Итоги визита Российского президента Дмитрия Медведева в УзбекистанНазад
Итоги визита Российского президента Дмитрия Медведева в Узбекистан
Евразийский Дом: "Чем вызван визит российского президента Д.Медведева в Узбекистан? Каковы ожидания Москвы и Ташкента от встречи президентов?"
По большому счету, визит Д.Медведева является ознакомительным. Во многом это и личная "притирка" президентов друг к другу: учитывая обоюдное понимание того, что работать вместе предстоит долго, необходимо искать основу для личных и неформальных отношений.
С точки зрения вопросов политической стратегии, по своей сути визит, как представляется, был обусловлен, в первую очередь, неизбежностью развития не столько двусторонних связей (здесь все развивается, насколько это возможно в нынешних условиях, по нарастающей, хотя есть и некоторые проблемные вопросы), сколько острой необходимостью координации усилий двух стран на многостороннем уровне.
Во-первых, важным является собственно согласование позиций - некая "сверка часов" и внесение предельной (насколько это возможно) ясности в планы сторон по целому комплексу вопросов регионального и международного сотрудничества: от развития многосторонних форм взаимодействия (водно-энергетические вопросы, сотрудничество в газовой сфере, политика ШОС и ОДКБ в отношении Афганистана и угроз региональной безопасности, поиск идей по экономической интеграции и коллективным усилиям по смягчению последствий мирового финансового кризиса) до координации усилий в диалоге с внешними силами, в первую очередь США и НАТО.
Во-вторых, принципиально значимым является определение неких отправных точек в дальнейшем сотрудничестве/диалоге России и Узбекистана по вышеобозначенным вопросам многостороннего взаимодействия и ключевым направлениям двустороннего сотрудничества, в первую очередь экономического. Это своего рода некое джентльменское соглашение по основным принципам взаимодействия на ближайшую перспективу, фиксирующее ожидания Узбекистана от России и соответственно ожидания России от Узбекистана.
Узбекистан ожидает от России большего внимания к водно-энергетической проблеме (и, соответственно, на порядок большего учета узбекских национальных интересов). Безусловно, Ташкент хотел бы увидеть и практическую сторону предложений Москвы по решению "афганской проблемы" - проблеме, которая представляет для Узбекистана жизненно важное значение.
В свою очередь, Россия, скорее всего, ожидает более гибкой позиции узбекской стороны в подходах к вопросам регионального сотрудничества (в первую очередь, в рамках существующих с ключевой ролью Москвы региональных организаций - СНГ, ОДКБ и в какой-то степени даже ЕврАзЭС, где-то надеясь на постепенное восстановление участия Ташкента в работе данной структуры), более тесного взаимодействия с конкретными странами, в первую очередь Кыргызстаном и Таджикистаном по водно-энергетической проблеме и другим вопросам (например, поставки узбекского газа и обеспечение транзита грузов).
Кроме того, в Москве существуют определенные ожидания по поддержке Узбекистаном позиции России по газовой проблеме в связи с недавним конфликтом с Украиной и планами развития новых газотранспортных мощностей в российском направлении.
Безусловно, обоюдно сильны ожидания от развития сотрудничества в военной сфере и по вопросам безопасности, военно-промышленной кооперации. Однако здесь многое будет зависеть от того, удастся ли Москве предложить Ташкенту долгосрочные формы взаимодействия по проблемам Афганистана, формированию эффективной системы региональной безопасности, развитию военно-промышленных связей. В этом плане несколько обнадеживающим является тот факт, что Д.Медведев лично уделяет большое внимание, например, тому же афганскому вопросу, планируя вывести его в центр повестки дня в ходе предстоящего в конце лета 2009 года саммита лидеров стран-членов ШОС. Думается, что в этом плане визит российского президента в Узбекистан явился и крайне полезным самому Д.Медведеву, так как, скорее всего, дал ему достаточно пищи для размышления по "афганской проблеме" с учетом традиционно высокого внимания Узбекистана к процессам в Афганистане.
В-третьих, важным является и собственно комплекс вопросов укрепления двусторонних отношений, в том числе как основы для расширения диалога по региональным и международным проблемам. В этом плане в обоих государствах уже проведена значительная подготовительная работа, предшествовавшая визиту, что заранее внесло ясность (по крайней мере, в Узбекистане) в характер тех немногих документов, которые предстояло скрепить соответствующими подписями, и в характер будущих документов, над которыми еще предстоит работать. Каких-либо "стратегических прорывов" в двустороннем сотрудничестве в ходе нынешнего визита ожидать не следовало. Все основные документы - общего, но концептуального характера (Коммюнике по итогам визита российского президента в Узбекистан; межправительственное Соглашение об условиях размещения и обслуживания дипломатических представительств двух стран в Узбекистане и России; Программа сотрудничества на 2009 год между МИДами Узбекистана и России).
В то же время, очевидно, что достигнутые устные договоренности, подтвержденная и озвученная приверженность принципам стратегических и союзнических отношений сами по себе в целом цементируют двусторонний диалог на прежнем достаточно высоком уровне, создавая основу для будущего более откровенного и доверительного обмена мнениями двух президентов по многим другим вопросам.
На этом фоне, тема вокруг приостановки Узбекистаном своего членства в ЕврАзЭС в конце 2008 года не была затронута. Думается, что президенты сознательно обошли ее стороной и не обсуждали данный наиболее острый вопрос именно в такой его "прямой" постановке. Однако руководители двух стран все же говорили о поисках новых идей в плане развития двусторонних и многосторонних форм экономического сотрудничества, в том числе в привязке к мировому финансовому кризису.
Евразийский Дом: "Возможны ли по итогам визита российского президента в Узбекистан серьезные изменения в узбекско-российских отношениях?"
Узбекистан ожидает от данного визита, прежде всего, большего понимания своей позиции по комплексу приоритетных вопросов своей внешней политики, двусторонних и многосторонних отношений, в первую очередь водно-энергетической проблеме, необходимости совместных действий по стабилизации ситуации в Афганистане, в целом учета важной роли республики в процессах развития Центральной Азии.
На уровне собственно двусторонних отношений, Узбекистан ожидает от визита большего внимания России и российского бизнеса к инновационно-промышленному сотрудничеству и более активной инвестиционной политики России именно в несырьевых и высокотехнологичных секторах. Более того, как представляется, главной задачей и главным обоюдным ожиданием явилось сохранение достигнутого за последние годы между Россией и Узбекистаном уровня партнерских и доверительных отношений. Очевидно, что стремление сторон к выводу отношений на новую стадию должно сопровождаться последующей детальной проработкой каждого из наиболее перспективных проектов. Готовы ли к этому страны, покажет время.
В целом переговоры станут важной отправной точкой для выстраивания дальнейшей внешней политики России в отношении Центральной Азии и Афганистана и внешней политики Узбекистана во всех основных направлениях. При этом последующие действия двух стран и то место, которое они отведут сотрудничеству друг с другом по наиболее важным вопросам внутреннего, регионального и международного развития, во многом будут результатом осмысления президентами и их командами конечных итогов переговоров. Это, скорее всего, потребует определенного времени - некой "стратегической паузы", завершение которой будет связано с началом практической реализации первых договоренностей. Поэтому пока от переговоров не стоит ожидать мгновенных результатов. Результаты будут видны позднее в характере принимаемых Россией и Узбекистаном решений по вопросам, представляющим взаимный интерес.
Евразийский Дом: "Чем качественно на данный момент отличаются отношения Узбекистана с Россией от отношений других государств Центральной Азии с РФ?"
На уровне диалога лидеров двух стран (включая, безусловно, премьер-министра России В.Путина) эти отношения традиционно отличались и отличаются относительно более высоким уровнем откровенности (причем, без явной "коммерческой составляющей" и спекуляций на ее тему), готовности доверительно обсуждать самые острые и сложные вопросы: обсуждать, даже не соглашаясь друг с другом, до конца отстаивая свою позицию, но не обостряя при этом личных отношений.
На уровне общей политики данные отношения всегда отличались более четким пониманием как общности интересов, так и сохраняющихся различий в подходах, а также специфики ведения переговоров и выстраивания связей друг с другом. Иначе эти отношения можно назвать диалогом достаточно равноправных партнеров, при этом, безусловно, учитывающих вес своих стран в международных и региональных вопросах, понимающих принципиальную важность и ценность укрепления двусторонних контактов, но в то же время, уважающих право друг друга на реализацию своих национальных интересов.
Как представляется, эта сложная и витиеватая формулировка все же достаточно полно вбирает в себя суть основных принципов российско-узбекского диалога, выстроенных В.Путиным и И.Каримовым. Переговоры показали, что данные принципы в целом уже приняты "на вооружение" и Д.Медведевым. Это, по крайней мере, сохранит прежний уровень и темп развития диалога, а как максимум - со временем придаст им новый импульс.
* * *
В целом же, у меня лично сложилось впечатление, что в ходе переговоров европейская напористость и работоспособность встретились с восточной гибкостью и мудростью. Может получиться неплохой тандем. С одной стороны, чувствовалось желание конкретных и мгновенных результатов, готовность уважать партнера и детально прорабатывать каждый вопрос, а с другой - стремление подчеркнуть ценность, важность и особость именно личного общения, важность и ответственность за судьбу региона, и одновременно - намек на то, что в этой масштабной работе "торопиться все же не надо, по крайне мере пока...". Восток ведь дело тонкое ... Очевидно, что президент России это уже прекрасно понял по результатам своего визита в Узбекистан.
