Однако хотелось бы посмотреть на него не с точки зрения теории, научного обобщения и выводов, а просто под призмой временного восприятия действительности человека довольно давно встроенного в эту систему и прошедшего многочисленные ступени карьерного бюрократического роста.

Ну, в первых, сам посыл требует некоторой корректировки: исторически сначала всегда появлялась соответствующая `бюрократия` (как правили политическая или клановая) и она же (под свои интересы и идеи) выстраивала затем государственные образования посредством объединения (захвата, подавления) территорий и населения.

И она же, эта самая бюрократия, в последствии превращалась из политически-клановой в государственную.

Тогда получается, что не бюрократия является производным государственной системы, а совсем наоборот.

`Советский Союз на имперском излёте имел развитый и самовоспроизводящийся бюрократический аппарат, высококвалифицированный, жёстко структурированный вертикально и горизонтально, органично интегрированный в существующую систему с помощью идеологии`.

По данному поводу есть небольшие сомнения.

Автор очень точно улавливает и определяет основные факторы взаимодействия государства и государственной машины управления. Но, тем не менее, все-таки не `Советский Союз на имперском излёте имел развитый и самовоспроизводящийся бюрократический аппарат`, а управленческий аппарат той эпохи (в основном) формально не олицетворяя государство, как таковое, в определенной степени начал интегрировать в себя само государство.

Факторов было множество и автору их нетрудно вспомнить. В процессе горбачевской `перестройки` власть была и вполне, и официально советской, КПСС оставалась и руководящей и направляющей политической структурой.

Однако многие высокопоставленные чины, фактически на всех уровнях, активно `прибирали к рукам` государство посредством дармового захвата собственности, участия в превращении государственной экономики из плановой и понятной в криминальную и удобную для обогащения тех, кто имел реальные рычаги управления.

Получился редкий парадокс, власть, в лице самой же власти, приобрела двоевластие: с одной стороны бюрократы правили как представители государства и партии, с другой, уже как крупные собственники. Это явное противоречие любому здравому смыслу, однако, оно, затем, было легко устранено, сначала на юридическом поле (ломая изнутри политическую систему), а затем на политическом.

Как раз в этом и заключалась причина быстротечного развала государственной системы в конце 80-х начале 90-х годов.

`Помощь идеологии`, как связующего звена государственной системы и аппарата ее управления, конечно, играла существенную роль, но все же и она не была реально определяющей.

В подтверждение тому можно привести неоспоримый факт того, что в период развала КПСС и СССР бюрократия продемонстрировала свою полную деилогизацию в массовом масштабе и очень быстро, без боя, `встроилась` в новую политическую систему, `понося` при этом `проклятое советское прошлое`.

И более комичной ситуации, когда большинство руководителей КПСС, во главе с Борисом Ельциным возглавили и новую государственную систему (ярыми антиподами которой они являлись до настоящего времени) и субъекты Федерации просто, на тот момент, придумать было невозможно.

Значит, реально, не с помощью идеологии осуществлялась интеграция бюрократии в государственную систему, а скорее она существовала посредством естественного стремления любой бюрократии к самосохранению и самовыживанию абсолютно в любых, независимо от политического строя, условиях.

Абсолютно то - же самое сегодня происходит и с представителями правящей партии в органах государственной власти, никакая `идеология` их не `удержит`, в случае чего

`Молодые представители нижестоящих звеньев бюрократической структуры, лишённые возможностей карьерного продвижения, желали перемен, что входило в противоречие с Советской структурой государственной власти`.

Что - то такого особо заметно и не было. Диапазоны и возможности карьерного роста бюрократов были гораздо шире и эффективнее сегодняшних.

Да и в рядах `демократов`, недовольных `советской структурой государственной власти` перестроечного и постперестроечного периода, молодых бюрократов вообще никогда заметно не было.

Выходит, что данный аргумент тоже не играет существенной роли.

Более весомой может быть исследование гипотезы, что искусственное `недовольство` было сформировано не внутри существующей государственной системы молодыми бюрократами, а из вне ее. Внутри системы объективных предпосылок просто не было (а тем более в среде молодой бюрократии), им просто не на что было `опереться`.

Революция 1991 года (скачкообразная смена власти и элит, закрепленная правовыми актами), по сути, являлась номенклатурной.

Революции бывают социальные, научно-технические, культурные, сексуальные и т.д., но только не номенклатурные, т.к. эта `революционная среда` является всего лишь низшим звеном в любом революционном процессе.

Вроде, по памяти, Бисмарк: `Любые революции готовят гении, свершают герои, а их плоды достаются мерзавцам!`.

Поэтому обратная последовательность в данном процессе никак не получается, и это, наверное, правильно

www.viperson.ru

05.12.2008

Док. 529865
Перв. публик.: 05.12.08
Последн. ред.: 14.10.10
Число обращений: 24