Владимир Бондаренко: Лобановская твердь (К 75-летию известного русского литературного критика Михаила Лобанова)Назад
Владимир Бондаренко: Лобановская твердь (К 75-летию известного русского литературного критика Михаила Лобанова)
Лобановская твердь - это и лобановская твердыня, стойкость и верность России. Лобановская твердь - это и мужество фронтовика, уже в семнадцать лет взявшего в руки оружие, чтобы не дать фашистам захватить русскую землю, получившего тяжелейшее ранение, но лишь закалившее его характер. Лобановская твердь - это и библейская твердь, а значит, - небо, прорывы в высочайшую духовность, отказ от любых меркантильных интересов, любых компромиссов с совестью. С тех давних фронтовых времен Михаил Петрович отметает любое соглашательство - твердь и есть твердь. Поразительно, что даже его лютые противники уважают Лобанова за эту твердь. Знают: этот не отступит, никогда не сдаст позиций.
В миру мягкий, улыбчивый, совестливый человек, кажется, поплачься перед ним, поделись своими житейскими трудностями, - и он уступит, подпишет твою рукопись, согласится с твоей редакторской правкой, навязанной сверху, из ЦК КПСС, или еще из каких органов, мол, иначе премии лишат, журнал не выйдет и так далее. Но вся мягкость и улыбчивость пропадают, когда дело касается его принципов, его взглядов на национальную русскую культуру. Тут уж для него нет на земле никаких авторитетов. Защищая идеалы христианства, не боялся он спорить со своим давним другом Леонидом Леоновым, опровергать иные его суждения, не боится затронуть наших литературных лидеров - Валентина Распутина или Василия Белова. Да и со мной, своим учеником, Михаил Петрович не единожды спорил и устно, на съездах и дискуссиях, и письменно, не принимая ни выдвинутой мною трактовки прозы сорокалетних, сама амбивалентность которых изначально была чужда лобановской тверди, ни более вольного подхода к литературному эксперименту, ни моей идеи широкого собирательства русской национальной элиты от Солженицына до Бондарева в противостоянии космополитическому засилию. История рассудит, кто из нас прав, но я всегда знал заранее, что Михаил Петрович ни на какие уступки мне в принципиальных вопросах не пойдет. Таков он был. Таков он есть. Таким он будет и впредь.
Этакий скромнейший, тишайший человек Михаил Петрович Лобанов, после статей которого, бывало, сотни людей вздрагивали, тысячи людей ликовали и аплодировали, а десятки высоконачальствующих чиновников запирались в свои кремлевские кабинеты и решали, что с ним дальше делать, откуда выгонять, какие карательные меры принимать. Космополиты от Политбюро ЦК КПСС умудрились вынести отдельное постановление после выхода в журнале "Волга" знаменитой статьи Лобанова "Освобождение". Выгнали с треском главного редактора журнала, хорошего русского поэта Николая Палькина. Каждая статья Лобанова в журнале "Молодая гвардия" рассматривалась под микроскопом нашими партийными геббельсами - яковлевыми и беляевыми. Казалось бы, вот она - настоящая жертва цэкистской идеологии, не Окуджава или Аксенов, не Евтушенко и Коротич - лауреаты и орденоносцы, любимцы партийных салонов на Николиной горе, а вечно в советское время критикуемый, ругаемый и изгоняемый литературный критик, русский патриот, автор биографий А.Н.Островского и С.Т.Аксакова Михаил Петрович Лобанов.
И вот происходит смена декораций: коммунисты изгоняются, антикоммунисты идут вперед. И вдруг оказывается, что все любимцы партийных салонов Евтушенки и Коротичи - они и есть жертвы партийной критики, и даже главный идеолог советской власти секретарь ЦК КПСС по идеологии Александр Яковлев, четко занимающий в коммунистической иерархии то же место, что и Геббельс в фашистской иерархии, этот идеолог и есть ныне главный антикоммунист, а Михаил Петрович Лобанов теперь уже выглядит в глазах либеральной печати самым оголтелым "красно-коричневым" публицистом. Бывшие герои Соцтруда, продавшиеся новым властям, упрекают вчерашнего изгоя интернационалистской системы все в том же патриотизме и приверженности идеалам русского народа. По сути, упрекают в непродажности. И опять Михаил Петрович смущенно улыбается своим студентам в Литературном институте, отвечая на их по-современному нахальные вопросы, вежливо раскланивается со всеми ректорами и преподавателями, но все также твердо защищает свои позиции в новых страстных и принципиальных статьях. Лобановская твердь остается с ним. И так будет всегда.
Пусть уже семьдесят пять лет исполнилось в ноябре Михаилу Петровичу, вышло немало книг и статей, воспитано немало учеников, хоть что-то взявших от лобановской тверди, кстати, учился у Лобанова и ныне столь популярный Виктор Пелевин, - и по-прежнему не сдается ни старости, ни демократам, ни чинушам один из лидеров русской национальной критики ХХ века. И перо у него такое же острое. Всегда рад видеть вас и автором в нашей газете и соратником в борьбе за Россию и даже оппонентом в спорах о нашем нелегком времени.
И я сам, и главный редактор Александр Проханов, и вся редакция поздравляем вас, Михаил Петрович, от всей души с Вашим юбилеем!
