Россия: институты гражданского общества

Принято считать, что государство, его институты являются производными от политической системы и в конечном счете идеологии. При этом не всегда учитывается обратное влияние власти на идеологию, которое в истории России нередко играло решающую роль. Не только Петр I, но и М.Горбачев, будучи продуктами существовавших политико-идеологических систем, в свое время политическими методами изменили доминировавшую в государстве идеологию.

В определенном смысле В.Путин лишь продолжил эту традицию. Придя к власти, он очутился в идеологическом вакууме, где сегментами существовали как старые, так и новые идеологемы, которые никоим образом не хотели выстраиваться в систему, хоть как-то напоминающую идеологию. Как и в других сферах общественной жизни России, идеология находилась в глубоком кризисе. Поэтому преодоление кризиса в этой области (как и в экономической, валютной, федеративных отношений и др.) В.Путин предпочел `на ручном управлении`, сугубо прагматическими мерами. Таким образом, важная особенность в создании идеологических предпосылок принадлежит государству, точнее – прежде всего лицу, его представляющему, - Президенту В.Путину. Прагматизм, внешнее дистанцирование от идеологии, оставались в период первого срока В.Путина характерными чертами его антикризисной политики. Последние (2005-2007 г.г.) Послания Президента РФ, его выступления, а также выступления В.Ю.Суркова, Д.А.Медведева, С.Б.Иванова, других лиц, прежде избегавших идеологической оценки, стали откровенно идеологическими, программными. Хотят это признавать их оппоненты или нет. В них ясно прослеживаются все признаки сформировавшейся, но, может быть, до конца еще не вербализованной идеологии: приоритеты, ценности, взаимосвязь между базовыми идеями, даже частные концепции. Это привело, в частности, к попыткам `реконструировать` идеологию В.Путина, опираясь на анализ его Посланий, такими авторами, например, как А.Чадаев[ii].

Так, в Послании 2005 года, например, В.Путин ясно признает: `Мы должны были найти собственную дорогу к строительству демократического, свободного и справедливого общества и государства`[iii].

Но, главное, в них видна уже сложившаяся система взглядов, не навязанная ультимативно обществу, но система, положенная в основу практической политики. Эта `прагматичность` идеологии сделало ее для многих невидимой, даже незаметной. Но то, что реальная политика осуществлялась в соответствии с существующей идеологий лишь доказывало ее практичность, функциональность. Думается, что функциональность это и доминирующая черта в личностной характеристике руководства страны 2000-2006 годов.

`Оказалось, - как справедливо пишет А. Владиславлев, - что уверенно, спокойно и настойчиво, без кадровой чехарды можно добиваться поставленных целей и отступать, если принятое решение было ошибочно или требовало серьезной корректировки. Не нарушая стабильности, можно жестко выдерживать реализуемый курс, терпеливо выдвигая программы, совокупность которых и должна создать плацдарм для взвешенной коррекции курса реформ, не изменяя Конституцию при явной очевидности ее отставания от процессов, уже изменивших облик страны, двигаться вперед, укрепляя государство и власть во имя защиты прав и свобод на этот раз всего населения страны. И надо сказать, что это делается без особой лжи и демагогии. Все это не очень по-русски, но так происходит. По-русски пока остается только ручное управление.

Не случайно не только идеологически, но и организационно, роль государства в новой идеологии просматривается особенно отчетливо. Иногда даже пугающе отчетливое для либералов, которые возводят ее до уровня авторитаризма.

А между тем исторически, политически и экономически роль государства всегда была достаточно заметна в России и СССР. Исключение составили 1987-2000 годы, когда сначала власть сознательно разрушала государство и его институты, а затем не могла `вернуться в государство`.

Реформирование государства, экономики и всего общественного уклада тем более нуждалось в сильном государстве. Пример КНР и Индии это хорошо показывает. Но российская элита сначала пошла по другому пути, полагая, что `всесильная рука рынка` сделает за аппарат управления государством всю черновую работу.

К 2000 году это, казалось, поняли. Вопрос только в том, до какой степени должно быть возвращено государство? Если в вопросах безопасности, правопорядка и обороны ответы на эти вопросы нашлись вполне адекватные, то в вопросах финансов, экономики, социальной жизни эти ответы еще только формируются. Не решены они окончательно и в 2007 году. Как отмечали весной 2007 года эксперты, `…понятно, какой именно модели экономического устройства собираются достичь к 2020 году и что конкретно для этого необходимо сделать, невозможно`[iv]. Речь идет, конечно же, прежде всего о роли государства.

Примечательное признание одного из немногих идеологов `Единой России` А.Владиславлева свидетельствует об этом вполне определенно: `Российскую модернизацию может осуществить только сильное государство. Мировой опыт и истекшие годы убедили нас в том, что путь в новую современную российскую цивилизацию лежит только через признание и утверждение того факта, что сильное государство и державное величие, демократия и свобода должны не исключать, а защищать и обогащать друг друга`[v].

Это одна, но отнюдь не доминирующая точка зрения.

Вместе с тем мы видим, обращаясь к практике, что когда идеологических ответов на такие вопросы нет, то действует `практическая целесообразность`, в данном случае реальная политики, определяемая аппаратными действиями.

Само по себе логичное, последовательное поведение, ориентированных на некие (не всегда называемые, но предполагаемые) принципы, уже говорит о существовании идеологии, точнее, о процессе ее активного формирования. Этот процесс сопровождается бурными дискуссиями не только внутри правящей элиты, но и, естественно, за ее пределами. Симптоматично, что внутри элиты полемика часто идет даже острее, чем в целом в обществе. Чему примером в 2006 году стали заседания Правительства РФ, на которых нередко `под камеру` вспыхивали острые дискуссии.

К сожалению, оппозиция в таких `поисках идеологии` излишне политизирована, ориентированна на политическую борьбу больше, чем на поиск эффективных – обоснованных и аргументированных – ответов. В этом смысле `конструктивная` критика оппозиции заведомо конъюнктурно политизирована.

Парадоксально, но факт: объективные потребности выбора стратегии развития и поиск соответствующей политической идеологии в большей степени реализуется в дискуссии между членами правящей элиты, а не между властью и оппозицией. Благодаря этому, в частности, эволюция политического курса и идеологии существующей власти происходит быстрее, чем ее теоретическое осмысление. Сегодня в России сама жизнь, практические шаги власти, а не идеи и концепции оппозиции, определяют вектор эволюции идеологии.

Обострилась дискуссия и на правом (леволиберальном), и в меньшей степени на левом фланге: процесс `идеологизации политики`, превращение ее из интриги в реальную политику, - `пошел`. Можно сказать, что неформальный запрет на поиск общенациональной идеологии, который наложил покойный А.Н.Яковлев, в конце 80-х годов закончился. По разным причинам, но ни М.Горбачев, ни Б.Ельцин, ни `ранний` В.Путин не занимались идеологией, тщательно уходили от сколько-нибудь обоснованной концепции развития общества. В лучшем случае использовались временные лозунги, которые не затруднялись ни обосновать, ни, тем более, реализовывать.

Активизация дискуссии по вопросу о путях развития России в последнее время имеет разные причины:

- во-первых, завершение периода стабилизации сформировало объективный запрос общества на формулирование четкой картины развития страны, стратегию и план, выполнение которых невозможно без ясной идеологии. Прежде всего, относительно других стран, у которых есть такая стратегия и идеология. Простой пример можно привести относительно использования конкурентных преимуществ России, которые, однако, до сих пор в полной мере не используются[vi]. Это – культура, институты, образование.

Если сохранять стабильность можно и без плана, без идеи, то для того, чтобы просто начать движение уже требуется выбор направления, расчет ресурсов, учет времени и т.д. Дискуссии в правительстве и обществе в 2005-2006 годах хорошо иллюстрируют эту проблему;

- во-вторых, формирование политической системы, устойчивой на ближайшие годы, являющееся в преддверии 2008 года главной задачей, требует создания под такую политическую систему идеологической базы в качестве обязательного, идеологического условия объединения сторонников Президента. Просто быть `за Путина` стало уже мало, необходимо идеологическое и политическое единство. Как признается в редакционной статье журнала `Эксперт`, `когда господин Миронов говорит о безответственности либерального консерватизма, который, по его мнению, проповедует `Единая Россия`, то он, безусловно, ошибается. Либеральный консерватизм и будет главным политическим течением первых десятилетий ХХI века, потому что все те вызовы, с которыми столкнулись не только западные, но и быстро развивающиеся азиатские и мусульманские страны, могут быть решены только в рамках этой концепции`[vii].

Соответственно и для противников нынешнего курса необходимо идеологическое объединение. Если на самом первом, общем уровне, оно возможно под лозунгом `вместе против Путина`, то в дальнейшем (и это хорошо понимают оппоненты В.Путина) необходимы идеологические, программные основы для консолидации.

- в-третьих, впервые за 15 лет власть сама стала участником, причем активным, этой дискуссии в 2004-2006 годах, предложив обществу свою повестку дня, свое понимание системы ценностей и приоритетов. Особенно заметно это стало после президентского послания 11 мая 2006 года, в котором были ясно сформулированы приоритеты и задачи развития страны. Особенно в социальной и демографической области.

Следует сказать, что первые результаты этой политики за 2006 год (рост рождаемости на 8,5% и снижения смертности на 9,5%)[viii] показали последовательность этого политического курса, ставшего, по сути, идеологической нормой, закрепленной административными лидерами. Цель, как и в других областях государственной жизни, В. Путин полагался на `режим ручного управления`.

Реальные результаты для бизнеса дала и политика макроэкономической стабилизации. Как бы ни критиковали режим В. Путина, его оппоненты, но негосударственный бизнес стал заметно оживленнее и конкурентоспособнее. О чем свидетельствуют, например, результаты независимой экспертизы, которая показывает, что в 2006 году в России было больше компаний, которые развиваются быстрее, или их конкуренты за рубежом. До США еще, конечно же, очень далеко, но и перемены отрицать нельзя[ix]:

- в-четвертых, быстрое восстановление России совпало по времени – как сказал министр иностранных дел России С.Лавров – с `ускорением кристаллизации основных международных факторов, включая Россию, Евросоюз, США, Китай, Индию и Азиатско-Тихоокеанский регион`[x]. А это означает, что в процессе такой `кристаллизации` одни государства становятся лидерами, а другие – аутсайдерами. Со всеми вытекающими для них последствиями. Прежде всего в области попыток идеологического и политического влияния на Россию. 2006–2007 годы стали временем чрезвычайно активной (если ни сказать - редкой) антироссийской кампании в СМИ, которая привела к тому, что уже на политическом уровне в апреле 2007 года Госдерпартамент США озвучил доклад о "защите демократии в России" Этот документ санкционировал различные формы вмешательства - и не только идеологического - во внутренние дела России, включая избирательные кампании 2007-2008 годов.

Наконец, можно привести и пятую причину. На мой взгляд, именно к 2006 году возникла острая потребность в принятии системы взглядов на стратегию развития страны, включая стратегическое планирование. К этому времени относится появление множества долгосрочных отраслевых и региональных стратегий, а в 2007 году впервые были озвучены идеи необходимости общенациональной стратегии. Вызванные, прежде всего, практическими потребностями увязки всех стратегий. Объективная потребность стала очевидной. Как справедливо отмечает Ан.Энштей, "Из кибернетики известно, что в силу целостности системы практически любое частное управленческое решение обязательно вызывает изменения в отраслевой и территориальной структуре национальной экономики. Поэтому решение может считаться осмысленным, если оно рассмотрено с точки зрения его влияния на оптимизацию взаимодействия отраслевой, территориальной и институциональной (хозяйственный механизм) структуры на федеральном, региональном и муниципальном уровнях"[xi].

Иными словами, как по внутриполитическим, так и по внешнеполитическим объективным и вполне прагматическим причинам, Россия в 2005-2007 годы шла к ускоренному идеологическому созреванию, т.е. оформлению общенациональной идеологии в доминирующую в обществе систему взглядов. Практические потребности дальнейшего развития, политическая практика, можно признать, были стимулом такого развития.

Не стояла и общественная мысль в это время: в стране прошло несколько очень примечательных событий, связанных как с развитием институтов гражданского общества, так и с появлением новых, принципиальных документов, в которых правящий класс России и его научная элита внесли существенные коррективы в представления о России и ее месте в мире именно в 2005-2006 годы. Прежде всего, это `идеологические` Послания Президента РФ Федеральному Собранию 2004-2006 годов, в которых были сформулированы основные приоритеты и цели власти, пусть в дальнейшем и не реализованные.

Локомотивом развития общественно-политической мысли в стране в 2005-2006 годы стала (как это ни кажется странным) практическая политика – как внутренняя, так и внешняя, - которая отнюдь не замерла, как утверждают некоторые эксперты. Совсем наоборот: отчетливо проявились те тенденции, иногда опасные для страны и общества, которые еще не были очевидны, например, в 2005 году. Среди них главная – острая борьба за власть, подготовка к выборам 2007-2008 годов. Стартовавшая системная работа администрации уже не только по формированию лагеря сторонников Президента, но и `партии президентского курса`, нацеленного на долгосрочную перспективу. Так, заметным явлением стало совещание 7 февраля 2006 года, на котором В.Сурков прямо заявил: `…общественная жизнь в России неизбежно будет усложняться по мере развития демократических институтов, и все большее значение в нашей политической работе придется уделять методам убеждения и разъяснения. Как ни парадоксально, - продолжал он, - демократическое общество, по моему мнению, сверхидеологизировано, куда более идеологизировано, чем тоталитарное, где страх заменяет идею. Поскольку там, где сила силы убывает, там возрастает сила слова`.

Парадоксально, но это видно на весьма конкретных примерах. Так, например, `сила слова` демонстрируется на активном самовнедрении `болонского процесса` в российском образовании, который – вопреки серьезным препятствиям – вытесняет существующую традицию в образовании.

Принципы, подчеркнем, не соответствующие стандартам российского образования. Что не только плохо, но и хорошо. Но проблема для России в том, что ценность образования становится все больше зависеть от его признания в Европе, т.е. там, где общепризнанны `болонские принципы`. В этом проявляется общая тенденция глобализации. В.Сурков развил эту мысль применительно к современной политической ситуации в России: `…и в нашей с вами повседневной жизни все большее значение будут иметь общие ценности и умение друг до друга их доносить и побеждать противника в прямом идеологическом столкновении, и все меньше рассчитывать на административные возможности, которыми многие, как правило, любят оперировать. … партия для того, чтобы… активнее овладевать навыками идеологической борьбы`[xii].

Многие скептики нынче твердят, что Россия уже никогда не поднимется с колен и не возвратит былого величия. Лично я уверен, что это не так. У нас идет зарождение новой амбициозной молодой элиты, которая ставит перед собой далеко идущие цели и задачи. При этом они как бы следуют совету Антона Рубинштейна, который призывал: `Не забывайте делать невозможное, чтобы достигнуть возможного".

[i]Социально-консервативная идеология и программа партии `Единая Россия`. Центр социально-консервативной политики. М., 2007 г., с.3.

[ii]См.: А.Чадаев. Путин. Его идеология. – М.: Изд-во `Европа`. 2006 г., с.232.

[iii]В.Путин. Послание Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации. М.: Кремль. 25 апреля 2005 г.

[iv]К.Смирнов. Призрак Госплана Газета. 6-8 апреля 2007 г., с.1.

[v] А.Владиславлев. Забытый урок Стратегия России. 2005 г. N 12(24), с.51-52.

[vi]К.Смирнов. Призрак Госплана Газета. 6-8 апреля 2007 г., с.1.

[vii]Прах социализма Эксперт. 11 марта 2007 г., с.21.

[viii]Ю.Политов. Путин призвал не праздновать демографические успехи известия. 3 апреля 2007 г., с.2.

[ix]Н.Иваницкая и др. Вровень с Аргентиной Ведомости. 2 апреля 2007 г., с.А3.

[x]С.Лавров. Мир не стал безопаснее НГ-дипкурьер. 25 декабря 2006 г., с.15.

[xi]Ан.Эпштейн. Ловушка для Правительства Политический журнал. 2007 г.. N 1112, с.37.

[xii] Стенограмма выступления заместителя Руководителя Администрации Президента В.Суркова перед слушателями Центра партийной учебы и подготовки кадров `Единой России` 7 февраля 2006 г.