Дима так и не завершил учебу в медицинском училище. В армию его тоже не забрали, так как его мать была инвалидом, а Дима, получалось, оказывался ее единственным кормильцем. У матери Димы было давление и что-то с головой, потому что всю жизнь она проработала контролером по звуку на фабрике грампластинок. А мы ведь знаем, что именно звучит сейчас на пластинках и кассетах, здесь поневоле сойдешь с ума.
Отца Дима не знал, тот был или провинциальный певец, записывавший свою пластинку на фабрике, или администратор провинциального оркестра, который эту запись оплачивал и получал уже готовый товар. Здесь у матери в ее рассказах о Димином отце были разночтения. Но Дима был, кажется, в него: высокий и широкоплечий.
Когда мать еще не болела, Дима окончил среднюю школу в городе Москве и поступил в училище на фельдшера. Там он и овладел на втором курсе искусством лечебного массажа. К этому времени мать уже лежала в больнице, и ей требовалось сбалансированное, значит дорогое, питание и разные медицинские препараты. Дима мог или дежурить у лежачих больных, а это старики - примочки, пролежни и памперсы - или заняться массажем. У него это дело сразу пошло, рука оказалась легкая, он хорошо чувствовал человеческое тело. Только положит ладонь на чужую теплую кожу, уже будто знает, что у человека болит, какая мышца потянута и где надо разогнать кровь. Преподавательница, у которой он проходил практику, здоровая тетка, с руками борца и зычным голосом, была им очень довольна и сказала, что у него талант. Она, когда потребовалось, и нашла ему первого клиента - сравнительно молодую женщину, которая страдала ожирением.
С этой женщиной у Димы никакого романа не было, а только некоторое юношеское возбуждение, роман был со следующей клиенткой. А потом так и пошло, если клиентка желает дополнительных услуг, то Дима никогда и никому не отказывал. Училище пришлось бросить, времени на учебу не оставалось, заработки поглощали время. Дима не отказывал ни богатым женщинам, ни очень богатым мужчинам. Женщины всегда женщины, и некрасивых женщин, как известно, в молодости не бывает. А что касается мужчин, то это ему особенного удовольствия не доставляло, прихоть новых толстосумов. Где они этому научились и к этому привыкли, в лагерях что ли? Деньги давят на мозги. Сам Дима не пил и не курил. Будущее казалось ему в некотором тумане, да он о нем и не задумывался особо, лишь бы прожить сегодняшний день.
Этот самый день у него складывался так: утром хозяйство, готовка, разговоры с матерью, его тихие уговоры не выходить из дома, не открывать дверь и не жечь спичек, а потом приблизительно три сеанса массажа. Иногда это бывало в разных районах Москвы. Одни клиенты брали массаж в середине дня, на работе, где-нибудь в комнате отдыха банка или в сауне при офисе, к другим он ездил на квартиры. Бывали сеансы в семь часов вечера и в одиннадцать, когда клиент возвращался из ресторана или театра. Массажи бывали лечебные, профилактические, оздоровительные. Ездил он на метро и поэтому возвращался почти без сил. Богатые люди платили хорошо, но работа была трудной и нерегулярной. Пока отработаешь такую тушу, семь потов сойдет. Случались простои, но есть было надо, и, когда работа шла, Дима не отказывался ни от четвертого сеанса, ни от пятого. Приезжал домой, футболки и спортивные штаны, в которых работал с клиентами, сразу клал в стиральную машину. Пахло все это едким рабочим потом. Много денег уходило на питание.
Среди его клиентов одним из лучших считался Валентин Несторович Хватунов, то ли владелец, то ли просто директор банка на Поварской. Три или четыре раза в году уже на протяжении нескольких лет Дима проводил ему оздоровительные массажи. Происходило это обычно непосредственно в банке, в комнате отдыха за кабинетом. Там стоял массажный стол, на который Дима клал простынку. Крем и массажные масла он приносил с собой. Расплачивался клиент, как правило, в самом конце. Они садились рядом за стол и столбиком считали: столько-то массажей, столько-то крема, столько-то чистого белья, которое приносил с собою Дима, столько-то времени Дима ждал в приемной, если Валентин Несторович не мог в назначенное время освободиться. Потом шла итоговая за всю работу сумма. Нам чужого не надо, но и своего не отдадим. Этим-то капиталистический рынок и хорош, что все учитывается.
Валентину Несторовичу было уже за шестьдесят, и, чтобы сохранять форму при малоподвижном образе жизни, ему необходимо было за собою следить. Два раза в неделю бассейн, по субботам и воскресеньям длинные прогулки на даче и несколько курсов массажей в год. О врачах, кремлевской поликлинике и швейцарской больнице, если приходилось серьезно лечиться, говорить уже не приходится. Вот почему у подобных людей со здоровьем обычно бывает все в порядке, и живут они дольше простых людей, если, конечно, их безвременно не убивают дорогие килеры.
Валентин Несторович и пригласил Дмитрия поехать с собою в благодатную Хургаду. Он сказал: "Отдохнешь, посмотришь другую страну и, может быть, что-то заработаешь, я поеду с семьей". Короткий разговор и грамотно сделанное предложение. Незадолго перед этим было много работы, Дмитрий получил хорошие деньги, значит, имелось, что оставить матери и на что пригласить недельку-другую пожить у них дальнюю родственницу и закупить двум женщинам продуктов. Про себя Дмитрий подумал: "Неужели я увижу пальмы?" Хлопотать ни о чем было не надо, ни о паспорте, ни о билете - все это Валентин Несторович брал на себя. То есть не сам лично, в банке была целая служба, которая это и делала.
Уже на второй день после приезда Дмитрий пожалел, что так легко согласился. Семья Валентина Несторовича состояла из его жены, тридцатилетней красивой Сони, бухгалтера банка, ее матери, тещи Валентина Несторовича, Иды Петровны, работавшей в банке заведующей хозяйством, девятнадцатилетней сводной сестры Сони, дочери Иды Петровны от другого брака, Лики, которая тоже работала в том же банке учетчицей, самого Валентина Несторовича и его двенадцатилетнего сына Миши. Присосались к деньгам. И все, естественно, были утомлены московской жизнью, и всем был нужен легкий оздоровительный массаж.
Валентин Несторович все просчитал и решил, что ехать на курорт со своим массажистом выгоднее. А потом, сколько шика ехать со своим массажистом!
В обязанности Дмитрия входило: утром занимать место на пляже. Потом будить и водить до завтрака Мишу купаться в море. Это мальчику было нужно для здоровья и чтобы немножко снизить ему вес. Сразу же Дмитрий установил, что взял его Валентин Несторович еще и потому, что одинарные номера в отеле стоили почти как двойные, а при сегодняшнем раскладе банкиру надо было все равно брать три номера. Потом Дима проводил с перерывами на обед, ужин и завтрак, четыре массажа для всей семьи. Делать массажи решили в номере, который Дима делил с Мишей. Дескать Миша же весь день на пляже или на детской площадке. Дима также носил чемоданы при отъезде и приезде, сопровождал дам по магазинам, перетаскивал в тень деревянные или пластмассовые шезлонги, его посылали в бар за минеральной водой и в город за фруктами.
Иногда он успевал искупаться и краем глаза во время работы заглянуть в телевизор, в отеле одна из программ была настроена на русский канал. На море он мог в свободное от работы время глядеть столько, сколько хотел: отель, в котором остановилась семья банкира, был построен таким образом, что окна и лоджии всех номеров выходили на море.
Все три дамы сделали ему прозрачные намеки уже в первый день. Дима немножко растерялся от такой семейной активности, но потом подумал, что это, наверное, подразумевается самим контрактом, так сказать его неофициальной частью. Первой Дима на очередь поставил Иду Петровну. Как сказано, в силу профессии Дима никогда женщинам ни в чем не отказывал. Но у Сонечки все же был рядом муж, а Лика по молодости могла и перетерпеть. Ида Петровна в знак первой благодарности оставила Диме три банана, которые она вынесла в сумочке со шведского стола. Лика уже после второго сеанса стала клясться в вечной любви. Сонечка грустно сказала: "Ах, молодость!" Дима после этой тяжелой работы, вытираясь казенным полотенцем, думал: "Как они, интересно, будут со мною расплачиваться?"
Чартерный рейс, на котором семья банкира и их массажист должны были возвратиться в Москву, сильно опаздывал с прибытием. В аэропорту Хургады скопилось много пассажиров. Ни о каких лавках и скамейках речи идти не могло. Но, к счастью, Ида Петровна - пока Дима подтаскивал к стойке регистрации чемоданы, а Валентин Несторович регистрировал билеты - углядела на втором этаже кафе и быстро сумела занять там столик.
Когда кофе был выпит, съедены какие-то сосиски и булочки и делать дальше совершенно было нечего, как только волноваться и ожидать своего рейса, Валентин Несторович достал свою записную книжку и сказал, обращаясь к Дмитрию:
- А теперь мы можем с тобою посчитать, свести "дебит" с "кредитом".
И дальше он, банкир, стал на бумажной салфетке, почти не заглядывая в записную книжку, строить два столбика цифр. Один из того, что Дима был ему должен. Сюда входила стоимость срочного получения загранпаспорта, виза, аэропортный сбор, плата за путевку, питание, транспорт и проживание в отеле. С другой стороны скромно стояли цифры количества массажей, отпущенных Димой каждому члену семьи, и общая стоимость. Баланс был не в пользу Димы. Дима оставался должен семейству 75 условных единиц, как в знающих цену кругах называли доллар.
Здесь за столом наступила тишина. Даже Миша, который допивал вторую бутылку кока-колы, замолчал. Мальчик, воспитанный в строгости, знал, когда идет разговор о деньгах, следует молчать. Тишину разрядил более опытный Валентин Несторович.
- На эту небольшую разницу, Дима, - сказал Валентин Нестерович,- я не стану обращать внимание. Она не стоит нашей дружбы. Самое главное - хорошее отношение.
Совершенно верно, - спокойно и даже без дрожи в голосе, - ответил Дима, - но рыночные отношения подразумевают сверку счетов. У меня есть несколько пунктов, которые не вошли в ваш, Валентин Несторович, список расходов и трудозатрат. - Дима оглядел всех прямым и честным взглядом, раскрыл свою записную книжку и, глядя в нее, продолжал: - Тринадцать утренних купаний вместе с Мишей.
- Он мальчик! - воскликнула Ида Петровна.
-Ну и ходили бы сами со своим мальчиком, а я бы спал, - парировал Дима нетактичное восклицание немолодой дамы.
- Давайте за каждую такую прогулку определим, скажем, 5 У.Е., итого - 65 У.Е. Теперь подноска общего багажа во время приезда и во время отъезда. Вам бы пришлось давать минимум по 10 долларов. Я хотел бы получить 10 У.Е. за оба раза. Я пропускаю помощь на пляже, мою работу как охранника, когда я сопровождал женщин в город. Ну, а где в вашем счете 16 спецмассажей, которые я отпустил Иде Петровне, Лике и вашей жене Софье Андреевне? Это немалые деньги. Самая низкая цена, которую берут туземные массажисты - это 50 долларов. Я- то ведь стою не меньше, вам знакома моя высокая квалификация.
Если читатель думает, что здесь разразился скандал, раздались плачи, стенания, крики и биение головой о стену, то читатель ошибается. Сгустилась тишина, все замерло, как во время грозы, и тут раздался спокойный голос Валентина Несторовича:
- Я, конечно, оплачу твои, Дима, трудозатраты и удовлетворю твои претензии. А дамы пусть знают, что эту сумму я взыщу из их зарплат.
http://lit.lib.ru
viperson.ru
Док. 530756
Перв. публик.: 09.12.07
Последн. ред.: 05.06.12
Число обращений: 157
Хургада. Русские забавы на отдыхе
|
