ней знание не развивается. Характерно, что по одному и тому же вопросу, при решении одной и той же проблемы в науке может быть выдвинута не одна, а сразу несколько гипотез, причем нередко диаметрально противоположных. Это тоже свидетельство диалектической природы гипотезы. Истории науки известны следующие противоположные, или, как их иногда именуют, конкурирующие гипотезы.
Проблема выбора между конкурирующими гипотезами (опровержение одних и подтверждение других) связана с огромными методологическими трудностями. Казалось бы, чего проще доказать, что одна из гипотез истинна, а другая ложна?
Но вся трудность состоит в том, что никакое конечное число опытных подтверждений не гарантирует истинности гипотезы, а делает ее только более правдоподобной. Ситуация еще усугубляется тем, что и другая из конкурирующих гипотез не менее убедительно подтверждается опытными фактами.
Анализ борьбы конкурирующих гипотез показывает, что самой природе вещей (а не только мышлению) присущи противоречия, взаимоисключающие стороны и тенденции, которые могут быть адекватно объяснены на основе единой теоретической концепции. В своем развитии гипотеза проходит ряд ступеней. Прежде всего, в ней выдвигается основное предположение о том, что ищут в поиске.
Это сделать нелегко, учитывая, что такое предположение должно быть в какой-то степени вероятным. В частности, в процедуре выдвижения основного предположения большое значение имеют общая и специальная эрудиция исследователя, глубина понимания им обсуждаемой научной области, свойственное ему творческое мышление, умение сравнивать, анализировать, пользоваться аналогиями и, конечно же, воображение и интуиция. Среди многих напрашивающихся предположений ученый призван выбрать самое оптимальное, наиболее вероятное, взвешивая при этом все доводы "за" и "против". Выдвижением основного предположения развитие гипотезы не ограничивается, необходимо данное предположение обосновать, то есть пройти вторую ступень движения гипотезы, только обоснованное предположение имеет право занять место в гипотезе. Без оснований можно выдвинуть любое предположение, причем его вероятность может быть равна 50% (в случае так называемых "решительных" проблем типа "существует ли на Венере жизнь пли не существует?"). Однако такие необоснованные предположения не носят научного характера, они лишь гадание и потому никакого отношения к гипотезе как таковой не имеют.
Обосновать гипотезу - значит показать, что основное ее предположение выдвинуто не случайно, а опирается на ряд теоретических и иных соображений, что другие предположения менее вероятны или совсем невероятны. Обоснование предполагает также ссылку на факты уже давно известные, установленные в данной или других областях. Указанные факты, другие сведения играют роль обосновывающих аргументов в защиту выдвинутого предположения, а само предположение - роль обосновываемого тезиса. Связь тезиса с аргументами должна подчиняться всем законам и правилам логики.
Высказать гипотетическое предположение можно и опираясь на одну догадку, обосновать же его возможно лишь строго логически.
Третья стадия развития гипотезы - проверка ее как теоретическая, так и практическая. Проверка гипотезы означает показ ее истинности либо ложности, соответствия действительности либо несоответствия. В первом случае (при истинности гипотезы) пользуются доказательством (а не просто обоснованием), во втором (при ложности гипотезы) - опровержением. Как видно, и здесь, при проверке, открываются две противоположные возможности.
Для теоретической проверки гипотезы из основного ее предположения логически выводят следствия, делают выводы. Чем больше сделано таких следствий, тем при прочих равных условиях надежнее проверка гипотезы. Затем полученные следствия сличают с известными фактами действительности (как правило, с экспериментальными данными) для установления соответствия между первыми и вторыми. При отсутствии необходимых фактов следствия гипотезы сличаются с другими достоверными положениями науки. Однако предпочтительнее все же сопоставлять выводы из гипотезы с реальными фактами, а не с теоретическими выкладками науки. Если следствия из гипотезы соответствуют действительности, значит, она подтверждается, принимается в качестве истинной, в обратном случае гипотеза опровергается, ее считают ложной и отбрасывают.
Решающим средством проверки гипотезы выступает практика, потому что теория, теоретические положения науки, с которыми сопоставляются выводы гипотезы, могут оказаться не истинными, а лишь принимаемыми за истинные.
Если гипотеза опровергнута, то она отбрасывается как ложная, и тогда строят новую гипотезу, с которой производят те же процедуры. И так поступают в поиске до тех пор, пока не решится проблема.
В логической и философской литературе признан всеобщим взгляд, согласно которому подтвержденная гипотеза становится теорией. Это было бы верно, если бы гипотезы строились только на теоретическом уровне развития науки. Однако, как известно, к выдвижению гипотетических предположений, правда, без надлежащего их развертывания, прибегают и на эмпирическом уровне мышления.
Поэтому не всякая подтвержденная гипотеза становится развернутой теорией. О развитии гипотезы, соответственно о гипотетическом прогнозе, можно говорить и в другом смысле . До стадии проверки гипотеза может изменяться.
Во-первых, она может уточняться, конкретизироваться, из описательной превращаться в объяснительную, может сужать или расширять область своего действия.
Развитие гипотезы включает в себя и очищение гипотезы от ложных положений, и дальнейшее обоснование выдвинутого основного предположения какими-нибудь вновь открытыми фактами или законами, и дополнение гипотезы новыми положениями, суждениями.
Во-вторых, подвергшись всем этим изменениям, гипотеза может включаться в новую систему знаний, также носящую гипотетический характер. Здесь мы уже имеем дело с системой гипотез, различающихся между собой степенью общности:
- гипотеза с меньшей степенью общности включается в гипотезу с большей степенью общности, эта - в гипотезу с еще большей степенью общности и т. д. Возникает целая иерархия гипотез. Итак, мы видим, что научный поиск включает в себя два момента:
1) постановку проблемы и 2) формулировку гипотезы. При благоприятном исходе, при подтверждении гипотезы поиск завершается открытием. Открытие образует третью, завершающую стадию поиска.
? 4. Научное открытие. В самом общем смысле под научным открытием понимается получение нового объективно-истинного знания о свойствах, закономерных связях и отношениях природной и социальной действительности с их сложными противоречиями. Общими критериями, позволяющими отличать научное открытие от других видов знания, являются следующие:
1) научное открытие - это такое объективно-истинное знание, которое устанавливается в результате творческой деятельности ученых, реализующей определенную научно-исследовательскую программу;
2) оно должно вести к углублению или расширению границ научного знания, для этого оно должно обладать, по крайней мере, двумя характеристиками:
а) общественной значимостью и
б) принципиальной новизной;
3) научное открытие есть такое новое знание, которое обосновано, доказано и потому включается в систему науки, занимает свое место в нескончаемой цепи результатов движения к объективной истине, к постижению человеком глубинных тайн мироздания.
Последнее требование является логическим следствием того обстоятельства, что наука способна ассимилировать лишь такое новое знание, которое соответствует потребностям определенного этапа социального развития, детерминированным в конечном счете уровнем общественно-исторической практики. Вследствие сказанного всякого рода догадки или так называемые "преждевременные открытия", не сыгравшие какой-либо роли в поступательном движении науки, не могут в строгом смысле слова считаться научными открытиями. Столь же мало оснований называть научным открытием простую конкретизацию или даже развитие уже совершенного в науке открытия.
Конкретизировать, или развивать какую-либо идею, теорию, гипотезу совсем не значит создать ее, осуществить открытие. Не случайно открывателем (как и изобретателем) признают того, кто подал саму идею, сформулировал ее, а не того, кто ее развил, усовершенствовал, кто ее материализовал.
В литературе идет обсуждение вопроса о соотношении открытия и изобретения, в процессе которого одни отождествляют данные понятия, другие, напротив, резко их отделяют, разводят. Общее у научного открытия и изобретения, конечно, есть:
- и первое и второе творческие процессы, и там и здесь достигается какой-то новый результат.
Различие же между ними иногда усматривают в том, что открытие относят к эмпирическому уровню познания, к обнаружению экспериментальных данных, изобретение - к теоретическому уровню познания, связанному с созданием новых теорий, гипотез и т. п.
Однако с этим трудно согласиться, поскольку на самом деле открытие имеет место, как в эмпирическом познании, так и в теоретическом . Что же касается изобретения, то под ним, как показывает практика, обычно разумеют создание, конструирование нового в технике. Хотя при таком ограничении допускается известная неточность. В частности, существенное различие между открытием и изобретением состоит в следующем. Открывать - значит устанавливать, познавать то, что существует в действительности объективно, независимо от исследователя. Таковы открытия той или иной звезды, того или иного свойства тела, открытие какого-либо закона и т.п. Изобретатель же создает то, чего в реальной действительности не существует, не дается самой природой, а творится человеком. Так, паровая машина, телескоп, микроскоп были изобретены. Здесь неточно будет сказать "открыты".
Правда, в научном открытии тоже имеется "создание", "творение", но это последнее относится уже к самому знанию, а не к объективному предмету, отражаемому знанием. При более глубоком рассмотрении можно и в научном открытии увидеть элементы изобретения. Наука не только система знаний, она - система методов, с помощью которых добывают эти знания.
Данные методы не существуют объективно в мире, они создания, изобретения человеческого ума. Например, математические методы дифференциального и интегрального исчисления созданы искусственно, то есть, изобретены (Ньютоном и Лейбницем), а не просто открыты как существующие в готовом виде в природе. То же самое следует сказать о других научных методах исследования, в частности о диалектическом методе.
Хотя диалектика (объективная) существует в самом материальном мире, тем не менее, диалектический метод - как совокупность приемов исследования - создан, изобретен учеными-диалектиками, в природе его нет. И этому нисколько не противоречит факт отражения в диалектическом методе объективной диалектики вещей.
Различные системы, способы описания явлений действительности тоже конструируются, изобретаются учеными, в готовом виде их в природе не найдешь. Хрестоматийной иллюстрацией этого являются матричная квантовая механика В. Гейзенберга и волновая механика Э. Шредингера, логико-синтаксическая структура которых (структура "знакового описания") не имеет никакого сходства и сконструирована, изобретена их авторами, притом, характерно подчеркнуть, независимо друг от друга. Описываемые, объясняемые этими теориями объекты, свойства, отношения не создаются в процессе познания, а открываются в физической реальности, сами же способы описания, несомненно, изобретены. Подобное можно сказать и о куновских "парадигмах", которые, если взять их в их рациональном смысле, как стили в научном мышлении, конструируются, изобретаются учеными, а не просто открываются готовыми в объектах познания. От чего зависит успех того или иного научного открытия, что способствует и что препятствует его осуществлению?
Наш великий поэт А. С. Пушкин, не будучи ученым-профессионалом, высказал такие замечательные слова:
- "О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух,
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай...".
В этом стихотворении с гениальной простотой указаны основные факторы, влияющие на успех научных открытий, имеющие значение и в наши дни. Решающее значение для открытий имеет "просвещенья дух", или, как теперь принято говорить, интеллектуальный климат, интеллектуальный потенциал эпохи, господствующий в данном обществе. Если он благоприятный, высокий, то задержки в научных открытиях не будет.
Далее следует накопленный опыт, "сын ошибок трудных", то есть предшествующая практика научных открытий - чем он больше, тем эффективнее открытия. В опыт включаются знания и умения не только того, как делать открытия, но и того, как их не надо делать, как избегать ошибок. Имеет значение и талант ученого, его гениальность, которую поэт правильно определяет как дружбу с парадоксами.
Гениальные открытия всегда парадоксальны с точки зрения здравого смысла, обыденного сознания, устоявшихся взглядов. Наконец, важна в открытиях роль случайности, особенно на эмпирическом уровне познания. Если три главных фактора характеризуют необходимые условия открытия, то последний, четвертый, не необходимость, а именно случайность.
История науки свидетельствует о том, что так называемых "случайных" открытий бывает очень много, может быть даже больше, чем "неслучайных". Несомненно, огромное значение в открытии имеет интуиция, воображение, общая культура "открывателя", в частности его мировоззренческая и методологическая культура. Но она не есть что-то отделенное от названных выше факторов, а внутренне, органически входит в них (в те же - "просвещенья дух", в "опыт", в "гения"). Само собой разумеется, что отсутствие всех или хотя бы одного из рассмотренных факторов является тормозом для научных открытий, особенно эпохальных, препятствует их эффективному проведению. Кто же совершает научные открытия, кому суждено обладать этим "божественным" (воспользуемся и здесь метафорой) даром, посредством которого осуществляется движение науки вперед?
Вполне естествен ответ - специалисты данной отрасли знания. Может ли химик сделать открытие, скажем, в языкознании, в котором он не сведущ, или в состоянии ли специалист-философ добиться выдающихся открытий, допустим, в электротехнике?
Обилие и дифференциация научного знания, особенно в настоящее время, достигли такого высокого уровня развития, что невозможно не то, что продвинуть вперед другие области знания, но даже сколько-нибудь удовлетворительно усвоить их в образовательных целях. Но диалектика, парадоксальность открытий в том и состоит, что их часто совершают не специалисты, а дилетанты". Этот список можно продолжить.
Выходит, что открытия, притом отличающиеся принципиальной новизной, подвластны и несведущим, "дилетантам" данной области знания. Значит, непрофессиональное знание порождает знание профессиональное, незнание старого ведет к знанию нового. Таков парадокс с точки зрения здравого смысла. Чем он объясняется?
Во-первых, тем, что наряду с дифференциацией в науке происходит противоположный процесс, интеграция, взаимное проникновение от дифференцировавшихся друг от друга областей знания. Существуют некоторые общие, связанные в основном с методологией, закономерности творческого научного познания. Они-то и дают возможность "дилетантам" совершать открытия в тех сферах, где они не специалисты. Но, с другой стороны, почему же специалист не делает открытий, совершаемых непрофессионалами. Видимо, потому, что он ограничен узкими рамками своей профессии, не выходит за эти рамки, попал в плен господствующих традиций, устоявшихся точек зрения, взглядов. Они мешают ему по-новому взглянуть на старые, известные истины. Вот почему и здесь не следует забывать диалектики: всякое новое знание начинает стареть с момента его появления. Рассматривая научное открытие, нельзя не коснуться проблемы так называемой "логики открытия", о которой в литературе давно ведется дискуссия. Ряд авторов считает, что существуют две логики:
- "логика открытия" (logica utens) и "логика доказательства" (logica demon-strando). С помощью первой истину открывают, при помощи второй ее доказывают. Другие исследователи, напротив, не признают этого деления, характеризуя его как ошибочное, для них всякая логика (и формальная, и диалектическая, и индуктивная, и дедуктивная) выступает одновременно и орудием открытия и орудием доказательства. Есть и такие представители логической науки, согласно мнению, которых никакой "логики открытия" нет и быть не может, существует и может быть только одна логика, логика доказательства, ею является формальная логика.
Последняя, с их точки зрения, занимается исследованием того, как из одних высказываний вывести другие, каким образом истинностью первых доказать истинность вторых. Чтобы решить разбираемый вопрос, надо, видимо, сначала выяснить соотношение открытия и доказательства.
Открытие есть добывание новых знаний, ранее неизвестных, отсутствовавших; доказательство же - обоснование этих знаний как истинных. С данной точки зрения эти два процесса не совпадают ни во времени, ни в пространстве. Можно открыть истину, не обосновав ее, а можно, наоборот, обосновать истину, не открывая ее, поскольку до этого она уже открыта. Данные познавательные процессы не тождественны. Поэтому есть основания в известных рамках говорить о логике открытий и логике доказательства. Однако сказанное верно лишь при двух условиях.
Первое условие:
- если резко различать и отделять открытие истины от доказательства ее, если не рассматривать эти операции как связанные, сменяющие друг друга моменты достижения одной и той же истины как процесса. Второе условие:
- логику иногда трактуют узко - как науку только о связях форм мыслей между собой. Теория же познания, отделенная от логики, сводится к исследованию отношения мыслей к познаваемому объекту. В таком случае, конечно, логика будет лишь инструментом доказательства истины, а теория познания - только инструментом открытия истины. Но правильны ли сами указанные два условия?
Полагаем, что неправильны. Что это за открытая истина, если не известно, не доказано, что она есть истина; и что это за доказательство истины, когда она, истина, уже есть, существует, зачем и кому нужно такое доказательство?
Поэтому при диалектическом подходе, при рассмотрении истины в развитии нельзя противопоставлять логику открытия логике доказательства. Далее "правильность" и "истинность", с которыми обычно связывают необходимость различения формальной логики и содержательной (теории познания), а, следовательно, "логики доказательства" и "логики открытия", совсем не антиподы. Правильность мышления также является отражением строя вещей, как истинность - отражением самих вещей, их связей.
Следовательно, логика, изучая отношения между мыслями, дает сведения об отношении вещей, то есть является теорией познания. Со своей стороны, истинность без правильной связи мыслей, элементов этой истинности, не существует. Поэтому теория познания как отделенная от логики и противопоставляемая ей не существует. Следовательно, и в этом плане теряется почва для дихотомии:
- либо "логика открытия", либо "логика доказательства". На самом деле верным будет тезис о том, что любая логика - и формальная, и диалектическая, каждая в своей области выступает и как орудие открытия истины, и как орудие доказательства этой истины .
? 5. Типология научных открытий. Научные открытия могут обладать различной познавательной ценностью и быть весьма разнообразными по своим гносеологическим характеристикам. При рассмотрении научного поиска к разряду научных открытий можно отнести и полученный экспериментальный факт, и новое описание его или объяснение в виде концептуальной теории, гипотезы, теоретический конструкт. Это требует разработки классификации научных открытий, типологии их.
Научные открытия можно подразделить на два вида - эмпирические и теоретические, каждый из которых в свою очередь включает в себя несколько подвидов.
I. Под эмпирическим открытием следует понимать зафиксированный в эксперименте (наблюдении) факт:
- событие, эффект, явление, свойство, отношение. Поскольку данное открытие не претендует на раскрытие сущности, может возникнуть впечатление, будто его значение весьма ограничено и не играет самостоятельной роли в науке. Однако это вовсе не так. Открытие нового эмпирического факта имеет решающее значение для развития системы научного знания, в частности теории, оно является условием разработки последней.
К эмпирическим открытиям принадлежат следующие подвиды.
а) Открытия, предсказанные теорией, то есть находящиеся в отношении логической зависимости или предсказуемости к ней . Несмотря на всю важность этих открытий как эмпирических фактов, их значение не выходит за пределы верификации уже существующих теоретических представлений:
- эксперимент лишь подтвердил то, что предсказывалось теоретиками. Вместе с тем нельзя не учитывать и их различия . И уж совсем никто не знал, где и как этот объект искать . Поэтому в открытиях подвида а) можно выделить два класса:
- (а.1) - обнаружение новых объектов (свойств, связей), относящихся к хорошо известному типу явлений природы, и
- (а.2) - нахождение объектов (свойств, отношений), принципиально отличных от уже известных . Основная трудность в решении подобных экспериментальных задач состоит в том, чтобы найти ту ситуацию, в которой гипотетический объект (свойство, отношение) может быть обнаружен. Накопление новых фактов здесь происходит на прежнем теоретическом уровне.
Ь). Открытия, не предсказанные теорией, но вписывающиеся в нее или в ее более развитую форму. Примером этого подвида являются и некоторые неожиданные ("случайные") экспериментальные открытия , не предсказуемые основным планом эксперимента, но вписывающиеся в теорию без существенных ее преобразований. Такой "побочный продукт" эксперимента иногда обладает значимостью подлинного научного открытия. Тот факт, что некоторый непредсказуемый эффект получает свое место в системе научного знания, свидетельствует о назревшей общественной потребности в его открытии. Случайна лишь форма его обнаружения, но по существу эта случайность есть проявление объективной необходимости развития науки и общественно-исторической практики.
Наибольшее значение для развития научного познания имеют эмпирические открытия подвида (с), вступающие в конфликт с существующими теориями и требующие для своего объяснения коренной ломки существующих взглядов, построения новой теории. Попытки приспособления таких открытий к существующим знаниям неизменно приводят к противоречиям.
Эвристическая роль таких эмпирических фактов состоит в том, что они ограничивают старые теории, область их применимости и подсказывают выход в более широкую область знания, из которой эти факты непосредственно вытекают как следствие. Чем неожиданнее экспериментальный результат относительно существующей теории, чем больше его расхождение с ней, тем выше его эвристическая ценность. Это побуждает ученых выдвигать новые догадки и научно обоснованные гипотезы. Ученые уже давно усвоили, что не следует остерегаться противоречащих теории фактов, ибо именно в них заложены предпосылки для новых открытий.
Известный английский физик-теоретик С. Ф. Пауэлл писал незадолго до своей кончины, что трудно предвидеть те последствия, к которым приведут связанные с этой ситуацией открытия. Но "весь наш опыт позволяет считать, что они оставят далеко позади самые смелые ожидания". Когда в литературе в частности, речь идет об эмпирических открытиях, то иногда дело изображается, таким образом, будто эксперименты являются лишь техническим воплощением замысла теоретиков. При этом указывается на совершенствование и усложнение техники эксперимента, увеличение точности измерений и т. д. "Один из верных способов остановить прогресс науки, - пишет известный физик-теоретик Р. Фейнман, - это разрешить эксперименты лишь в тех областях, где законы уже открыты.
Но экспериментаторы усерднее всего ведут поиск там, где вероятнее всего найти опровержение наших теорий ". Теория является важнейшей формой воспроизведения в мышлении сущности исследуемого объекта . Основными этапами становления научной теории являются:
1) возникновение теоретической проблемы;
2) разработка теоретической идеи, являющейся абстрактным разрешением проблемы и общей схемой теории;
3) построение категориальной структуры теоретической системы знания. Необходимо различать понятия "проблема" и "задача". Для этого важно выделить два уровня развития теоретической проблемы: научно-эмпирический и теоретический.
Экспериментатор задается целью решить некоторую задачу, причем, как правило, в области, где еще не создана соответствующая теория. Это требует от экспериментального исследования не только высокого технического мастерства, но опоры на всю мощь теоретической мысли, особого дара наблюдательности, способности мысленно отвлекаться от непосредственного поля наблюдения, проводить весьма далекие аналогии и делать неожиданные сопоставления, умения создавать оригинальные экспериментальные ситуации и т. д.
На обыденном уровне мышления тоже имеется представление о проблеме. Но мы его не рассматриваем, так как оно не связано с научным познанием. Научно-эмпирическая проблема отображает необходимость научного объяснения, понимания фактов и явлений предметной области познания, исходя из имеющейся теории или гипотезы. Она выражает противоречие между эмпирической теорией и требующим объяснения фактом или явлением.
Так же как и любое диалектическое противоречие, данное противоречие имеет свое опосредствование, промежуточные звенья, в обнаружении которых оно находит разрешение. Исходной формой научного разрешения научно-эмпирической проблемы является гипотеза. Данный тип проблемы и ее разрешение еще не приводят к теоретическому уровню развития познания. Здесь имеет место расширение научно-эмпирического знания или в лучшем случае образование эмпирической теории, которая отображает сущность объекта не в ее целостности, а лишь с той или иной стороны.
Задачу целостного изображения сущности предмета решает только теоретическая система знания. Таким образом, мы видим, что общая идея, даже если она логически, теоретически доказана и базируется на весьма достоверных исходных положениях, тем не менее, может подвергнуться сомнению, пока не будет доказана окончательно, т. е. пока не будет дано объяснение всех возможных явлений, включая и противоречащие случаи. Но для этого надо из общего положения получить особенные, связав последние с помощью опосредствующих звеньев с фактами. Таким образом, необходимо целостное, систематическое построение, в которое как элемент включено и объяснение.
Разработка многих экспериментов свидетельствует о том, что интуитивная догадка может направлять ученого по правильному пути при проверке гипотез, опытное доказательство истинности или ложности которых сопряжено с огромными трудностями. Такие ситуации требуют от экспериментатора не только высокого мастерства, но и способности интуитивного проникновения в сущность вещей, особого дара воображения.
II. Второй вид научных открытий - теоретический, под которым следует понимать новые системы логически упорядоченного знания (понятий, формулировок законов, принципов), выполняющих две отмеченные выше функции науки:
1) объяснение и 2) предсказание. Развитие теоретического уровня познания может идти в двух направлениях:
- во-первых, в направлении разработки деталей, конкретизации, уточнения, насыщения существующих теорий, путем выведения из них в качестве следствий новых научных истин;
во-вторых, открытие общих фундаментальных принципов и концепций, которые принципиально не выводимы из существующих знаний. Сказанное дает основание различать два подвида теоретических открытий.
(А) - выводимые из системы исходных положений новые понятия и положения теории, эмпирическим путем не установленные,
и (В) новые понятия и суждения (научные положения и принципы), которые невозможно вывести, извлечь в качестве логических следствий из имеющихся знаний, поскольку они не укладываются в рамки существующих теорий и, что еще более важно, входят в противоречие с ними, требуют создания новой, более широкой и общей системы теоретических знаний.
Первый подвид теоретических открытий основан на том чрезвычайно важном обстоятельстве, что одни теоретические построения могут возникать из других на основе внутренней логики их дальнейшего развития, выходя далеко за пределы области установленных эмпирических фактов.
Здесь одни знания генерируют новые знания, дополняющие и уточняющие отдельные фрагменты теории, входящие в нее в качестве недостающих звеньев, предсказывающие неизвестные ранее явления и их свойства, будущие события и т. д.
Это объясняется тем, что абстрактные теоретические конструкции, возникающие, в конечном счете, на основе обобщения эмпирического материала, способны аккумулировать, заключать в себе implicate богатейшую информацию о соответствующем фрагменте действительности.
Исследователь, пользуясь определенными эвристическими принципами и правилами логики, может извлекать из них эту информацию в качестве следствий, не обращаясь непосредственно к эксперименту. Истинность полученных при этом положений на первых порах определяется только логическим доказательством и лишь впоследствии подтверждается или опровергается эмпирическим путем.
Задача научного исследователя состоит не в том, чтобы нагромождать субъективные противоречия, а умело вскрыть возникающие в ходе познания диалектические противоречия и своевременно разрешить их, устраняя все и всякие логические противоречия. Однако формальная логика и не претендует на разрешение подобных противоречий. Ее задача значительно скромнее:
- не допускать логических противоречий в мыслях, в частности, не считать истинным суждение противоположное тому суждению, истинность которого была установлена ранее, что непосредственно и следует из требований формально-логического закона исключенного третьего. На большее формальная логика не претендует. Однако требования закона исключенного третьего (как и других законов формальной логики) действуют только тогда, когда надо отразить результат развития, но он бессилен, когда речь идет о процессах изменения, развития и их отражения в логической форме.
Такие возможности были актуализированы в результате теоретической научно-исследовательской деятельности, использования мощи рационального ума и творческого воображения ученых, на основе специфически теоретических познавательных форм, методов и процедур, отличных от эмпирических. В то же время, бесспорно, что тут имеют место научные открытия, поскольку до извлечения указанных знаний в качестве следствий из теории они отсутствовали в системе науки.
Интересно в частности, посмотреть на то, как происходил процесс извлечения некоторых следствий из релятивистской теории электрона. При этом мы отвлекаемся от самого процесса создания этой теории, возникшей на основе синтеза квантовой механики и теории относительности и представляющей собой величайшее теоретическое открытие, а берем ее как готовый результат.
Допустим, что все состояния с отрицательной энергией заняты, причем в соответствии с принципом-Паули в каждом состоянии имеется только один электрон . Гипотеза "дырок " позволила сделать и другие открытия . В литературе - при рассмотрении типологии научных открытий, встречается деление их:
- на эволюционные, революционные , случайные и необходимые (собственно, первое - под наименованием "малых и больших"). Следовательно, одно и то же открытие - и эволюционно и революционно, все зависит от того, по отношению к чему оно берется, в какой связи находится . Так диалектически следует подходить к делению научных открытий на эволюционные и революционные:
- оно относительно, а не абсолютно. В сущности, аналогичный подход необходим:
- и в делении научных открытий на случайные и необходимые, которое тоже относительно, верно лишь в определенных конкретных границах. В противоположность утверждению некоторых авторов нет открытий чисто случайных, которые не заключали бы никакого момента необходимости. Равным образом, в науке не найти абсолютно во всех отношениях необходимых открытий, исключающих всякий случай.
Объективная диалектика заключается в том, что то, что в одной связи выступает как необходимое открытие, в другой связи будет открытием случайным, и наоборот. Ценные для научного анализа факты перехода случайных открытий в необходимые и наоборот приводит Ю. В. Ходаков.
Признание в научных открытиях момента необходимости вовсе не означает, будто эти открытия можно заранее спланировать. Результат научного поиска, несомненно, всегда есть (он может быть как положительным, так и отрицательным), но его наперед невозможно предусмотреть. Если бы этот результат был заранее известен, научный поиск оказался бы излишним. В науке планируется не открытие (изобретение), а поиск и направление его ведения.
В связи с разбираемым вопросом уместно остановиться на широко распространявшейся в прошлом формуле "Наука - враг случайностей", подвергшейся в последнее время резкой критике . Данную формулу критикуют за то, что она якобы отрицает значение в науке случайностей , потребность научного их изучения.
Практика эффективна тогда, когда она опирается на знание закономерностей, а не руководствуется случайностями. Нельзя науку строить на случайностях, без законов, носящих необходимый характер, наука не существует. Однако разбираемая формула совсем не отрицает необходимости изучения случайностей, причин их появления, раскрытия среди хаоса случайностей необходимых связей. Существует даже особая наука - теория вероятностей, которая специально занимается исследованием случайных процессов. Следовательно, формула "Наука - враг случайностей" отнюдь не отрицает наличия случайностей в объективной действительности и связи их с необходимостью, она только требует одного - открывать в вещах необходимость, формулировать в науке законы (в том числе необходимые законы случайностей).
? 6. Противоречие - источник новых идей. Каждая плодотворная теория обладает богатыми эвристическими возможностями. Творческие усилия ученых способны выявлять и вычленять из нее информацию, которая вытекает из нее в качестве следствий. При этом многие следствия представляют собой подлинные научные открытия. Дело в том, что обогащение новыми знаниями не сводится при этом лишь к увеличению числа признаков исследуемого объекта, а происходит также "преобразование его существенных сторон и характеристик. Но этим не исчерпывается суть дела.
Теория дает общее направление усилиям, необходимым для решения возникающих в ходе поисков задач, стимулирует выдвижение новых идей и прогнозов. Каждая новая теория, будучи научным открытием, является источником других открытий. Вот почему в практике научного исследования довольно часто возникают проблемные ситуации, когда задача состоит именно в том, чтобы найти и развить всевозможные следствия определенного вида из системы заданных теорией посылок. Однако многие научные положения не только логически не вытекают из имеющихся знаний, но даже часто входят в противоречие с ними. Извлечение следствий из системы знаний не является безграничным, рано или поздно заключенная в ней информация" исчерпывается. А так как неисчерпаемый в своих свойствах объект познания всегда богаче его образа, представленного в теории.
То в ней могут возникнуть затруднения, которые неразрешимы ее собственными средствами. Развитие знания происходит в этих случаях на основе разрешения противоречия между тенденцией к завершенности и логической непротиворечивости теории и необходимостью выхода за ее рамки. В частности, для преодоления возникающих трудностей, противоречий необходимы теоретические открытия подвида (В), дающие выход в более широкую область знаний. Имеется в виду создание более общей и мощной теории, в которую исчерпавшая свои возможности предшествующая теория войдет лишь как частный, предельный случай.
Это означает, что теоретическое знание, обладая относительной самостоятельностью, не может беспредельно развиваться в отрыве от эмпирического" исследования. Ломка традиционных идей и представлений и выработка новых идей необходимо предполагает опору на новые экспериментальные факты. В связи со сказанным наибольшие трудности вызывает вопрос:
- откуда берутся новые идеи, необходимые для построения новой научной теории?
Вопрос этот всегда был камнем преткновения для идеалистической и метафизической философии, отвергающей практику, вырывающей из общей связи отдельные стороны и моменты научно-исследовательского мышления и абсолютизирующей их. Построение теории толкуется данной философией как совокупность таинственных процессов, совершающихся в иррациональных глубинах индивидуально-неповторимого сознания исследователя. Реальная теоретико-познавательная трудность состоит здесь в том, что - эмпирические факты, будучи мощным стимулятором творческого процесса, сами по себе не обладают предсказательной силой. Непосредственно из них вывести новые идеи невозможно.
Новые идеи формируются как следствие разрешения обнаруживающихся противоречий, возникающих на теоретическом уровне знания, в конце концов, противоречий, возникающих между теорией и новыми опытными фактами.
А. Эйнштейн отказался от стандарта мышления представителей классической физики , рассматривающих все получившие опытное подтверждение теоретические положения абсолютно истинными . К противоречиям именно такого характера привели уже результаты опытов по распределению энергии в спектре абсолютно черного тела .
Однако объективный ход развития науки еще раз подтвердил истинность и плодотворность основных законов, принципов материалистической диалектики . Теперь пора поставить вопрос о том, почему в науке возникают такие парадоксальные ситуации, когда опытные данные вступают в конфликт с теориями, получившими экспериментальное подтверждение?
Дело в том, что теоретические положения по своей логической природе являются "номологическими высказываниями", выражающими законы объективной действительности, а потому характеризуются определенной (иногда весьма высокой) степенью общности. "Эмпирический же базис", на основе которого они были сформулированы, всегда ограничен. Причем заранее определить границы предметной области, в пределах которой общее теоретическое положение является истинным, никогда в принципе не представляется возможным. Это определяется лишь после того, как возникает новая, более общая теория. Но "эмпирический базис" имеет тенденцию неограниченно расширяться, поскольку в процессе познания вовлекаются все новые и новые неисчерпаемые в своих свойствах объекты, все более глубинные среды действительности. Поэтому, когда теория экстраполируется на предметную область, для объяснения которой она, собственно, и не предназначалась, парадоксальная ситуация возникает с необходимостью:
- общее положение теории входит в противоречие с новыми единичными фактами. Объективно это является свидетельством того, что теория исчерпала свои эвристические возможности.
Субъективно же это осознается учеными не сразу, значительно позже и совсем нелегко. Потому-то в общем можно понять ученых, которым психологически бывает трудно согласиться с тем, что великие творения человеческого духа, в которые они свято верили, имеют ограниченный характер .
Вот почему большое эвристическое значение имеет тут сознательное использование законов материалистической диалектики, гарантирующее от двух крайностей:
- голого релятивизма и некритического отношения к господствующим на данном этапе воззрениям. Диалектика учит, что истины науки не предстают сразу в завершенном виде, а складываются в результате длительного процесса развития науки и накопления знаний многими поколениями людей. Человеческое познание в своем историческом развитии всемогуще, у него нет принципиальных пределов, границ. Однако невозможно согласиться с тезисом ученого :
- "... Нельзя смотреть на высказывание о нескончаемом процессе познания природы как на совсем непреложное". Вместе с тем в корне неверно подходить к любым теориям как к абсолютному, исчерпывающему знанию . Нельзя упускать из вида и того, что новые знания, сколь бы парадоксальными они ни были, не просто отвергают старые, а сохраняют в "снятом" виде наиболее их ценные объективно истинные результаты.
В этом, кстати говоря, можно усмотреть еще один довод в пользу применения принципа историзма в изучении развития знаний. Как бы в частности, ни отличались теории одна от другой, история их возникновения может быть представлена в виде сменяющих друг друга во времени и генетически взаимосвязанных элементов знания , поскольку каждая теория содержит инвариантные компоненты, переходящие в "снятом" виде в последующие теоретические построения.
Теоретические открытия совершаются на основе обнаружения и разрешения диалектических противоречий, возникающих внутри теоретического уровня познания, а также между содержанием понятий и постулатов существующих теорий и новыми эмпирическими фактами, в которых фиксируются неизвестные ранее объективные свойства и стороны вещей. В процессе разрешения таких противоречий открываются новые законы, формируются новые понятия, взаимодействующие со всеми другими существующими и нарождающимися, сменяющими друг друга элементами эмпирического и теоретического научного знания.
В ходе практического и духовного освоения природной и общественной действительности человек постоянно сталкивается с противоречиями, которые не разрешимы средствами наличной системы знания. Их разрешение осуществляется на базе выхода в более широкую область знаний, создания более общих и мощных теорий, объясняющих всю совокупность накопленных эмпирических данных и указывающих направление новых поисковых действий. Так осуществляется бесконечный диалектический процесс проникновения разума человека в самые сокровенные тайны природы, познание все более глубинной сущности тончайших срезов объективной действительности. Совершенно верно, что для научных открытий огромное значение имеют такие механизмы мышления, как острота интуиции, живость воображения, исследовательское "чутье" и т. п.
Однако сами интуиция, воображение, исследовательское "чутье", присущие в большей или меньшей степени тому или иному ученому, зависят в первую очередь от владения наиболее плодотворными общими идеями и принципами, главным образом философского характера, определяющими стиль мышления каждого этапа развития науки. Такими наиболее общими методологическими регулятивами поисковой деятельности ученого являются основные принципы, законы материалистической диалектики. Отражая универсальные связи объективной действительности, они выступают вместе с тем нормами научного мышления. Именно поэтому материалистическая диалектика, являясь обобщением всей теоретической и предметно-практической деятельности человека, указывает оптимальные пути к открытиям, движению новых знаний.
