Фильм производства телеканала "Россия" "Мы из будущего" стал главным событием нашего кинопроката последних месяцев. История о том, как четверо молодых людей - "черные следопыты" - проваливаются сквозь время, попадают в 1942 год и проходят испытание войной, породила горячее обсуждение - особенно среди молодых зрителей. "Известия" пригласили в гости создателей картины - режиссера Андрея Малюкова, генерального продюсера телеканала "Россия" Сергея Шумакова и актера Владимира Яглыча, сыгравшего скинхеда по кличке Череп. В разговоре принимали участие главный редактор Владимир Мамонтов, редактор отдела культуры Елена Ямпольская, редактор отдела новостей Владимир Демченко, а также кинообозреватели Вита Рамм и Анна Федина.
Вита Рамм: Довольны ли вы кассовыми сборами?
Сергей Шумаков: Да, вполне. Фильм находится на верхних позициях. Работают по стране и СНГ 472 копии, на сегодняшний день кассовые сборы составляют больше 8 миллионов долларов. Но есть одно нематериальное обстоятельство, на которое я лично очень рассчитывал. У картины возникла вторая жизнь, и она, судя по всему, будет долгой. На нас хлынула стихия обсуждений, разговоров. Люди пытаются осмыслить увиденное.
Андрей Малюков: Сегодня узнать реакцию зрителя можно мгновенно - в Живом Журнале. В основном отзывы восторженные, небольшой процент - резко негативных. И совсем нет середины. Нет равнодушия зрительского. Это говорит о том, что фильм всколыхнул чувства.
Рамм: Можно еще отметить, как сильно в отношении картины работало "сарафанное радио": почти каждая запись в блогах заканчивается рекомендацией "надо смотреть!".
Елена Ямпольская: Готовясь к этой встрече, мы на сайте нашей газеты вывесили интернет-опрос на тему "Нужны ли нам новые фильмы о Великой Отечественной войне?". Чтобы не было очевидности, подсказки, предложили целых шесть вариантов ответа. За два дня проголосовало больше трех тысяч человек. И вот какие мы получили результаты. "Не нужны, потому что старые хорошие. Лучше советских классиков все равно не снимут" - 8 процентов. "Не нужны, потому что современные режиссеры искажают историческую правду. Связь времен разорвана" - 2 процента. "Не нужны. Россиянам следует думать о будущем, а не о прошлом. Мы и так чересчур воинственны - это портит нам отношения с Западом" - 6 процентов. "Нужны, потому что новые звезды являются авторитетами для молодого поколения" - прошу прощения у Володи Яглыча - всего 5 процентов. "Нужны - иначе молодежь будет знать историю только "Звездных войн" - лидер - 37 процентов. И, наконец, ответ, который лично мне наиболее близок: "Нужны, потому что память о Великой Отечественной - это единственное, что объединяет сегодня наш народ" - 33 процента. Конечно же, упомянув "звездные войны", мы имели в виду не эпопею Лукаса, а проамериканский взгляд на Вторую мировую войну. Возьмите австрийский фильм "Фальшивомонетчики", получивший в этом году "Оскара". Он и не мог его не получить. Это самое антироссийское кино, которое мне вообще доводилось видеть. Весна 1945 года, уже взяли Варшаву, а нацисты продолжают печатать фальшивые фунты и доллары, надеясь таким образом подорвать экономику союзников и повернуть ход войны вспять. Восточного фронта не существует. Вопрос из известного анекдота "нет ли у вас другого глобуса?" получил наконец утвердительный отклик. Другой глобус нашелся. На нем нет СССР, нет России. Вся великая страна представлена фальшивомонетчиком из Одессы, человеком сомнительных моральных качеств...
Владимир Яглыч (фото: Владимир Суворов, `Известия`)Владимир Яглыч: Читая обсуждения нашего фильма на разных форумах, я с ужасом понял, что у нас уже успело вырасти поколение, которое всерьез считает, что во Второй мировой победили американцы.
Малюков: Во Второй мировой войне, говорю я всегда с горькой иронией, победило голливудское кино. Американцы бесплатно вбросили в европейский прокат свои фильмы и накрепко привязали Старый Свет к своей идеологии, к своей системе ценностей. Когда поднялся "железный занавес", эта система ценностей захватила и нас. Потому я очень благодарен телеканалу "Россия" и генпродюсеру Сергею Шумакову за то, что они сподвигли меня на проект "Мы из будущего". Первоначально мы обсуждали обратный замысел: парни из военного времени на самолете перелетают в наше время. Но появился сценарий Александра Шевцова, который мне захотелось экранизировать. А за диалоги и характеры главных героев мы должны быть благодарны Эдуарду Яковлевичу Володарскому, который согласился помочь в доводке сценария.
Сергей Шумаков (фото: Владимир Суворов, `Известия`)Шумаков: Если эпизоды сегодняшнего дня не были для нас проблемой, то съемки военных сцен мы обсуждали обстоятельно. И нашли, я считаю, оптимальный вариант. Существует целый мир, даже космос советского военного кино. Там можно жить и дышать. Это выдающееся явление в мировом кино. И мы сознательно решили пойти по пути цитирования. Узнаваемые кадры, эпизоды из знаковых фильмов - это наш поклон тому времени, тем людям. Мы осознанно снимали военные эпизоды как советскую иконографию. При этом талант режиссера позволил все цитаты вписать в движение фильма без швов и специальных остановок, мол, смотрите и сличайте. Вспомните, как снято начало атаки. Мы сознательно построили кадр, как на знаменитой фотографии, которую сделал в 1942 году военный корреспондент ТАСС Макс Владимирович Альперт. Наш политрук повторяет движение "Комбата".
Владимир Мамонтов: Привычное для советских времен словосочетание "военно-патриотический фильм" сегодня может отпугнуть зрителя. Например, мой приятель после сеанса рассказывал, что шел в кино с большим внутренним сопротивлением - исключительно по просьбе сына. И был в итоге ошеломлен, когда оказалось, что все, к чему он готовился заранее, - война, родина, героизм, патриотизм - все это абсолютно живые понятия. Можно смотреть и сопереживать. Более того, он отметил, как тонко авторы прошли по грани между увлекательностью и идеологией - в хорошем смысле слова. И скучно не было, и правильный фильм получился.
Шумаков: Нам хотелось рассказать увлекательную историю, в которой было бы странное приключение человеческого духа. Жизнь в предлагаемых обстоятельствах. И не мы сами, а зритель - вдогонку нам - сформулировал все нужные смыслы и вопросы. Это означает, что "Мы из будущего" попал в коллективное бессознательное, как в свое время попал "Остров" Павла Лунгина. Попал прежде всего эмоционально, потому что сломил внутреннее сопротивление, о котором уже говорилось. Мол, война, атаки, медсестра, взрывы - все уже знаю и не хочу. А во время сеанса происходит нечто, и зритель в итоге говорит фильму "да".
Андрей Малюков (фото: Владимир Суворов, `Известия`)Малюков: Мы старались, чтобы зал не скучал. Просчитывали все крючочки, все точки и акценты, которые должны держать внимание. Например, эпизод с романсом на стихи замечательного сибирского поэта Елизаветы Стюарт и переход на гитарные рифы. Такое на площадке не сымпровизируешь. Фонограмма была записана заранее.
Малюков: ...была в сценарии. Эдуард Володарский - мастер ударных фраз. Но многое придумали и сами ребята. "Ура! Сука! Ура" - это находка Данилы Козловского. Моя задача была - погрузить молодых артистов в мир, который я хорошо знал. Свой опыт военного кино я получил, работая ассистентом у Озерова на эпопее "Освобождение". А в тех эпизодах, где действие происходит в нашем времени, я доверял ребятам.
Яглыч: Готовясь к съемкам, я ужаснулся, насколько открыта у нас пропаганда фашизма, насколько она привлекательно подается. Количество молодых ребят, которые идеализируют то, о чем на самом деле не знают, просто ошеломляет. Надо делать что-то в противовес, чтобы молодые задумались. Мой герой - Череп, попав в 1942 год, имел возможность взвесить свои увлечения на очень серьезных весах. Зрители в Рунете писали, что их друзья после фильма пересмотрели отношение к символам, которые до того не считали фашистскими. Конечно, наш фильм не сможет перевоспитать фашистов, скинхедов, но тому, что стали обсуждать столь актуальную в России проблему, я очень радуюсь.
Анна Федина: Но ваш Череп очень уж быстро меняет свои взгляды. Сначала он идеализировал Гитлера, потом Сталина. В первых кадрах унижал рэпера, потом воевал с фашистами, а в финале готов бить скинхедов. Вы считаете, можно говорить, что в герое произошли существенные перемены? Он ведь по-прежнему силой отстаивает свое понимание мира...
Малюков: Странно было бы, если бы кино давало окончательные ответы. Решать зрителю. Наш фильм заявил проблему, которая в приличном обществе должна быть вытолкнута из жизни. Володя прав - мы никого не перевоспитаем и цели себе такой не ставили, но, смею тешить себя надеждой, что мы запустили процесс переосмысления. С большой радостью я читал в обсуждениях: вот бы всех современных российских "фаши" отправить в 1942 год...
Мамонтов: Война - это очень внятный сюжет. Очевидно, где враг, где друг. Череп оказался отважным воином и неплохим в целом парнем, просто он не знал, как ему развернуться в нашей современной жизни. Мы привычно называем это тягой к сильной руке, но, скорее, это тяга к сильной идеологии, к сильным чувствам, к единению в команде. Чем эти четверо, приобретя такой опыт, займутся после возвращения - большой вопрос, который выходит за рамки фильма.
Владимир Демченко: Если бы "Мы из будущего" был только о проблеме фашизма в современной России, вряд ли бы он получил столь широкий отклик у зрителей. Мне кажется, главная ценность картины в том, что заставляет представить: а как я бы вел себя, окажись я на месте этих парней? Для меня лично важен не столько финал картины, сколько эпизод, когда Борман бежит в атаку. Он страшно боится, и я понимаю, что я так же буду бояться. Он не может крикнуть "ура!", и я понимаю, что не смогу кричать... Но он свой страх переборол, и я понимаю, что тоже смогу перебороть. Ваш фильм - один из немногих, где ощущаешь эффект присутствия. Парни вместе с героями побывали на войне. Девушки, знаю, примеряли на себя роль медсестрички...
Малюков: Вы отметили очень важный момент, к которому мы стремились. Для молодых война показана глазами их сверстников. Меня упрекали, что слишком хороша медсестра, которую сыграла Екатерина Климова, слишком у нее короткая юбка. А пусть "знатоки" попробуют сами в макси прыгнуть в окоп! Знания современного зрителя о войне основываются в основном на компьютерных играх. Война для них - виртуальный мир, не реальный.
Шумаков: У моего деда было три сына. Один из них - капитан истребительного батальона погиб в блиндаже под Воронежем - от прямого попадания. Даже пуговиц не осталось. Второй сгорел в танке под Ельней. Ему исполнилось восемнадцать лет... Остался лишь мой отец, который был военным летчиком. "Мы из будущего" - история и моей семьи. Но я это понял только после того, как посмотрел кино. Звучат упреки, будто мы фальсифицировали историю. Причем звучат от старшего поколения. А молодые открыты для диалога. Их родители устроили помойку в стране, а они собираются жить по-другому. И пишут друг другу: "идите-смотрите-проплакала весь фильм".
Ямпольская: Я согласна, что тема скинхедов в фильме не главная. Вообще это фильм не против кого-то, он за. Четверо молодых людей понимают, что за все, чем они забавляются, была заплачена очень конкретная, очень высокая цена. У нас проблемы с памятью - это точно. Когда я слышу, как в телешоу нынешние звезды, переделав текст, поют "Мы так давно не отдыхали...", я вздрагиваю. Такими вещами не играют.
Шумаков: Отношения с историей - проблема не одной только России. Что-то похожее происходит во всем мире, в глобальных масштабах. Примерно до 1960-х годов мир продолжал жить линейно, от прошлого к будущему, с определенной культурой, определенным пониманием человеческих ценностей. Но параллельно начинала зарождаться новая история, которая абсолютно не стыкуется со старой. Это имеет отношение к любой стране - особенно в Европе. Отцы и дети разошлись по разным системам.
Мамонтов: Сергей Петрович Капица писал, что скорость познания мира резко увеличилась. Молодое поколение просматривает историю в режиме быстрой перемотки и по дороге теряет опыт предыдущих поколений. В том числе - нравственные ориентиры.
Шумаков: Вот вам пример: опрос британских школьников показал, что они считают Уинстона Черчилля литературным персонажем, застрявшим где-то между Диккенсом и Теккереем. Если подобный социологический опрос провести в нашей стране, то результаты были бы аналогичными. Ленина в их мире нет вообще, а Сталин - фантом, которого нельзя привязать к реальности. Как современным детям рассказывать о недавней истории, о войне? В формах, которые они воспринимают? Например, ученикам берлинских школ, от 13 до 16 лет, предложили комиксы про Гитлера и Освенцим. Особо примечательный факт, что эти комиксы были созданы в голландском Центре Анны Франк... Книгу уже опробовали в школах Голландии. Если преподавание по данной системе окажется успешным, комиксы о нацизме будут распространены во всех школах Германии. Наш фильм создан в другой системе координат. В нем одно время сталкивается с другим временем и заставляет продолжать историю в ее последовательности. Если мы хотим остаться единой нацией, единым народом, другого выхода нет. Только опираясь на свое прошлое, можно рассчитывать, что у тебя есть будущее.
Рамм: Парни в фильме занимаются поиском военных реликвий ради бизнеса. Но ведь они могли провалиться сквозь время, например, из компьютерных "стрелялок". Почему был столь важен акцент именно на то, что они "черные копатели"?
Малюков: Вопросы нравственности - тонкие вопросы. Этих ребят вроде бы нельзя назвать подонками. Они занимаются бизнесом, который на самом деле - еще и очень тяжелый физический труд. Таких полно и в Европе, и у нас. Но этих парней не просто так шлепнуло о 1942 год. А именно за то, что они делали в этих окопах.
Шумаков: В нашем фильме нигде не говорится открытым текстом о цене Победы. Но четверо актеров передали это сильнее всяких слов. Они побывали на границе, разделяющей мир живых и мир мертвых... Когда начались события вокруг Бронзового солдата в Таллине, мы уже работали над нашей картиной. Я, помню, подумал: страна, население которой меньше полутора миллионов, решилась потревожить прах 200 тысяч воинов. Бронзовый солдат, словно замок, скреплял границу мира живых и мира мертвых, а они сняли этот замок. Что теперь будет с ними, с их детьми, историей? Какую судьбу уготовил себе эстонский народ, если мы допускаем, что тот мир существует?
Демченко: Вот герои вернулись в наше время. Куда им теперь податься с таким опытом?
Шумаков: Они стали взрослыми. Разве этого мало? Наша главная проблема, по-моему, в том, что вокруг полно пятидесятилетних, которые так и не смогли повзрослеть. А когда смотришь в глаза Данилы Козловского - Бормана, понимаешь, что все испытания он прошел не зря. Он уже другой, он открыл для себя другое будущее. У нас в стране есть человек, у которого такой же, обращенный внутрь себя взгляд. Я помню нашего президента еще со времен его работы в питерской мэрии. Можно было проследить, как из мальчика он превращается во взрослого человека. Когда случилась трагедия с "Курском", которая опалила его изнутри, - произошла резкая перемена. Настало время брать всю ответственность на себя. Так что на ваш вопрос, что же будет дальше с героями "Мы из будущего", могу ответить одно: они будут жить по-взрослому. С чувством ответственности за себя, за все, что они делают, за страну. Не смогут иначе.
