В последние дни ситуация на международной арене, в связи с косовской проблемой, обострилась до предела. Разумеется, внимание российского общества приковано к действиям `профильного` в этом вопросе министра - главе МИД России. В этой связи `РВ` решили заострить свое внимание на Сергее Лаврове, постараться дать его личностный портрет и спрогнозировать линию, которой он будет придерживаться при реагировании на кризис вокруг Косово.
Пике Смоленской площади
Смоленская площадь переживала разные времена. Она до сих пор помнит `кадровую революцию` эпохи Эдуарда Шеварднадзе. Тогда со своих должностей `полетели` кадровые дипломаты, понимавшие, что происходит с внешней политикой страны. Это был сильнейший удар по МИДу, который во многом предопределил дальнейшее развитие ситуации в области отечественной дипломатии.
Но не лучшие времена были и потом. Эпоха Бориса Ельцина запомнилась отечественному дипкорпусу тем, что на постоянной основе осуществлялась `сдача` национальных интересов страны. И именно в этот период российская дипломатия окончательно потеряла свой некогда высокий уровень профессионализма. Многие кадровые сотрудники МИДа отказались от дипломатического мундира и ушли со службы. Те же, кто продолжал стоять на страже внешнеполитических интересов Отечества, были зачислены в `романтики`. Кстати, уже несколько позже, но тоже в 90-е годы бывший министр иностранных дел Игорь Иванов как-то в узком кругу сказал: `Сегодня принимал на работу новых сотрудников, но так и не понял, почему они пошли на дипломатическую работу`. Под влиянием перечисленных обстоятельств МИД РФ постепенно из внешнеполитического ведомства стал превращаться в `протокольный отдел`.
Порядок в МИДе начал наводить Евгений Примаков, когда возглавил министерство. Он стал по-настоящему восстанавливать основы внешнеполитической линии государства, выдвигать на первые позиции тех, кто `стоял до конца`. Но ему и первому пришлось столкнуться с реальной конфликтной ситуацией - и как раз в связи с Балканами: направляясь на российско-американскую встречу в Вашингтоне, на которой должен был обсуждаться косовский кризис, он развернул самолет, получив информацию том, что НАТО готовит бомбовые атаки на Белград. Журналисты, которые состояли тогда в так называемом `кремлевском пуле`, отлично помнят, сколько упреков со стороны высокопоставленных кремлевских чиновников раздавалось в его адрес: они считали, что необходимо было `договариваться` с американцами, которые на глазах у всего мира `добивали` Югославию.
Это был серьезный сигнал, прежде всего для России. А тем временем Москву уже заставляли `играть` не на привычном для себя поле дальнего зарубежья, а на `своем` постсоветском пространстве - договариваться с Грузией, Азербайджаном, через территорию которых проникали на Северный Кавказ представители так называемых исламских радикальных сил. А специалистов по ближнему зарубежью на Смоленке явно не хватало, если не сказать - практически вообще не было.
В качестве контрмеры в создавшейся ситуации занимавший тогда пост министра Игорь Иванов пытался разыграть две партии - `европейскую` и `кавказскую`. Но, видимо, именно это и привело к его отставке.
Эпоха равноудаленности
Вот в таких обстоятельствах и началась в МИДе России эпоха Сергея Лаврова, который был призван на пост главы внешнеполитического ведомства страны для `нейтрализации` действий США, прежде всего на кавказском направлении, с одновременным налаживанием диалога Москва- Вашингтон.
Но назначение Сергея Лаврова министром имело и другую интригу. В тот момент было необходимо вывести Смоленку из-под влияния московских `бояр` и полностью встроить в `вертикаль власти`. И это ему в полной мере удалось сделать. Не завязанный на столичные интриги кадровый дипломат с опытом представительства интересов России в ООН сразу после своего назначения министром взял курс на профессионализацию и независимость МИД.
К его заслугам относится и удаление из руководства министерства уже успевших обжиться на Смоленке представителей нефтяного лобби. Другое дело, что в 2004 году у Лаврова просто не хватило политического веса для кардинального решения этого вопроса, и он был вынужден согласиться с позицией Старой площади и отдать в управление `сырьевикам` ту самую прибалтийскую `Кемскую волость`. Но, к слову сказать, прекрасно понимая минусы такого вынужденного компромисса, Лавров на протяжении нескольких лет взял на себя функцию озвучивания на международной арене жестких заявлений по вопросу прав нацменьшинств в Прибалтике. При первой же возможности, а именно осенью 2007-го, он добился изменения кадровой ситуации на этом направлении.
Изначально `курс Сергея Лаврова` строился на формировании действительно независимой позиции России на мировой арене и в международных делах, не обусловленной некими предпочтениями и попытками образования союзов. При Лаврове как-то незаметно из каждодневного лексикона исчезли ранее модные понятия троек `Москва - Берлин - Париж` и `Москва - Пекин - Дели`. Причем, разумеется, двусторонние отношения с этими странами продолжали динамично развиваться. Установились более ровные отношения с США. Вместе с тем нельзя сказать, что Лавров ориентирован на Вашингтон. При всем своем прагматичном отношении к США там, в кругах `ястребов`, он умудрился заслужить репутацию `Мистера нет`.
России удалось значительно усилить свои позиции и на Ближнем Востоке, в полной мере встроившись в международные усилия по достижению мира. Можно смело сказать, что без России прошедшая в Аннаполисе встреча в данном формате была бы невозможна. Другое дело, что Москва не собирается отказываться от претензий на то, чтобы начать играть более серьезную роль в процессе ближневосточного урегулирования. Не зря Смоленская площадь, прогнозируя провал нынешних усилий американцев, предложила следующую конференцию провести в Москве. Российская дипломатия достаточно успешно сумела стать и посредником в отношениях Запада с Тегераном. Более того, иранский вопрос удалось, хотя бы в тактическом аспекте, `завязать` на проблему размещения элементов ПРО в Европе.
Однако на самом деле более любопытна политика Сергея Лаврова в ближнем зарубежье. Он занял свой пост в момент вакханалии `цветных революций`. Причем новоиспеченные `демократические` режимы выбрали в качестве модели своего самоутверждения стратегию нападок на Россию. В этой ситуации Лавров полностью отказался от `разыгрывания шахматных партий` с руководителями этих государств, предпочитая их как бы `не замечать`. Что в перспективе, в первую очередь в случае с Грузией, оказалось полностью оправданным.
Но на `тбилисском вопросе` стоит, наверное, остановиться подробнее. Именно он стал одним из ключевых в становлении Лаврова как политика. Дело в том, что жесткий курс в отношении Грузии поддерживали явно не все. И многие `бояре` были не прочь `помирить` Саакашвили с Кремлем. Но тогда Сергею Лаврову удалось доказать, что `умиротворение` грузинского президента не приведет к кардинальной смене курса этой закавказской республики. МИД сумел отстоять позицию, в соответствии с которой на явно враждебные действия грузинского режима необходимо реагировать адекватно и твердо. Следует отметить, что тогдашняя победа Сергея Лаврова по `тбилисскому вопросу` стала одной из причин отставки Игоря Иванова с поста секретаря Совбеза.
Косовский вызов
Не так давно Сергей Лавров сделал знаковое заявление: `Нельзя исключать в 2008 году сбоев в мировой политике, которые могут быть спровоцированы односторонними шагами тех или иных стран или объединений государств, их попытками действовать за рамками международного права, в нарушение принципа равной безопасности`. Прогнозируя развитие ситуации, Лавров также отметил, что в любом случае Россия не даст вовлечь себя в новую конфронтацию, будет проводить объединительную внешнюю политику, продвигать конструктивные альтернативы решения имеющихся проблем. По его мнению, неделимость безопасности и развития в глобализирующемся мире диктует выбор в пользу многосторонней дипломатии, солидарных усилий всего международного сообщества перед лицом новых вызовов и угроз.
Прогнозы Лаврова были абсолютно верны. И сейчас наступил тот самый переломный момент - произошло событие, которого все давно ждали - одностороннее провозглашение при поддержке США и ряда стран ЕС независимости Косово. Вслед за этим лидеры Абхазии и Южной Осетии заявили о своей готовности также во что бы то ни стало добиваться независимости.
Так что пришло время делать выбор и принимать решения. В первую очередь - как действовать российской дипломатии - принимать или не принимать брошенный Западом России за две недели до выборов президента косовский вызов.
Между двух огней
В Косово албанцы прославляют американцев. Если Абхазия и Южная Осетия станут также независимыми де-юре, то там будут точно также чествовать Россию. Но парадокс именно в том, что при таком ходе событий в геополитике мало что изменится. За одним исключением - будет на долгое время разрушен необходимый для сохранения мира российско-американский диалог.
Другое дело, что соответствующий ответ, пусть и не `зеркальный`, на брошенный России косовский вызов должен быть дан. И вот здесь-то и будет в полной мере востребован профессионализм нынешнего министра, умеющего как строить прагматичные отношения с Западом, так и говорить твердое `нет`.
Но для самого Сергея Лаврова начнется, по всей видимости, самый сложный этап его карьеры. Он будет подвергаться жесткой критике и справа и слева. `Ястребы` его будут обвинять в половинчатости мер, а `либералы` - в излишне твердой позиции. Так что в ближайшее время, возможно, стоит ожидать усиления `атак` на не устраивающего слишком многих министра.
