"В киевской купели родился
один народ".
Патриарх Алексей II
"Традиционное сознание в России
доказало свою устойчивость
по отношению к вестернитизации".
А.Торкунов
Лиши человека памяти, - и он превратится в животное. Лиши памяти, традиции нацию, - и она перестанет существовать. Если вы хотите полной абсолютной победы в войне, если вы хотите, чтобы противостоящая вам нация перестала существовать, исчезла вместе с объединяющим ее государством, то военной или политической победы мало. Надо, чтобы нация лишилась памяти, традиций, изменила свою систему ценностей.
И глобализация отнюдь не противоречит этим выводам. Совсем наоборот. Там, где глобализация разрушает культурно-исторические и духовные традиции, она превращает государства и нации в придатки развитых стран, Стран, которые являются не только лидерами глобализации, но и странами, тщательно охраняющими свои традиции. Более того, в тех странах, где удается сочетать достижения глобализации с сохранением традиций, прогресс развивается наиболее стремительно. Сегодня это США (которые тщательно берегут и развивают свои немногие традиции и систему ценностей), Китай, Индия.
Творчество нации, выраженное в потенциале креативных социальных групп, в наивысшей и полной мере возможно там, где есть и берегутся традиции, история и национальная система ценностей. Это - фундамент, на котором только и может существовать творчество. Сам по себе креативный класс - ничто, если он не опирается на национальные духовные, культурные и нравственные основы. Он, как перекати поле, который не может называться классом, а лишь интерконтинентальным наемником. И дело даже не в деньгах и условиях работы. Проблема в том, что вне национальной почвы, национальной школы ничего качественно нового в науке, культуре или искусстве не создашь. "Из воздуха" - не придумаешь.
Национальная традиция, национальные интересы и креативный класс
Вся история России последних столетий это история борьбы русского народа за сохранение национальных ценностей, которая выражалась во многом в борьбе с попытками Запада внедрить свою систему ценностей. От раннего средневековья (Киевской Руси) и новейшей истории (Февральской и Октябрьской революций) до наших дней. От идеологических экспансий католиков до протестантов (кальвинистов) и нынешних либералов и марксистов разного толка. В особенности тяжелым для России оказался XX век, когда чуждые, искусственные для России ценности - либерально-протестанские и марксистские - оказались насильственно (политическими методами) внедрены в общественную жизнь народа. Уверен, что временная победа этих ценностей не случайно совпадет с острейшими фазами кризиса в России, который в эти периоды приобретает системный, идейно-экономический характер. Так было в 1917-1925 годах, но так было и в 1990-х годах XX века.
И, наоборот, совершенно неслучайным кажется то, что улучшение социально-экономической ситуации в стране, более того, стремительный рост силы и влияния государства совпадали по времени с периодами возвращения традиций и ценностей, ростом патриотизма и возвращением православия. В XX веке эти периоды совпадали с периодами "борьбы с троцкизмом" в 30-ые годы, "преклонением перед Западом" - в 40-ые годы, - и отказом от либерализма - конец 90-ых годов XX века, начало первого десятилетия XXI века.
Можно по-разному относиться к таким совпадениям и роли традиций, но неизбежно приходится признать, что:
- во-первых, без традиции нет нации;
- во-вторых, без традиции и нации нет государства;
- в-третьих, без традиции, нации и государства нет адекватного восприятия и защиты национальных интересов;
- в-четвертых, без традиции нет культуры, духовной жизни, искусства, творчества вообще, а значит, нет и национального творческого (креативного) класса;
- наконец, в-пятых, без творческого класса невозможно создать что-либо нового вообще и принципиально, качественно нового, в частности. Ни в науке, ни в технологии, ни в искусстве. Можно лишь повторить с разной степенью успешности то, что было сделано другими творческими лицами в других странах.
Общий же вывод таков: опережающее развитие в принципе невозможно без национального и эффективного творческого класса, опирающего на национальную традицию. А речь идет именно о качественно новом продукте или услуге XXI века. Компиляция и копии XX века уже не годятся. Также как и технологические повторы. Для того, чтобы быть лидером, необходимо собственное открытие, нужен рывок. Рывок в технологиях, культуре и духовности - тех областях, которые будут определять лицо нынешнего столетия. Подобный рывок возможен только на национальной, культурной и духовной основе, т.е. на национальной традиции.
У этой проблемы есть и другая, может быть, не менее важная сторона.
Культурно-духовный фундамент является условием сохранения самоидентификации нации, т.е. условием ее сохранения в условиях глобализации. Как только этот фундамент подвергается эррозии, а тем более разрушается, нация и государство начинают стремительно разрушаться. Сначала возникают кризисы, в том числе и в экономике, теряются международные позиции, а затем возникает кризис политической и экономической системы. Как в России в 90-ые годы и в предыдущие десятилетия XX века. Кризис - подчеркну, - системный: политический, экономический, социальный. Но в основе его лежат кризис мировоззренческий, который выражается в отказе от национальной традиции.
От такого кризиса уже не застрахуешься ни золотовалютными резервами, ни прочими "подушками безопасности", которые в условиях ослабленного суверенитета становятся второстепенными атрибутами государственности. Реальная экономика, реальные знания, реальные потенциалы творческих личностей, воспитанных на системе национальных культурных и духовных ценностей, становятся реальным капиталом в глобальной экономике. И кризис 2008-2009 годов лишь подтверждает этот вывод. Для России он стал особенно болезненным потому, что возвращение к национальным ценностям, начавшееся при В.Путине, не завершилось к 2008 году. Это возвращение еще только начало проявляться в экономической и социальной жизни вслед за изменениями в политике и идеологии. К 2008 году еще только стали создаваться концепции долгосрочного социально-экономического развития как в отдельных отраслях и регионах, так и для всей страны. Что же касается финансовой и экономической систем, то они оставались в доминирующем идеологическом поле либерализма, т.е. чужих ценностей и традиций.
"Заслуги" либералов, накопивших к началу кризиса разного рода стабфонды, - сомнительны. Годы подъема экономики не были использованы ни для масштабных инвестиций в реальный сектор экономики, ни для создания современного научно-технического потенциала, ни для возрождения национального творческого класса. Всего, что вполне соотносится с представлением о национальной традиции.
И, наоборот. Остаточное либеральное влияние в финансово-экономической области выразилось в первом десятилетии XXI века в бурном росте импорта (более, чем в 5 раз), сырьевой ориентации экономики, создании спекулятивной финансово-банковской системы и псевдобиржи - аналога либеральной финансовой системы, основанной на "финансовых пузырях".
Эти последствия больно ударили по творческому классу России. В конечном счете, именно либерализм и его финансово-экономическая политика виновны в том, что за годы бурного роста ВВП не удалось серьезно восстановить ни старую советскую интеллигенцию, ни создать новую - российскую. Начавшееся формирование новых российских ценностей на базе традиции в первом десятилетии XXI века встретило не только саботаж либеральной финансово-экономической системы и многих СМИ, но и открытое давление Запада и его сателлитов. История России, как и в предыдущие столетия, повторилось.
Вот почему, креативный класс России не может находиться вне категории "традия" и "национальные интересы". С точки зрения самого креативного класса национальные интересы являются целью и смыслом существования. В противном случае креативный класс становится (что случается) разновидностью компрадорской интеллигенции, интересы которой не только находятся вне Родины, но зачастую и противоречат ее интересам. Феномен "оффшорной буржуазии" вполне может быть отнесен и к творческой элите, которая отличается от бизнес-элиты только тем, что в ряде случаев была вынуждена покинуть Родину.
С точки зрения национальных интересов России ситуация выглядит немного проще. Нация и государство всегда были в прошлом и особенно сейчас заинтересованы в развитии своего творческого потенциала. Речь не идет, конечно, об отдельных представителях управленческой элиты и бюрократии, которые так не считали, действуя иногда вопреки национальным интересам. Вот почему именно в XXI веке категория "национальные интересы" становятся базовой для создания креативного класса.
Эта точка зрения отнюдь не считается общепринятой. Скорее наоборот. Сложилось мнение, что креативный класс - категория, находящаяся вне национальных интересов. Что этот класс по сути своей космополитичен и ориентируется только на финансовые потоки. Именно таким - творческим и космополитичным - представляется в качестве примера Нью-Йорк. При этом забывается, что сам этот город является продуктом синтеза культур XIX и XX веков, который сумел объединить (не разрушая) американские, еврейские, славянские и ныне народы.
В первом томе "Человеческого капитала" я уже говорил о значении для идеологии национальных культурных (в широком смысле слова) и духовных ценностей. Здесь же я хочу остановиться подробнее на взаимосвязи между креативным классом (и в более широком контексте интеллигенции) с национальными ценностями, интересами и приоритетами развития.
Существует точка зрения, согласно которой интеллигенция и креативные группы по сути своей космополитичны. Действительно в глобальном мире, где нет ограничений на передвижение, место работы и обмен информации, складывается впечатление, что творческая личность не имеет Родины, что она ориентируется лишь на лучшие условия для самореализации. Особенно характерна такая позиция для ученых, прежде всего исследователей-естественников.
Опыт XX века однако показал, что национальные школы - эти инкубаторы идей - лишь пересаживались на американскую почву. Причем чаще всего они потом исчезали и лишь в некоторых случаях американизировались, переставая быть национальными школами.
Другая сторона - национальные ценности. Очевидно, что выживает и побеждает та нация, которая сумела сохранить и развить свои национальные ценности. Успех США В XIX и XX веках имеет много объяснений, но, на мой взгляд, главное из них это настойчивое, даже назойливое навязывание своих ценностей как прибывающим в страну иммигрантам, так и другим государствам. Эта система ценностей (без серьезных на то оснований) объявляется лучшей в мире. Более того, прямо или косвенно, от других государств требуется не только учет этой системы, но и замены национальных систем ценностей. Особенно это видно на примере так называемой образцовой демократии.
Как только национальные правительства начинают смягчать свои позиции в отношении собственных систем ценностей, так начинается бурный процесс разрушения национальной идентичности, а вслед за этим и суверенитета государств. Яркий пример этому явлению - эмбарго, которое наложили арабские страны на экспорт нефти в США в октябре 1973 года. Просуществовало оно несколько месяцев, но после его отмены в марте 1974 года правящие круги США сделали для себя серьезные выводы. Один из них привел к тому, что крупные корпорации, международные институты и правительство США сплотились как никогда. И, как отмечает знаток этой проблемы Д.Перкинес, "Это сплочение сохраняется"(1).
Можно сказать, что с этого времени консолидация трех важнейших сил США - корпораций, контролируемых ими международных институтов и правительства - привела к появлению нового субъекта международных отношений некого "сверхправительства", отстаивающего американскую систему ценностей и национальных интересов.
К этому же времени можно отнести и формирование политики этого субъекта. В принципе эта политика достаточно проста: навязывая через международные институты и корпорации другим государствам свою систему ценностей, навязывается и социально-экономическая политика. В основе ее лежат либеральные идеи искусственного экономического роста, преувеличивающие значение внешних заимствований, которые ориентированы, в конечном счете, на потребление американских товаров, идей и услуг. С обратной стороны - экспорт сырья, энергоресурсов и интеллекта.
Огромную роль в разрушении СССР и последующих трагических событиях в России, например, сыграл выдвинутый и неправильно трактовавшийся еще при М.Горбачеве тезис об общечеловеческих ценностях. Не только говорилось, но и делалось, например, таким образом, чтобы ради этих ценностей огромные издержки несли ценности национальные. Эта идеологическая установка руководства ЦК КПСС была перенесена на всю политику, включая внешнюю и военную.
В результате мы оказались не только на грани потери суверенитета, но и национальной идентичности. Важно, что и элита, включая творческую, бизнес и управленческую, потеряла национальные ориентиры. Что пытались доказать как естественный ход событий.
На мой взгляд, дело обстоит несколько иначе. В эпоху глобализации и нации, и государства, и - новое явление - интеллигенция становятся союзниками, заинтересованными в сохранении и развитии национальных традиций и сохранении национальных ценностей. Творческая личность - и чем дальше развиваются процессы глобализации, тем больше - во все более значительной степени будет зависеть от национальных корней. Если хотите, интеллигенция становится все менее космополитической и более патриотичной. Проявляется это все на собственном опыте, на собственной шкуре. Так, в 90-ые годы американский кинематограф полностью вытеснил и ликвидировал отечественный. То же самое произошло и с литературой, искусством. И дело тут не только в личном комфорте и базовом общении интеллигентского сообщества. Главное в том, что при прочих равных условиях действительно новое качество в науке, искусстве, культуре можно создать только на национальной культурной, духовной и исторической почве. Естественно, при государственной и иной поддержке со стороны нации.
Речь идет, конечно же, прежде всего о национальных научных и культурных школах, которые при всех процессах глобализации создают фундамент не только знаний, но и эмоций, традиций. Даже те представители креативного класса, которые оказались за границей, не могут создать что-либо новое не опираясь на национальную традицию, образов. Русские эмигранты, покинувшие Россию в начале XX века, создали замечательные произведения в искусстве, добились грандиозных научных результатов, оставаясь учениками национальных школ.
Принципиально ситуация не меняется и в XXI веке. Я бы сказал даже, что степень самореализации представителей креативного класса в XXI веке будет, прямо зависеть от его умения использовать национальные культурные и духовные ценности. Гении, такие как Пушкин, Бородин, Толстой, Вернадский и десятки других - ничто вне национальной традиции. Повторю, - даже те, кто был вынужден творить в эмиграции - Сикорский, Шаляпин, Бунин - оставались на прочной национальной почве.
К началу нынешнего столетия интеллект стал, как уже не раз говорилось, решающим фактором опережающего развития во всех областях, а не только в экономике.
Но то, о чем еще мало говорится, это особая роль культуры и духовности в XXI веке, которые по значению уже будут преобладать над научно-техническими и технологическими достижениями. В XXI веке наступает цикл больших обобщений, которые возможно сделать, только опираясь на фундамент, базу научных и культурных знаний.
В своих прежни
Док. 537832
Перв. публик.: 12.01.09
Последн. ред.: 13.01.09
Число обращений: 2
Подберезкин Алексей Иванович
