Идеология – единственный комплексный инструмент, формирующий такое человеческое качество как политическая ответственность то, без чего не может быть эффективного государства, а по большому счету и нации. Только чувство ответственности правителей России останавливало ее от развала. Когда этого чувства у них не хватало, то оно – как в случае с Мининым и Пожарским – толкало других представителей элиты на инициативу использование власти.

В приведенном утверждении К.Маркса, на мой взгляд, принципиально важна мысль о политическом переходном периоде, в ходе которого осуществляется диктатура определенного класса. Применительно к современной России это означает, что во время `политического переходного периода` власть в стране должна принадлежать диктатуре определенного класса или социальной группы - национальной элиты, или, как ее еще называют, `политического класса`. Термин `диктатура` в данном случае вполне оправдан. Он, конечно, грубее, чем `авторитаризм`, менее симпатичен, но точно отражает российские реалии, когда демократия и ее институты не настолько развиты, чтобы гарантировать стране выживание и развитие, а задачи сохранения внутриполитической стабильности и ускоренного развития – жизненно важны для нации.

На мой взгляд, понятие `суверенная демократия`, предложенное В.Сурковым, отражает суть переходного периода, когда власть должна защитить общество не только от внутренних врагов, и укрепить внешний суверенитет, но и обеспечить нации будущее. В этом, по большому счету, и заключается ответственность нынешней политической элиты. Как справедливо сказал покойный академик Д.С.Львов, `говоря о миссии России, мы, по существу, ведем речь о ее будущем, о том, как будет складываться ее образ в будущем столетии[iii]`.

Именно качество политической ответственности – одно из трех обязательных свойств, присущих правящему классу (наравне с профессионализмом и способностью к стратегическому прогнозу), сегодня является важнейшим условием успешного развития России. Не секрет, что в 80-ые и 90-ые годы отсутствие этого качества у большинства представителей политической элиты СССР и России привело к провалу заявленного курса на модернизацию страны.

На мой взгляд, политическая ответственность преимущественно идеологическая характеристика, связанная, прежде всего с нравственными нормами. Конечно же такие явления как коррупция имеют непосредственное отношение к этому понятию, но, прежде всего, это именно нравственная категория.

Успешный опыт опережающего и устойчивого развития Китая свидетельствует, по меньшей мере о двух вещах. Во-первых, о высоком качестве политической ответственности китайской элиты, а, во-вторых, о ясно выбранном элитой идеологическом курсе и стратегии страны. В немалой степени это связано и с отказом китайского руководства от либерально-демократических ценностей западного общества. При всей приверженности к рыночным реформам.

Диктатура национальной элиты

По понятным причинам термин `диктатура` малосимпатичен, а тем более трудно сосуществует с термином `демократия`. На самом же деле они отнюдь не противоречат друг другу вообще и в России, в частности: на определенном этапе  трансформации общества, экономики и государства (`переходный период`) диктатура национальной элиты неизбежна и обязательна. В случае с Россией формой такой диктатуры неизбежно будет являться государство, его пресловутая `вертикаль власти`.

Поэтому, на мой взгляд, можно сколько угодно осуждать `режим Путина`, но, на самом деле, он сделал только то, что и должен был сделать ответственный и нравственный политик, который взвалил бремя управления государством в условиях кризиса - взял реальную власть в свои руки.

Тема ответственности и нравственности - одна из ключевых для понимания роли правящей элиты. И о ней необходимо говорить подробнее. В практическом плане этот идеологический вопрос давно назрел. Общество все настойчивее требует прямого вмешательства государства в идеологию. Причем  не просто власти, а даже государства. Так, по данным соцопросов, почти 80% телезрителей отмечают, что российскому телевидению очевидно не хватает интеллекта – познавательных и документальных программ и т.д. Еще 17% опрошенных (во многом из-за этого) вообще не смотрят телевидения[iv]. Примерно такое же соотношение опрошенных в пользу `сильной власти` и `наведения порядка`. И это не случайно: общество подсознательно ощущает, практически испытав на себе, угрозы переходного периода. И сознательно отдает предпочтение сильной власти, не доверяя идеальной демократии, ценности которой опустились далеко ниже ценностей стабильности и социального развития.

В противном случае, надо отдавать отчет, эта власть будет принадлежать диктатуре другой социальной группы, например, используя выражение В.Суркова, `оффшорной олигархии` тем, кто, пользуясь смутой, готов уничтожить государство. О том, что вопрос стоит в практической плоскости применительно к современной России, вряд ли стоит говорить подробно. Приведем лишь один пример: накануне `нового политического сезона` политолог И.Федюкин пишет следующее: `сейчас тема ксенофобии `набухла` настолько, что власти в 2007 году уже трудно будет сохранять свое нынешнее, двусмысленное к ней отношение. Кремлю придется выбирать – использовать ли эту тему в качестве официальной идеологии для мобилизации масс, или же, наоборот, признать игры со спичками опасными и исправить перегибы. Это, в частности, станет одним из главных испытаний для предполагаемого преемника Дмитрия Медведева: скорее всего, ему придется публично сформулировать свою позицию по данному вопросу и тем самым во многом сформулировать идеологию своего будущего президентства`[v].

`Сформулировать идеологию своего будущего президентства` - именно так стоит в начале 2007 года одна из проблем современной политической идеологии. Но лишь одна. Другая, может быть более важная, заключается в том, чтобы сформулировать идеологию опережающего развития России на среднесрочный, а еще лучше, - долгосрочный период, элементы которой начал закладывать В.Путин в 2005-2007 годы, обеспечив ее устойчивой политической системой.

Соответственно и идеологическая основа теперь принципиально иная. В первом случае во главе угла находятся национальные интересы России, а во втором – интересы тех, кто получают преимущества от глобализации,  сознательно дестабилизируя ситуацию в стране. Только в государстве, где политическая ситуация нестабильна, один из информационных магнатов может получить у правящей группировки огромные финансовые ресурсы за поддержку на выборах. Как это сделал Б.Гусинский. Или вообще обогатиться на сомнительных сделках - как это сделали Б.Березовский и М.Ходорковский.

Соответственно политическая система, форма власти в переходный период приобретают нравственную окраску, когда ответственность определяется мужеством принятия решений. Как правило, трудных и всегда непопулярных. Так, в 1917 году российский император и его элита не нашли мужества для сохранения страны, но на это пошли позже большевики. М.Горбачев также оказался не способным вынести это бремя ответственности. Последствия - хорошо известны.

На мой взгляд, нравственность политика в переходный для страны период определяется не абстрактными (в т.ч. псевдодемократическими) критериями, а способностью принимать в т.ч. и непопулярные решения, которые укрепляют власть, восстанавливают экономику, а в целом - служат всему обществу и государству.

Это все идеологические, но имеющие, как показывает недавняя история, огромную практическую значимость критерий. Не случайно элементы этой идеологии - `вертикаль власти`, `суверенная демократия` и т.д. - появились у В.Путина именно в переходный период. И они стали элементами не только путинской, но и новой идеологии политической ответственности правящей национальной элиты. С элементами демократии и диктатуры. Не `полной` демократии и не `полной` диктатуры.

Другой важный идеологический аспект новой путинской идеологии – прогноз возможных политических последствий принимаемых решений, причем как `своей`, так и `чужой` властью.

Следует подчеркнуть, что способность к стратегическому прогнозу одно из трех обязательных качеств, присущих ответственному представителю элиты (наравне с профессионализмом и нравственностью). К сожалению, политическая безответственность элиты М.Горбачева-Б.Ельцина выражалась не только в ее непрофессионализме и безнравственности, но и неспособности к стратегическому прогнозу и стратегическому планированию как составным частям идеологии.

Как часть идеологии, стратегическое прогнозирование – обязательный и важнейший атрибут современного государственного управления, в т.ч. стратегического планирования. И не только в коммунистическом Китае, но и в `рыночных` США. Причем, прогноз этот, как правило, геополитический, отражающий вполне определенные идеологические цели той или иной части элиты или государства. Как признают, например, авторы очередного американского стратегического прогноза, подготовленного Объединенным Комитетом разведки и ведущими представителями науки США в 2005 году, оценивая ситуацию, `К 2020 году карта мира может радикально измениться`. Как она изменится, по мнению американских экспертов, зависит не только от эмпирического политического анализа и экстраполяции, но, главное, от тех интересов и идеологических мотиваций, которые лежат в основе мировоззрения специалистов США. Их прогноз, иными словами, изначально идеологически детерминирован, предопределен мировоззренчески.

Из этого идеологического вывода  следует многое, особенно для экономики и планов социально-экономического развития в России. И степени ответственности российской элиты, которая сегодня определяется уже не только профессиональными (в т.ч. менеджерскими) качествами, но и нравственностью и способностью к стратегическому прогнозу и планированию. Ведь в будущем стремительно изменится не только политическая карта, но изменится и соотношение сил в мире. И экономических, и политических, и военных, и демографических. Через 12-15 лет мир станет совершенно иной, не такой, каким мы его видим сегодня: изменятся рынки, товарные и денежные потоки, субъекты взаимоотношений и т.д. Но, главное, уже сегодня просматривается будущее место тех или иных государств и народов. И если в таком стратегическом прогнозе роль России обозначена на периферии международной политики, то это далеко не всегда является следствием научных оценок. Чаще – это желаемый результат, под который подгоняются такие оценки. Согласна ли наша элита с таким будущим?

Действительно (и не только по американским оценкам), помимо США, на мировую арену выйдут еще три ведущих `игрока` – Китай, Индия и страны Евросоюза. Численность населения Китая и Индии уже сейчас приближается к 2,5 млрд. человек (Евросоюза - 600 млн.), а их экономические потенциалы вскоре будут сопоставимы с США.

При сохранении нынешних инерционных тенденций, в т.ч. в настроении нынешней элиты, Россия к тому времени, – даже если сохранятся нынешние позитивные тенденции в экономике, –  отойдет уже не на второй, а на третий план в мировой политике: численность нашего населения может сократиться до 110 млн. человек (менее 10% от Китая, Индии, 15% Европы и 25%  от предполагаемой в США), а экономический потенциал будет составлять – 5-10% от ВВП этих государств. Россия, малонаселенная, но богатая природными ресурсами, окажется зажатой между военно-политическими и экономическими гигантами, густонаселенными странами, которые потребляют много природных ресурсов.

Это –  принципиальный политический и идеологический вопрос: готова ли нация, ее правящий класс, элита, наконец, воспринять такой прогноз, такое развитие событий как должное и неизбежное? Согласна ли российская элита и российское общество с подобной идеологией, за которой четко просматриваются глобальные интересы, но где отсутствует полностью национальный интерес России? По сути дела ответственность элиты выражается в том, чтобы адекватно воспринять национальные интересы и, осознав их, сформулировать такие цели (идеологические и стратегические), которые повлияли бы на будущую расстановку сил в мире. В этом смысле ответственность означает сознательное формулирование сверхзадачи ускоренного развития, задачи, которой необходимо подчинить все ресурсы, включая волевые, нации, общества и власти.

Следует признать, что диктатура национальной элиты в переходный период только тогда оправдана и имеет смысл, когда она берет на себя ответственность поставить такие амбициозные задачи и решить их. Проблема – в консолидации элиты, степени ее понимания существующих реалии и степени ответственности за выбор. Как справедливо заметил Ю.Лужков, `В мире меняется не только отношение к России - меняется сам мир. Давайте задумаемся над очень интересным феноменом. Лет 15, например, не слышно рассуждений, которые до того были основными в выступлениях лидеров европейских стран и Соединенных Штатов Америки. Я говорю о праве наций на самоопределение, о самостоятельности развития, о том, что базисным принципом международных отношений является уважение суверенитета. Давайте вспомним: кто из государственных деятелей Запада недавно упоминал об этих ценностях, которые в демократической системе устройства мира должны быть, повторю, базисными? Что-то не слышно.Зато слышно, что определены страны `золотого миллиарда`. То есть, локализованы государства, у которых есть современные технологии, которые могут обеспечить лучшие условия для жизни своих граждан. А пропуск в `золотой миллиард` имеют далеко не все страны. Остальные обречены или догонять представителей `золотого миллиарда`, или вымирать в условиях `дарвинизма` мировой экономической системы`[vi].

Если российская элита согласна с таким прогнозом и такой идеологией, то возникает справедливый вопрос, а российская ли эта элита?

Если же она готова в `политический переходный период` осуществлять национальную политику (через диктатуру), то она должна противопоставить глобалистской идеологии, и  как ее части, - долгосрочным прогнозам, - свою идеологию, свой стратегический прогноз, свое долгосрочное планирование.

Если да,  то какие меры должны быть приняты для сохранения нации и государства? Какой будет его политический статус?  Говоря проще, сможем ли мы смириться и жить в качестве второстепенной страны с ограниченным суверенитетом и сохраняющейся возможностью потери национальной самоидентификации?

Не стоит строить иллюзий относительно того, что мировое сообщество сможет гарантировать независимость слабым государствам. Удел слабых в международных делах выполнять волю сильных. Если мы не сильнее, то мы будем выполнять их волю.

Учитывая, например, что в соответствии с прогнозами, запасы углеводородного сырья будут  исчерпаны, возможен серьезный конфликт из-за условий потребления этих ресурсов. Более того, он практически неизбежен: холодная зима 2006 года проиллюстрировала, что недостаток углеводородного сырья вызвал неадекватные действия, не только европейских государств, но даже таких слабых стран как Грузия. Не грозит ли России участь Польши, поделенной в ХVIII веке крупными европейскими державами?

Повторим: природные и иные богатства, территории не могут быть собственностью слабых держав. Этому учит нас вся история международных отношений и история человечества. И было бы глубочайшей ошибкой думать, что международное право или соображение гуманизации и справедливости удержат более сильные государства от навязывания своей воли слабым. Слабые – всегда виновны.

Адекватность  и ответственность

Адекватность восприятия российской элитой национальных интересов, ценностей – вопрос, прежде всего, идеологический, а не научный, медицинский или нравственный. Выскажу не бесспорное, но категоричное мнение, к которому я пришел наблюдая действия представителей российской элиты за последние 30 лет: научные, прагматичные, нравственные или иные мотивации в минимальной степени влияли на позиции представителей элиты. Никто особенно не мучился над нравственными категориями, ни профессиональными доказательствами, зато охотно шел вполне конформистским путем за `линией партии! – будь то посевы кукурузы при Н.Хрущеве, вырубка виноградников – при Ю.Андропове, демократизация – при М.Горбачеве, рыночные реформы при Б.Ельцине или укрепление вертикали власти – при В.Путине.

К сожалению, российская элита не только подвержена конформизму, чинопочитанию и дисциплине, но и безынициативна, крайне зависима от `самого верха`. Не случайно Г.Явлинский считает, что курс может быть изменен `решением нескольких человек`. Я, пожалуй, соглашусь, предположив даже, что если бы `линией партии` при В.Путине стала бы борьба с коррупцией вообще, а не выборочно, элита очень чутко на это бы прореагировала.

Но эти недостатки российской элиты можно превратить в достоинство, если в `курсах партии` станет `правильная` идеология. В данном случае опережающего развития потенциала человека инструментом реализации которой стала бы консолидированная (насильно, волевым порядком) элита, а ее влияние на общество – авторитарно. Для этого необходимо лишь преодолеть некоторые предрассудки и стереотипы, ответив на главный вопрос: готовы ли мы принять прогнозы Запада, такое будущее? Согласны ли  с тем, что внутренняя нестабильность, потеря суверенитета, отсталость и потеря контроля над огромными ресурсами станут нашей возможной участью в ближайшие десятилетия?

Не трудно обнаружить, что в основании ответа на эти вопросы лежат идеология. Именно идеология, а не экономические расчеты и прогнозы. Если сохраняется доминирование неолиберальной идеологии в экономике, то экономический детерминизм, протестантская элита, отрицание самобытности России и возможности ее ускоренного развития дает вполне однозначный и конкретный ответ на эти вопросы: сильное государство, российская идентичность, опережающие темпы социально-экономического развития не укладываются в рамки неолиберальной идеологии. Примечательно в этой связи замечание И.Бражникова: `Вообще само сочетание протестантизма и русского патриотизма парадоксально. По идее, человек с убеждениями протестанта, даже будучи русским по крови, должен в конце концов возненавидеть `эту страну` и стать полноценным русофобом. Ведь религия – более сильный фактор идентичности, чем кровь. Сердце выше крови. Кровь служит сердцу. Единоверцы этого человека будут находиться в странах Запада (а теперь, может статься, и Востока). Политико-идеологическим измерением протестантизма в России (как и во всем мире) может выступать только либерализм. Либералы в России всегда были антинациональны, и сегодня это проявляется с особенной остротой.

Именно либералы и близкие к ним олигархи, мечтающие о реванше 90-х, и являются самой злостной антирусской властью. Они, кстати, и не скрывают этого. Анатолию Чубайсу, никому иному, принадлежит растиражированная цитата о том, что `идеология СПС основана на протестантской этике`.

Еще дальше в этом отношении зашел Борис Немцов. В марте 2004 г. Он дал интервью. Изданию баптистского `Военно-христианского союза`, где так прямо и заявил: `Мы – политические протестанты![vii]`

Этот вопрос отнюдь не риторический, потому что ответ на него дает импульс к новым решениям.  Нередко в правящей элите СССР и России в последние 15 лет возникали иллюзии, т.е. неадекватное отношение к политическим внешним и внутренним реалиям. Причем  иногда у той ее части, которая оказывала решающее влияние на принятие решений. Вспомним об утверждении, что `расширение НАТО на восток укрепляет безопасность России`, или неоправданные надежды на то, что демократизация СССР, роспуск СЭВа и ОВД приведут к роспуску НАТО. Подобная неадекватность части советской и российской элиты слала. На мой взгляд, главной причиной геополитической катастрофы, приведшей к развалу СССР. Элита восприняла ложные реалии и ценности, фантомы, которые не имели объективной основы.

Именно поэтому главный идеологический вопрос заключается в том, насколько адекватно интересы национальной безопасности воспринимаются правящей элитой, трансформируясь в цели: политические, экономические, военные. Вопрос восприятия элитой реалий, вопрос ответственности элиты за будущее, таким образом, становится главным.

Если национальные интересы трактуются элитой адекватно, то и цели обозначаются и формулируются соответственно. Более или менее точно. В рамках коридора объективной реальности. Цели – производное от интересов через адекватное осознание реалий правящей элитой. Они не только ясно определяют, формулируют интересы национальной безопасности, но и соответственно адекватно учитывают ресурсные возможности нации. Таким образом, сформулированные элитой цели – являются осознанными интересами.

При этом, недооценка ресурсов также опасна, как и их переоценка. Причем, процесс этот должен происходить как в тактической перспективе, так и стратегической. Так, очевидна сегодняшняя недооценка потенциала развития России частью элиты. Не зря В.Путин требует с регулярностью от представителей власти большей `амбициозности`. Амбициозность должна обязательно присутствовать в формировании идеологии и будущего облика, а также прогноза.

Необходимо подчеркнуть эту важную деталь: на вероятность реализации идеологического прогноза действует и другая сила, а именно – способность нации, ее элиты, правящего класса сознательно повлиять на эти тенденции, а, возможно, скорректировать и даже изменить их. Ресурсы национальной воли такие же важные, как и ресурсы материальные. Нации нужна великая, амбициозная цель, а не ее заменитель – макроэкономическая экстраполяция. И здесь адекватность и ответственность элиты заключается не в том, чтобы сухо излагать возможные инерционные сценарии развития, а сформулировать привлекательный образ будущего.

Может ли быть привлекательным образ России, которая по объему ВВП достигла в 2007 году уровня Италии, а к 2020 году догонит Германию? При том, что душевой доход будет по-прежнему в разы отставать от этих стран. Политическая ответственность и адекватность российской элиты должна сегодня соответствовать общественным ожиданиям, когда страна видится не только как равноценный партнер развитых государств, но и как лидер, как государство, несущее свою миссию в мире.

К сожалению, в нынешней идеологии российской власти не просматриваются долгосрочные амбициозные аспекты, характерные для элит других государств. Тех, которых мы сегодня называем лидерами: США, Китая, Индии, Японии. В этих странах сложилась `идеология долгосрочного планирования`, как минимум, на 20-30 лет. Они не боятся `заглядывать вперед` и формулировать амбициозные стратегические цели. Напомню, что 20-летняя программа противоракетной обороны США была выдвинута в 1982 году Р.Рейганом и выполнена с точностью до нескольких месяцев в 2002 году его преемниками. Еще амбициозные планы нынешнего руководства Китая по построению `общества социальной гармонии`.

Понятно, что в период стабилизации  власть во многом придерживается рефлекторной модели поведения, когда реакция на возникающие проблемы – более или менее успешная -  определяет эффективность ее действий. Но новый период развития, к которому переходит Россия, обязывает формулировать не только краткосрочные (политические) цели, но и долгосрочные (политико-идеологические) задачи. Такие долгосрочные задачи обязательно должны быть амбициозными. Только они могут привести к внутренней мобилизации всех ресурсов, их концентрации на достижение неординарных результатов. Так или иначе, но публично они носят очевидно идеологический характер. Не случайно В.Сурков в своей лекции в июне 2007 году выделял необходимость `заглянуть в будущее`.

Под этим углом и следует рассматривать проблему эффективности государственного и общественного управления в России в процессе перехода от стадии стабилизации к  развитию. Во-первых, она заключается в формировании амбициозного общественного проекта, имеющего долгосрочный характер. Во-вторых, она заключается в способности правящей элиты максимально использовать имеющиеся ресурсы и возможности у нации и государства, либо при необходимости их даже создать. Это – свидетельство ответственности, адекватности элиты, а также качества государственного и общественного управления. Иногда такая эффективность, КПД госуправления, бывает очень низкой, иногда недостаточной,  а иногда - высокой, когда получается максимальный эффект. Максимальный эффект возможен только при решении амбициозных задач. Сегодня мы видим, как с завидной регулярностью пересматриваются в сторону увеличения краткосрочные прогнозы социально-экономического развития, легко, даже слишком легко, выполняются плановые показатели (за исключением, пожалуй, темпов снижения инфляции). Темпы роста ВВП, промпроизводства, роста доходов и другие показатели слишком легко корректируются. На мой взгляд, это является следствием того, что перед теми, кто планирует, не стоит ясно сформулированная амбициозная задача. Амбициозная, но реальная.

Таким образом, адекватность и ответственность сегодняшней российской элиты выражается в обоснованной амбициозности и способности использовать те огромные ресурсы и резервы, которые есть у нации. Взятие вместе, эти качества могут свидетельствовать о росте эффективности госуправления, ускоренном развитии вообще.

Бывает, кстати, отрицательный показатель эффективности госуправления, когда нация безо всяких объективных причин скатывается в глубокий и продолжительный кризис. Так было в СССР в 1987-91 годы. Так было в России с 1991 по 2000 годы. Так может стать и в будущем. Во всяком случае, в стратегическом прогнозе до 2020 года, подготовленном разведсообществом США, проблема качества российского госуправления выделяется в качестве главной проблемы для России.

Таким образом, без ясного, адекватного представления власти и элиты страны о желаемом, о цели, результате развития, т.е. без идеологического образа, невозможен стратегический прогноз. Без прогноза, учитывающего интересы и планы элиты, невозможен план действий. Без плана нет стимула к созданию механизмов его выполнения. Тем более эффективных управленческих решений. А без всего этого нет общенациональной идеи и стратегии развития нации, общества и государства. Осознание этого алгоритма неизбежно ведет к ответственному выводу и принятию решения о стратегии ускоренного развития, роли национальной элиты на весь период переходного периода, как субъекта, реализующего идеологию.

Этот алгоритм особенно четко виден на примере малоэффективной борьбы Правительства с инфляцией. И наоборот. Безусловно положительный пример – реализация нацпроектов. В нем есть конкретные цели, определены ресурсы, стратегический прогноз, наконец, созданы механизмы реализации и внесения корректив.

Опыт нацпроектов может быть применен для решения сверхзадачи. В общепризнанном смысле речь идет об общенациональной стратегии, т.е. идеологии, когда есть достаточно консолидированная позиция у правящего класса и в целом у нации, формализованная в принципиальных документах, где говорится о целях и средствах развития общества и государства.

И такой идеологии и стратегии сегодня пока, действительно, нет. Нет ни анализа перспектив мирового развития, ни внятно сформулированного собственного долгосрочного курса, ни ясно расставленных долгосрочных приоритетов, ни механизмов их реализации. Есть набор идей и приоритетов, высказанных Президентом в 2004-2007 годах. Собственно эксперты из администрации как слева, так и справа (включая бывшего советника А.Илларионова) критикуют В.Путина, прежде всего, именно за это.

Роль президента и правящей партии

В реализации новой идеологии, стратегии развития государства особая, исключительная роль принадлежит президенту и правящей партии. Именно эти два главных субъекта являются носителями идеологии – трактуют национальные интересы, формулируют цели, разрабатывают стратегию, используют ресурсы и т.п. Другие институты власти – Правительство, Федеральное собрание, судебная власть и пр. – являются проводниками этой идеологической воли, исполнителями политико-идеологического заказа в рамках достаточно узкого коридора идеологической компетенции. Так было при империи, при СССР и это также нынешняя реальность, которая ни для кого не является секретом.

Остальные институты власти и общества могут участвовать через влияние на позицию этих двух главных субъектов идеологии. Именно от президента и правящей партии зависит сегодня постановки целей развития, амбициозность задач и механизмов их решения. Соответственно и степень политической ответственности у президента и правящей партии особая, я бы сказал исключительная. Именно они должны сформулировать общенациональные цели развития, стратегию и механизмы ее реализации. Все это, повторно, в рамках единой идеологии. У президента, правящей партии, высшего управленческого слоя не может быть принципиальных идеологических расхождений, `многовариантности` стратегических курсов, `разных` идеологий.

В то же время нельзя согласиться с многочисленными утверждениями о том, что у администрации В.Путина вообще нет идеологии и никакого представления о стратегии развития. Совсем наоборот – основные идеи уже высказаны к 2007 году. Это и задача `удвоения ВВП`, а, точнее, - `опережающего` развития. Это – идея развития потенциала человека, приоритетность социальных аспектов развития. Это – план укрепления институтов власти и гражданского общества, формирования партийно-политической системы государственной власти. Наконец, это идея приоритетности `национальных проектов`.

 Но они, во-первых, не взаимосвязаны и не объединены в идеологию и политическую доктрину, или хотя бы концепцию, а, во-вторых, не формализованы в единых стратегических документах, имеющих силу закона или нормативного акта. Сегодня эту роль выполняют ежегодные послания Президента Федеральному Собранию РФ от 2004-2007 годов, а также бюджетные послания, некоторые части концепции национальной безопасности и постановления Правительства РФ. Из них только последние два послания можно назвать вполне идеологическими документами. До определенного предела. Хотя на этом и настаивает Президент.

Конечно же, это может быть и программный документ правящей партии – `Единой России`. В пользу этого есть несколько соображений.

Во-первых, именно партии в настоящее время становятся стержнем формирующейся политической системы России. Вполне логично сознательное усиление этой тенденции через подготовку крупного и обоснованного идеологического документа, который стал бы инструментом для партийной идеологической работы. Более того, политическая система без идеологического фундамента вообще не сможет существовать.

Во-вторых, этот документ мог бы консолидировать сторонников и членов партии уже на идеологической основе. Выступление 7 февраля 2006 года В.Суркова имело именно эту направленность. Его логичным продолжение могла бы стать дискуссия, в результате которой у правящей партии появился бы необходимый ей программный документ, национальная доктрина развития.

В-третьих, такой партийный, достаточно общий политико-идеологический материал не носил бы нормативный и слишком детальный характер, а был бы идеологической программой, что, естественно, не связывало бы слишком руки администрации и исполнительной власти.

Вместе с тем, эта логика имеет серьезный минус, а именно: партийный документ не стал бы общенациональной программой – у других партий есть свои программы и они изначально выступали бы с оппозиционной критикой. Вот почему, видимо, новая редакция Концепции национальной безопасности, если она будет конкретизирована и иметь силу Федерального Закона, могла бы играть эту роль уже в качестве общенациональной стратегии. Либо ею мог бы стать иной, общенациональный документ, выполняющий, по сути, ту же функцию, как и принимаемые на съезде КПСС пятилетние и семилетние планы социально-экономического развития. Почему бы и нет?

Представляется, что в такой ситуации подчеркнуто идеологическая дискуссия о путях развития страны имеет не только научную перспективу, но и практическую, политико-экономическую значимость. Более того, неоднократно высказанные В.Путиным, ясно сформулированные мысли о роли партий и других институтов гражданского общества в разработке таких идей, свидетельствует о том, что, прежде всего партии, их представители должны выдвигать такие идеи.

При этом общенациональная дискуссия сегодня необходима, как никогда. Оформление общенациональной идеологии и, как следствие, - национальной стратегии после переходного, восстановительного периода в некую официальную доктрину должно происходить с учетом мнения широкого круга экспертов и представителей общественности на надпартийной основе. Это не должно стать продуктом деятельности только администрации, либо только одной партии. Неубедительно и вредно, когда идеологию Президента (а тем более, общенациональную идеологию) комментируют и трактуют отдельные представители экспертного сообщества, `назначенные` из администрации Президента РФ.

Есть еще одна чисто российская особенность. Сложилась ситуация, когда большинство  идеологических и стратегических вопросов развития не только предлагается, но и решается Минфином и МЭРТ, - именно их идеи доминируют при составлении концепций развития и проектов бюджета в последние годы. Необходимо принципиально изменить ситуацию, `включать энергию`  общества и всей нации.

При разработке стратегии важно также правильно оценить возможные ресурсы развития нации, особенно интеллектуальные. Проведение `инвентаризации` национальных ресурсов – уже сама по себе крупная идеологическая и организационная задача, актуальность которой неизбежно возрастает по мере роста у России возможностей. В этом случае превалирует оценка потенциала энергетических и иных сырьевых ресурсов. Иные  ресурсы – интеллектуальные, образовательные, технологические, а тем более, моральные и духовные – пока практически не учитываются, либо  слабо. Тем самым, реальное место России в современном мире, ее возможности очевидно недооцениваются, а, соответственно, `планка амбиций` – занижается.

Поэтому очень важно правильно оценить реальное место России ХХI века в мире. Не переоценить, дабы не требовать невозможного, чтобы не было перенапряжения ресурсов. Но и не недооценить, чтобы не лишить себя шанса на достойное место в будущем.

Сегодня, например, широко распространена точка зрения, что Россия безвозвратно потеряла ведущее место в мире. По большинству важнейших показателей – душевому ВВП, уровню образования, информационной вооруженности – Россия занимает 50-60-е место в мире. Ее экономика в 20 раз меньше американской, уступая не только японской, китайской, но и немецкой, французской, итальянской. Это –  реальность 2007 года, которую необходимо было признать. Но, с другой стороны, адекватно оцененные возможности и разумно амбициозные цели развития страны могут и должны привести к серьезному изменению роли  России в мире уже в среднесрочной перспективе. А тем более – в долгосрочной. Если, конечно, такую задачу сформулировать в качестве общенациональной. Тогда пессимизм недопустим, хотя и возможен.

Пессимизм, в частности, вызван тем, что улучшение макроэкономических показателей в России само по себе, автоматически не ведет к сокращению разрыва с ведущими государствами. Прогнозы таковы, что даже сохранение благоприятной конъюнктуры на сырьевые цены может лишь незначительно сократить его к 2020-2025 году. Но для успешной идеологии признание сохранения разрыва на длительную перспективу недопустимо. Целью может быть только лидерство, т.е. опережение развитых стран.

Именно поэтому необходимы иные, а именно качественно новые темпы развития, такие, например, как были в Москве или Ленинградской области в последние годы – около 20%. Собственно, поэтому Президент России и сформулировал еще в 2003 году задачу `опережающих темпов развития`. Опережающих по отношению к ведущим государствам. Задача, которая пока не реализована. Что еще хуже, -  в практическом плане Правительством даже и не ставится. Попытки М.Фрадкова, его призывы к разумной амбициозности пока что ни к чему не привели. Удачные темпы роста 2006-2007 годов можно отнести не к результатам деятельности правительства, их планам и прогнозу, а стихийному росту ряда отраслей и мировой конъюнктуре.

Док. 530409
Опублик.: 08.12.08
Число обращений: 1