Елена Сапир: Гуманитарная космология Эрнеста Кочетова как модель мироздания нового ренессансаНазад
Елена Сапир: Гуманитарная космология Эрнеста Кочетова как модель мироздания нового ренессанса
Размышления по поводу публикации новой книги
Эрнеста Кочетова "Гуманитарная космология"
САПИР Елена Владимировна - доктор экономических наук, профессор
кафедры Мировой экономики и статистики Ярославского государственного
университета им. П.Г. Демидова
В конце 2006 года вышла в свет книга Эрнеста Георгиевича Кочетова "Гуманитарная космология (дорога к новому мирозданию новых людей)" (1). Есть все основания считать появление новой книги значительным событием на российском - и не только российском - рынке интеллектуальных новаций. Об этом и пойдёт речь в моей статье.
***
Будучи одним из видных представителей "российского интеллектуального подъёма" конца XX - начала XXI вв. Эрнест Кочетов выступил основателем российской школы геоэкономики, заложив фундаментальные основы этой отрасли знания. Три издания его книги "Геоэкономика: освоение мирового экономического пространства" (1999, 2002, 2006 гг.) стали достоянием мировой и отечественной научной и образовательной общественности. Всё это открыло путь к написанию и опубликованию фундаментального труда "Глобалистика" (монографии - 2001 г. и учебника - 2002 г.), вызвавших значительный интерес, как в России, так и за рубежом.
Глобалистика и геоэкономика послужили для автора своеобразным окном в новую сферу научного знания - гуманитарный космос.
Следует отметить, что формирование основополагающих идей гуманитарной космологии шло на страницах научного журнала "Безопасность Евразии", где в 2005-2006 годах были опубликованы базовые статьи автора по данной проблематике (см. "Безопасность Евразии", N 4-2005; N 2, 3, 4-2006), а также других журналов, в выступлениях на различных форумах, конференциях, семинарах, "круглых столах" как в России, так и за рубежом (в США, Китае, Германии, Финляндии, Чехии и др.)(2).
Гуманитарная космология Э. Кочетова отвечает на востребованность новых гуманистических идей.
Чтобы иметь представление о нашем мире, траекториях его развития, причинах разыгравшихся на наших глазах (начало 21 века) событий, достаточно углубиться в работы выдающихся аналитиков и мыслителей современности: П. Дракера, Л. Туроу, Э. Люттвака, К. Жана, М. Кастельса, Т. Сакайи, А. Турена, Р. Робертсона, Р. Райха, Ф. Фукуямы, К. Омае, Вяч.Н. Кузнецова, Г. Померанца, М. Чешкова, Ю. Шишкова, В. Иноземцева, А. Неклессы, Д. Замятина, А. Назаретяна, Ю. Яковца и др., и вас невольно охватит ощущение неотвратимо надвигающегося на нас "нового мира", мира загадочного, необычного, иного, другого.
Безусловно, в эту когорту имён входит и Эрнест Кочетов, чьи исследования заслуженно пользуются вниманием. В этой связи последняя его монография "Гуманитарная космология" не только даёт возможность значительно продвинуться на путях понимания гигантской проблемы, с которой столкнулась наша гуманитарная мысль в осознании, постижении и отображении (интерпретации) окружающего нас мира, но и, более того, помогает выработать ясную линию поведения в этом бурном процессе мировых трансформаций, смело встать на путь поиска "других" ("ИНЫХ") моделей мироустройства, активно идти навстречу "новому" миру.
Сама книга по объёму небольшая (всего 160 страниц). Этим она выгодно отличается от огромных фолиантов, объём которых зачастую явно не соответствует заявленным на обложках проблемам - приходится "набивать" книги инертным материалом, который часто "топит" блестящие авторские постановки.
В работе Э. Кочетова всё наоборот: спрессованное, концентрированное изложение захватывает читателя и держит его в напряжении от первой до последней страницы. Книга как сжатая пружина разжимается в сознании читателя до огромных размеров. По этому поводу в предкнижной аннотации читаем: "Данную книгу следует воспринимать как книгу-эскиз, который показывает в предельно сжатой форме общий абрис и содержательную канву готовящейся фундаментальной монографии, в которой автор развернёт более широкую картину гуманитарного осознания нашего мира" (с. 4).
Чем это закончится - покажет время, но уже сейчас ясно, что читатель получил великолепный образец книжной новинки, на страницах которой обозначено зарождение новой отрасли (дисциплины) научного знания - гуманитарной космологии.
В относительно краткой статье сложно раскрыть то панорамное видение мира, которое Эрнест Кочетов обозначил как гуманитарный космос. Тем не менее, попытаемся выделить основные, по нашему мнению, моменты новой гуманитарной парадигмы, излагаемой в книге.
Сведём эти моменты к пяти блокам (сюжетам).
Первое: Ясная и чёткая постановка вопросов. Эрнест Кочетов на протяжении всей книги "приставляет" множество вопросов к устоявшимся и казалось бы незыблемым мировым условностям, тенденциям "развития" и ситуациям как онтологического (бытийного), так и гносеологического (познавательного) плана. Без внимания учёного не остаётся ни одна сфера деятельности человека, будь то научная, образовательная, политическая, социально-экономическая, духовная и т. д. По всей книге разлит здоровый скепсис: под подозрение попали многие сферы - раз они не работают в жизнеутверждающем векторе, значит что-то не в порядке в фундаментальном (философском и научном) "королевстве".
Обращает на себя внимание масштаб и уровень вопросов: от вопросов уровня столетней стратегической конъюнктуры до вопросов высшего (тысячелетнего) ранга. При этом просматривается логика взаимосцеплённости и возрастания масштабов вопросов. Это подмечено во вступительном слове известного российского социолога, члена-корреспондента РАН Вячеслава Кузнецова:
"Мир стремительно меняется. Фундаментальные проблемы во весь рост встали перед человечеством, среди них:
как научиться не только своевременно осознавать глобальные подвижки в мире, но и работать на опережение;
как научиться реагировать на гигантские разломы, которые "высветила" глобалистика;
как вычленить узловые (базисные) болевые точки мирового развития и не дать им разрастаться в трудно гасимые конфликты;
и, наконец, как нам сформировать мировую интеллектуальную площадку, где бы все эти проблемы находили единый согласованный подход к их разрешению, и где бы формировались долговременные тренды мирового роста на основе межцивилизационного диалога, общего интереса и общих ценностей.
Ответы на эти вопросы мы находим в книге известного российского ученого Эрнеста Георгиевича Кочетова "Гуманитарная космология"" (с. 7).
Эрнест Кочетов исходит из того, что " для понимания современной мировой панорамы - необходимы и очень актуальны вопросы высшего ранга" (с. 106). И далее справедливо сетует: "Но масштаб вопросов пока не тот! Редчайший случай: человек перешёл через исторический тысячелетний перелом. Он пытается заглянуть за этот рубеж мироздания, с опаской и огромным любопытством предугадать смысловые знаки своего существования. Однако - парадокс! Он не "воспользовался" редчайшим моментом: не поставлен ни один вопрос тысячелетнего ранга (вопрос высшего ранга). Увы, все сегодняшние вопросы сводятся к столетней "стратегической" конъюнктуре" (с. 106).
Эрнест Кочетов взялся за формулировку вопросов высшего (тысячелетнего) ранга и, как нам представляется, блестяще справился с этой задачей, что имеет особую научную ценность. Ведь как пишут С. Капица, С. Курдюмов, Г. Малинецкий "талантливая постановка задач оказалась важнее возможности техники.., задач, которые могли бы существенно продвинуть нас к решению ключевых проблем. Это искусство сродни писанию книги или рисованию картин На пороге третьего тысячелетия мы вновь оказались в классической ситуации греческого мифа - сфинкс вопрошает Эдипа, предлагая очень высокие ставки" (3). Вот почему автор отмечает, что "находясь на переломе эпох, в этой "высокой" точке наблюдения вполне объяснимо задать под определённым углом зрения вопросы высшего ранга" (с. 106).
И далее Эрнест Кочетов формулирует эти вопросы.
Здесь следует обратить особое внимание на удачно выбранный стиль их "задавания": вопросы настолько сцеплены между собой их внутренней логикой, что задают подобную же логику поиска ответов на них. Читатель невольно вовлекается в активное размышление, увлекается этим поиском, углубляясь всё более и более в суть текста, в его многоуровневые тонкие контексты. Это - одна из блестящих заслуг автора монографии. Для иллюстрации этого и чтобы почувствовать масштаб и напряжённость в постановке вопросов, следует привести их в той сжатой и хорошо скомпонованной форме, которую придал им автор на с. 106-108:
"Первостепенный - что из себя представляет современная цивилизационная колесница, воздвигнутая человеком, и как долго человечество может выдерживать темп и ритм её неумолимого бега?
Изначальная проблема: каждый человек приходит в этот жёсткий мир, мир уже готовый и не им сконструированный, и волею судеб приставляется не только к его охранительству, поддержанию, но и развитию. Вопрос тысячелетнего ранга: кем предначертана такая судьба человеку? И волен ли он "уклониться" от этой миссии? Чтобы разобраться в хитросплетении такой вопросной постановки, не следует ли развести эти стороны, внимательно присмотреться к каждой из них с тем, чтобы впоследствии "подкрасться" к решающему выводу о степени совместимости сторон (человека и техногенного мира) и после этого задаться центральным вопросом - что делать с обеими сторонами?
В какой момент человечество пропустило опаснейшую развилку, до которой светское (научное) и религиозное сознание черпало свои одухотворяющие силы из единого источника - природы, создавая на этой основе свои цельные и по сути своей жизнеутверждающие миры? С момента развилки стал набирать силы фанатизм с обеих сторон: каждый стал рвать человека на свою сторону, выплеснув в мир гигантские противоречия, все заговорили о межцивилизационных противоречиях" (с. 106-107).
Естественно, что при подобном подходе в поле зрения автора неизбежно попадает ряд вопросов парадигмального характера, которым он придаёт структурированную форму.
Первый блок проблемных вопросов. Какими невиданными ранее качествами наделила глобализация современный компактный мир, соткав его из ранее разрозненных самостоятельных систем и подсистем? А не родилась ли на сегодняшнем, завершающем этапе интернационализации и хозяйственной транснационализации новейшая популяция мировой системы, которая не подвластна традиционному измерению? Насколько трансформировались законы развития, ранее обслуживавшие "разъятую" систему, "не спаянные" между собой отдельные очаги и структуры? И не требуется ли новая оптика для разгадки и прояснения случившихся глобальных перемен? (с. 107).
Второй блок вопросов. В каких координатах проистекает современное развитие и не получается ли так, что ранее прояснённая (а потому и общепринятая) мировая парадигма, категории и модели бытия, пройдя эволюционный путь, постепенно исчерпывают свой ресурс и исчезают с исторической сцены? И не зарождается ли в их недрах ядро новейшей цивилизационной парадигмы, которое и предопределит новые ориентиры развития мира в XXI веке? (с. 107).
Третий блок вопросов высшего ранга. Не даёт ли смена координат развития новейшую точку исторического отсчёта, а именно: философское объяснение, в основе которого лежит пространственно-цивилизационное бытие, с переплетением в этом пространстве различных потоков во всех его сферах? Не являемся ли мы свидетелями зарождения принципиально нового "хронометра" развития, новой временной точки отсчёта? Здесь "окаменевает" внешнее время, т. е. само развитие, давая простор "внутреннему" времени, тем самым, отделяя жизненные циклы человека от техногенных мировых амплитуд (с. 107).
И, наконец, четвёртый блок вопросов: Мир как общность, сверкающая всеми красками разнообразия. Что скрывается за этой противоречивой двойственностью? Какую тайну хранит социальная природа человека в своей загадочной глубине? Сумеет ли человек разгадать эту загадку? Каковы истоки глобальных процессов? Какова судьба устоявшихся образований, в частности национальных государств и их экономик, региональных сообществ и территориальных анклавов, альянсов, союзов и т. д., в меняющемся глобальном мире? Что ждёт банковскую систему, кредитный рынок, систему международного финансового права и т. д.?
Однако и этим не исчерпываются глобальные вопросы, и автор идёт ещё дальше. "А какова судьба устоявшихся категорий (понятий)?" - задаёт он вопрос одновременно себе и читателю. Более того: не покачнулась ли сама гуманитарная парадигма, почувствовав "ослабевшие" категории? Ведь совершенно новую качественную окраску приобретают фундаментальные (опорные) понятия. Среди них, прежде всего, экономические, такие как: деньги и их функции, стоимостной эквивалент и его трансформация, мировой доход и условия его формирования и перераспределения, мировой рынок и т. д. и т. п. И не оперируем ли мы в действительности уже совсем другими социальными категориями, в которых остаётся ещё старая внешняя оболочка, но уже наполненная совсем новым, иным содержанием? То же с рядом понятий в области политологии, стратегии, права и др. Не менее актуальными и важными становятся вопросы выработки новейшего класса приёмов по оперированию в условиях зарождения новых глобальных трансграничных потоков. Речь идёт о выработке таких высоких геоэкономических технологий, которые позволят не только сохранить устойчивое функционирование субъектов мирохозяйственного общения (наднациональных трансграничных субъектов, национальных экономик и их хозяйствующих структур), но и извлекать из этих потоков огромные стратегические эффекты и мировой доход (с. 108).
И ещё один аспект, попадающий в поле зрения автора: каким образом поведут себя глобализированные пространства (экономическое, финансовое, правовое, информационное и т. д.) в условиях вызревания и выхода на историческую авансцену "новой цивилизационной парадигмы, сменяющей изматывающую техногенную фазу постиндустриализма?" (с. 108).
Второе: Гуманитарная космология в поисках ответов на вопросы тысячелетнего ранга. От постановки вопросов Эрнест Кочетов движется в направлении поиска теоретических и методологических оснований для их разрешения. Рассуждения идут в тесной онтологической и гносеологической сцепке: геоэкономика - глобалистика - гуманитарная космология. Триединство этой "сцепки" выпукло представлено в книге (с. 130-134), и оно сводится у автора к следующему.
Показан мощный, необратимый (неотвратимый) процесс вступления мира в эпоху смены геополитических воззрений на геоэкономические (4). Здесь автор расставляет ряд акцентов. Мир двинулся к транснационализации. Процесс интенсивного выхода за национальные рамки воспроизводственных циклов положил начало формированию организационно-функциональных структур наднационального статуса.
Зародились "экономические границы" функционирования этих новейших игроков, отличные от административно-государственных границ. Ранее разрозненные национальные экономики и их хозяйствующие субъекты постепенно начали обретать новую платформу для сотрудничества - общий интерес. Открылось новое поле договорённостей по реализации общего интереса (с. 131).
Третье: Фундаментальная связка "геоэкономика глобалистика гуманитарная космология" как теоретическая и методологическая основа осознания мировых парадигмальных сдвигов. Автор подчёркивает что, гуманитарная космология на первоначальном своём этапе выступила как геоэкономика, давшая впоследствии мощный импульс к трансграничности других сфер гуманитарного знания. Геоэкономика разбила ячеистость нашего сознания, она "разбудила" и подвигла гуманитарную науку на поиск новейших обобщающих концепций формирования нашего мира - в социологии, политологии, культурологи, экологии, военной сфере и т. д. Тем самым она подвигла гуманитарную космологию к новому этапу становления и развития - глобалистике с её целым веером новейших геонаук: геологистики, геокультуры, геоинформатики, геомаркетинга, геостратегии и др. Именно геоэкономика подготовила новейшую площадку для межцивилизационного диалога, выдвигая на приоритетные позиции новейшие стимулы и мотивации к сближению народов - совместное формирование и перераспределение мирового дохода как центрального атрибута геоэкономики и достижение общего интереса как фундаментальной составляющей гуманитарной космологии (с. 133).
Глобалистика как геоэкономика, как реальность не могла не "спровоцировать" другие отрасли гуманитарного знания на поиски своих пространственных ниш в осознании, восприятии и отображении нашего мира. Глобалистика подняла на высочайший пьедестал категорию общности (5), открыла шлюзы для обоснования, зарождения и развития новейших институтов общественного уклада в дополнение к геоэкономическим институтам. Глобалистика внесла свой вклад в дальнейшую разработку объёмно-пространственной методологии осознания, постижения и отображения нашего мира - геогенезиса.
Философия пространственного подхода в обустройстве нашего мира - ключевой фактор гуманитарной космологии. Гуманитарная космология взглянула через призму глобалистики на современное мирообустройство и прояснила тем самым не только болевые точки развития, но распознала и сформулировала новейшие его тренды. Образно говоря, глобалистика проломила окно в гуманитарный космос человека. Таким образом, на этом этапе развития интеллектуальной мысли глобалистика выступила как "сюжет" гуманитарной космологии, как проблема общего пространства и его мирообустройства" (с. 133).
Таким образом, автор показал, что гуманитарная космология нашла себя в трёх ипостасях (интеллектуальных блоках): 1) в геоэкономике как реакция на востребованность новой реальности (рациональности) - формирование общего интереса; 2) в глобалистике как учении о философии объёмно-пространственного мышления и обустройства нашего мира; 3) и, наконец, как антропофилософский взгляд на мир, нас окружающий, где пространственные формы объемлют гуманитарный космос человека (гуманитарная космология) в его фундаментальной категории - жизнь (с. 134).
Четвёртое: Жизнеутверждающие начала гуманитарной парадигмы Эрнеста Кочетова. Всю книгу пронизывает сквозной рефрен - в основе вопросов тысячелетнего ранга лежит проблема общих жизнеутверждающих начал и мотиваций: "гуманитарная космология впервые возвела на высокий пьедестал интеллектуального осмысления категорию "жизнь", обнажив чудовищные бездны в сознании человека, где прячутся парадигмальные ошибки сознания тысячелетнего ранга. И здесь гуманитарная космология раскрывается как наука о проблемах общих ценностей - жизнеутверждающих начал бытия" (с. 134).
Автор выбрал удивительно свежую, эвристическую форму раскрытия этого сюжета - он "снарядил" экспедицию в сферу незнания, к фундаментальным "опорам" нашего мироздания. В путешествие в гуманитарный космос Эрнест Кочетов отправил "гения жизни" (этому посвящён раздел 2 /с. 31-52/). В качестве стартовой космологической площадки, своеобразного пьедестала служит "наш мир" (с. 29-30). Путешествие к фундаментальным опорам бытия представлено как гуманитарный образ: "Для нашего случая, - пишет Эрнест Кочетов, - образ воплощает в себе: 1) путешествие в гуманитарном пространстве; 2) "совещание" у фундаментальных опор мироздания и "повестку дня" этого совещания; 3) возвращение к поверхности бытия, а по пути - "облёт" нашего мира и "заключение" по результатам "облёта"; 4) возведение нового мироздания - мироздания нового Ренессанса" (с. 34).
Всё это проделывает новый человек: человек, побывавший у начал мироздания - Человек фундаментальных опор. О себе он смело заявляет в "Гуманитарном манифесте" - доктрине человека XXI века, а миру он несёт новый общественный глобальный договор.
Цели, задачи, смысл путешествия "гения жизни" в гуманитарном космосе ярко раскрываются на стр. 35 книги: "Итак, чтобы понять суть, смысл и истоки новой мировой ситуации, следует нырнуть глубже, погрузиться к фундаментальным опорам мироздания и только там, тщательным образом их проинвентаризировав, можно "подкрасться" к причинам разыгравшихся на поверхности бытия событий: всё дело в состоянии фундаментальных опор, оснований (начал) мироздания! Ряд из них дали трещину, исчерпали свою несущую способность, покачнулись, "просели". Отсюда весь каркас мироздания накренился, угрожая опрокинуться и под своими обломками засыпать человечество с его с такой тщательностью воздвигнутой структурой миропонимания, а также технологией миросозерцания - гносеологией. Но самое главное - ставится под вопрос сама философия постижения и отображения нашего мира. А это уже серьёзно.
И в самом деле, философ, "пробравшийся" к опорам мироздания, с изумлением начинает понимать, что те события, которые разыгрались на поверхности бытия, и которые философия традиционно воспринимает как "явления" (или вестники) глубинного, по традиционным понятиям субстанциального, сущностного, на самом деле есть отблески более глубокой бездны, над которыми нависли опоры мироздания и заглянув в эту бездну философ невольно отводит взор перед чудовищной глубиной и напряжением, которое поднимается из этой бездны. И только в этой точке обзора философ может отринуть некоторые устоявшиеся мудрствования сознания (разума)" (с. 35).
То, что именно "гения жизни" отправляет автор в путешествие в гуманитарный космос к опорам мироздания, говорит о многом: не в том дело, что современное "ветхое" мироздание представляет угрозу общественным институтам, общественным укладам, мировым ли и национальным парадигмальным установкам (идеологиям, мифам и другим конструкциям), ибо из них как раз и соткано всё более обнаруживающее свою слабость сегодняшнее гуманитарное знание. Дело в том, что опасность таится для самой жизни человека, и не найден пока ответ на главный антропофилософский вопрос: как вырвать человека из убийственной техногенной колесницы, как вырвать "человека" из современного человека. Эти и другие вопросы поставил Эрнест Кочетов и более того - он обозначил выход на арену "новых людей", которые смело вступают на "чудовищно трудный путь", на дорогу к мирозданию нового Ренессанса. Эти люди "необычны" и автор поясняет: "Новые люди (The New People) - люди со спокойным взглядом на вещи, способные к интеллектуальному их "ощупыванию", а значит, близкие к их сущностям; люди, не давшие себя одурачить идеологическими догмами и прочими галлюцинациями, а посему - редкие даже среди свободных; люди, вооружённые новым, объёмно-сетевым методом познания мира, созревшие и подготовленные для того, чтобы организовать и обустроить наш мир - мироздание нового Ренессанса, тем самым обеспечить бытие, достойное своей силы, красоты, жизнелюбия и интеллекта" (с. 16, 149).
Что касается "опор мироздания", то они в книге только обозначены: пространство, время, природа, человек, сознание, жизнь, идеи (идеальное), власть (с. 50). Ещё в 2001 году автор поднял грандиозную проблему - вопрос непреложности, незыблемости этих смысловых категорий, заложенных в фундамент современного мироздания. "Если исходить из существующей познавательной парадигмы и её атрибутики, то на рубеж тысячелетий выпадает редчайшая возможность задуматься над такими категориями бытия, жизнь которых определяется огромными тысячелетними вехами и до которых "не доходят руки" при столетних переломах. Только тысячелетний рубеж даёт нам такую возможность и право, и если ими не воспользоваться, то мир покатится снова по накатанным дорожкам, убаюкивая себя первородными смыслами, блуждая вдоль категорий-сфинксов, под завораживающими и могучими взглядами которых человеческое сознание покорно катится от тысячелетия к тысячелетию. Немного наберётся таких фундаментальных понятий-сфинксов. Центральные и самые грандиозные из них - "пространство", "время", "природа", "человек", "сознание", "жизнь", "идеи (идеальное)", "власть" и др.
Модели мира и категорийный (понятийный) аппарат для их описания хотя и тесно переплетены, но судьба их различна: зачастую модель постижения мира может обветшать значительно ранее, нежели сходят со сцены категории (понятия), их оформляющие. Тогда модель повисает на этих понятийных опорах, а затем и от понятий остаётся только одна оболочка (их содержание постепенно выхолащивается). Но они продолжают жить и поддерживать мёртвые схемы, модели, концепции, парадигмы и т.д." (6)
Наиболее полной "инвентаризации" автор подвергает категорию "время", посвятив его анализу специальный раздел: "Место временной компоненты в нашем обиходе" (с. 37-46). Здесь нам кажется очень интересным и необычным, во-первых, момент, связанный с мировоззрением человека "защемлённого" в этом кратчайшем миге настоящего, защемлённого между "вчера" и "сегодня", между прошлым и будущем. Не имея "настоящего", человек лишён равновесия, покоя: каждая секунда уносит его в "прошлое", в "историю" в "никуда". Но и "будущее" его не утешает - он постоянно должен его "представлять" себе, вместо того, чтобы проживать его, а во-вторых, момент, связанный с "растягиванием настоящего" как бесконечно малого мига (растягивание "мига в форме гармошки"). Дана оригинальная графическая интерпретация этого момента (см. рис. 3 на с. 44 книги).
Эрнест Кочетов ясно и целенаправленно формулирует не только общую цель путешествия "гения жизни" к опорам мироздания для инвентаризации его фундаментальных оснований, проведения совещаний у этих "опор", но определяет итоговую задачу этого действа: "Отсюда первостепенная задача: выявить поворотный пункт в судьбе гуманитарной парадигмы, высветить болевые точки в осознании окружающего нас мира, нащупать некоторые пути решения поставленных проблем, приоткрыть возможные горизонты в методологии познания, подступиться к ряду "ослабевших" понятийных категорий. Такая грандиозная проблема обязательно призовёт под свои знамена лучшие российские и мировые умы, ибо масштабность выдвигаемых задач призывает (по Шопенгауэру) попасть не только в цели, в которые другие люди попасть не могут, но и в цели, которые люди пока не видят!" (с. 52).
Эти высветившиеся у опор мироздания "болевые точки" попадают под пристальное внимание автора.
Пятое: Болевые точки осознания нашего мира. Они чётко и ясно прописаны в разделе "Новые теоретические и методологические горизонты осмысления ситуации" (с. 109-121). На этом следует остановиться подробнее, ибо автор далее делает попытку показать рычаги и средства выхода из ситуации на основе нового видения мира и его преобразования как космологической практики (философской, науковедческой) (с. 53-96). Отметим наиболее существенные из болевых точек современного процесса познания, выявленные автором и указанные в книге, и попытаемся дать им оценку:
1. Человек стал восприниматься как машина, встроенная в кластерно-сетевую постиндустриальную (техногенную) цивилизационную модель (с. 109).
2. Центризм на определённом этапе не удержал гуманитарную парадигму от грандиозной разрушительной деформации: в симбиозе с одномерным системным подходом, занесённым из естествознания, разделил прежде единую гуманитарную науку на отдельные, слабо связанные между собой части (дисциплины).
Разбредясь по своим цеховым ячейкам, гуманитарная наука превратилась в "вещь в себе" - в замкнутую, закрытую гильдию конкурирующих между собой "научных кланов" (экономистов, политологов, социологов, культурологов, этнографов, правоведов и т. д. и т. п.). Стыки наук с соседними науками превратились в межведомственные непроницаемые стены. В свою очередь, экономика разбилась на свои подблоки, подъячейки, подразделы. Родилась отраслевая наука как апологетика центризма.
3. Гуманитарная наука практически "проспала" глобализацию (исключение, может быть, составляют экономика и философия). Реальный мир становится единым, целостным, глобальным. Зародился новейший класс мировых сфер (геоэкономика, геофинансы) и структур (наднациональных). Гуманитарная наука долгое время упорно не "замечала" этого (с. 111).
Стальная хватка старовестфальской модели членения нашего мира, как одного из системных оснований геополитики с её ультрапатриотическими и ультранационалистическими постулатами, подогревая и культивируя мировые рецидивы национальной исключительности и превосходства, долгое время не давала миру покончить с мёртвыми моделями нашего бытия, держала народы в режиме то "холодной", то "горячей" войны. Реально мир переходит на геоэкономическую модель развития, стирая границы, делая их условными, а наше сознание, будучи отягощённым безнадежно устаревшими представлениями и несуразностями, всё ещё тянет нас назад. То там, то тут поднимаются опасные всполохи канувших в лету геополитических гегемонистских доктрин, муссируются на все лады опасности, угрозы и вызовы навязываемых обществу мифических, а не реальных врагов. Естественно, что в этой ситуации Эрнест Кочетов выступил с идеей "Новый Пагуош" - движение учёных за мир, разоружение, международную безопасность и научное сотрудничество в условиях глобальных трансформаций (7).
4. В то же время стала вырисовываться грандиозная мировая проблема: техногенный мир (западная модель постиндустриализма) в условиях "мира без границ" опасно близко "подкрался" к традиционной (восточной) цивилизационной модели бытия и стал весьма назойливо, а зачастую откровенно бестактно и бесцеремонно навязывать ей свою культуру, стиль жизни, миропонимание и общественную модель развития. На горизонте замаячила уже не гипотетическая, а вполне реальная угроза межцивилизационного столкновения (с. 112).
5. Гуманитарная сфера требует смены "оптики". Проблема вызревала давно, но только история последних десятилетий выявила неспособность гуманитарной науки не только предугадывать будущие события, но и объяснять уже произошедшие. Гуманитарная сфера больна. Симптомы этой болезни - нежелание видеть реалии и считаться с ними (с. 112-113). Наши экономические понятия, приспособленные к описанию национальных экономик и прекрасно с этим справлявшиеся, уже не отражают новации, ставшие сегодняшними реалиями. Например, трансграничность пронизывает буквально всю мировую систему. В воспроизводственной сфере - появление интернационализированных воспроизводственных ядер, превративших многие страны в "страны-системы", включившие в свой состав огромные "чужие" хозяйственные зоны (территории); в финансовой - мощные трансграничные финансовые потоки; в информационной - мировая компьютерная сеть с огромной скоростью передачи информации; в правовой - отход от международного права к корпоративному; в военной - ориентация военной компоненты на защиту не только суверенных границ, но и, в основном, на защиту экономических границ "стран-систем", внешних геоэкономических плацдармов, что превращает национальные вооружённые силы в силы быстрого геоэкономического реагирования; в цивилизационном аспекте - резко консолидировались мегацивилизационные анклавы и обозначились границы их напряжённого соприкосновения с глухим (пока ещё!) рокотом взаимных угроз и вызовов; в социальной сфере - растущий разрыв между немногочисленными, вызывающе благополучными хозяевами несметных мировых богатств ("золотой миллиард", развитые страны) и остальным населением Земли, брошенным умирать от голода и спасать себя от бедности любыми доступными средствами ("третий мир", "четвёртый мир", "страны-изгои", "страны-парии" и т. п.). Мировая бедность объединяется и переходит во фронтальное наступление! (с. 113-114).
6. Мир попал в фазу псевдоэкономики. Начиная с 90-х годов, происходит качественная трансформация основных функций мировых финансов, которая способствует зарождению геофинансовой системы (геофинансов), проявляющейся в новейших финансовых потоках. Природа этих потоков заключается в том, что они не только опосредуют эквивалентный обмен в рамках реальных воспроизводственных циклов (мировых воспроизводственных ядер), но и несут в себе новейшую компоненту - виртуальную, отражающую появление гигантского мирового пласта виртуальной финансовой среды. Это потянуло за собой (и как следствие, и как причина) появление виртуальных воспроизводственных циклов и проектов, виртуальной инновационной сферы, виртуальных компаний и финансовых инструментов (большая часть инновационных прорывных технологий не находит своей реализации, а играет только "ажиотажную" роль). Денежные потоки пополняются квазиденьгами и денежными суррогатами, мировая собственность изымается из мирового воспроизводственного и финансового оборота, зарождаются тезаврационные формы денежного эквивалента и т. д. Традиционная, рациональная экономика замещается новой, во многом иррациональной (с. 114).
7. Милитаризация обусловила парадоксальную ситуацию. Её суть в том, что экономика, обеспечивая гигантское военное производство, растрачивает колоссальную долю мирового и национальных доходов. О какой экономике и её рациональности (а рациональность является принципиальной основой экономики) можно вести речь, когда в мирное время "под ружьём" содержатся гигантские армии, безостановочно работают конвейеры по производству вооружения, военного снаряжения; когда страх оказаться не на должном военно-инновационном уровне заставляет снимать с вооружения вполне жизнеспособные и отмобилизованные системы; когда гражданские отрасли (машиностроение, лёгкая промышленность, сельское хозяйство) во многом подчинены этим гигантским военным машинам. Для поддержания этих машин нужна напряжённость, постоянное ощущение угроз и опасности, образ врага.
8. Методологическая деформация: системный подход и анализ без синтеза как барьер на пути осознания глобального мира. Современная наука оказалась не способной предугадать многие кризисные явления и глобальные социальные сдвиги конца 20 - начала 21 века, чему мы явились невольными свидетелями. Одна из причин - искажение методологического инструментария исследований, ослабление категорийного и понятийного аппарата науки вследствие всё более широкого распространения техногенных подходов на гуманитарную сферу, догматизации системного подхода и игнорирования многообразия и нелинейности мира. В результате обобщающий синтез как завершающая фаза анализа явлений оказался выхолощенным, будучи этим самым анализом подменён и исчерпан; методология как была, так пока и остаётся не вооружена столь необходимым наддисциплинарным подлинно научным подходом к исследованию.
В принципе, эта ситуация характерна для любой отдельно выделенной сферы познания, но наиболее удручающе она проявляется в общественных науках. К сожалению, в экономических исследованиях остаётся практически невостребованной методология синергетики - как учение о взаимодействиях. И это притом, что в отечественной и зарубежной науке есть совершенно блестящие разработки в данной области знания (8).
Системный подход сегодня уже не адекватен для описания поведения сложных и сверхсложных динамичных систем, в том числе глобального характера. Здесь своё веское слово сказала синергетика. По существу, это новый теоретико-методологический подход к анализу структуры, динамики и самоорганизации в процессах обеспечения безопасности и развития. Синергетика как новая научная парадигма - парадигма самоорганизации и нелинейности - вызывает к жизни новый стиль научного мышления - нелинейное мышление. Исследование нелинейности, самоорганизации, неопределённости закладывает оригинальную и перспективную основу осмысления возникновения, сохранения и укрепления синергичности, эмерджентности в многообразных феноменах мира, включая основополагающие категории взаимодействия: масштаб; переход; порядок - хаос; часть - целое. Как доказывает синергетика, в относительно стабильных системах крупномасштабные действия оказывают относительно слабое влияние на их функционирование, в то время как даже самые слабые действия могут оказать относительно большое влияние - в меньшей степени на реформирование сегодняшней системы, чем на определение возможных очертаний системы или систем, идущих ей на смену. Таким образом, именно синергетическая методология позволяет совместить анализ с последующим синтезом процессов и механизмов перехода состояний и структур общества и экономики в условиях нелинейности. Но нынешний наш мир почти весь нелинеен. Невостребованность синергетической методологии - опасный симптом отставания науки от требований жизни.
Экономцентризм в теории, "разогнавший" экономическую науку по отдельным ячейкам (дисциплинам), не позволил своевременно оценить новейшую фазу мирового развития - глобализацию и геоэкономику как центральную её часть, поэтому поздно стали складываться национальные школы глобалистики и геоэкономики. Но здесь надо воздать должное Эрнесту Кочетову, который в конце прошлого века выполнил гигантские по глубине и значимости пионерные исследования в области геоэкономики и заложил фундаментальные начала впоследствии развившейся российской геоэкономической научной школы, одной из наиболее известных и признанных в современном научном мире (9).
9. Отсталость, страх и жажда реванша порождают новые "измы". Исходя из национального менталитета, многие страны (и Россия здесь не исключение) глобализацию ощутили как нечто, надвигающееся "извне". Это "извне" было увязано, прежде всего, с такими субъектами глобализации, как США, Западная Европа, Япония и др., и с той системой мировых подвижных интернационализированных воспроизводственных ядер, центры которых сформированы постиндустриальной машиной. Многие стали воспринимать эту надвигающуюся мировую популяцию как враждебную - в традиционном сознании место канувшего в лету "империализма" (идеологической парадигмы) заступила идеологема "глобализма", "вестернизма" и др.
Причина такого мироощущения лежит не только в традиционном подходе к рассмотрению мира, но и в методологии (с. 118). Методологическая деформация, о которой речь шла выше и которая выразилась в абсолютизации системного подхода (анализа), оказавшегося малопригодным для осознания целостного, живого, неожиданно меняющегося мир, не позволила объяснить и понять динамичность и постоянные внутренние изменения мира, их импульсы, ритмы, направленность (с. 118).
Методологические (да и идеологические) "шоры" не позволили многим странам и правительствам посмотреть в глаза реальности и ощутить себя в самой глобальной системе. Рудиментарный страх из прошлого держал и не позволил "нырнуть" в глобальную систему, остаться в ней, а, следовательно, быть в ней полноценным мировым игроком, чтобы, будучи внутри, иметь реальную возможность влиять на мировую судьбу своей национальной ячейки (страны, государства, его экономики), предвосхищая и предохраняя её от возможных вызовов и угроз. Иными словами, ориентиры национального развития в современном глобализированном мире лежат не только внутри национальной экономики, они далеко вынесены на внешние геоэкономические рубежи, и именно там нужно принимать, объяснять и проводить важнейшие стратегические решения, отвечающие национальным интересам (с. 119).
10. Экономика, как и все гуманитарные науки, в плену линейно-плоскостного восприятия мира. У нас долгое время не было соприкосновения экономики с философией, мы её отчуждали от философии, жёстко увязывали с производством, и она насыщалась техногенностью. В ответственный момент трансформации мировой системы наша наука использовала техногенные западные экономические наработки, оправданные для совершенно иной и ушедшей в "свою" сферу цивилизационной модели, и перенесла их на национальную почву.
Длительная задержка на линейно-плоскостном восприятии не могла не сказаться при теоретическом и методологическом выстраивании концепций и логики осознания окружающего нас мира. Она на долгие годы наложила отпечаток односторонности (одномерности) на его восприятие: 1) общественное развитие выстраивалось по линейным законам (например, одна формация сменяла другую по "восходящей" линии); 2) из представления об окружающем нас мире практически исчезли объёмные интерпретации. В частности, это особенно проявляется в склонности выстраивать внешнюю политику через геополитическую парадигму, низведённую до идейно-политической карты мира с её плоскими контурами границ, различными комбинациями возможных ареалов и т. д. (с. 120-121).
Все эти ущербности современного мирообустройства, по мнению автора, есть отображение скрытых, затаённых процессов, которые уже идут в глубинах гуманитарного космоса. Именно там, у опор мироздания проясняются причины деформации нашего сознания, идёт поиск выхода из сложившейся ситуации. Результат этой "подспудной" работы - грядущий "парадигмальный переворот", выход человечества на дорогу к мирозданию нового Ренессанса. Контуры мироздания и его "созидателей" - новых людей - Эрнест Кочетов обозначил на страницах своей книги (с. 53-90) в разделе 3 "Космологические практики: дорога к мирозданию нового Ренессанса".
Обращает на себя внимание авторская технология построения нового мироздания, строгая логика его обоснования: начало идёт от "новых парадигмальных постулатов" (с. 60-61), далее - "общий философский замысел и принципы построения нового Ренессанса" (с. 61); "космологические блоки ренессансных трансформаций" (этапы преобразований, периоды мировых перемен - временные рамки, глубина задействованных сфер). Всё это объединено в единый замысел автора и представлено в виде сжатой блок-схемы (с. 65).
Автор особо обозначает дорогу ренессансных преобразований, ведущую к новому мирозданию, подробно останавливается на этапах ("прогонах") этого пути. Их в книге три: 1) "Демонтаж (пробуждение сознания - первые сполохи)"; 2) "Обустройство (космологическая платформа - новое сознание)"; 3) "Мироздание нового Ренессанса (космологические горизонты)".
Первый этап ренессансных преобразований - "демонтаж" - по мнению автора предопределён тем, что техногенная цивилизация всеохватна, опасно динамична и неумолима, она выступает как прямая угроза жизни человека. Четыре фактора:
- мания инновационных революций;
- милитаризация сознания и экономики;
- техногенные катастрофы и реагирование на них;
- несовместимость ячеистого членения мира с сетевым обустройством геоэкономического пространства
формируют, по мнению автора, тупиковую ситуацию, выход из которой видится в демонтаже техногенного мира и переходе на новую парадигму цивилизационного развития - мироздание нового Ренессанса.
Что касается высокой гуманитарной технологии "демонтажа" техногенного мира, то здесь просматривается необходимость приступить к реальному демонтажу ряда наиболее опасных ареалов и очагов техногенного безудержного развития, зон где сосредоточены гигантские интеллектуальные, финансовые, промышленные, людские ресурсы, назначение которых только одно - переработка (перемалывание) ресурсов как самоцель, постоянное укорачивание циклов жизни товаров, укладов, инфраструктур, жизни человека, безудержная генерация новых приёмов труда, высоких технологий и т. д. в угоду беспрерывным инновационным революциям, технологическим взрывам и переворотам. На нашей планете уже реально просматриваются подобные очаги перемалывания ресурсов как "чёрные дыры", а урбанизация всё гонит и гонит в эти дыры гигантские толпы людей, которые планомерно поглощаются волна за волной в угоду мании "развития" (с. 66-67).
Но это только одна сторона ренессансного периода "демонтажа". Значительно более важной и трудной проблемой может явиться, по мнению автора, демонтаж парадигмального техногенного сознания. Следует заметить, что демонтаж парадигмального сознания затрагивает не только общеобразовательный и профессиональный блоки сознания, но и, в первую очередь, мировоззренческую сферу, формирование гуманитарно-ценностного сознания личности, а здесь уже ставится вопрос о замене всей системы формальных выхолощенных ценностей техногенной культуры, которые с примитивным расчётом пропагандирует техногенная парадигма мирового развития, равно как и вся мировая масс-культурная пропагандистская машина (с. 69-70).
Автор не оставил без внимания само мироздание нового Ренессанса, очертив контур и "инструмент" для его рельефного обозначения - "философский скальпель" (с. 83-90). В монографии вводится ряд базовых категорий эвристического, образного характера, проясняющих "конструктивные элементы" мироздания нового Ренессанса. В приведённом в конце книги глоссарии дана развёрнутая характеристика основных категорий и научных понятий (с. 147-153).
***
Таким образом, автор книги "Гуманитарная космология" сделал смелую попытку раскрыть смысл приближающегося нового мира - мироздания нового Ренессанса, замысел и благородные принципы построения которого - возродить здравый смысл, возродить вкус и радость жизни, предвосхитить выход на арену "нового человека". И как мощный заключительный аккорд звучит призыв автора: "Предстоит нелёгкая борьба: собрать растерзанного человека в единый узел, поведать ему о совершенно новых ценностях и мотивациях, ввести его в новые, до сих пор неведомые координаты бытия, в новый способ и масштаб измерения себя, времени, пространства, мира, иначе - В НОВЫЙ МИР. МИРОЗДАНИЕ НОВОГО РЕНЕССАНСА - это грандиозная задача ближайших столетий, но мы уже на пороге её разрешения, нас уже обуяло беспокойство, мы уже улавливаем приближение этого человека, слышим его шаги, его дыхание. Но мы должны хорошо подготовиться к этой встрече, и эта моя книга - только попытка передать тревожно-радостное ощущение незримого приближения, первый, еле улавливаемый гул шагов. Битва за нового человека уже началась!" (с. 11).
Эта грандиозная гуманная задача вбирает в себя многогранность решений, связанных с судьбой не только окружающего нас мира, но и предвидение этапов (шагов) космологических трансформаций.
Единственно о чём можно пожалеть при прочтении книги Эрнеста Кочетова - это её крайне малый тираж. Но это вполне поправимо, надеюсь на это.
Источник: "Безопасность Евразии", 2007, N 1.
_______________________________________________________________________________
1. Кочетов Э.Г. Гуманитарная космология. М.: Деловая литература, 2006.
2. См. подробнее: Кочетов Э.Г. Российский интеллектуальный подъём: формы, маршруты, этапы // Безопасность Евразии. 2007. N 1, а также НАВИГУТ (тематический выпуск). 2007. N 2.
3. Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. М.: Наука, 1997. С. 10.
4. Геоэкономический подход (геогенезис) получил глубокое теоретическое и методологическое обоснование в трудах автора. Сформирован новый каркас миропонимания на базе новейших геоэкономических понятий, категорий, смыслов (см.: Кочетов Э.Г. Геоэкономика (освоение мирового экономического пространства). М.: БЕК, 1999; 2002. НОРМА, 2006.; Кочетов Э.Г. Геоэкономический (глобальный) толковый словарь (Основы высоких геоэкономических технологий современного бизнеса): Сборник стратегических понятий - новелл. Екатеринбург: Уральский рабочий, 2006; Кочетов Э.Г. Геоэкономика и стратегия России. Истоки и принципы построения внешнеэкономической доктрины. Серия "Научные доклады" N 44 М.: Московский общественный научный фонд, 1997 и др.)
5. В нашей экономической литературе категории "целостность", "общность" всесторонне осветил Марат Чешков в ряде блестящих работ (см., в частности: Чешков М.А. Глобалистика как научное знание. Очерки теории и категориального аппарата. М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2005).
6. Кочетов Э.Г. Глобалистика как геоэкономика, как реальность, как мироздание: Новый ренессанс - истоки и принципы его построения, фундаментальные опоры, теоретический и методологический каркас. М.: ОАО Издательская группа "Прогресс", 2001. С. 73.
7. См.: Кочетов Э. Г. Европейский союз - Россия: конструктивизм больших идей и прагматизм реальных событий в единой гуманитарной сборке / Московско-Шанхайская модель миропорядка XXI в. / Под ред. В.Н. Кузнецова. М.: Книга и бизнес, 2006. С. 727.
8. См.: Князева Е.Н. "Я" как динамическая структура - процесс // Синергетика: человек, общество. М., 2000; Курдюмов С., Малинецкий Г., Медведев И., Митин Н. Нелинейная динамика и проблемы прогноза. // Безопасность Евразии. 2001. N 2; Валлерстайн И. Геокультура развития или трансформация нашей геокультуры? / Валлерстайн И. Анализ мировых систем в современном мире. СПб., 2001; Котельников Г.А. Социолого-синергетический подход к социальному познанию // Синергетика: человек, общество. М., 2000; Haken H. Principles of Brain Functioning. A Sinergetic Approach to Brain Acivity? Behavior and Cognition. Berlin: Springer, 1997; Князева Е. Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Режимы с обострением, самоорганизация, темпомиры. СПб.: Алетейя, 2002; Naisbitt J. Global Paradox. N.Y., 1994. и др.
9. Сейчас сложилось несколько школ геоэкономики. Ведущие среди них - российская, американская и итальянская. Научная геоэкономическая концепция разработана и изложена в ряде фундаментальных работ отечественных ученых. См.: Кочетов Э.Г. Геоэкономика и внешнеэкономическая стратегия России // Мировая экономика и международные отношения. 1994. N 11; он же: Геоэкономика и стратегия России (истоки и принципы построения внешнеэкономической доктрины). М.: МОНФ 1997; он же: Геоэкономика (Освоение мирового экономического пространства): Учебник. М.: 1999; он же. Глобалистика как геоэкономика, как реальность, как мироздание: Новый ренессанс - истоки и принципы его построения, фундаментальные опоры, теоретический и методологический каркас (серия "За Нашу и Вашу безопасность" - Приложение к журналу "Безопасность Евразии". М.: ОАО Издательская группа "Прогресс", 2001. 704 с.; он же. Геоэкономический (глобальный) толковый словарь. М.: 2002; Шишков Ю.В. Ближнее и дальнее зарубежье в экономической стратегии России. М.: 1997; Неклесса А.И. Система геоэкономического мироустройства как глобальный проект // Экономическая теория на пороге XXI века. М.: 2001; Петрова Г.В. Геоэкономическая доктрина и право // НАВИГУТ. 1999. N 1; Пивоварова М.А. Геоэкономический подход к исследованию проблем мирохозяйственного взаимодействия // Общество и экономика. 2000. N 3-4; Григорьев Э. Стратегические эффекты в геоэкономике России XXI века // НАВИГУТ. 1999. N 1; Богатуров А.Д. Геоэкономическая альтернатива геополитике // Там же. 1999. N 1; Липец Ю.Г. Геоэкономический подход и географическое мышление // Там же. 1999. N 1; Прикладные аспекты глобализации. Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара Клуба учёных "Глобальный мир". Специальный выпуск. М.: 2001; Боков В. Логистика как научный инструментарий реализации новой гуманитарной парадигмы ХХI века // Безопасность Евразии. 2001. N 3; Замятин Д.М. Стратегия представления и отображения геоэкономических образов России // Безопасность Евразии. 2002. N 4; Морозов И.Н. Геоэкономические реалии и безопасность. М.: Молодая гвардия, 2001; Сапир Е.В. Геоэкономическое измерение локальных систем. Ярославль: Яросл. гос. ун-т , 2004, Рогов В.Ю. Становление геоэкономической стратегии управления национальным хозяйством. Иркутск, 2001; его же: Основы формирования геоэкономических регионов современной России. Иркутск, 2002; Пилипенко И.В. Новая геоэкономическая модель развития страны: повышение конкурентоспособности с помощью развития кластеров и промышленный районов // НАВИГУТ, 2003, N 4; Мовсесян А.Г. Геоэкономическая парадигма в образовательном процессе // Безопасность Евразии. 2004. N 1; Кутьин В. Проблема нейросетевой кластеризации крупнейших предприятий России в рамках построения национального геоэкономического промышленного атласа // НАВИГУТ. 2003. N 4 и др.
