Людей можно классифицировать по тысяче разных признаков. Журналисты делят их на тех, о ком писать легко, и на тех, о ком - трудно. Легко писать о людях с серьгой в носу. О тех, кто годами создает и лелеет образ "себя любимого". О тех, кто начинает историю человечества с момента собственного рождения. Короче, о большинстве людей искусства писать легко и увлекательно. О Льве Додине - трудно. Почему-то в моменты общения с ним в голове настойчиво крутится фраза из популярной книжки про физику - о проблемных областях, которые ставят ученых в тупик, говорится: "Там ходят львы". Кажется, Лев Додин не просто "ходит" в недоступном другим пространстве, но своими шагами это пространство вот уже четверть века создает.
Его биография уместится в короткий газетный абзац: профессорская ленинградская семья, ТЮТ (театральный кружок юношеского творчества), учеба в театральном институте на курсе Бориса Зона, годы работы вторым режиссером в ТЮЗе у Зиновия Корогодского, преподавание в ЛГИТМиКе, приход в МДТ, где и работает поныне. Список его постановок займет страницы. Собрание статей и работ о режиссуре Додина, о его творческом методе, о созданном им театре потребует томов.
Лев Додин сумел избежать одного из самых банальных соблазнов театра, ставшего ловушкой для многих режиссеров - его сверстников, - соблазна позиционирования себя, как гения. И поддался соблазну более возвышенному - создать творение всеобъемлющее и совершенное: книгу книг, картину картин, театр театров. Он строит из МДТ вымечтанный ХХ веком Художественный театр: "Театр, как одухотворенное целое. Театр, который является и продолжением жизни, и чем-то большим, чем жизнь".
Известны сетования Станиславского на то, сколь многим ему пришлось пожертвовать ради МХТ, сколько своих желаний художника пришлось отложить, потому что требовало дело. Жалоб Додина, кажется, никто не зафиксировал. И можно только гадать: тяжела ли ему взятая ноша? И чем пришлось пожертвовать ради нее, от каких перспектив отказаться?
Театр Додина начинался на улице Рубинштейна трилогией по прозе Абрамова. И поколение, пришедшее в театр в 90-е годы, смело можно назвать "облученным" этой додинской постановкой. Так, когда-то в отечественный театр пришли режиссеры, актеры, художники, критики, "облученные" мхатовскими "Тремя сестрами" Немировича-Данченко (Додин из их числа). Именно на "Братьях и сестрах" мы обретали если не театральную веру, то "точку отсчета".
В конце ХХ века построить Художественный театр - это примерно то же, что попытаться воссоздать в России 2004 года Афины времени Перикла. Одна из величайших тайн: каким образом Додину удалось эту мечту воплотить? Не просто создать театр, но в течение четверти века сохранять его на раз заданной высоте. Провести свой театр неповрежденным через годы застоя и годы перестройки, выживать при капитализме с нечеловеческим лицом. Тайна жизнеспособности МДТ удивительна настолько, что, кажется, никто и не пытался разгадывать его феномен.
Додин строит МДТ как художественное произведение, где каждый спектакль необходим и не случаен, каждый входит составной частью в какое-то грандиозное целое, на правах главы в романе, фрагмента мозаики или строчки в песне. В построенном им мире, разместившемся на небольшой сцене МДТ, рожают и умирают, сеют хлеб и строят новое общество, предают и жертвуют собой, спасают и губят, отрицают Бога и ищут его. Додин ставит спектакли о блужданиях человеческой души. В его мире свободно, на равных сосуществуют деревенское раздолье "Братьев и сестер" и губернский город "Бесов", обреченный мир строителей коммунизма в "Чевенгуре" и лечебница, в которой остается героиня "Молли Суини", чеховские усадьбы и Британия Лира. И сам создатель Лев Додин - наравне с другими строителями театра - существует в нем в качестве одного из голосов хора, одного из персонажей эпоса.
"Когда мы начинаем говорить о том, что действительно страшно, мы всегда находим то, что этому страшному противостоит"
Ольга ЕГОШИНА
"Театральные "НИ"
Док. 528147
Перв. публик.: 07.11.08
Последн. ред.: 30.11.08
Число обращений: 17
Додин Лев Абрамович
|
