Собеседник считает, что протестную деятельность надо использовать умело.
Почему-то всегда считала Михаила КАСИМОВА если и не революционером, то оппозиционером. А он вдруг: "Я всегда имел и имею свою позицию, и ни к кому не собираюсь вставать в оппозицию. Кому надо - пусть сам встает в оппозицию ко мне". Тут удивилась я. Как так?
В 2001-м Касимов, по сути, организовал беспрецедентные в масштабах России судебные процессы в защиту 18 тысяч(!) пенсионеров, пострадавших от дефолта 98-го. Деятельность в этом направлении он вел и гораздо раньше, именно поэтому тогда, как мне кажется, он, хотел того или нет, стал борцом (или защитником, кому как больше нравится) интересов самой социально уязвимой части граждан - пенсионеров. Именно под его руководством было организовано и проведено множество разных акций протеста, вплоть до "захвата" областного пенсионного фонда. А теперь что?.. Сломался? Непохоже. В своем "электоральном" штабе он по-прежнему входит в раж, а без организации каких-нибудь акций, кажется, уже жить не может. Почувствовал конкуренцию от новой поросли лидеров оппозиции, которая выросла и уже активно проявила себя в Перми?.. Такое бывает. А может, сложно быть оппозиционером, если со многими высокими чиновниками здороваешься за руку? (С Чиркуновым они учились в одной школе, вместе работали в Законодательном собрании и часто, еще до голосования, приходили к общему мнению.) Быть может, в ходе разговора прояснится суть этой противоречивости Касимова?
Разница подходов
- Михаил Борисович, вы еще недавно были в когорте оппозиции к власти по поводу монетизации льгот, участвуя в соответствующих акциях протеста. Но вы, пожалуй, единственный из лидеров оппозиции, кто пошел на компромисс с властью. С чем это связано?
- Для меня нет понятия "оппозиция", я просто всегда высказывал свою точку зрения. А моя точка зрения такова: люди должны жить в нормальных, а не скотских условиях, получать достойную пенсию. Для этого люди прежде всего сами должны уважать себя, уметь в любой момент отстаивать свои права, построить общество равных возможностей. Я не абсолютизирую ни слово "порядок", ни слово "революция". Мне ни то, ни другое не надо. Если нам прищемили хвост, мы пойдем ровно настолько, насколько нам этот хвост прищемили. У нас нет цели свергать какую-то власть, а есть цель достойно жить.
- Михаил Борисович, а если вам плюнули в лицо, то надо просто утереться?
- Если тебе плюнули в лицо, надо защищаться, но при этом все равно надо уважать противника.
- В своих действиях вы готовы к альянсу с представителями оппозиции власти?
- Конечно. Если надо, мы идем вместе.
- Что скажете по поводу акции пенсионеров у мэрии в прошлый вторник?
- Мы в этой акции не участвовали. Я считаю, нельзя использовать людей на абсолютно бессмысленные действия. Я противник такого использования. Мне не нужна ни мировая, ни перманентная революция. Сейчас акции протеста пошли по всей стране. Первое объявление войны было, когда похмельный кондуктор после Нового года выкинул первую пенсионерку из транспорта. И перекрытие трамвайных путей - это только транспортный вопрос. И никаких других вопросов здесь "подвешивать" не надо. Войну объявили те, кто "выкинул" пенсионеров из транспорта. Тогда начались звонки. Да, власть виновата. Но и пенсионеры виноваты тоже: сидели, молчали в свое время. А потом начался поток звонков с жалобами. Лидеры пенсионерских групп стали настаивать на перекрытии улиц. И когда мы уже стали этот вопрос обсуждать, то узнали, что Бобров подал заявку на пикет. А дальше началась цепная реакция. Начался системный обзвон сетей - от совета ветеранов до репрессированных. Причем инициаторами акций были сами пенсионеры. И их действия были, на самом деле, понятны. Я пытался выйти на лидеров, чтобы скоординировать действия. Мы приняли решение на проведение акции с перекрытием улиц 17 января в 15.00. А перекрыли в 12.00.
- А какая в этом принципиальная разница?
- Нет разницы, просто это говорит о том, что отсутствовала какая бы то ни была координация.
Федеральный закон - федеральная трасса
- Так это же протестные действия, а вы ведь только что назвали их бессмысленными?
- Это абсолютно осмысленные действия. Потому что были две конкретные цели. Во-первых, чтобы власть захотела разговаривать с народом и чтобы средства массовой информации перестали лгать. Первый день - это взрыв. 18-го - это "праздник непослушания": "Ух ты, получилось, а, может, стоит продолжить?". Я понимаю, что "праздник непослушания" - неотъемлемая часть всех бунтов. Я свою задачу видел совершенно четко - нужен нажим на федеральный центр, чтобы изменить федеральный закон. А раз закон федеральный, то мы и решили перекрыть федеральную трассу по Коммунистической в районе Попова. Но уже на второй день было множество заболевших, простудившихся пенсионеров, нам даже пришлось объявлять дополнительную мобилизацию. Мы перекрыли трассу. И я уже собирался призвать пенсионеров идти в Мотовилиху, но тут губернатор вышел к народу. У нас с ним состоялся принципиальный разговор.
- В чем его принципиальность?
- В том, что нужно встретиться и переговорить. И как только я понял, что власть открыта для разговора и что СМИ будут освещать эти события, у меня потребность в дальнейшей эскалации протеста исчезла. Наша цель - не бунт, а получение результата. А акция в мэрии именно по этой причине бессмысленна: людям сказали, что в Думе будет рассматриваться вопрос о льготах. Разве так можно делать?..
- Но вы-то перекрывали федеральную трассу!
- И еще раз перекроем, если надо будет. И на Думу придем, если надо!
- Но зачем, вы же поняли, что власть открыта для разговора и нет смысла в продолжении акций?
- Это стало понятно 18-го числа.
Челобитная
- И как вы это поняли?
- Из разговора с Чиркуновым.
- О чем вы говорили?
- Его интересовала моя оценка ситуации, меня - его оценка. Я же отлично понимаю, что закон - федеральный. Весь вопрос в том, что можно сделать на региональном уровне? А изменение ФЗ - это не его компетенция. И я был категорически против, когда 17 и 18 января стрелки пытались перевести то на Чиркунова, то на Каменева.
- Какие-то конкретные меры о том, что можно сделать на региональном уровне, пытаясь отменить 122-й ФЗ, вы с Чиркуновым обсуждали?
- Обсуждалось только то, что нужны переговоры. Ему нужно было прекратить акцию, мне - результат.
- Какой результат вам был нужен?
- Во-первых, незамедлительное решение вопроса о льготном проезде. Во-вторых, непреследование за участие в акции.
- Зачем нужно было просить об этом, если вышли-то к вам!
- Вы понимаете, в переговорах нельзя угрожать. Одна сторона не должна перекрывать трассу, а другая - не должна никого преследовать, используя свой ресурс. Вот не надо в переговорах "бряцать" оружием.
- и в-третьих?
- Доступ к средствам массовой информации.
- Что вам пообещал Чиркунов?
- Что по всем трем позициям он готов разговаривать.
- И все?..
- Для первого дня этого хватило. На второй уже людей пригласили зайти в зал, к ним вышел Чиркунов.
Сопротивление при задержании
- Так за что вас арестовали в этот день вечером?
- Да ни за что. Три гражданина в штатском схватили меня на улице около дома, я оказал бешеное сопротивление, меня засунули в черную "Волгу". Из разговора в Мотовилихинском РОВД я понял, что Ленинское РОВД ушло в сторону. И тут я услышал великолепную фразу от одного из сотрудников: "А на хрена нам этот геморрой? Генералу надо, пусть он и садит".
- Так вас все-таки стали преследовать, хотя вы просили вас не трогать?
- Я думаю, это не связанные вещи. Горлов Чиркунову напрямую не подчиняется. Это работа Горлова. Потому что Чиркунову мое задержание не нужно было абсолютно.
"Беру все на себя"
- А для генерала вы что, лидер организованной преступной среды?
- Я думаю, он не все правильно представляет, не понимает, в какой город он приехал. Я не знаю его мотивы.
- Но вы как-то опротестовали эти действия милиции?
- Никак. Если б я стал это раскручивать, то переговоров бы не состоялось.
- Каких?
- С Чиркуновым.
- Так они на тот момент уже состоялись!
- Да нет же! Был только протокол о намерениях вести переговоры.
- Так они все-таки состоялись?
- Т
