В прямом эфире радиостанции Эхо Москвы Николай Ведерников, бывший судья Конституционного суда РФ.
С.КОРЗУН: Бывший судья это уже примерено сколько? Месяц?
Н.ВЕДЕРНИКОВ: Меньше. С 16 февраля я в отставке, по истечении срока полномочий.
С.КОРЗУН: Теперь я думаю, что все олигархи со своими структурами на Вас набросились в хорошем смысле: зовут зарабатывать деньги
Н.ВЕДЕРНИКОВ: К сожалению, они не могут этого сделать, поскольку я связан требованиями закона. Судья Конституционного суда, даже находясь в отставке, имеет право заниматься только научной, творческой деятельностью или в сфере правосудия. Все остальное нам запрещено законом.
С.КОРЗУН: То есть заместителем председателя совета какого-нибудь банка Вы пойти не можете?
Н.ВЕДЕРНИКОВ: К сожалению, может быть, но не могу.
С.КОРЗУН: Справедлив закон в этой части, на Ваш взгляд?
Н.ВЕДЕРНИКОВ: Может быть, в идеале он справедлив. Хотя потенциал судей позволял бы работать им и несколько в других сферах. Но мы можем работать практическими советниками, то есть наш опыт сохранять для суда и нести свои знания молодому поколению юристов. Можно написать монографию, еще какую-то публицистическую работу
С.КОРЗУН: В чем могла быть мотивация для законодателя? Просто последние годы работы были прикармливания со стороны каких-то структур? В чем опасения законодателя были?
Н.ВЕДЕРНИКОВ: Я думаю, что законодатель здесь исходил из того, что это ограничение на судей рассчитано на будущее: чтобы судьи не участвовали там, где пахнет большими деньгами.
С.КОРЗУН: То есть на весах Фемиды денег быть не должно?
Н.ВЕДЕРНИКОВ: Да. Лучше остаться четным и чистым.
С.КОРЗУН: С 1991-го года Вы были судьей.
Н.ВЕДЕРНИКОВ: Совершенно верно, с первого дня создания Конституционного суда, то есть с 30 октября 1991 года, я в составе суда. Во-первых, я бы хотел отметить. Извините, Вы меня сразу огорошили, я не поздравил наших дам с праздником, я имею право все-таки Прошу прощения, что не с этого начал. Я поздравляю всех наших прекрасных женщин с этим праздником. Так вот, я с первого дня в составе Конституционного суда, до этого я был народным депутатом, членом Верховного Совета, председателем комиссии президиума Верховного Совета РСФСР по вопросам помилования. У меня была очень напряженная работа. В определенной степени сама идея создания Конституционного суда была в недрах Верховного совета - народные депутаты, юристы, съезды. Все это благополучно разрешилось, поскольку как одно из изменений в Конституции был внесен принцип разделения властей и Конституционный суд потребовался как орган, который бы рассматривал бы в первую очередь возможные конфликты между другими ветвями власти - законодательной и исполнительной. К сожалению, Конституционному суду не удалось предотвратить конфликт 1993 года, хотя он искал разные формы, вплоть до участия в переговорах миротворческой миссии, которую церковь проводила - там тоже был наш представитель. Но не удалось.
С.КОРЗУН: То есть работа Конституционного суда тогда была приостановлена? Это, наверно, самый тяжелый период в жизни Конституционного суда в наше время.
Н.ВЕДЕРНИКОВ: Совершенно верно. Мы изучали в это время, в межсезонье, было ли что-нибудь подобное. И обнаружили, что в истории США, где Верховный суд исполняет одновременно функции Верховного суда по делам общей юрисдикции и высшего контрольного конституционного органа, тоже был такой случай при одном из президентов довольно длительное время. Это было, кончено, тяжелое время для Конституционного суда.
С.КОРЗУН: С тех пор как по новому варианту Конституции Конституционный суд был восстановлен и приобрел свои функции, он соответствует Вашим личным представлениям юриста о Конституционном суде как таковом?
Н.ВЕДЕРНИКОВ: Да, почти по всем параметрам он соответствует. Главное его предназначение - рассмотрение конфликтных ситуаций между другими ветвями властей. Но еще более важно по нынешней Конституции это защита прав граждан. Надо сказать, что за все последние годы примерно треть дел, которые рассматривал Конституционный суд, были дела по жалобам граждан. Они имеют колоссальное значение не только потому, что они помогают разрешить дела конкретного Иванова, Петрова и Сидорова. Но они дают направление решения данного правового вопроса применительно ко всем гражданам. Вот в чем значимость этих дел. И я сожалею, что Конституционный суд по нынешнему закону не имеет права самостоятельно возбуждать подобные категории дел. В первом составе Конституционного суда и по первому закону КС имел право возбуждать дела по своей инициативе. Сейчас мы этого лишены. Многие граждане этого не понимают. К нам обращаются тысячи граждан со своими письмами и говорят: Куда смотрит Конституционный суд? Конституционный суд связан законом
С.КОРЗУН: Напомните, кто может к вам обращаться.
Н.ВЕДЕРНИКОВ: К нам может обращаться любой гражданин, суд, президент, палаты Федерального собрания, органы законодательной и исполнительной власти субъектов федерации То есть достаточно широкий круг субъектов, имеющих право на обращение. Но тем не менее. Для суда это, может быть, дает спокойную жизнь: мы рассматриваем то, что нам дают, работаем на давальческом сырье. Но иногда хочется, в особенности нас толкают граждане.
С.КОРЗУН: Половина толлинга тогда. Потому что сырье-то давальческое, но решения остаются внутри станы, не вывозятся. Но ведь вы же можете сказать кому-то из знакомых: Напиши жалобу в суд, мы ее рассмотрим. Сам-то я не могу написать.
Н.ВЕДЕРНИКОВ: Если уж откровенно, то, конечно, можно так потихоньку на ушко сказать, и бывают такие обращения. Но сам суд лишен этой возможности. Сам факт создания Конституционного суда, причем впервые как органа власти сочетание суда и органа власти это колоссальное достижение и вклад в правовую реформу.
С.КОРЗУН: Какое решение, на Ваш взгляд, было самым важным в деятельности Конституционного суда? Девять лет, решений много было.
Н.ВЕДЕРНИКОВ: Да, решений много было. Примерно 25-28 дел мы рассматривали ежегодно. Мы разделись на две палаты, чтобы увеличить пропускную способность дел. Может быть, если рассматривать в историческом плане, я бы выделил два важных дела: это очень трудное дело о КПСС. Рассматривались целых три указа о запрете деятельности этой партии, и я считаю, что именно решение Конституционного суда дало возможность возродиться многопартийности. Партия, которая получила возможность легального действия Я считаю, что для успокоения общественного мнения широких масс народа это было правильное решение. И второе дело это наше дело относительно Чечни. История продолжается. Тогда мы рассматривали совсем в другом аспекте о соответствии Конституции указа президента о вводе войск в Чечню, это накануне первой войны. Мы это признали правильным. В историческом плане, я считаю, это было совершенно правильное решение. Но оно не получило разрешения, и сегодняшние события показывают Я даже не исключаю, что в перспективе возможен в какой-то степени возврат к вопросу о Чечне. Вначале потребуется законодательное решение, поскольку вопрос о том, что же делать в Чечне, витает сейчас в воздухе, напрашивается. Она в составе России. Эта война, наши бесконечные жертвы наталкивают на мысль, что не может быть бесконечной войны, война должна кончаться миром. А значит, здесь потребуется и вмешательство законодательных органов. Я не исключаю и вмешательства со стороны Конституционного суда в какой-то мере.
С.КОРЗУН: На пейджер пришел вопрос, интересно можете ли Вы по статусу на него ответить: Какие поправки, на Ваш взгляд, следует внести в Конституцию в первую очередь?
Н.ВЕДЕРНИКОВ: Я бы внес такую поправку
С.КОРЗУН: То есть Вам не запрещено высказывать свое мнение по этому вопросу?
Н.ВЕДЕРНИКОВ: Мы можем вносить поправки в законодательный орган, мы имеем право законодательной инициативы по вопросам своего ведения. И в недрах Думы еще прошлого состава было много предложений, но не по самым существенным моментам. Я бы считал одним из существенных моментов, который просто просится в изменение закона о Конституционном суде, обязательность исполнения решений. Она вроде бы есть, но я понимаю эту обязательность так: чтобы вносились поправки во все другие нормативные акты, где имеются те же положения, которые мы признали несоответствующими Конституции, рассматривая конкретный акт. Скажем, мы рассматриваем конституцию какой-то республики или устав как основной закон какой-то области или края и приходим к выводу, что какие-то положения не соответствуют Конституции. Конечно, все другие субъекты должны были бы вносить изменения и изменять у себя аналогичные положения в соответствии с нашим постановлением. Но, к сожалению, такой прямой записи в нашем законе нет. Я считаю, это было бы нужно. А может быть даже внести ответственность за неисполнение решений Конституционного суда.
В прямом эфире радиостанции Эхо Москвы был Николай Ведерников, бывший судья Конституционного суда РФ.
