В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Государство и бюрократия в России Назад
Государство и бюрократия в России
Советский Союз на имперском излёте имел развитый и самовоспроизводящийся бюрократический аппарат, высококвалифицированный, жёстко структурированный вертикально и горизонтально, органично интегрированный в существующую систему с помощью идеологии.

Старение высшего уровня Советского руководства и длительный застой, сопровождался, с одной стороны - социальной пассивностью населения, с другой - формированием циничного отношение к идеологии, структурирующей общество. Молодые представители нижестоящих звеньев бюрократической структуры, лишённые возможностей карьерного продвижения, желали перемен, что входило в противоречие с Советской структурой государственной власти. (ЧП районного масштаба)
Ситуация с переходом власти в руки бюрократического аппарата среднего уровня послужила толчком к началу Перестройки, как форме протеста против структурирования бюрократии верхнего уровня.

Революция 1991 года (скачкообразная смена власти и элит, закрепленная правовыми актами), по сути, являлась номенклатурной. Советская партийно-хозяйственная номенклатура (бюрократия) была отделена от частной собственности в любой форме, кроме личной. Возможность амортизации общественной собственности определялось принадлежностью к элитам разного уровня. Получение качественного образования, как способ формирования элит был единственным способом наследования власти. Но он же был источником крамолы (кейнсианство и монетаризм).

Госструктуры с развитой бюрократией (европейское и американское общество) хорошо понимают опасности и риски, которые исходят от бюрократии. Последовательно: захват просвещенной и хорошо структурированной бюрократией власти, выход из-под общественного контроля, захват контроля над ресурсами государства, контроль над правовым полем и средствами легитимизации власти (СМИ, выборы, литература, новейшая история, зрелищные мероприятия, и т.д.)

Основной риск заключается в том, что бюрократия всегда стремится закрыться, спрятаться от общества. Захватывая власть, она мгновенно коррумпируется, получает доступ к ресурсам, рычагам управления и в отсутствие общественного контроля превращает государство в источник собственного корпоративного обогащения. Но постоянно эволюционирующая западная модель, предусматривает не только государственный, но и серьезный общественный контроль над бюрократическими образованиями всех уровней. Именно поэтому все без исключения европейские страны пошли по пути создания правительств, формируемых парламентским большинством. Уже столетия эта система действует в Великобритании, Германии и даже в президентской Франции. В итоге жесткие правовые рамки, с одной стороны, и публичный общественный, политический и партийный контроль, с другой, позволяют европейцам минимизировать риски и опасности, связанные с бюрократией.

В отличие от стран, где формирование крупных бизнес структур происходило в условиях развитых рыночных отношений, в постсоветской России эти процессы шли путем приватизации государственной собственности. Формирование крупных состояний в 90х годах в виде финансовых, производственных, и иных материальных активов по сути являлось присвоением так называемой политической ренты. Под процесс формировался и затачивался бюрократический аппарат, который, распределял собственность через уполномоченные банки, инвестиционные конкурсы и залоговые аукционы.

Законодательное несовершенство оформления процессов трансформации собственности, размеры этой собственности, исторически беспрецедентные сроки и географические расстояния страны входили в противоречие с мировой практикой лигитимизации приватизированной собственности. Отсутствие легальных оборотных средств, минимально необходимых для приобретения в собственность предприятий породило симбиоз корпоративного бизнеса и корпорации чиновников, работающих за откат, либо за долю в бизнесе (пролонгированный откат).

Главный ущерб проводимой политики идеологическое (энергоинформационное) размагничивание страны как структурированной системы. На всех уровнях и по всем направлениям. Ликвидация ее геополитической и цивилизационной субъектности. Потеря вектора цели и деструктурирование социального общества.
Общий вектор: чиновник служит гражданам, прямо или косвенно, в структуре государственной власти. Самый совершенный бюрократический аппарат является мультипликатором власти, но, ни в коем случае не самой властью. Закон разделяет права чиновника и гражданина очень чётко: чиновник может только то, что разрешено; гражданин может всё, что не запрещено. В противном случае общество меняет субъектов власти через систему выборов. Если нельзя сменить через выборы (систему легитимизации власти), то социальная апатия, застой, взрыв (революция). Это - императив гражданского общества, отличающий его от разных вариантов авторитаризма.

Бюрократия, как система не нуждается в идеологии, она мимикрирует под среду и занимает свободное правовое пространство. Политическая идеология, складывается спонтанно или создается целенаправленно для обеспечения процессов отправления властных полномочий. Идеология, даже ущербная, структурирует социальное общество в государство, а граждан в нацию.

Конституцию РФ 1993 года, законодательно определила, что никакая идеология не может быть господствующей или государственной. Чем меньше людей участвует в политике, и в государственных делах, тем крепче власть бюрократии. Результатом мы имеем симбиоз корпоративного бизнеса и корпорации чиновников. Это новое качества корпоративности проявляется в дальнейшем укреплении политико-экономических кланов, охватывающего основные сегменты корпоративного бизнеса и бюрократии как национального, так и регионального уровней. В каком-то смысле складывается некая сверхкорпорация, которая все ощутимее нависает над обществом и отчуждается от него.

Государственная бюрократия есть мультипликатор (усилитель) государственной власти. Основные функции государства это сбор фискальных налогов и защита от внешнего врага. В имперской структуре государства существует аппарат местной власти (наместник, прокуратор, префект) формирующий доходы от фиска.
В древнем и средневековом Китае не существовало права частной собственности на землю в европейском смысле. Император, Сын небес, был единственным собственником всех земель страны. Подданные же, согласно конфуцианской традиции, считались
как бы членами одной большой семьи во главе с императором. Соответственно чиновники были управителями императорской собственностью, приближенному к божеству и действующему от его имени. Отсюда и задача бюрократии понималась не как служение общественным интересам, а как смягчение негативных последствий от действия в принципе неискоренимых пороков людей дабы обеспечить эффективную власть Сына небес.

В историко-географическом контексте можно выделить восточную традицию и два варианта традиции западной: континентальную и англо-американскую. Принципиальное различие двух названных подтипов состоит в том, что на европейском континенте демократизация политической системы произошла намного позднее возникновения бюрократии. Традиция государственного аппарата исполнительной власти была сохранена, и довольно безболезненно инкорпорирована в политические системы европейских демократий.

В США это федералистская традиция слабого, существенно ограниченного в своих возможностях и полномочиях правительства, при самоуправлении свободных людей на свободной земле и сильное недоверие к любой исполнительной власти, ассоциировавшейся с колониальной администрацией британской Короны. Поэтому бюрократия, возникшая в Североамериканских Штатах позже демократии, вызывала у граждан подозрения и должна была приспосабливаться к условиям и политическим ориентациям изначально идеологически эгалитарного общества.
В Российской истории сочетались различные варианты имперской модели. До восемнадцатого века доминировала смесь ее византийского и китайского вариантов. С петровскими реформами в нее добавились элементы, заимствованные от европейского абсолютизма. С девятнадцатого века начали развиваться элементы модели рациональной бюрократии (Александр II).

Великобритания, несмотря на унитарную форму правления административно весьма децентрализованное государство. Особый, английский путь развития состоял и в том, что Соединенное королевство (UK) гораздо дольше других стран обходилось без профессиональной государственной службы в современном смысле слова. Министерства существовали еще с 17-го века, но единой системы централизованной администрации не существовало. Служба была почетной обязанностью английской аристократии, знаком доверия к ним со стороны Короны и общества, осуществлялась на нерегулярной основе, и имело нерегулярный характер материального вознаграждения. Их достаточно высокий имущественный и образовательный статус, и развитое чувство социальной ответственности и ограничение полномочий рамками королевских патентов не порождало больших злоупотреблений.

Совершенствование аппарата не есть его линейное увеличение. Как правило, эффективность работы аппарата обратно пропорциональна его размеру, с определённого оптимума. Самоорганизация аппарата, объективно ведет к его росту (эскалация самоорганизующейся системы). Организация аппарата предполагает внешнее принудительное воздействие, как правило, оптимизирующее процесс. При этом, соответствующее идеологическое обеспечение позволит минимизировать противодействие реформируемой (трансформируемой) системы.
Самые сложные точки взаимодействия бюрократии и общества определены Марксом. Бюрократия в его описании выглядит абсолютным злом. Здесь и подмена общественного интереса частным интересом власти и конкретного чиновника, т.е. "присвоение государства" чиновничеством; и органическая неспособность бюрократии решать подлинные проблемы, отсутствие у нее государственного разума; и извращенное восприятие действительности, отрыв от нее, предвзятость, произвол, возрастающий по мере продвижения к вершине бюрократической иерархии; и корпоративность, своекорыстие этой иерархии; и карьеризм как образ ее жизни; и ее притязания на монопольную компетентность; и формализм...

Наиболее интегральной характеристикой его (К.Маркса) видения бюрократии является распространение на нее его знаменитой категории отчуждения. В целом же бюрократия, по мнению Маркса, есть организм-паразит, принципиально неспособный быть ни носителем разума, ни выразителем всеобщих интересов. Несмотря на то, что Маркс опирался на анализ деятельности прусской бюрократии первой половины Х1Х века, его анализ применим к большинству современных бюрократий. Как последовательный антигосударственник, Маркс, естественно, не видит ничего хорошего и в современной ему форме государственного управления, и в этом он очень близок к Бакунину и Кропоткину. Остается непонятным, каким образом и почему современные бюрократические государственные аппараты в разных странах не только не рушатся под тяжестью собственных преступлений, но и достаточно успешно функционируют.

Скорее всего, структурированная бюрократия, как производная от изменения государственных имперских структур Х1Х века, в силу системного консерватизма, не успевала адаптироваться к изменяющимся общественным процессам. Что и вызвало общественное отрицание роли государства и государственной бюрократии. В ХХ веке инерция государственной бюрократии уже дважды обрушивал Россию за последние сто лет. А сверх развитый бюрократический аппарат нацистской Германии задушил экономику уже к сороковым годам.

Саморазвитие бюрократии не возможно без параллельного развития институтов гражданского общества. Политически пассивное население не заставит госаппарат служить обществу. Для успешного реформирования госаппарата необходимо, чтобы, зажатая с двух сторон, волей центральной власти и силой общественного мнения, инертная бюрократическая масса приняла неизбежность преобразований. Невозможно обойтись без создания условий максимального благоприятствования для роста гражданской активности.

Игнорирование инноваций в реформировании государственной бюрократии неизбежно приводила империи к краху. 1985г. правительство Тэтчер начало энергичные попытки хотя бы частично изменить структуру и характер функционирования госслужбы в направлении рыночных принципов. Эта программа, кратко именуемая "Следующие шаги", несмотря на смену премьера, а затем - и партии власти, до сих пор, находится в стадии внедрения.

В нашем (Российском) бытовом понимании коррупция, как категория это системное взяточничество, то есть, уголовно наказуемое деяние, воспринимаемое как следствие отдельных издержек системы (недоработка правоохранительных органов, закрытость или ангажированность СМИ, слабость общественных контролирующих организаций, несовершенное законодательство о труде, т.д.)

Мы же имеем жестко структурированную связку госаппарата и крупного бизнеса в структуре государственной власти, защищённую исполнительными структурами, и политической идеологией правящей партии. Коррупция в России не есть отклонение от нормы, но есть сама норма. А если б у нас было прецедентное право, как в UK то была бы законом.

Исключением же скорее является безвозмездное предоставление административных услуг. Но этого придурка быстро выгонят с работы, за демпинг. Эта норма и эти правила - прямые продолжения норм и правил, сформировавшихся в период перераспределения собственности "товар - административный ресурс" на "товар - деньги", "товар - активы" и т.п.

Коррупция в России может являться предметом отдельного аналитического исследования, как минимум по 4-5 направлениям:
статистическое исследование
законодательном (юридическо-правовом)
макроэкономический анализ
этносоциальный аспект (этический) в полиэтническом государстве.

Еще в начале века историк В. Ключевский сказал: В России никогда не было борьбы партий, в России всегда была борьба ведомств. В этой точной формулировке суть российского политического процесса. Как результат в стране идут по большей части хаотичные, малоэффективные реформы, во многом отталкивающиеся от интересов ведомств, а доморощенная коррумпированная бюрократия зачастую сильней, чем государственная власть.

И хотя с тех пор прошло более ста лет, и произошла смена двух общественно-экономических формаций, Россией по-прежнему управляет чиновничество, не находящееся под политическим контролем. Аппарат реально управляет страной. В итоге мы имеем системно коррумпированную, неэффективную государственную машину, поскольку в целом наша государственная политика определяется не политическими партиями, а борьбой ведомств между собой.

Пример тому парламент, который заведомо слабее, чем бюрократия, представленная правительством. Российский парламент не только не формирует правительство, но по Конституции даже не обладает контрольными полномочиями по отношению к исполнительной власти. Партии власти, создаваемые под выборы и побеждающие на них, не что иное, как продукт российской бюрократии. Таким образом, значительную часть парламента России формирует сама бюрократия.

Ещё 4-5 лет назад В.Путин совершенно серьезно думал вмонтировать Россию в политическую систему Запада. Но сегодня Россия настроена играть с Западом по своим, а не по его правилам. Более того - Россия готова всячески сдерживать экспансию Запада и в отношении ее самой, и на те территории, которые нынче получили статус независимых государств, но над которыми Россия традиционно хочет иметь влияние. Эти геополитические тенденции нашего государства поддерживают и правящая элита, и общественность. Под этот курс затачивается идеология элит, выстраивается госаппарат.

Сегодня Путин имеет аппарат, сложившийся, как система в эпоху Ельцина, и структурированный под другую идеологию. Развращённый процессами приватизации 90х годов и почувствовав за собой силу государственной власти, аппарат перешёл на системное обслуживание экономики. При этом произошло лавинообразное втягивание в круг потребителей административного ресурса новых госструктур и функциональное деление на кланы.

С конца 90-х годов основным способом экспансии крупного бизнеса сделался захват слабо защищенных предприятий и компаний с использованием процедуры банкротства (криминальное рейдерство). Для такого рода экспансии потребовался эффективный административный ресурс, то есть те самые связи, которые были наработаны в периоды ваучерной и залоговой приватизации. Помимо чиновничества носителями этого ресурса стали правоохранительные и судебные инстанции.

Таким образом, круг чиновничества и бюрократии, вовлеченный в передел или перераспределение собственности, еще более расширился. В обиход вошло понятие "административная рента". В результате присвоения политической и административной ренты значительная часть чиновничества и бюрократии стала вторым после корпоративного бизнеса носителем крупной собственности. Какая-то часть собственников-чиновников переходит в бизнес, но большая их часть остается на своих местах, объективно не способствуя развитию экономики, а лишь паразитируя на ней (рантье).

Начиная где-то с 2004года, уже крупный бизнес стал источником административной ренты. При этом располагающая административным ресурсом бюрократия продолжает рассматривать свое должностное положение и полномочия как приносящий доход актив. Дело ЮКОСА развязало руки чиновникам, обслуживающим приватизационные процессы, и понимающими условную легитимность этих процессов. Смена идеологического вектора развития системы, поменяла механизм обслуживания.

Симбиоз корпоративного бизнеса и корпорации чиновников это не просто линейное сложение двух качеств, это структурирование сильной подсистемы внутри слабой государственной системы. При этом интересы систем паразитов (политико-экономических кланов) объективно противоречат интересам доминантной системы (государство). С целью идеологического прикрытия в оборот вводится категория "корпоративное государство".

Но интересы корпорации и государства не просто различны, они лежат в разных системах оценки. Так экономическая эффективность корпорации есть минимизация затрат с целью максимизации прибыли. А эффективность экономической политики государства определяет уровень безработицы и Валовой внутренний продукт (Gross Domestic Product), то есть, рыночная стоимость всех конечных товаров и услуг, произведённых за год во всех отраслях экономики на территории государства вне зависимости от национальной принадлежности использованных факторов производства (работников).

Если это перевести на русский корпоративный, то это означает уволить всех работников Самарского НПЗ, принять по контракту минимально необходимое количество, прибыль отвести в оффшоры, с целью минимизировать налог на прибыль, выплачивать зарплату по чёрным и серым схемам, с целью минимизировать налогооблагаемую базу внебюджетных фондов. А так же передать на баланс местным властям ведомственные детсады, стадион, легкоатлетический манеж, бассейн, дворец творчества молодёжи, дом культуры. Но это уже иная, чем у государства общественно-экономическая формация.

С минимальной прибыли заплатить налоги в бюджет, на оборону, образование, культуру, развитие фундаментальной науки. А с минимальной зарплаты налоги на выплату пенсий, здравоохранение, социальное страхование. Выведенная из под налогообложения прибыль оборачивается в западных финансовых институтах в долларах США.. Следовательно, эти деньги идут на оплату правительства США, их армии, их полиции, их безработных и пенсионеров, их фундаментальной науки и технологии. Эти деньги идут на формирование бюджетов Мирового банка и МВФ, и выдаются правительству России в виде кредитов МБРР. А это другая гражданская субъектность.

Аппарат обслуживающий "корпоративное государство" делится на функциональные группы влияния, обслуживающие интересы корпоративных групп, прежде (в ущерб) интересов государства работодателя (России). Такой аппарат объективно требует модернизации, то есть, переструктурирования под цели и задачи государства.
Его основное влияние проявляется в деполитизации отношений общества и государства, в закупорке каналов взаимодействия общества с властью и в становящемся все более очевидным отчуждении граждан (ибирателей) как от бизнеса, так и от самой власти.

Если оценивать воздействие гипертрофированной корпоратизации на политический процесс, то в первую очередь это ее негативное воздействие на систему представительных учреждений и представительной демократии. Поддержка бизнесом сообществом одной, правящей партии (партии власти) лишает его политической самостоятельности, политическое участие замыкается на все тот же корпоративный интерес.

Государственная власть принимает в качестве официальной риторики определенную идеологическую доктрину. При этом идеология, так или иначе, будет входить в противоречие с политической практикой, которая для "партии власти" всегда совпадает со стремлением обеспечить госаппарату (элитам) максимально благоприятные условия для господства над нацией. Создание из партии "Единство" и "Отечество" партии "Единая Россия", являлось компромиссом и гарантией элитам на продолжение прежнего курса. На этих условиях Путину была передана власть. Но она же и являлась идеологической клеткой для Путина. Он не мог поменять идеологию без изменения общественного сознания, которая происходит вопреки идеологии партии власти.

Экспансия корпоративно-бюрократического анклава в сферу представительных учреждений и верхушку госаппарата напрямую связана с той общей системой политических отношений, которая с некоторых пор формируется в России. Отличительной чертой этой системы становится возрастающая роль функционального представительства (представительства интересов) и, напротив, прогрессирующее снижение роли представительства партийно-политического.

Непомерно высокая, запредельная роль узко корпоративных, эгоистических интересов, генерируемых описанной выше подсистемой, препятствует выработке основанного на учете коренных национальных интересов целеполагания, подрывает сами основы нормального функционирования социума, порождает в нем застойные явления, чревата непредсказуемыми социальными и политическими последствиями.

Сегодня роль неэкономических факторов в формировании рынка и его субъектов если и не сходит на нет, то существенно снижается, и те связи с бюрократией, которые в недавнем прошлом обусловливали становление и дальнейшую экспансию крупного бизнеса, по большему счету уже превратились из фактора его роста в фактор торможения. Рента, которую бизнес вынужден из своих собственных средств платить бюрократии, напрямую снижает его конкурентоспособность, как на внутренних, так и на международных рынках.

А это значит, что поддержание прежних уз, связывающих бизнес и бюрократию, становится для него (точнее, для его основной, подавляющей части) все более обременительным, и в отличие от прежних времен он оказывается заинтересован в разрыве этих уз. Что же касается малого и среднего бизнеса, то подобная заинтересованность у него была с самого начала. Но если прежде он мало что мог сделать для этого, то ныне, вместе с бизнесом большим, он может оказать серьезную политическую поддержку тем силам, которые готовы будут взяться за решение этой задачи.

Есть все основания полагать, что обретающая в России системный характер институционализация создает и благоприятные предпосылки для установления "равновесных" отношений между обеими системами политического представительства, смещая одновременно приоритеты бизнеса от служения бюрократии к служению обществу, к принятию на себя большей социальной ответственности. С некоторых пор активность крупного бизнеса в этом направлении растет, и это уже становится существенным фактором общественной жизни. Это, конечно, никак не относится к тем нередким случаям, когда социально ответственное поведение бизнеса превращается в "обязаловку" и тем самым генерируется еще один вид административной ренты.

Итак, существуют серьезные тенденции, которые могут послужить объективной и субъективной основой для альтернативного варианта отношений бизнеса, общества и государства. Но, конечно, при нынешнем раскладе политических сил и набранной в последние годы инерции этого еще недостаточно. И все же есть все основания полагать, что чем жестче становится корпоративно-бюрократическая модель и чем настойчивее она пытается распространять свое влияние на самый верх системы, тем четче выявляются ее изъяны и пороки и тем больше становится сторонников ее демонтажа.

Александр Кузнецов.

04 декабря 2008 года.
www.viperson.ru

Док. 529493
Опублик.: 04.12.08
Число обращений: 42

  • Путин Владимир Владимирович
  • Кузнецов Александр Михайлович

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``