Уголовно-правовая характеристика преступного сообщества
Еще Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (издание 1866 года) упоминало о таком виде преступного сообщества, как шайка. В соответствии со ст. 923-926 Уложения под шайкой понималось составление сообщества для совершения ряда преступлений: разбоя, зажигательства, выделки или привоза фальшивых денег, кражи, мошенничества, подделки документов, привоза контрабанды, подкупа должностных лиц. Шайка могла существовать как преступное сообщество, составленное для совершения одного или нескольких заранее определённых преступлений.
Участники преступного сообщества наказывались даже тогда, когда не совершали никакого преступления: закон карал за само составление шайки (См.: Конспект по уголовному праву и процессу, составленный по лекциям профессоров Фойницкого, Случевского, Сергеевского и др. Одесса, 1898. С. 108.).
Н.С. Таганцев отмечал, что "существо шайки заключается в постоянном характере сообщества, в обращении членами шайки преступной их деятельности как бы в ремесло" (Н.С. Таганцев. Курс русского уголовного права. Часть общая. Книга первая. Учение о преступлении. С-Пбг., 1880. С. 17.).
Согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ преступление признаётся совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплочённой организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях.
По нашему мнению, преступное сообщество (преступную организацию) возможно и даже необходимо исследовать с позиций системного подхода.
Для начала необходимо определить понятие системы и ее основные признаки. Во-первых, система представляет собой целостный комплекс взаимосвязанных элементов. Во-вторых, образует особое единство со средой. В-третьих, любая исследуемая система обычно представляет собой элемент системы более высокого порядка. В-четвёртых, элементы любой исследуемой системы в свою очередь обычно выступают как системы более низкого порядка (См.: И.В. Блауберг, В.Н. Садовский, Э.Г. Юдин. Системный подход: предпосылки, проблемы, трудности. М.,1969. С. 29.).
Исходя из такого понимания системы, мы полагаем, что в преступном сообществе не может быть изолированных элементов (руководителей или участников) - каждый элемент системы связан, по крайней мере, с одним другим элементом. Преступное сообщество как система всегда представляет собой некоторую целостность, которая, в частности, определяется явным набором связей между ее участниками. Эта связь может быть прямой (непосредственной или опосредованной) и косвенной. Непосредственная прямая связь между участниками преступного сообщества наиболее простая.
Опосредованная связь между элементами выражается существованием непрерывной однонаправленной цепи связей от исходного элемента к конечному. И непосредственные и опосредованные связи элементов являются прямыми и, кроме того, последовательными связями.
После установления всех непосредственных и опосредованных связей между элементами системы остаются пары элементов, которые, по видимости, не связаны друг с другом ни непосредственно, ни опосредованно. Это в принципе, понятно, потому что преступная организация представляет, как правило, сложную и законспирированную иерархическую структуру, связи между элементами которой и должно быть трудно обнаружить.
Однако элементы преступного сообщества, не имеющие между собой прямых непосредственных или опосредованных связей, могут иметь косвенную связь. Следует различать две разные формы косвенной связи в преступном сообществе.
Обратная последовательная связь имеет место между начальным и конечным звеньями последовательной цепочки.
Вторая форма косвенной связи - параллельная связь. Она возникает, например, между двумя исполнителями, получающими указания к действию от третьего члена сообщества. С этим "старшим" каждый из них связан непосредственно, но при этом один из них может ничего не знать о другом.
Совершенно очевидно, что косвенная связь может соединять не только двоих, но и любое число участников преступного сообщества, если они удовлетворяют сформулированным условиям этих форм косвенной связи.
В процессе взаимодействия элементов возникают новые свойства, которые принадлежат самим элементам или образующимся в процессе этого взаимодействия структурам.
Преступная организация (сообщество) как органичная система есть саморазвивающееся (самодействующее, самоорганизующееся) целое, которое в процессе своего индивидуального развития проходит последовательные этапы усложнения и дифференциации. Поэтому в преступном сообществе наличествуют не только структурные, но и генетические связи, обязанные своим появлением особенностям происхождения и развития сообщества: не только связи координации (взаимодействия соучастников), но и связи субординации, обусловленные возникновением новых связей и т.п. Эти связи, накладываемые на совокупность элементов и превращающие тем самым эту совокупность в систему, образуют организацию, структуру, что позволяет управлять этой системой.
В преступных сообществах особое место занимают связи, которые лучше всего было бы назвать системообразующими, например связи управления. Структура преступного сообщества может характеризоваться как по "горизонтали" (когда имеются в виду связи между участниками преступного сообщества), так и по "вертикали". "Вертикальная" структура приводит к понятию уровней преступного сообщества и иерархии этих уровней.
Специфическим способом регулирования многоуровневой иерархии является управление - разнообразные по формам и по жесткости способы связи уровней, обеспечивающие функционирование и развитие преступного сообщества. Поскольку иерархичность - это специфический признак преступного сообщества, связи управления можно рассматривать как одно из характерных выражений системообразующих связей.
На первое место в наборе характеристик преступного сообщества следует, как нам представляется, поставить свойство интегративности: преступное сообщество характеризуется новыми качествами и свойствами, не присущими соучастникам, но возникающими в результате их взаимодействия в определённой системе связей. Это важнейшая особенность преступного сообщества, позволяющая понять все его остальные специфические черты: возникновение преступного сообщества, появление новых структурных уровней, их иерархическая соподчинённость и т.д.
Следует обратить внимание, что в Уголовном Кодексе РФ (ст. 35) не делается никаких различий между преступным сообществом и преступной организацией, и эти понятия признаются тождест-венными. По мнению Н.П. Водько, "если такое тождество существует, то употребление в норме закона двух терминов, характеризующих одно понятие, очевидно неоправданно" (Н.П. Водько. Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью. М., 2000. С. 23.).
Такой подход законодателя лишь вносит сумятицу и вызывает непродуктивные теоретические поиски средств и различий преступного сообщества и преступной организации (См.: М.В. Елеськин. Криминологические проблемы борьбы с организованной преступностью в исправительных учреждениях. М., 1998. С.17.).
На наш взгляд, законодательные формулировки в п. 3 и 4 ст. 35 УК РФ далеки от совершенства. Они не позволяют провести четкое различие между организованной группой и преступным сообществом (преступной организацией), поскольку последнее определяется через организованную группу. Это логически неправильно, так как если исходить из анализа ст. 35, 210 УК РФ, данные понятия соотносятся как часть (организованная группа) и целое (преступное сообщество). По этой причине, как нам представляется, не подходит определение, предлагаемое Т.А. Хмелевской: "Преступное сообщество - это организованная группа, имеющая сложную внутреннюю структуру с входящими в неё подразделениями, создаваемая для осуществления преступной деятельности с целью извлечения незаконной прибыли" (См.: Т.А. Хмелевская. Виды групповых преступлений и их квалификация по УК РФ. М., 2000. С. 12.).
Кроме логической ошибки приведённое определение преступного сообщества вызывает возражение ещё и потому, что не всегда целью создания преступного сообщества может быть извлечение незаконной прибыли. Нет ясности и по поводу того, что понимать под преступной деятельностью, да и есть ли необходимость в таком понятии наряду с понятием преступления.
Н.П. Водько, понимая соотношение организованной группы и преступного сообщества как части и целого, даёт безупречное с позиций логики определение: "Преступление признаётся совершенным преступным сообществом, если оно совершено лицами, входящими в преступное объединение двух или более органи-зованных групп, либо их организаторов (руководителей), иных участников для разработки или реализации мер по осуществлению преступной деятельности, создание условий для ее развития" (Н.П. Водько. Указ. соч. С. 15.).
Однако данное определение нам всё же представляется неполным, а поэтому неточным, в частности по причине отсутствия в нем характеристик преступного сообщества (сплоченность, целост-ность).
По нашему мнению, определение преступного сообщества необходимо дать через преступную организацию. Это позволит, во-первых, провести четкую грань между организованной группой и преступным сообществом; во-вторых, из6ежать употребления (через скобки) двух терминов, характеризующих одно понятие; в-третьих, подчеркнуть сплоченность преступного сообщества.
Определение преступного сообщества должно быть к тому же достаточным, исключающим необходимость существования других понятий. Например, отдельные авторы предлагают, дополнительно к названным в законе, различать следующие формы организованной преступности: объединения преступных организаций или организованных групп; преступные ассоциации в масшта6е России; транснациональные преступные ассоциации, объединения; преступные группировки; преступные сообщества воров в законе и др. (См.: И.Г. Галимов. Проблемы борьбы с организованной преступностью. Казань, 1998. С.8; М.И. Елеськин. Указ. соч. С. 12.).
На наш взгляд, эти дополнения ничего не дают правоприменительной практике, а лишь вызовут схоластические споры в науке.
Для того, чтобы дать окончательное определение преступного сообщества, целесообразно выяснить лексическое толкование некоторых слов.
По С.И.Ожегову, сообщество - это объединение людей, народов, государств, имеющих общие интересы, цели. Организация - это организованность, планомерное, продуманное устройство, внутренняя дисциплина. Сплоченный - дружный, единодушный, организованный (См.: С.И. Ожегов. Словарь русского языка. М., 1990. С. 746, 456, 754.).
Сплочение - о6ъединение в одно неразрывное целое (См.: Словарь трудностей русского языка. М., 1986. С. 580.).
С учётом изложенного представляется целесообразным изложить п. 4 ст. 35 УК РФ в следующей редакции: "Преступление признается совершенным преступным сообществом, если оно совершено сплоченной организацией, созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений".
В этой связи вряд ли можно согласиться с мнением А.И.Долговой, которая считает, что преступные сообщества и преступные организации - разные виды организованных преступных формирований (См.: А.И. Долгова. Организованная преступность. М., 1998. С. 34.).
В.М.Быков дает следующую криминалистическую характеристику преступной организации: "По существу, это те же организованные группы, но с более высокой степенью организованности и сплочения. Преступные организации обычно совершают тяжкие преступления и могут существовать длительное время. Преступную организацию отличает более сложная, чем в организованной преступной группе, структура: она состоит из отдельных блоков и звеньев, которые возглавляются своими лидерами; рядовые члены не знают в лицо всех участников организации и общаются только с лидером и членами своего блока или звена. Организацию возглавляет сильный лидер, который, используя авторитарные методы управления преступной организацией, замыкает на себе все её структурные звенья" (В.М. Быков. Преступная группа - криминалистические проблемы. Ташкент, 1991. С. 27.).
Т.А. Хмелевская тоже указывает, что организованная группа отличается от преступной организации отсутствием у нее сложной внутренней структуры (См.: Т.А. Хмелевская. Указ. соч. С. 29.).
Многих авторов не устраивает указанная в определении цель создания преступных сообществ - для совершения тяжких или особо тяжких преступлений.
Т.Г.Черненко по этому поводу говорит: "Думается, что в определении преступного сообщества не следовало бы ограничивать круг преступлений, совершение которых может свидетельствовать о наличии преступного сообщества. Для преступного сообщества характерно, что оно образуется для осуществления преступной деятельности в течении длительного промежутка времени, для совершения ряда преступлений, которые по степени тяжести могут быть различными, то есть наряду с тяжкими и особо тяжкими преступлениями могут совершаться и менее опасные разновидности преступлений" (Т.Г.Черненко. Квалификация преступлений. Вопросы теории. Кемерово, 1998. С. 151.).
С.В.Наземцев отмечает: "Из ст. 35 УК не видно качественного различия между групповыми формированиями и определение специальной цели преступных сообществ (преступных организаций) - "совершение тяжких или особо тяжких преступлений" - превращает ст. 210 УК в "неработающую", так как реальные процессы организации таких формирований не связаны с подобным изначальным целеполаганием" (С.В.Наземцев. Совершенствование уголовного законодательства и правоприменительной практики органов внутренних дел по борьбе с групповыми формами преступной деятельности. М., 2000. С. 16.).
А.В.Покаместов приходит к следующему выводу: "Закрепленная в законе цель преступного сообщества (преступной организации) - совершение тяжких и особо тяжких преступлений, оставляет за рамками закона достаточно большой круг преступлений, с которыми часто сопряжена организованная преступная деятельность данных формирований" (А.В.Покаместов. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика организатора преступной деятельности. М., 2000. С. 19.).
А.И.Долгова отмечает, что "диспозиция ст. 210 УК РФ, предусматривающая направленность преступного сообщества на совершение тяжких или особо тяжких преступлений, фактически ис-ключает возможность уголовно-правовой борьбы с преступными сообществами на стадии совершения ими преступлений небольшой и средней тяжести и предупреждения тяжких деяний" (А. И.Долгова. Указ. соч. С. 35.).
Между тем авторы научно-практического комментария УК РФ считают, что другие преступления, совершенные перечисленными в ст. 210 УК РФ лицами, должны квалифицироваться самостоятельно в совокупности со ст. 210 УК" (Научно-практический комментарий УК РФ. М., 1998. С. 441.).
Н.П. Водько полагает, что "определять качество преступного образования через тяжесть совершённого его участниками преступления (ч. 4 ст. 35) некорректно" и предлагает в связи с этим фразу "для совершения тяжких или особо тяжких преступлений" изложить в следующей редакции: "для совершения преступлений" (Н.П. Водько. Указ. соч. С. 24, 33.).
В то же время Н.П. Водько, не соглашаясь с вышеуказанной точкой зрения А.И. Долговой по этому вопросу, отмечает: "Во-первых, организация преступного сообщества считается оконченным составом преступления с момента создания такого сообщества, и привлечение виновных к уголовной ответственности на этой стадии развития преступной деятельности сообщества есть лучший метод предупреждения других преступлений. Во-вторых, совершение членами преступного сообщества преступлений небольшой и средней тяжести не может исключать возможности борьбы с преступным сообществом, поскольку в его состав входят организованные группы, а совершение преступления в составе организованной группы является обстоятельством, отягчающим наказание по семидесяти составам преступлений" (Н.П. Водько. Указ. соч. С. 37.).
То есть Н.П. Водько полагает, что квалификация преступлений небольшой и средней тяжести должна осуществляться через квалифицирующий признак "организованная группа лиц".
Конечно, закон карает само создание преступного сообщества, поэтому Н.П. Водько в этой части прав. Но в остальном с ним согласиться нельзя.
Н.П.Водько, как мы понимаем его позицию, разрешает вопрос просто - возможно привлечение лица к уголовной ответственности, например по ст. 210 УК РФ и ч. 2 ст. 184 УК РФ (преступление средней тяжести в составе "организованной группы"), потому что организованная группа входит в преступное сообщество.
По нашему мнению, не всё так просто. Ведь понятно, что в данном случае перед судом будет дилемма - преступное сообщество или организованная группа? Если имел место подкуп спортивных судей в составе организованной группы (ч. 2 ст. 184 УК РФ), то как суд обоснует сплоченность организованной группы, чтобы решить вопрос с ответственностью по ст. 210 УК РФ?
Даже если есть доказательства, что преступное сообщество было создано для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, то квалификация действий лица по ч. 2 ст. 184 УК РФ порождает серьёзные сомнения в сплочённости организованной группы и законности обвинения по ст. 210 УК РФ.
Но Н.П. Водько беспокоит другое. Он указывает: "При совершении названных видов преступлений (небольшой и средней тяжести. - А.А.) организованной группой законодатель предоставляет возможность суду применить более строгое наказание к виновным, закрепив данный квалифицирующий признак (совершение преступления организованной группой - А.А.) по каждому из этих видов преступных деяний. В то же время в случае совершения данных преступлений преступным сообществом (преступной организацией) его участники не будут нести повышенную ответственность, поскольку срок наказания за эти деяния не превышает пяти лет и они не являются тяжкими. Такое положение следует считать своеобразной коллизией в законодательстве. Получается, что менее опасные преступники (участники организованной группы) несут повышенную уголовную ответственность за названные преступные деяния, а более опасные (участники преступного сообщества) - нет" (Н.П. Водько. Указ. соч. С. 66.).
По логике Н.П. Водько, участники организованной группы (менее опасные преступники) несут повышенную уголовную ответственность, так как квалифицирующий признак "совершение преступления организованной группой лиц - закреплён, например, в ч. 2 ст. 184 УК РФ, а участники преступного сообщества (более опасные преступники) - нет, поскольку тоже будут отвечать по ч. 2 ст. 184 УК РФ.
В связи с этим Н.П. Водько предлагает квалифицирующий признак "совершение преступления организованной группой" - исключить из Уголовного кодекса по целому ряду преступлений средней тяжести, поскольку он "сужает уголовно-правовые возможности борьбы с преступными сообществами (преступными организациями) и фактически "не работает" (Н.П. Водько. Указ. соч. С. 66-67.).
Но ведь в отношении организованных групп (п. 3 ст. 35 УК РФ) он "работать" будет, зачем же его исключать?
Согласно п. 7 ст. 35 УК РФ совершение преступления преступным сообществом влечет более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных Уголовным кодексом. Н.П. Водько в связи с этим указывает: "Представляется, что внесение в число квалифицирующих признаков такого, как совершение в составе преступного сообщества, не вызывается никакой необходимостью. Во-первых, в случае совершения лицом преступления в составе преступного сообщества его действия будут квалифицированы по ст. 210 УК РФ, предусматривающей довольно строгие меры наказания.
Во-вторых, ни в одном из конкретных составов преступлений, предусмотренных Особенной частью Уголовного кодекса, такой квалифицирующий признак, естественно, не предусматривается, и по указанным выше мотивам в этом нет необходимости. Поэтому следует считать, что внесение этого признака в перечень, предусмотренный ч. 7 ст. 35 УК РФ, явилось излишним, ибо ни к какому иному составу преступления, кроме предусмотренного ст. 210 УК, оно практически неприменимо. Следовательно, при рассмотрении вопросов о внесении дополнений и изменений в действующий уголовный кодекс РФ целесообразно исключить из перечня обстоятельств, влекущих более строгое наказание, закреплённых в ч. 7 ст. 35 УК РФ "совершение преступления преступным сообществом (преступной организацией)" (Н.П. Водько. Указ. соч. С. 57-58.).
Однако прежде чем исключать данное обстоятельство, надо еще с ним разобраться.
Предположим, что участники преступного соо6щества совершили умышленное убийство. Как квалифицировать их действия? Только по ст. 210 УК РФ? По логике Н.П. Водько , получается так. А если не убийство, а кражу? Тоже только по ст. 210 УК РФ? Конечно, нет. В первом случае действия участников преступного сообщества должны квалифицироваться по ч. 2 ст. 210 УК РФ и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Когда преступное сообщество (преступная организация) начало свою преступную деятельность и ее члены совершили конкретные преступления, входившие в планы данной организации, действия этих членов сообщества должны квалифицироваться по совокупности - по ст. 210 УК РФ и соответствующим статьям Уголовного кодекса, например по ст. 105, 162, 206 и т.д. (См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Под общ. ред. Ю.И. Скуратова В.М. и Лебедева. М., 1998. С. 478.).
Лицо, создавшее организованное формирование любого уровня либо руководившее им, подлежит ответственности за его организацию и руководство по ст. 210. Кроме того, в соответствии с ч. 5 ст. 35 оно несет ответственность по совокупности ст. 210 и соответствующих статей Особенной части УК за все совершённые этим формированием преступления, если они охватывались его умыслом.
Другие соучастники организованного преступного формирования несут ответственность за участие в нём по ст.210, а также - по совокупности за совершенные формированием преступления, в подготовке либо совершении которых они принимали участие (См.: Комментарий к УК РФ. Под ред. А.В. Наумова. М.,1997. С. 505.).
Но здесь возникают вопросы, о которых мы уже упоминали. Суд должен будет в этом случае обосновать и наличие организованной группы (п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ), и наличие преступного сообщества (ч. 2 ст. 210 УК РФ). Однако сделать это одновременно представляется невозможным - либо организованная группа, либо сплоченная организованная группа.
По нашему мнению, это ещё один, и самый сильный, аргумент в пользу того, чтобы определять преступное сообщество не как организованную группу, а как сплочённую организацию.
Необходимо также ввести квалифицирующий признак "совершение преступления преступным сообществом" во все составы тяжких и особо тяжких преступлений.
Т.А. Хмелевская отмечает: "Первые три вида групповой преступности, обозначенные в ч. 1, 2, 3 ст. 35 УК РФ, имеют менее сложную внутреннюю структуру, чем у преступного сообщества. Это позволяет существовать в пределах таких групп двусторонней субъективной связи. Но в преступном сообществе, в которое входят несколько структурных подразделений, выполняющих определенные функции в преступной деятельности всего общества, практически невозможно установить взаимную осведомленность его участников" (Т.А. Хмелевская. Указ. соч. С. 20.).
С подобной точкой зрения согласиться нельзя. Преступное соо6щество является разновидностью соучастия, следовательно, все родовые признаки соучастия (в том числе двусторонняя связь) должны быть установлены и в преступном сообществе. В противном случае преступное сообщество необходимо выводить за рамки соучастия.
Двустороннюю связь соучастников нельзя представлять упрощенно. Двусторонняя связь - это не только прямая непосредственная связь. Это может быть и прямая опосредованная и косвенная (обратная последовательной или параллельная) связь.
Необходимо вернуться и к ещё одной проблеме: ответственности руководителей преступного сообщества.
М.И.Ковалёв считает: "Развернутую законодательную характеристику ответственности преступной организации следует признать удовлетворительной. Однако она нуждается в некотором уточнении. Речь идет о словах "если они охватывались его умыслом". Такая формулировка ограничивает возможность привлечения к ответственности главарей преступного сообщества их умыслом на конкретные преступления. Но преступные сообщества бывают столь мощными и разветвлёнными, а их руководство - многоступенчатым и строго иерархичным, что высшие руководители (главари) могут и не знать об отдельных преступлениях, совершённых в рамках деятельности общества и в его интересах. По моему мнению, указанные лица должны отвечать и за такие преступления. Поэтому слова "если они охватывались его умыслом" было бы целесообразно заменить на "если они были совершенны в интересах сообщества и соответствовали его целям". В этом случае главные действующие лица преступной группы не смогут уйти от ответственности за все преступления, совершённые в интересах руководимой ими преступной организации" (М.И. Ковалёв. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 174.).
Возникает вопрос: за что же отвечать, если нет вины? Слова "если они охватывались его умыслов" действительно надо исключить из п. 5 ст. 35 УК РФ. Но заменять их не надо. Нам трудно представить, что преступления, совершенные в интересах сообщества и соответствовавшие его целям, были обойдены вниманием руководителя сообщества и не организовывались конкретно им. Создаётся впечатление, что главарей преступного сообщества заведомо считают плохими руководителями и подчёркивают при этом, что за плохое руководство преступным сообществом им все равно придётся отвечать. Если руководитель преступного сообщества разработал план сообщества (то есть практически план совершения преступления), то как он может быть не осведомлён о результатах его выполнения? Ведь если это, например, корыстное преступление, то организатор преступного сообщества подводит итоги и распределяет преступные доходы.
Многие авторы полагают, что необходима дополнительная разработка нормативной 6азы борьбы с организованной преступностью.
Хорошо высказался по этому поводу М.И.Ковалев: "Меня все более и более удивляет ссылка многих ответственных работников правоохранительных органов на отсутствие законов как на препятствие в борьбе с организованной преступностью. А ведь в УК РФ имеется ст. 209 ("Бандитизм"), которая применима ко всем 6ез исключения преступным организациям, имеющим оружие. Поэтому когда говорят, что нет законов по борьбе с рэкетом, это означает, что говорящий не знает о наличии упомянутой статьи" (М.И.Ковалев. Указ. соч. С. 80.).
На наш взгляд, ст. 210 УК РФ позволяет, безусловно, привлекать к уголовной ответственности организаторов и руководителей преступного сообщества, в том числе и за планирование преступной деятельности. Между тем Н.П. Водько делает следующее предположение: "В частности, было бы целесообразным установить уголовную ответственность в Особенной части УК и ввести в качестве самостоятельного состава преступления "организацию воровских сходок с целью обсуждения планов преступной деятельности, передела сфер влияния, проведения третейских судов и разработок, а также консультирования о будущей преступной деятельности" (Н.П. Водько. Указ. соч. С. 34.).
Кто будет субъектом этого преступления? Надо полагать, вор в законе, раз это воровская сходка? Как следствие будет устанавливать, является то или иное лицо вором в законе или не является? Куда будет посылать запрос следователь по этому поводу? Разве подобные действия, причём действия любого лица, нельзя квалифицировать по ст. 210 УК РФ?
Подводя итоги, приходим к простому практическому выводу: ст. 210 УK РФ нуждается только в одном дополнении. Еще в Уголовном Уложении от 25 марта 1903 г. закреплялось, что согласившийся принять участие в обществе для учинения тяжкого преступления и не отказавшийся от дальнейшего участия, но не бывший соучастником преступления отвечает только за участие в сообществе. (См.: А.Я. Гришко. Организованная преступность по уголовному законодательству России дооктябрьского (1917 г.) периода. Наркотизм и организованная преступность. Смоленск, 1999. С. 22.).
А если вступивший в преступное сообщество никаких преступлений не совершал и добровольно заявил органам власти о существовании преступного сообщества и своей принадлежности к нему, он должен быть освобождён от уголовной ответственности. В этой связи можно предложить дополнить ст. 210 УК РФ следующим примечанием: "Лицо, вступившее в преступное сообщество и добровольно заявившее органам власти о его существовании, способствуя тем самым разоблачению преступного сообщества, освобождается от уголовной ответственности за участие в преступном сообществе".
