На объявлении "длинного списка" премии "Русский Букер" жюри с прискорбием признало, что в прошлом году не было даже двух дюжин достойных романов.
Сегодняшнее объявление лонг-листа премии "Русский Букер" началось неторопливо, даже с некоторой ленцой. А, собственно, что вы хотели летом, когда другие крупные премии уже отстрелялись, и литературный процесс в стране, по большому счету, отправился в отпуск до осени? Все было, как обычно - сначала литературный секретарь премии Игорь Шайтанов объявил новости.
Новость была всего одна, и та всем собравшимся известна с марта - отныне в лонг-лист премии могут попасть не более 24 романов.
Позже Шайтанов объяснил, зачем это сделано - мол, ушлые издатели вовсю используют бренд премии, размещая на обложках книг что-нибудь вроде "номинант премии "Букер". Меж тем, номинировать издательства могут любой страх и ужас, вот для того, дабы пресечь подобную дискредитацию светлого имени, и необходим отбор еще на стадии лонг-листа.
Тему номинантов и престижности продолжил получивший слово председатель жюри, которым в этом году стал литературовед и бывший министр культуры Евгений Сидоров. Во-первых, он рассказал, что некоторые из выдвинутых писателей в своих книгах стебутся над премией "Букер", что лучше всего доказывает жизнеспособность и престижность этой награды. После этого поведал, что количество романов, выдвинутых на премию, в этом году было велико как никогда. 44 издательства, 13 журналов, 4 университета и 10 библиотек выдвинули на титул "лучшего романа года" 91 книгу. К рассмотрению допустили 86 романов, после рассмотрения осталось 23, прошедших в "длинный список", который немедленно и был оглашен.
Список как список, лонг-лист на всех премиях примерно одинаков - некоторые опусы читаны, другие привлекают внимание знакомой фамилией автора, большая часть потенциально "лучших романов года" неизвестна даже профессиональным литературным критикам.
Примечательным был разве что крайне низкий процент пересечения со списками других литературных премий. К примеру, из длинного списка "Большой книги", который был ровно в два раза больше, в букеровский лонг-лист перекочевали всего четыре названия из сорока пяти - "Сладкие весенние баккуроты" Юрия Вяземского, "STOP, коса!" Анатолия Королева, "Спать и верить: Блокадный роман" Андрея Тургенева (скрывшийся за этим псевдонимом Вячеслав Курицын вообще сделал "хет-трик", засветившись еще и в шорт-листе "Нацбеста") и "Будьте как дети" Владимира Шарова.
Вот и гадай: то ли отечественная словесность ныне сильна настолько, что можно выставить два равносильных состава "сборной русской литературы", и они практически не будут пересекаться, то ли мы наблюдаем по-детски обиженное "размежевание в песочнице", мол, у вас свои авторы, а у нас - "более другие".
Собравшихся критиков эта альтернативность воззрений на самое интересное в нашей литературе несколько покоробила, и они малость побурчали по поводу "репрезентативности списка".
Впрочем, гораздо сильнее их взволновало то, что в "длинном списке" оказалось не 24 романа, а всего лишь 23.
Как верно заметил в своем вопросе главный редактор "Нового мира" Андрей Василевский, если бы книг было 24, жюри могло бы посетовать, что много хороших книг осталось за бортом, но ничего не поделаешь - включить кого-нибудь еще Заратустра, то бишь новые правила, не позволяет. А так жюри, не набрав даже полного комплекта, по сути, расписалось о том, что все не попавшие в список книги (а это, к примеру, новые романы Захара Прилепина, Дмитрия Быкова, Владимира Маканина и других тяжеловесов) не удовлетворяют даже минимальным требованиям букеровского жюри.
Для ответа на этот скользкий вопрос под танки бросили критика Сергея Боровикова, который сначала сделал страшные глаза, а потом, витийствуя про "талантливость и современность", а также "новизну жанра", все-таки вынужден был признать, что да, остальные таки не тянут даже на "длинный список". А что ему оставалось делать - при вакантном месте-то? Разве что воспользоваться уловкой еще одного члена жюри, Леонида Юзефовича, который на заданный ему вопрос невозмутимо ответствовал: "У меня как-то нет никаких размышлений по этому поводу. Наверное, мне нечего сказать".
Впрочем, публика была настроена по-летнему благодушно, и тему "двадцати трех чистых" дальше развивать не стали. Распрощались до осени, вернее - до 2 октября, когда будет объявлен шорт-лист.
02.07.08
ВАДИМ НЕСТЕРОВ
www.gazeta.ru
Док. 545811
Перв. публик.: 02.07.08
Последн. ред.: 12.02.09
Число обращений: 103
Сидоров Евгений Юрьевич
|
