Обсуждение проблемы становления новой национальной идеологии России (по статьям Н.И. Дорошенко и З.А. Станкевича)
С готовностью откликнувшись на "Приглашение к дискуссии" о форме и содержании новой национальной идеологии России и русских, помещенное в пятом номере журнала "Национальные интересы" за 2005 год, невольно растерялись от масштабности и исключительной важности поставленной проблемы, а также (что удивительно!) ее невозделанности. Действительно, полемика о целях и смысле курса реформ, внутренней и внешней политики Правительства РФ ведется уже почти двадцать лет, однако диалога почему-то не получается. Власть декларирует стратегию укрепления российского государства, при этом оперирует в основном макроэкономическими терминами и показателями, будто наша страна - это оружейная лавка или бензозаправка. Социальная наука высказывает негативные (в основном) прогнозы развития, отказываясь говорить о его целях, ибо, по мнению большинства наших позитивистски настроенных социологов, обществознание не может иметь дело с долженствованием и идеалами. Среди наших почти аморфных и замкнутых на самих себе партий наиболее последовательную программу предлагает, очевидно, КПРФ. Общество же, разуверившись во всем и вся, ушло во внутреннюю оппозицию, предоставив политическому классу самому решать наиболее важные для нас вопросы
В этой связи отрадно, что упомянутая дискуссия открылась статьей Н.Дорошенко "Культура и национальная безопасность", в которой автор поднимает целый ряд крайне актуальных (с точки зрения процессов, происходящих сегодня как в России, так и в Европе) проблем физического и духовного выживания коренных наций. Без вдумчивого, последовательного отношения к ценностному содержанию любого социального явления (тем более такого универсального, как культура), всякий разговор о социальном реформаторстве обречен на неудачу.
Мы вполне готовы разделить позицию Н.Дорошенко относительно западноевропейской модернистской культуры, в основе которой находится так называемый модифицированный культурный тип, то есть сверхчеловек - воплощение Ничто, средоточие чистой энергии, направленный на такое же тотальное отрицание всего и вся, в том числе - самого себя. (Очевидно, именно этот негативный пафос и дал автору основание считать источником модернистского проекта в культуре "франкфуртскую школу" в философии. Нам это мнение представляется небесспорным. Достаточно вспомнить книгу Т.Адорно "Духовная ситуация нашего времени" и его работы по философии музыки, чтобы утверждать, что одним из объектов его критики являлась как раз буржуазная культура Европы.) Действительно, модернистская концепция культурогенеза со временем растеряла свой высокий гуманистический смысл и веру в разум как противоположность слепой и жестокой стихии "воли к власти". Подняв на щит идею тотального обновления, она фактически на ней замкнулась; место идеалов и созидательной идеологии занял неолиберальный принцип отрицания любых ценностей, кроме поистине "сверхчеловеческого" цинизма - права на отрицание всех ценностных приоритетов.
Пожалуй, автор прав, что данной "болезни к смерти" (С.Кьеркегор) в настоящее время противостоит традиционная культура ("традиционный культурный тип"), основанная на духовных ценностях, отраженных в этических доктринах мировых религий. Действительно, последняя менее нацелена на экспансию; индивид, сформировавшийся в христианском мире, видит смысл своей жизни в духовном самосовершенствовании, спасении души, а не в торжестве своего гипертрофированного "Я". Традиционный культурный тип с его исторически сложившимся нравственным "тонусом" способен реализовывать естественный для него идеал - человеколюбие и социальную справедливость. Однако и здесь не все так просто
Почему, несмотря на то что "христианский культурный тип" все еще противостоит социал-дарвинизму модернизированной культуры, сам автор признает, что в большинстве развитых европейских стран (а также в России) культурная среда уже модифицирована? Как получилось, что христианская цивилизация, основанная на высоких заповедях Нагорной проповеди, все же вступила на путь самораспада? Не из-за того ли, что Церковь стала не столько духовным, сколько мирским институтом? Не потому ли, что наши церковные иерархи слишком увлеклись государственной властью; вспомнив о древней византийской идее "симфонии", стали искать богатства "не на небе, но на земле"? Вопрос этот сложный и, безусловно, болезненный - особенно для России, переживающей последние двадцать лет поистине "ренессанс Православия". Конечно, ценности христианской религии противодействуют энтропийным процессам на Земле, ибо Бог - это любовь. Но какова степень социальной активности Церкви, на что она направлена? С католичеством все более-менее ясно, на Западе религия уже очень давно отделена от живой социальной действительности. В России же пока идут противоречивые процессы поиска социального мира - в том числе в среде верующих и воцерковленных людей. Как закончится этот поиск - сказать сложно. В "Основах социальной доктрины РПЦ" церковь призывает к социальному партнерству и любви, но реальность говорит об обратном: классово-антагонистическое российское общество настолько разделено различными представлениями о легитимных формах собственности и правах на нее, что ждать в обозримом будущем наступления "общества всеобщего благоденствия" - пустое дело. Это ставит под сомнение тезис о религиозном характере прогрессивной национальной идеологии, как и вообще о религии как универсальном социальном явлении.
И уж совсем утопичным видится нам предложение Н.Дорошенко назначить верховным цензором Президента РФ. Безусловно, нам нужен контроль над СМИ, как необходимо и противодействие разрушительному воздействию на умы разнузданной грязи и "желтухи", льющейся потоком с печатных полос и телеэкранов. Но контроль - общественный, народный, при помощи сети экспертных советов, советов по нравственности, различного рода консультативных комиссий при представительных органах власти РФ, а также субъектах федерации и органах местного самоуправления. Наделить же такими полномочиями Президента - значит в очередной раз взвалить на вождя всю полноту ответственности за происходящее в стране, фактически вернуться в первую половину XIX века, когда главный цензор - царь Николай Павлович, прочитав комедию "Ревизор", хохотал от души и говорил: "Ай да пьеска! Всем досталось, а мне - больше всех!" "Ревизора", как известно, поставили; но был бы государь в дурном расположении духа - он мог бы классика и в Сибирь упечь, и на каторгу, и пр. Куда нас приведет очередное "информационное" самодержавство? Известно одному Богу...
Главным, по нашему мнению, источником русской прогрессивной национальной идеологии является народная культура России. Это явление подлинно универсальное, охватывающее и модернистские новации, и живые традиции наших великих предков, и культурные влияния наших соседей, и собственную нашу российскую "самость". Именно народная культура (и, пожалуй, только она!) способна переработать все возможные "интенции" и "веяния" в живую ткань повседневности - ежечасной, мудрой и незаметной трудовой практики.
Откуда же у народа столько сил и знаний, спросите вы? Они заложены в нашем национальном характере, накоплены опытом и трудами предыдущих поколений. Русский народ, живущий простыми истинами - социальной справедливости, свободы, равенства, честного труда, солидарности - вполне способен на самые сложные решения. Не стоит судить о России по Москве, Москва - это Вавилон. Подлинная жизнь кипит в регионах и на окраинах, там, где повседневным трудом куется величие нашей страны, нашего Союза. А цели - будут достигнуты, если за них бороться, ежедневно и ежечасно.
АГОШКОВ Андрей Валериевич
к. фил. н., ст. н. с. ИСПИ РАН
