В прошлый четверг в "Книжном дворе" состоялась встреча читателей с известной российской писательницей Полиной Дашковой. Так крупнейший книжный магазин города отметил годовщину со дня своего открытия в Челнах. До общения с читателями Полина Дашкова дала эксклюзивное интервью "Вечерке".
- Полина, насколько тернист был ваш путь в писатели? Чем вы занимались до того, как писательский труд стал вас кормить? Известно, что ваша коллега по цеху и жанру Донцова работала переводчицей, а Маринина - в правоохранительных органах.
- Начнем с того, что с Донцовой мы работаем в абсолютно разных жанрах. Это примерно как цирк и классический балет. Что же касается моего творческого пути, в Литературный институт я поступила через два года после окончания школы - туда просто не принимают без двухлетнего стажа. Был какой-то период, когда я работала синхронным переводчиком, заведующей отделом литературы и искусства в российско-американском еженедельнике. Но все, что я делала, было связано с литературой и словом.
- А как рано вы почувствовали, что вы писатель?
- Писать я начала в раннем детстве, лет в семь. Самое любимое мое занятие было что-то сочинять. Это были сказки, стихи. Бабушка с дедушкой, родители все это бережно сохраняли.
- Есть печальные примеры, когда родители, решив, что их пишущие дети - гении, выносили их творчество на публику и в конце концов губили их, лишив детства и сделав заложниками ранней славы.
- Мои родители - разумные люди, семья достаточно интеллигентная и образованная, для того чтобы понимать, что ребенок не должен жить в ощущении себя как гения, что это лучший способ его угробить. Кроме близких, никто моих сочинений не видел, это был абсолютно детский лепет, интересный только на уровне семьи.
- Вернемся к жанру, в котором вы работаете, как вы его сами определяете?
- Я не литературовед и не критик и не хочу отнимать хлеб у людей, у которых он и так слишком скудный. Недавно вышла книга о семи самых известных российских писателях, и автор этой книги дает пять или шесть определений жанру, в котором я работаю, но ни одно из них не подходит. На самом деле я пишу в традициях классического русского романа.
- Тем не менее многие сюжеты у вас детективные.
- Не каждое произведение, в котором присутствует преступление, грамотно называть детективом. В таком случае Гомер, Шекспир, Лесков, Достоевский писали детективы. В мировой литературе много произведений, где есть преступление, наказание, расследование, интрига, страсть... Существует классическое определение детектива с очень жесткими рамками. Ни один из российских авторов, которых принято причислять к авторам детективов, классических детективов не пишет, у нас другие традиции. Русский читатель привык сопереживать герою, в русской литературе невозможна сквозная героиня, про которую известно, что она старая дева и любит вязать носки и больше ничего. Нашему читателю обязательно нужно знать, почему она осталась старой девой, что за несчастная любовь у нее была.
То, что пишет Акунин, - это исторический авантюрный роман, Донцова - это лубок, литературные комиксы, Маринина - это женский психологический роман.
- Полина, что может послужить толчком для появления нового романа - случай, описанный в газете, услышанная где-то фраза?
- Все, что угодно. К примеру, роман "Никто не заплачет" появился после того, как в Москве в некоторых районах поменяли номера телефонов, и на наш новый номер стали звонить какие-то люди с угрозами. Было ясно, что номер принадлежал какой-то маленькой фирме, которая разорилась. Я стала в воображении эту историю раскручивать. Бывают ситуации более серьезные. Например, мой ранний роман "Легкие шаги безумия" был написан, после того как в семье моей подруги покончил с собой брат. Позже выяснилось, что это был не суицид, а убийство. За этим преступлением стоял карточный долг. Я придумала вокруг этого историю. Сюда же наложилась череда смертных казней людей, которых приняли за маньяков, - тогда стало известно, что несколько человек приговорили к смертной казни за преступления, совершенные Чикатило и другими маньяками, до того как их поймали. Меня это тоже сильно взволновало, и эти истории совместились в романе.
- А кроме этой ситуации со звонками с угрозами, вы попадали когда-нибудь в криминальные истории?
- На уровне обычного человека. В начале 90-х, когда в Москве, как и по всей стране, был всплеск преступности, нас с мужем, когда мы возвращались поздно домой, ограбили - с меня сняли кожаную куртку.
- Чтобы писать о преступлениях, вы изучаете психологию преступников, я читала, что у вас много специальных книг на эту тему. Если бы вам пришлось попасть в какую-то криминальную историю, вы бы знали, как себя правильно вести, чтобы не стать жертвой?
- Я не хочу фантазировать на этот счет, потому что фантазиям свойственно сбываться. Но я могу сказать, что когда у моих знакомых 15-летний сын ушел из дома, оставив странную записку, я вычислила причину. До этого они отправили ребенка в спортивный лагерь с педагогом, приятелем семьи, а он оказался педофилом. Мальчик ушел из дома от стыда, безысходности и страха. Писатель мыслит аналитически и знает человеческую психологию - это условие профессии, поэтому некоторые вещи удается просчитать.
- История закончилась благополучно?
- Да. Мальчика удалось вернуть домой.
- Ваша новая трилогия "Источник счастья", которую вы сегодня презентуете, историческая. Существует мнение, что с течением времени нравы становятся мягче, а общество - менее жестоким. Вы с этим согласны?
- Мы очень преувеличиваем роль цивилизации в развитии человеческой морали, психологии. Влияние на ситуацию с уровнем жестокости оказывает скорее общественное устройство. Когда я писала первую и вторую часть трилогии "Источник счастья", просыпаясь утром, благодарила Бога, что не родилась в начале века. То, что творилось в России с 1918-го года и дальше, было очень страшно. В людях очень много намешано и плохого, и хорошего, и когда происходят общественные катаклизмы и предпринимаются специальные усилия на уровне пиар-технологий, которые существуют со времен Древнего Рима, в человеке может подняться все самое грязное. Люди, живущие в благополучное время, менее жестоки. На ситуацию с жестокостью влияет и число образованных людей в обществе. Человек необразованный более уязвим в смысле психологического воздействия на него.
Зульфия СУЛТАНОВА
"Вечерние Челны"
http://vechernie-chelny.ru/
Док. 525163
Перв. публик.: 24.09.08
Последн. ред.: 24.11.08
Число обращений: 7
Дашкова Полина Викторовна
|
