Наиболее опасная среди соучастников фигура - организатор, - по общему правилу, должен нести и наибольшую ответственность за совершение преступления (См.: Трайнин А.Н. Учение о соучастии. М., 1941. С. 100.). По мнению Г. Захарян, "очевидно, что при совместном участии в преступлении лиц, исполняющих различные роли, наиболее сурового наказания заслуживает организатор. Это связано с повышенной общественной опасностью действий организатора" (Захарян Г. Соучастие и индивидуализация наказания // Советская юстиция. 1989. N5. С.9.). Из двухсот изученных автором статьи дел организаторам преступлений во всех случаях назначалось самое тяжкое среди соучастников наказание. В соответствии с п. 3 ст. 33 УК РФ "организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими".
Выборочные исследования показывают, что среди соучастников наиболее распространенных преступлений организаторы составляют 15 процентов.
Из ст. 33 УК РФ следует, считает С.В. Бородин, что организатор может быть не только в преступной организации (например, в банде), но и при соучастии: простом - без предварительного сговора, а также квалифицированном - с предварительным сговором (См.: Бородин СВ. Преступления против жизни. М., 1999. С. 287.). Л.Д.Гаухман также полагает, что организатор может быть при любой форме соучастия, притом как с предварительным сговором, так и без такового (См.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2001. С. 213.). Между тем, ст. 33 УК РФ устанавливает, что в группе лиц без предварительного сговора совместно участвуют два или более исполнителя. В этой связи мы полагаем возможным наличие организатора в группе лиц по предварительному сговору, организованной группе, преступном сообществе.
Таким образом, ст. 33 УК РФ устанавливает, что организатором признается лицо: 1) организовавшее совершение преступления; 2) руководившее его совершением; 3) создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию); 4) руководившее указанными преступными объединениями.
Для того, чтобы вести людей, надо обладать определенными качествами,
личными особенностями, не последнее место среди которых занимает уверенность в себе, в своих силах, в своем праве на лидерство, в праве предъявлять требования к другим, в умении и желании при необходимости предъявлять эти требования от имени дела, коллектива или от своего имени (См.: Зацепин В.И. К вопросу о структуре вертикального общения в коллективе // Руководство и лидерство; Опыт социально-психологического исследования. М., 1973. С. 91.). Безусловно, что организаторы преступлений, как правило, обладают такими качествами в полной мере.
В 80-годах под руководством профессора Ю.М. Антонина были изучены особо опасные лидеры, почти все они были ворами в законе.
Изучение (в России и Грузии) позволило выявить многие типичные для них черты: организационные способности, высокие волевые качества, толерантность (устойчивость), аналитический ум, умение стоять, образно говоря, над схваткой и хладнокровие. Это позволяет им контролировать обстановку и управлять группировкой. Хладнокровие и расчетливость, исключающие импульсивность поведения организатора, - это является одной из причин того, что его редко можно привлечь к наказанию за совершение преступления (См.: Антонян ЮМ. Природа организованной преступности // Организованная преступность в России: философский социально-политический аспекты. Материа-лы научно-практической конференции (27-28 мая 1999 года). М., 1999.СИ 121.). Да и структура управления преступной деятельностью сообществ, как правило, организована так, что избавляет лидеров, авторитетов и других руководителей от необходимости непосредственной организации и проведения большинства преступных акций (См.: Кувалдин В.П. Противодействие как активная форма защиты криминальной среды от общества // Совершенствование борьбы с организованной преступностью и наркобизнесом. Материалы Всероссийской межведомственной научно-практической конференции (16-17 декабря 1997 г. М., 1998. С. 62-63.). Вследствие действий организатора усилия других соучастников получают определенную направленность и носят согласованный и планомерный характер; это, несомненно, повышает вероятность удачного завершения задуманного преступного предприятия. Кроме того, организатор оказывает сильное психическое воздействие на других соучастников; подчиняя их волю, он усиливает решимость соучастников принять участие в совершении преступления и вселяет в них уверенность, что все обойдется благополучно, что, пожав плоды преступления, они сумеют избежать ответственности (См.: Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве. М., 1963. С. 368.). Б. признан организатором ограбления К. совместно с С. и С-вым инкассатора. Он указал К. маршрут движения инкассатора с деньгами, сообщил об отсутствии у инкассатора оружия и охраны, показал место, где К. должен вырвать портфель с деньгами и куда скрыться, определил место ожидания К. С-вым на мотоцикле и обусловил встречу в лесу всех участников преступления после ограбления для раздела похищенных денег (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. N1. С. 4.). Квалификация действий лица как организатора преступления предполагает тщательное выяснение его организаторской роли.
По приговору Оренбургского областного суда были осуждены братья Г. (Иван и Николай) за организацию убийства, а К. - за его исполнение. Фабула дела такова. Николай Г. в очереди за пивом вступил в драку с Ж.
После того как драка была присутствовавшими гражданами прекращена, Николай Г. пошел к своему брату, а также к К. и к позднее осужденному по данному делу за хулиганство С, рассказал о том, что Ж. его побил, и предложил отомстить ему. Потерпевший Ж., увидев группу граждан, которая быстро к нему приближалась, побежал, а сообщники начали бросать ему вслед камни. Камень, брошенный К, попал в голову потерпевшему, который упал и здесь же умер. Подбежав к лежавшему Ж., Николай Г. пнул его ногой, а Иван сказал: "Научим всех любить свободу".
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала осуждение братьев Г, за организацию убийства необоснованным, сославшись на то, что суд не конкретизировал, в чём состояла их организаторская роль, и не привел доказательств того, что они организовали убийство (См.: Бородин С.В. Преступления против жизни. М., 1999. С. 289.). Понятно, что организатор преступления действует всегда только с прямым умыслом.
Представляется, что желание активно воздействовать на сознание и волю исполнителей преступления при всех условиях характерно для деятельности организатора преступления. Практически невозможно организовать преступление или руководить его совершением, не добиваясь определенного поведения исполнителей, не ставя перед ними конкретных целей, не указывая пути и средства их достижения (См.: Сергеев В.В. Косвенный умысел при соуча-стии // Вестник МГУ. Право. 1971. N1. С. 65.). Отдельные авторы допускают косвенный умысел в действиях организатора (См.: Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. С. 48.).
Совершенно справедливо по этому поводу указывалось, что создать преступное сообщество или организовать совершение конкретного преступления и руководить им можно только в том случае, когда лицо желает этого, когда все помыслы и воля субъекта направлены на достижение определенной антисоциальной роли. Желание активно воздействовать на сознание и волю исполнителя и других соучастников является характерной чертой содержания умысла организатора. Следовательно, он всегда действует с прямым умыслом (См.: Царегородцев A.M. Соучастие в преступлении. Рецензия на книгу П.Ф. Тельнова Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. Сборник. Проблемы борьбы с преступностью. Омск-Иркутск, 1975. С. 164.). Наконец, организация преступления может быть выполнена только путем активных дей-ствий.
Организатор выполняет организаторские функции, которые может осуществлять и в ходе подстрекательства, и при исполнении преступления, и при пособничестве. Он может выступать в нескольких ролях одновременно.
В определении N48-001-66 по делу Гатиной отмечается, что поскольку организаторская роль осужденной заключалась в подыскании исполнителя убийства, склонении его к совершению преступления, разработке плана убийства двух лиц, сокрытии трупов, следов преступления и ведении переговоров относительно платы за совершенное преступление, ее действия следует квалифицировать по ч. 3 ст. 33, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ и дополнительной квалификации по ч. 4 и 5 ст. 33 УК РФ не требуется (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2001 года. БВС РФ. 2001. N12. С. 12-13.). В судеб-ной практике имеются случаи, когда действия организатора необоснованно квалифицируются как соисполнительство.
Кустов, в феврале 1996 г. вступив в сговор с Быковым (скончавшимся в период судебного следствия) и другим лицом, объявленным в розыск, направил их в г. Мценск Орловской области, где по его поручению 25 февраля 1996 г. они похитили Васильева из квартиры родственников. Доставив потерпевшего в г. Москву, они держали его в разных местах и, угрожая расправой, требовали выкуп в размере 10 тыс. долл. США. Действия Кустова по данному эпизоду (в числе других) были квалифицированы по пп. "а", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ.
Президиум Московского городского суда 19 апреля 2001 г. удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, указав следующее.
Как видно из материалов дела и установлено судом в приговоре, Кустов организовал похищение Васильева, но сам непосредственного участия в этом не принимал, тем не менее суд квалифицировал его действия как соисполнительство. При таких обстоятельствах содеянное Кустовым по данному эпизоду следует квалифицировать по ч. 3 ст. 33 и пп. "а", "з"ч. 2 ст. 126 УК РФ (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. N 10. С. 16-17.).
В большинстве уголовных кодексов западных стран нет понятия "организатор преступления". Оно искусственно соединяется с понятием исполнителя за счет расширения содержания исполнения преступления, причем это расширение касается объективной стороны состава преступления и даже выходит далеко за допустимые пределы (См.: Ковалев ММ. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 172.). Впрочем, подобное имеет место и в нашей судебной практике. В пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" от 10 февраля 2000 г. указывается: "Должностное лицо либо лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, предложившее подчиненному ему по службе работнику для достижения желаемого действия (бездействия) в интересах своей организации дать взятку должностному лицу, несет ответственность по соответствующей части ст. 291 УК РФ как исполнитель преступления, а работник, выполнивший его поручение, - как соучастник дачи взятки.
Должностное лицо либо лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, предложившее подчиненному ему по службе работнику для достижения желаемого действия (бездействия) в интересах своей организации передать лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, деньги, ценные бумаги, иное имущество, несет ответственность по ч. 1 или 2 ст. 204 УК РФ как исполнитель преступления, а работник, выполнивший его поручение, - как соучастник коммерческого подкупа (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. N4. С. 7.). По нашему мнению, в указанных случаях должностное лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации является организатором преступления, а работник, выполняющий его поручение, - исполнителем преступления.
В соответствии с п. 3 ст. 34 УК РФ "уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника, наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на ст. 33 настоящего Кодекса, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления".
Таким образом, закон не обязывает указывать соответствующую часть ст. 33 УК РФ, в которой дается понятие вида соучастника. На практике, впрочем, квалификация осуществляется с указанием соответствующей части ст. 33 УК РФ.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в определении N9-Д 99-57 по делу Силкина указала: "Поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 34 УК РФ уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на ст. 33 УК РФ (за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления), действия осужденного, признанного судом организатором преступления, кассационная инстанция переквалифицировала на ч. 3 ст. 33 и пп. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, так как он одновременно не являлся соисполнителем преступления" (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. N7. С. 13.). В связи с приведенным примером необходимо также обратить внимание на то, что в соответствии с ч. 3 ст. 34 УК РФ действия организатора, являющегося одновременно исполнителем преступления, квалифицируются без ссылки на ст. 33 УК РФ.
От того, что сам организатор примет непосредственное участие совместно с исполнителем в осуществлении преступного деяния, он не превратится в соисполнителя и не перестанет быть организатором, то есть лицом, организовавшим это преступление. Он не утратит и своего свойства оставаться соучастником. А коли это так, то ссылка на статью, регламентирующую ответственность всех соучастников, при квалификации действий организатора должна быть обязательно независимо от его непосредственного участия в совершении преступления (См.: Царегородцев A.M. Основания ответственности и квалификация действий организаторов и других соучастников преступлений. Сборник. Проблемы борьбы с преступностью. Омск-Иркутск, 1975. С. 32.). С учетом изложенного представляется необходимым для отражения характера участия каждого соучастника в совершенном преступлении указывать при квалификации действий организатора и других соучастников не только ст. 33 УК РФ, но и ту ее часть, где дано описание конкретной роли соучастника.
Поскольку квалификация действий организатора являющегося одновременно исполнителем преступления, без ссылки на ст. 33 УК РФ, скрывает его роль и общественную опасность, предлагается в подобных случаях делать обязательную ссылку на соответствующую часть ст. 33 УК РФ. Реализация данного предложения возможна при следующей редакции ч. 3 ст. 34 УК РФ: "Уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на соответствующую часть статьи 33 настоящего Кодекса".
В определении Военной коллегии Верховного Суда РФ по делу Новикова и Титова отмечается, что действия организаторов убийства, нанявших исполнителя этого преступления, не могут быть квалифицированы по п. "н" ст. 102 УК РСФСР, поскольку сами они в процессе лишения жизни не участвовали.
Как видно из материалов дела, Н. в целях завладения всем семейным имуществом договорился с Т. об убийстве свей жены и нанял исполнителя убийства М.
Реализуя совместно составленный план, Н. и М. обманным путем вывезли потерпевшую в лесном массив, где М. в салоне автомашины набросил eй на шею шнур и задушил. Труп ими был в лесу сожжен.
Органы следствия и суд действия К. и Т. как организаторов убийства из корыстных побуждений, совершенного по предварительному сговору группой лиц, квалифицировали по ст. 17, п. "а", "н" ст. 102 УК РСФСР.
Военная коллегия не согласилась с такой юридической оценкой их действий, поскольку она не соответствовала требованиям ст. 17 УК РСФСР, и исключила из обвинения п. "н" названной статьи закона как необоснованно вмененный.
По делу установлено и указано в определении коллегии, что Н. и Т., организовавшие убийство и нанявшие исполнителя этого преступления за деньги, сами в лишении жизни потерпевшей не участвовали и поэтому не могут нести ответственность по п. "и" ст. 102 УК РСФСР (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. N4. С. 13-14.).
В данном случае, по нашему мнению, окончательная квалификация действий организаторов убийства без квалифицирующего признака "по предварительному сговору группой лиц" противоречит учению о соучастии и не основана на законе. Ведь в приведенном примере Н., Т. и М. являются соучастниками. Форма их соучастия - группа лиц по предварительному сговору. Почему же тогда квалифицирующий признак "предварительный сговор группы лиц" исключен?!
Законодатель уделяет значительное внимание организатору организованной группы.
По мнению Н.П. Водько, "исходя из содержания и смысла закона (ст. 33 УК) понятие организатора организованной группы либо преступного сообщества включает и понятие руководителя таких формирований, то есть оба понятия отождествляются" (Водько Н.П. Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью. М., 2000. С. 25.). На самом деле, по нашему мнению, эти понятия не отождествляются. Понятно, что лицо, создавшее организованную группу, и руководитель организованной группы имеют существенные различия, но объединены законодателем в понятие "организатор организованной группы", поскольку имеют одинаковую степень общественной опасности.
Безусловно, что организатор - главная фигура организованной группы. С позиций социальной психологии это ее лидер. Лидер - это такой член малой группы, который выдвигается в результате взаимодействия ее членов или организует вокруг себя группу, при соответствии его норм и ценностных ориентаций с групповыми, и способствует организации и управлению этой группой при достижении групповых целей. Лидер ведет группу, стимулирует достижение группой ее целей, организует, планирует и управляет деятельностью группы, проявляя при этом более высокий, чем все остальные члены группы, уровень участия и влияния, то есть уровень активности (См.: Жеребова Н.С. Лидерство в малых группах как объект социально-психологического исследования // Руководство и "лидерство: опыт социально-психологического исследования. 1973. С. 60.). В литературе выделяют организаторскую, информационную, стратегическую, нормативно-ценностную и дисциплинарную функции лидера (См.: Быков В.М. Преступная группа: криминалистические проблемы. Ташкент, 1991. С. 31.). Таким образом, организатором организованной группы признается соучастник, который:
создает организованную группу и руководит ее деятельностью;
руководит подготовкой и совершением преступления (подбор соучастников, распределение ролей);
генерирует преступные замыслы, претворяет их в жизнь;
поддерживает внешние связи, контролирует обстановку внутри организованной группы;
устанавливает правила поведения членов организованной группы как вовне, так и внутри ее;
разрешает возникающие конфликты между членами организованной группы, определяет наказание ее членам за нарушение принятых правил поведения.
Деятельность организатора может быть "многогранной". Организатор не только бывает осведомлен о том, что будет совершено преступление, и склоняет исполнителя к его совершению или сам участвует в нем, но и организует преступление. Деятельность организатора может характеризоваться признаками, присущими всем участникам: исполнителю, подстрекателю и пособнику. Может случиться так, что организатор является инициатором преступления, готовит его совершение, участвует в нем и скрывает следы преступления (См.: Бородин С.В. Преступления против жизни. М., 1999. С. 287-288.). В практике доказывания возникают серьезные сложности, связанные со спецификой внутригрупповых отношений, а также с учетом характера самого доказательственного материала. Например, нельзя принимать на веру утверждения отдельных участников группы, что именно они являлись организаторами тех или иных преступлений. Эти показания могут быть результатом заранее разработанного сценария, в соответствии с которым при провале второстепенный соучастник осуществляет самооговор в расчете на смягчающие для него обстоятельства или на будущую (материальную либо иную) поддержку действительного лидера.
С учетом сложности оценки латентных для следствия и суда взаимоотношений участников организованной группы, сообщества (в связи с чем возможны серьезные ошибки при решении вопроса о действительном статусе конкретного субъекта) по большинству таких дел, по предложению О.Д. Ситковской, целесообразно проведение судебно-психологической экспертизы.
На разрешение экспертов в этих случаях могут быть поставлены следующие вопросы: выявление подлинного лидера, оценка психологической мотивации вхождения в группу, наличие или отсутствие существенных ограничений свободы воли при этом, личностные особенности, влияющие на принятие и реализацию поведенческих решений, соответствие вербальных утверждений о собственной роли (и роли других ее членов) в конкретном преступном эпизоде интеллектуально-волевым и характерологическим особенностям (См.: Ситковская О.Д. Психологический комментарий к Уголовному кодексу РФ. М., 1999. С. 84-85.). Мы всецело поддерживаем это предложение.
Отдельные авторы предлагают ввести понятия "организатор преступной группы", "организатор преступной группировки", "региональный лидер преступной деятельности" (См.: Мешкова B.C. Изобличение лидера (организатора) преступной группы в ее создании и руководстве преступной деятельностью. М., 1998. С. 13, 23.). На наш взгляд, это нецелесообразно, внесет лишь дополнительную неразбериху в правоприменительную практику.
Другие, наряду с традиционным понятием организатора преступления, выделяют организатора преступной деятельности, под которым понимается лицо, создавшее организованную группу (преступное сообщество) или обеспечивающее ее функционирование для осуществления преступной деятельности либо руководившее ее преступной деятельностью (См.: Покаместов А.В. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика организатора преступной деятельности. М, 2000. С. 12.). Представляется, что бесконечное введение новых терминов и понятий не только не позволит разрешить проблемы соучастия, а напротив, может просто разрушить институт соучастия. Мировой опыт свидетельствует, что дело вовсе не в новых понятиях. Например, действующий УК ФРГ от 15 мая 1871 г. (в редакции от 13 ноября 1998 г.) не знает даже понятия "организатор преступления" (См.: Уголовный кодекс ФРГ М., 2000. С. 17-19.), но всем известны результаты борьбы с преступностью в России и ФРГ.
И в этой связи стремление законодателя детализировать, например, ответственность организатора организованной группы представляется излишним. Так, согласно п. 5 ст. 35 УК РФ "Лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом...".
Понятно, что действия организатора по организации и руководству организованной группой охватывались его умыслом. Эти действия включают в себя в том числе организацию совершения преступления или руководство исполнением преступления. К чему же тогда еще указание "а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом"? Если органи-затор руководит организованной группой, то какие еще преступления могут совершаться без его участия и руководства? Допустим, что могут совершаться преступления, не охватываемые умыслом организатора (эксцесс исполнителя), но ведь привлечь его тогда за них к ответственности нельзя ввиду отсутствия вины в его действиях. Зачем же в таком случае эта излишняя детализация?
Мы считаем необходимым поэтому слова "а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом" из п. 5 ст. 35 УК РФ исключить.
А.В. Покаместов, предлагающий ввести в уголовный закон институт преступной деятельности и, в частности, понятие организатора преступной деятельности, указывает: "Организатор, как один из соучастников преступной деятельности, в связи с характером выполняемых им функций несет ответственность за все преступления, совершенные другими соучастниками в соответствии с общей целью преступной деятельности. При этом деятельность ор-ганизатора, как правило, не предполагает знания всех обстоятельств совершения отдельных преступлений" (Покаместов А.В. Указ. соч. С. 21-22.). Нам представляется такое положение просто недопустимым. Организация совершения преступления или руководство исполнением преступления охватываются прямым умыслом организатора. Подменять виновность организатора общей це
мым умыслом организатора. Подменять виновность организатора общей целью преступной деятельности нельзя. Это признает, кстати, и сам А.В. Покаместов, отмечая: "Безусловно, этот сложный характер связи организатора преступной деятельности и отдельных преступлений, совершенных участниками его организованной группы, ограничивается принципом виновной ответственности" (Там же. С. 22.). Но как тогда быть с ответственностью организатора в соответствии с общей целью преступной деятельности?
А.В. Покаместов предлагает на основе института преступной деятельности расширить понятие соучастия в уголовном праве. По его мнению, "соучастие в преступной деятельности, где во главу угла ставится не отдельное преступление, а преступная деятельность, выраженная в определенной системе совершенных преступлений, позволяет по-новому подойти к решению "застарелых" проблем теории уголовного права в этой сфере" (Там же. С. 20.). А на наш взгляд, предложение, например, об ответственности организатора в соответствии с общей целью преступной деятельности приведет не к расширению понятия соучастия, а к его разрушению.
Еще более странной нам представляется позиция В.Н. Сафонова. Он считает: "Если лицо, создавшее организованную группу (сообщество) для вымогательства, будет изобличено в совершении такого преступления и осуждено, а оставшиеся на свободе соучастники будут продолжать заниматься вымогательством, то создатель этих форм преступной деятельности должен привлекаться к уголовной ответственности за все эпизоды совершенного вымогательства, несмотря на то, что он в это время отбывает наказание" (Сафонов В.Н. Организованное вымогательство: уголовно-правовой и криминологический анализ. СПб., 2000. С. 117.). На наш взгляд, это будет объективным вменением. Другое дело, если это лицо из мест лишения свободы будет продолжать руководить деятельностью организованной группы, что будет доказано. Безуслов-но, что привлечение руководителя организованной группы к уголовной ответственности в этом случае будет законным и обоснованным.
Необходимо обратиться и к еще одной проблеме. Речь идет об ответственности руководителей преступного сообщества.
М.И. Ковалев считает: "Развернутую законодательную характеристику ответственности преступной организации следует признать удовлетворительной. Однако она нуждается в некотором уточнении. Речь идет о словах "если они охватывались его умыслом". Такая формулировка ограничивает возможность ответственности главарей преступного сообщества умыслом на конкретные преступления. Но преступные сообщества бывают столь мощными и разветвленными, а их руководство - многоступенчатым и строго иерархичным, что высшие руководители (главари) могут и не знать об отдельных преступлениях, совершенных в рамках деятельности сообщества и в его интересах. По моему мнению, указанные лица должны отвечать и за такие преступления. Поэтому слова "если они охватывались его умыслом" было бы целесообразно заменить на "если они были совершены в интересах сообщества и соответствовали его целям". В этом случае главные действующие лица преступной группы не смогут уйти от ответственности за все преступления, совершенные в интересах руководимой ими преступной организации" (Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 174.). Возникает вопрос: за что же отвечать, если нет вины? Нам трудно представить, что преступления совершенные в интересах сообщества и соответствовавшие его целям, были обойдены вниманием руководителя сообщества и не организовывались конкретно им. Внутренне противоречивой в этой связи представляется точка зрения В.У. Гузуна: "Каждый из участников сообщества несет ответственность за деятельность сообщества, осуществлению которой он содействовал своим личным участием. Ответственность за все преступления, совершенные сообществом, если они входили в разработанный план этого сообщества, должен нести только организатор, даже если он не знал всех членов сообщества и не был осведомлен о совершенных ими преступлениях. Он не должен отвечать только за эксцесс исполнителя" (Гузун В.У. Формы соучастия в преступлении. М., 1975. С. 21.).
Создается впечатление, что руководителей преступного сообщества заведомо считают плохими руководителями и подчеркивают при этом, что за плохое руководство преступным сообществом все равно придется отвечать. Если руководитель преступного сообщества разработал план сообщества (читай: план совершения преступлений), то как он может быть не осведомлен о результатах его выполнения? Ведь если это, например, корыстное преступление, то организатор преступного сообщества подводит итоги и распределяет преступные доходы.
На наш взгляд, ст. 210 УК РФ позволяет безусловно привлекать к уголовной ответственности организаторов и руководителей преступного сообщества, в том числе и за планирование преступной деятельности. Между тем в литературе высказано предложение о целесообразности установить уголовную ответственность в Особенной части УК и ввести в качестве самостоятельного состава преступления "Организацию воровских сходок с целью обсуждения планов преступной деятельности, передела сфер влияния, проведения третейских судов и разборок, а также консультирования о будущей преступной деятельности" (Водько Н.П. Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью. М., 2000. С.34.). Возникает вопрос - кто будет субъектом этого преступления? Надо полагать, вор в законе, раз это воровская сходка? Как следствие будет устанавливать, является то или иное лицо вором в законе или не является? Куда будет посылать запрос следователь по этому поводу? Думается, что подобные действия, причем действия любого лица, вполне можно квалифицировать по ст. 210 УК РФ.
Подведем итоги.
1. Наличие организатора возможно в группе лиц по предварительному сговору, организованной группой, преступном сообществе. Наличие организатора в группе лиц без предварительного сговора исключено.
2. Организатор преступления действует всегда только с прямым умыслом.
3. Представляется необходимым для отражения характера участия каждого соучастника в совершенном преступлении указывать при квалификации действий организатора и других соучастников не только ст. 33 УК РФ, но и ту ее часть, где дано описание конкретной роли соучастника.
Реализация данного предложения возможна при следующей редакции ч. 3 ст. 34 УК РФ: "Уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на соответствующую часть статьи 33 настоящего Кодекса".
4. Понятие организатора организованной группы либо преступного сообщества и понятие руководителя таких формирований законодателем не отождествляются. Лицо, создавшее организованную группу, и руководитель организованной группы имеют существенные различия, но объединены законодателем в понятие "организатор организованной группы", поскольку имеют одинаковую степень общественной опасности.
5. Организатором организованной группы признается соучастник, который:
создает организованную группу и руководит ее деятельностью;
руководит подготовкой и совершением преступления (подбор соучастников, распределение ролей);
генерирует преступные замыслы, претворяет их в жизнь, поддерживает внешние связи, контролирует обстановку внутри организованной группы;
устанавливает правила поведения членов организованной группы как вовне, так и внутри ее;
разрешает возникающие конфликты между членами организованной группы, определяет наказание ее членам за нарушение принятых правил поведения.
6. Введение понятий "организатор преступной группы", "организатор преступной группировки", "региональный лидер преступной деятельности" нецелесообразно, поскольку внесет лишь дополнительную неразбериху в правоприменительную практику.
7. Считаем необходимым слова "а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом" из п. 5 ст. 35 УК РФ исключить.
8. Организация совершения преступления или руководство исполнением преступления охватываются прямым умыслом организатора. Подменять виновность организатора общей целью преступной деятельности нельзя.
