Владимир Джатиев: Правоохранительная бюрократияНазад
Владимир Джатиев: Правоохранительная бюрократия
Сначала я позволю себе несколько реплик по поводу прозвучавших уже суждений.
Вспомните, каким числом в советские времена обозначалось количество чиновников. По моим сведениям, - 10 миллионов чиновников на 260 миллионов населения, т.е. один на 26 человек. Полагаю, положение сегодня не лучше, хотя, как мы помним, "демократические" реформы в стране начинались, в том числе, и под античиновничьими лозунгами. Теперь обратим внимание на то, с чего началась последняя административная реформа. С утверждения об избыточности функций органов исполнительной власти. Было названо абсолютно конкретное число - 5 тысяч. Потом нам отрапортовали, что их удалось сократить на полторы тысячи, что осталось всего 3,5 тысячи. Однако спустя всего 2-3 месяца нам сказали: вы знаете, количество административных функций снова увеличилось и превысило 6 тысяч.
Но ведь для выполнения большего количества функций нужен и больший чиновничий аппарат. Одним словом, пришли к тому, от чего хотели избавиться, - чрезмерно разросшемуся чиновничьему аппарату, низкой его эффективности и высокой степени коррумпированности. А ведь политика, в том числе и государственная, диагностируется не по красивым словам, а по тому, что делается, и тому, какие результаты в итоге получаются.
Андрей Валерьевич Агошков говорил о "кризисе целеполагания" и "рассеивании целей" в среде чиновничества. Я считаю, что именно в кризисе целеполагания бюрократию, класс чиновников обвинять нельзя, потому что не их задача - политику формировать, а целеполагание есть элемент политики. Политика - это идеологическая основа того, что должно делаться и делается в рамках общества и государства в открыто провозглашаемых или в скрываемых интересах тех или иных социальных групп.
Прозвучало также интересное словосочетание "формирование среды единомышленников", означающее некую задачу бюрократии. На самом деле, для любого бюрократического аппарата это основополагающая, стержневая идея. Если ты не вписываешься в среду единомыслящей бюрократии, тебя близко не подпустят. Бюрократия без единства и единомыслия не существует. Другое дело, это единомыслие содержательно может быть как позитивным, так и негативным. Индивидуальное чиновничье свободомыслие, как правило, пресекается на корню, а строптивец изгоняется из не воспринявшей его среды. Поэтому бюрократия не является и не может являться генератором социально значимых идей. Ее, скорее всего, следует воспринимать как технический аппарат реализации не ею формируемой государственной политики.
Иван Николаевич Куксин обратил внимание на то, что "бюрократия - политически не организованный класс". На самом деле, о политической основе организации бюрократии как объективной потребности можно говорить предположительно и с большими оговорками. Но это вовсе не означает, что она совсем не организована. И основой такой организации, на мой взгляд, является неуемное желание чиновника сохранить себя в бюрократической системе и пользоваться льготами и преимуществами своего служебного положения. Что касается высокой политики, то чиновник, как правило, "разделяет" политику тех, кто в данный момент находится у власти, т.е. политику "партии власти". Были КПСС и "Наш дом - Россия", есть "Единая Россия", а чиновничьи лица в большинстве те же, разве что должности и кабинеты поменялись. И, поверьте, если власть опять поменяется, эти же люди на 80-90% сохранятся в среде, которую называют бюрократией. Чиновники без особого принуждения ("партии власти" напрасно в этом плане усердствуют) встанут под новые политические знамена.
Зигмунд Антонович Станкевич справедливо обратил внимание на то, что последним оплотом Советского Союза была бюрократия. Это как разтаки свидетельствует о ее организованности и естественном стремлении к стабильности. Ей не нужны потрясения. Но даже если они случаются, бюрократия первой приспосабливается к новым условиям своего и общественного бытия. Вместе с тем следует иметь в виду, что консерватизм бюрократии и сопротивление новому имеют свои пределы. Здесь Леонид Николаевич Доброхотов указал на то обстоятельство, что в конце 80-х годов прошлого столетия не все принимаемые решения выполнялись, т.е. имел место чиновничий саботаж. Это, на мой взгляд, случилось тогда, когда бюрократия осознала неизбежность смены власти в стране. Бюрократ - слуга сильного. Он никогда не рискует своим благополучием ради каких-то идей.
Владимир Петрович Тоцкий отметил, что "бюрократ убеждений не имеет". Уточню, политических убеждений. Но это, к сожалению, и есть его убеждение.
Теперь выскажу некоторые соображения по поводу того, что я называю "правоохранительная бюрократия" и "правоохранительный бюрократизм". Прежде всего, необходимо определиться в понятиях, поскольку даже в правовой науке наблюдается чрезмерное многообразие мнений по поводу того, что же есть на самом деле правоохранительная деятельность и правоохранительные органы.
По моему мнению, правоохранительная деятельность - это деятельность по реализации охранительных норм права, т.е. норм, которые предусматривают правовые последствия (санкции) за совершаемые правонарушения. А такой деятельностью занимается любой орган государства и любое должностное лицо, естественно, в рамках своих полномочий. Конечно, при самом широком подходе к правоохранительной проблематике у нас есть основания говорить о правоохранительной бюрократии и правоохранительном бюрократизме, имея в виду правоохранительное правотворчество, т.е. установление охранительных норм права, и правоохранительную деятельность всех органов государственной власти и должностных лиц, т.е. деятельность по реализации охранительных норм права. Однако наиболее актуальным и плодотворным как в плане социальной значимости, так и в плане нашего обсуждения представляется более узкий подход к обозначенным проблемам. Людей больше всего волнует качество законодательства, предусматривающего уголовную и административную ответственность за преступления и административные проступки, а также эффективность деятельности правоохранительных органов, осуществляющих дознание и предварительное следствие, правосудие, наложение административных взысканий, прокурорский надзор.
К сожалению, уже есть все основания говорить о правотворческой бюрократии в лице депутатского корпуса, аппаратов законодательных органов и научно-вспомогательного персонала, в деятельности которой четко просматриваются формализм, лоббирование различных интересов, коррупция, а порой даже безграмотность, не говоря уже об извечном и бессодержательном крючкотворстве. Сергей Александрович Глотов может сказать, сколько раз он выступал с законодательной инициативой и какое количество его инициатив уже в виде реальных законопроектов стало предметом рассмотрения в Государственной Думе. И уже по ответу будет ясно, как, в чьих интересах и под давлением каких сил принимаются те или иные законы.
Приведу один пример. По моему глубокому убеждению, действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ - это явление не только позорное, но и вредительское. Если хотите, - это акт социально-правовой диверсии. Я иначе не могу относиться к закону, который вопреки официальной политике государства препятствует всестороннему, полному и объективному расследованию преступлений и наказанию виновных. С момента принятия в него уже внесли множество изменений и дополнений, но ни в одном из них не просматривается желание сделать закон действенным средством противодействия преступности, которая давно стала реальной угрозой национальной безопасности.
Теми же бюрократическими признаками характеризуется организация и деятельность правоохранительных органов. К ним можно добавить еще кадровую корпоративность: "чужих не принимаем, своих не сдаем". Сколько примеров кадровых и правоприменительных решений с коррупционной подоплекой было обнародовано в средствах массовой информации. И что? А ничего, кроме безнаказанности виновных и потери доверия граждан к этим самым правоохранительным органам государства и к государству вообще. Попробовал бы раньше кто-нибудь не среагировать на газетную или иную публикацию сведений о чьей-то преступной деятельности, что бы с ним сделали. Теперь, по милости законодателя, подобная публикация более не является поводом к возбуждению уголовного дела.
Кто не знает о том, что многие должности в правоохранительных органах продаются? Кто не знает о том, что имеют место факты привлечения к уголовной ответственности невиновных и освобождения от подобной ответственности виновных лиц? Кто не знает о том, что представители доблестной милиции, впрочем, как и других правоохранительных органов, берут взятки? Конечно, далеко не все работники правоохранительных органов бюрократы и правонарушители. Но о здоровье этих органов люди судят не столько по отдельным негативным фактам, сколько по их решимости самоочищаться. Этого, к сожалению, не наблюдается.
Почему прокурором субъекта РФ работал человек, который подложным судебным решением омолодил себя на два года, чтобы быть назначенным на эту должность? Почему председателем Верховного суда одной из республик в составе РФ является человек, который позволяет себе отказывать в рассмотрении жалобы на судебный акт лишь потому, что он начинается эпиграфом или, по его мнению, содержит высказывания, которые оскорбляют чью-то честь? Почему правоохранительная система оказалась бессильной, а ректор вуза, "съевший" двухмесячный фонд зарплаты и оставивший коллектив без денег, остался ненаказанным? Почему ни одна судебная инстанция не отменила решения по гражданскому иску, который ни в один суд России не был официально подан, а решение было принято лицом, чьи судейские полномочия на тот момент уже не действовали ввиду истечения их срока? Почему
Чтобы такие вопросы люди задавали все реже и реже, надо выработать и жестко осуществлять соответствующую кадровую политику и обеспечивать реальное выполнение всех предписаний закона. Необходимо вести тотальную борьбу с тотальным бюрократизмом. Без этого перспективы страны туманны.
