Интервью Председателя Правления "Милллениум Банк" (ЗАО) Михаила Юрьевича Байдакова журналу "Банковское дело в Москве" N12 (144) декабрь 2006 год
Отечественные банкиры еще недавно умели решать задачи, аналогичные проекту "Доступное жилье", и настолько успешно, что зарубежные коллеги перенимали их опыт.
Михаил БАЙДАКОВ
Вице-президент Международного конгресса
промышленников и предпринимателей,
председатель правления "Миллениум Банка"
Уходящий год был насыщен множеством событий, но я среди них выделил бы два принципиальных, как мне кажется, для банковской системы. Во-первых, существенный рост присутствия зарубежного банковского капитала на отечественном рынке, а во-вторых, появление крупных долгосрочных проектов, в которых целесообразность доминирует над экономической выгодой.
С первой тенденцией всё вроде бы ясно: для российских банкиров она означает очередной виток ужесточения конкурентной борьбы, первый этап которой мы проиграли. Во всяком случае, наиболее привлекательные для банков клиенты - крупные компании - в большинстве своём кредитуются в иностранных банках, выходят с их помощью на международные рынки заимствований. Теперь основная борьба развернётся за средний и малый бизнес и, конечно же, - в розничном секторе. Прогнозировать её исход сложно. Не случайно, полагаю, собственники нескольких крупных российских банков уже в этом году приняли решение не рисковать и выйти с этого рынка.
Вторая тенденция только наметилась, и всерьёз пока не обсуждалась. Остановлюсь поэтому на ней подробнее. Речь идёт о национальных проектах, инициированных президентом страны. О просчётах в их финансировании написано немало, но причины этих просчётов так и остались "за кадром". Между тем нынешний год во многом раскрыл их природу, наглядно продемонстрировав, как на практике происходило осмысление задач, связанных с реализацией проектов, и их соответствующая корректировка.
Возьмём для примера проект "Доступное жильё". В самом начале года, если помните, главной причиной, изза которой жильё "никак не хотело" становиться доступным, была объявлена слишком высокая ставка по ипотечным кредитам. Вскоре, однако, выяснилось, что в ряде банков едва ли не половина заёмщиков, которые согласились с предложенной ставкой и оформили ипотечный кредит, были вынуждены от него отказаться, так как цены на жильё за те месяцы, что оформлялся кредит, взлетели настолько, что для заёмщика его покупка стала недоступной. Отсюда оставалось всего полшага до понимания, что предложение не поспевает за спросом, и уже летом цепочка "подводных камней" начала разворачиваться. Оказалось, что строительных мощностей в стране не хватает и распределены они неравномерно. Что цемента выпускается мало, а себестоимость его высока. Что земля в городах слишком дорогая, и нужно уходить от точечной застройки...
Если бы этот проект поручили проработать Стройбанку образца, скажем, 1985 года, то, полагаю, все цепочки и взаимосвязи были бы выявлены в самом начале. Более того, по каждой проблеме были бы предложены варианты решения - развёрнутые во времени и пространстве, увязанные по срокам и ресурсам. Иными словами, отечественные банкиры ещё не так давно умели решать такого рода задачи, и настолько успешно, что зарубежные коллеги перенимали их опыт. А теперь это умение оказалось подзабытым.
Не стоит заострять внимание на том, почему так случилось, не в этом в данном случае существо вопроса. Суть, как мне кажется, в том, что национальные проекты - это масштабная попытка изменить ситуацию там, где перемены назрели и всем очевидны, а чисто рыночные механизмы по тем или иным причинам не в состоянии обеспечить продвижение к цели или растягивают его на слишком долгий срок.
Принято считать, что такого рода проекты относятся к категории социальных или инфраструктурных, и реализовывать их обязано государство. Но уже сельское хозяйство выбивается из этой классификации. Авиапром тоже не отнесёшь ни к социальной сфере, ни к инфраструктуре, но и на чисто рыночных условиях профинансировать его развитие, боюсь, никак не удастся. Если же мы обратимся в целом к проблеме структурных сдвигов в нашей экономике, то увидим двойственную картину. Ряд отраслей - торговля, сфера услуг, пищевая промышленность - хорошо развиваются, и можно рассчитывать, что уже в ближайшие годы будут вполне соответствовать современным требованиям. Что же касается глубокой переработки и особенно наукоемких отраслей, то они всё ещё находятся в предстартовом состоянии. Хотя именно здесь сосредоточен потенциал, раскрытие которого способно обеспечить конкурентоспособность России в условиях глобальной экономики.
Надо сказать, последние годы не прошли даром для этих отраслей, сегодня им есть что предложить. К сожалению, в большинстве случаев эти проекты отличаются тем, что целесообразность их очевидна, но экономическое содержание размыто или отодвинуто во времени, а соответственно, и коммерческого интереса они не вызывают. То есть во многом они схожи с национальными проектами. И задача, таким образом, заключается в том, чтобы научиться профессионально работать с таким "некондиционным" исходным материалом.
Опыт Стройбанка интересен в связи с этим прежде всего потому, что его специалисты обладали достаточной квалификацией, чтобы разобраться не только в технологии и значимости создаваемых производств, но и готовности смежников и партнеров участвовать в них. А главное, они располагали информацией о состоянии и возможностях экономики и, опираясь на этот реальный фундамент, разрабатывали крупномасштабные проекты, которые позволяли реализовать то, что было признано целесообразным. Достаточно вспомнить пример ВАЗа, который обеспечил в ту пору радикальный прорыв в отечественном автомобилестроении. А ведь для этого, помимо самого автозавода и нового города Тольятти, за считанные годы были построены и реконструированы около тысячи предприятий самых разных отраслей. Разумеется, сегодня другие времена и другие механизмы управления. Но, может, это и к лучшему. У того опыта был существенный недостаток - долгострой. Рынок же, как известно, категорически не терпит омертвления средств, и эта его особенность, полагаю, не позволит недостатку "перекочевать" в наше время. Принципиальный вопрос в другом: готово ли государство участвовать в таких проектах и брать на себя финансирование той их части, которая не востребуется рынком? Практика последних лет даёт немало примеров такого партнёрства, особенно в регионах - от компенсации части процентной ставки по кредиткам до совместных программ финансирования малого бизнеса. Однако совершенно особое место в этом ряду занимают национальные проекты. И не только потому, что беспрецедентны по масштабам. Государство впервые выступило в них в роли "коренника". И, я думаю, это - знаковый момент. Предстоящее вступление России в ВТО вывело на первый план проблему конкурентоспособности нашей страны в условиях глобальной экономики. Очевидно, что её решение связано в первую очередь с интенсивным развитием наукоёмких отраслей и производств с высоким уровнем добавленной стоимости. Задача расконсервации этого потенциала, реализации глобальных транспортных и иных проектов становится не просто первоочередной, но по сути своей - безальтернативной. И государство будет этим заниматься. А вот насколько эффективными и массовыми станут эти проекты, какое место в них займут коммерческие структуры, во многом зависит от банкиров. От того, насколько быстро они научатся профессионально перерабатывать имеющиеся "некондиционные" проекты. Экономический смысл в них, как правило, присутствует, но далеко не всегда просчитывается. Отчасти он может проявляться в социальных последствиях, и, если их внятно прописать, государство скорее всего согласится эту долю профинансировать. В какихто случаях эффект сдвинут во времени или (в силу нынешней практики ценообразования) концентрируется на последних переделах, что делает невыгодным участие в проекте всей предыдущей цепочки партнёров. Здесь, вероятно, потребуется вводить некие внутрипроектные механизмы, которые снимали бы противоречия интересов. Ну, и ещё одно обязательное условие - схема финансирования должна быть достаточно прозрачной для внешнего контроля, без чего участие в ней государственных структур едва ли может быть массовым.
Словом, продукт, даже в первом приближении, получается очень непростым и трудоёмким в реализации, и вряд ли банки добровольно возьмутся за его создание и продвижение. Разве что их к этому вынудят обстоятельства. И здесь самое время вспомнить об усилении конкуренции в банковском секторе, упомянутом в самом начале.
Безусловно, есть все основания гордиться, что Россия за какието полтора десятка лет сумела создать вполне работоспособный банковский сектор. Но объективности ради следует признать, что все эти годы мы учились у зарубежных коллег, повторяя то, что они уже давно прошли. И, рассматривая условия предстоящей борьбы за клиента, мы должны учитывать не только возможности конкурентов привлекать дешёвые и длинные ресурсы, но ещё и их опыт владения всей палитрой банковского инструментария. А также то обстоятельство, что Россия - далеко не первая страна, в которую они приходят.
Думаю, все банки это понимают, и многие уже сегодня пересматривают свою стратегию, стремясь усилить позиции на рынке. И в этом перекрестье вполне может произойти стыковка спроса на банковские продукты, позволяющие расконсервировать проекты, целесообразность которых очевидна, но коммерчески непривлекательна, и поиска банками своей ниши, которая бы имела существенные конкурентные преимущества в складывающихся условиях Рискну поэтому предположить, что уже в ближайшие годдва такие продукты на рынке появятся, а для некоторых банков они станут одним из стратегических направлений развития.
"Банковское дело в Москве" N12 (144) декабрь 2006 год
Док. 541115
Перв. публик.: 12.12.06
Последн. ред.: 25.01.09
Число обращений: 144
Байдаков Михаил Юрьевич
|
