Во всех обществах, начиная с едва развитых, достигших лишь порога цивилизации, и кончая самыми культурными и могущественными, существуют два класса людей: правящих и управляемых. Первый выполняет все политические функции, монополизирует власть и пользуется всеми преимуществами, которые она предоставляет; второй же класс, более многочисленный, более или менее законно управляется и руководится первым классом, порой, впрочем, произвольно и принудительно, получая от него, по крайней мере номинально, необходимые средства существования и те, что необходимы для жизнеспособности политического организма.
Г. Моска
Элитология - наука об элитах
Первые учения об элитарности общества
Аристократические и демократические теории элит
Современные элитистские теории
Сущность и функции политических элит
Структура политических элит
Типологии политических элит
Системы рекрутирования политических элит
Новые черты современных политических элит
Политическая элита современной России
I. Элитология - наука об элитах. В политологии правящий класс, о котором писал Г. Моска, получил расширенное толкование и рассматривается в рамках понятия элиты, произошедшего от латинского eligere (отбирать) или французского elite (лучший, отборный, избранный). Начиная с XVII века, термин элита стал употребляться для обозначения товаров наивысшего качества, а затем и для определения избранных людей, прежде всего знати. В Британии, как свидетельствует Оксфордский словарь английского языка 1823 года, этот термин обозначал высшие социальные группы в системах иерархизованных обществ. Затем это понятие стало использоваться в генетике, биологии и других естественнонаучных дисциплинах. В общественных науках понятие элита стало широко применяться с конца XIX - начала XX веков.
В политической науке понятие элита употребляется в этически нейтральном значении, отражает обладание ее представителями какими-то интенсивно, четко и максимально выраженными чертами, наивысшими на той или иной шкале измерений. Суммируя многочисленные и не совпадающие по содержанию определения элиты как общественного феномена, можно утверждать, что данным понятием обозначается социальная общность, представленная людьми, имеющими высокое положение в обществе, владеющими престижем, властью, богатством, активными в политической и иных сферах общественной деятельности. Самостоятельные элитистские концепции возникли лишь в конце XIX столетия в борьбе, условно говоря, с антиэлитистскими взглядами и воззрениями.
В частности, сторонники французского просветителя Ж.-Ж. Руссо считали, исходя из неделимости народного суверенитета, что сама передача гражданами даже части своих прав на власть каким-то представителям ведет к разрушению системы народовластия, отрицая целесообразность разделения функций управляющих и управляемых. Сторонники толстовства в России и за ее пределами находились в резкой нравственной оппозиции ко всем власть предержащим. Сам Л.Н. Толстой в произведениях В чем моя вера и Закон насилия неоднократно порицал систему светского правления. Он полагал, что государственная власть всегда принадлежит худшим и злым, что государственные властители большей частью подкупленные насильники, а сенаторы, монархи и министры - хуже и гаже палачей, ибо прикрывают зло, наносимое людям, лицемерием. Однако наиболее серьезным теоретическим оппонентом элитистов стало марксистское учение, в ответ на ряд положений которого, собственно, и сложились концепции основателей современной элитологии В. Парето, Г. Моска, Р. Михельса и других. К. Маркс и его последователи, признавая, что обществом правит меньшинство, выражали уверенность в том, что на определенных этапах истории, начиная с перехода от социализма к коммунизму, такое положение сменится иной формой управления обществом. Она будет заключаться в том, что каждый человек начнет осуществлять определенные управленческие функции, в результате чего государство как аппарат, стоящий над обществом, постепенно сойдет на нет, отомрет.
Приверженцы же элитаристских подходов обосновывали и продолжают обосновывать свои позиции тем, что история не знает исключений и потому власть меньшинства над большинством постоянна, если не вечна. По их мнению, существование элит обусловлено действием следующих факторов:
- психологическим и социальным неравенством людей, их неодинаковыми способностями, возможностями и желанием участвовать в политике;
- объективной закономерностью общественного разделения труда, которая требует профессионального занятия управлением как условием его эффективности;
- высокой общественной значимостью управленческого труда и его соответствующим стимулированием;
- широкими возможностями использования управленческой деятельности, напрямую связанной с распределением общественно значимых ресурсов, для получения различного рода социальных привилегий;
- практической невозможностью всеобъемлющего контроля деятельности политических руководителей;
- политической пассивностью широких масс граждан, главные жизненные интересы которых обычно лежат вне сферы политики.
Науку об элитах или элитологию можно рассматривать как дисциплину, изучающую высшую страту в любой системе социальных отношений, ее особые функции, связанные с управлением обществом в целом или тех его подсистем, которые существуют для выработки норм и ценностей, служащих поддержанию и развитию общественной системы. Чаще всего об элите говорят в узком значении этого термина как о политико-административной, управленческой элите. Если попытаться свести воедино различные современные точки зрения на понятие элита, то получится довольно пестрая картина, ибо в качестве таковой именуются:
- индивиды, получившие наивысший индекс в области их деятельности (В. Парето);
- наиболее активные в политическом отношении люди, ориентированные на власть - организованное меньшинство общества (Г. Моска);
- лица, пользующиеся в обществе наибольшим престижем, богатством, высоким статусом (Г. Лассуэлл);
- люди, обладающие интеллектуальным и моральным превосходством над массой безотносительно к своему статусу (Л. Боден);
- граждане, обладающие наивысшим чувством ответственности (Хосе Ортега-и-Гассет);
- лица, обладающие определенными позициями во властных органах и институтах (А. Этциони);
- деятели, обладающие формальной властью в организациях и институтах, определяющих социальную жизнь (Т. Дай);
- меньшинство, осуществляющее наиболее важные функции в обществе, имеющие наибольший вес и влияние (С. Келлер);
- боговдохновленные, которые откликнулись на высший призыв (Л. Фрейнд);
- харизматические личности (М. Вебер);
- творческое меньшинство общества, противостоящее нетворческому большинству (А. Тойнби);
- сравнительно небольшие группы, состоящие из лиц, занимающих ведущие позиции в политической, экономической и культурной жизни общества (Р. Арон, А. Бентли, Р. Даль и др.);
- государственные и общественные деятели, высокопоставленные чиновники (Дж. Бернхэм, К. Боулдинг).
Вместе с тем долгое время против понятия политическая элита по разным причинам выступали политологи самых разных направлений. Западные политологии, отстаивающие концепцию политического плюрализма, утверждают в этой связи, что данное понятие допустимо лишь в отношении низкоорганизованных обществ, тогда как оно совершенно неприемлемо для анализа политической системы постиндустриального общества. Но подобного рода оппозиция части политических теоретиков не помешало этому понятия твердо утвердиться в социологической и политологической литературе.
II. Первые учения об элитах. Вильфредо Парето (1848-1923) - один из самых видных в начале ХХ века социальных теоретиков. В своих основных трудах Социальные системы (1902) и Трактат общей социологии (1916) сформулировал концепцию, согласно которой общество предстает в виде пирамиды, состоящей из двух слоев: ее вершину занимает элита (высший слой), а остальную часть - основная масса населения. При этом Парето приписывал управляющим два главных качества: умение убеждать, манипулируя человеческими эмоциями, и умение применять силу там, где это необходимо, ибо сила и управление являются инструментами господства на всем протяжении истории. В трактовке Парето термин элита не имеет морального или почетного подтекста, но указывает только на класс людей, имеющих наивысшие достижения в какой-то сфере деятельности и потому претендующие на господство в обществе.
Социальное неравенство людей представлялось Парето совершенно естественным, очевидным и реальным фактом, в связи с чем равновесие и динамика в социальной пирамиде детерминировалась процессом, который Парето назвал циркуляцией элит. По его мнению, элиты - это то лучшее, что создается в недрах общества, они возникают из его низших слоев, в ходе борьбы поднимаются в высшие круги, расцветают там, а впоследствии вырождаются и исчезают. Их сменяют так называемые контрэлиты, которые проходят те же фазы развития и упадка и сменяются новыми элитарными образованиями. При этом смена элит, как правило, знаменует собой чередование у власти разных типов элит, в частности, лис (изворотливых, хитрых и беспринципных) и львов (обладающих чувством преданности государству, консервативно настроенных и не боящихся применять силу), использующих различные методы управления и властвования.
В сфере экономики этим двум типам элит, как писал Парето, соответствуют категории спекулянтов (лисы) и рантье (львы), каждая из которых выполняет в обществе полезную функцию. Спекулянты часто служат причиной изменений и социально-экономического прогресса, рантье же составляют мощный фактор стабильности. Общество, в котором преобладают рантье, остается неподвижным и склонно к застою и загниванию, в то время как общество с доминирующими спекулянтами лишено стабильности и всегда находится в состоянии неустойчивого равновесия, которое легко может быть разрушено изнутри или извне. В группе спекулянтов преобладают люди из низших слоев, в группе рантье - из высших кругов, - пишет В. Парето. - Обе эти группы осуществляют в обществе разные функции. Группа спекулянтов в основном ответственна за перемены в обществе, за экономический и социальный прогресс. Группа рантье, напротив, является мощной силой в защиту социальной стабильности и во многих случаях предотвращает опасности, возникающие из-за некоторых авантюристов из среды спекулянтов. Общество, в котором доминируют рантье, становится стационарным и, как уже случалось, кристаллизуется, каменеет. Общество, в котором доминируют спекулянты, страдает от недостатка стабильности.
Механизм социального равновесия может функционировать нормально, как считал Парето, только тогда, когда обеспечивался пропорциональный приток в элиту людей обоих качеств. Прекращение циркуляции приводит к вырождению правящей элиты, к революционной ломке системы, к выделению новой элиты с преобладанием в ней лис, которые со временем перерождаются в львов-ретроградов. Идеальный правящий класс является, поэтому, разумной смесью львов и лис, то есть состоит из людей, способных к решительным действиям и тех, кто наделен богатым воображением и способен к инновациям. Когда несовершенство в циркуляции элит мешает появлению такой богатой смеси, режимы либо дегенерируют в закостенелую бюрократию, не способную к обновлению и адаптации, либо в слабые режимы, погрязшие в мелких склоках и пустых разговорах. Когда такое случается, у контрэлит появляются шансы опрокинуть старых правителей и установить новый, более эффективный режим. Таким образом, в своей теории Парето утверждал, что элитарное общество - это система уравнений, служащая для того, чтобы найти оптимальное соотношением людей с определенными качествами в правящем классе, то есть элите.
Главным качеством и лис, и львов этот ученый считал умение применять силу там и тогда, когда и где это было необходимо. Кругооборот, циркуляцию, смену элит и контрэлит Парето назвал универсальным законом истории, который позволяет обществу накапливать и использовать все лучшее, что развилось в нем, ради собственного благополучия. История для Парето - это история преемственности привилегированных меньшинств, которые формируются, борются, достигают власти, наслаждаются властью, приходят в упадок и заменяются другим привилегированным меньшинством. Формулируя свою концепцию, Парето исходил из того, что самым важным основанием для выделения элитарных групп являлось наличие у ее представителей определенных психологических особенностей, личностных качеств и компонентов (резидуи), которые, собственно, и отличало их от остальной массы населения. В этой связи Парето часто называют основоположником так называемого аристократического направления в элитологии.
Парето концептуально оформил многочисленные идеи Платона, Ф. Ницше, Т. Карлейля и других мыслителей, которые указывали на наличие определенных человеческих качеств, выражающих неравенство людей и разделяющих высшие и низшие слои общества. Итальянский ученый разделял элиту на правящую и не правящую, считая революциями их смену у кормила власти. Потенциальная элита, маскируясь под глас народа, писал Парето, побуждает массы к недовольству правящими кругами, использует народ как стадо баранов, с помощью которых она пробивает дыру в ветхом заборе, ограждающем Олимп прежней элиты, и сама овладевает вершинами власти. Затем новая элита загоняет народное стадо в те же стойла общественного пространства, что и раньше. Смену элит, их неустойчивое и непродолжительное господство Парето объяснял следующим образом:
- во-первых, потому, что многие аристократии являются преимущественно военными (во всяком случае, опиращимися на военную силу), и они истребляются в бесконечных войнах;
- во-вторых, на протяжении нескольких поколений аристократия изнеживается, теряет жизнестойкость и решительность в использовании силы;
- в-третьих, качества, обеспечивающие элите господство, меняются в ходе цикла социального развития, отчего меняются и типы элит. В результате, по мнению Парето, история человечества и отдельных обществ является кладбищем аристократии.
Основы другого, функционального направления в науке об элитах создал еще один великий итальянский социолог и политолог Гаэтано Моска (1858-1941). В своих важнейших работах Теория управления и парламентское правление (1884) и Элементы политической науки (1896) он рассматривал элиту как группу управляющих, выполняющих определенные социальные обязанности, как политический класс. Господство элит, по мнению Моски, является законом общественной жизни. Свое кредо по этому поводу он формулировал следующим образом: наличие правящего класса становится очевидным даже при самом поверхностном взгляде, уже на уровне обыденного сознания, в то время как другой, более многочисленный, управляется и контролируется первым. Моска различал автократический и либеральный принципы правления организованного меньшинства и скептически оценивал концепции народного суверенитета и представительного правления. На вопрос о том, какой тип политической организации является лучшим, он отвечает однозначно - тот, который дает элитам возможность развиваться, подвергаться взаимному контролю и соблюдать принцип индивидуальной ответственности. Власть элиты он ставит в зависимость от того, в какой степени качества ее членов соответствуют потребностям эпохи, из какой бы социальной страты они не рекрутировались.
Вместо понятия элита он чаще оперировал категорией правящий класс, однако считал себя родоначальником элитизма в подходе к анализу жизни общества. Итальянский исследователь подчеркивал при этом, что наряду со свойствами, отличавшими представителей правящего класса от остальных (богатство, военная доблесть, происхождение или владение искусством управления), главной причиной его властного могущества являлась высокая степень внутренней организованности и сплоченности. Именно это свойство и позволяет элите концентрировать в своих руках руководство обществом и государством, полагал этот ученый.
По мнению Моски, главная задача элиты как особого политического класса состояла в укреплении своего господства, и даже не столько de jure, сколько de facto. Организованность правящего меньшинства непосредственно отражает так называемая политическая формула, означающая совокупность юридических и моральных средств укрепления им своей власти и положения. Государство, воплощающее эту формулу, осуществляет функцию поддержания баланса как в отношении управляющих и управляемых, так и внутри правящего класса. В любое время и в любом месте все то, что в управлении является предписывающей частью, осуществлением власти и содержит в себе команду и ответственность, всегда есть компетенция особого класса, элементы которого могут варьироваться самым различным образом в зависимости от специфики века или страны. Однако как бы этот класс ни складывался, формируется всегда он как ничтожное меньшинство против подчиняемой им массы управляемых, - писал Г. Моска, имея в виду правящий класс.
Пристальное внимание Моска уделял процессам изменения состава и преемственности в развитии правящего класса. В частности, выделив демократическую и аристократическую тенденции в этом развитии, он подчеркивал, что преобладание последней, выражающей стремление группы управляющих так или иначе стать наследственной и несменяемой, ведет к закрытию и кристаллизации, а затем к вырождению элиты. Демократическая тенденция отождествлялась им с обновлением политического класса за счет наиболее способных к управлению и активных представителей низших слоев. Он считал, что указанная тенденция проявляется, как правило, в периоды исторического прогресса и динамичных социальных перемен, когда происходит пополнение правящего класса и всей элиты наиболее подготовленными и способными представителями социальных низов. Такое обновление не только предотвращало дегенерацию элиты, но и поддерживало ее способность эффективного руководства обществом. Он считал, что для общества желательно равновесие между аристократической и демократической тенденциями, ибо оно обеспечивало как преемственность, и стабильность в руководстве государством, так и его качественное обновление.
Концепция политического класса Моски, оказав большое влияние на последующее развитие элитарных теорий, подверглась вместе с тем критике за некоторую абсолютизацию политического фактора в социальном структурировании общества, за недооценку роли экономики. Моска, в отличие от К. Маркса, утверждал, что фундаментом общественного развития служит не экономика, а политика, не базисные общественные отношения, а положение дел в надстройке общества. Свою позицию он аргументировал тем, что политический класс концентрирует руководство политической жизнью в своих руках, объединяет индивидов, обладающих политическим сознанием и решающим влиянием на экономику, на экономическую элиту. По мнению этого ученого, богатство создает политическую власть точно так же, как политическая власть создает богатство.
Применительно к современному плюралистическому информационному обществу такой подход во многом оказался неправомерным. Однако теория политического класса нашла свое полное подтверждение в тоталитарных государствах. Здесь политика приобрела главенствующее положение по отношению к экономике и всем другим сферам жизни общества, а в лице номенклатурной бюрократии сформировался образ политического класса, описанного Г. Моской. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что этот ученый сформулировал весьма высокие требования по отношению к правящему классу, его политическому сознанию и влиянию, справедливо полагая, что данный класс ответственен за выбор путей исторического прогресса своего народа.
Принципиальные различия между взглядами Моски и суждениями Парето могут быть сформулированы в трех пунктах:
а) Парето делал упор на замене в ходе циркуляции одной элиты элитой другого типа, в то время как Моска подчеркивал постоянный характер проникновения в правящий класс лучших элементов из низов;
б) Моска абсолютизировал роль политического фактора в развитии общества, в то время как Парето объяснял динамику смены элит во многом с позиций психологии: элита господствует над массами, насаждая политические мифы, сама же она возвышается над их обыденным сознанием;
в) для Моски элита - это политический класс, у Парето это понятие имеет более широкое, в том числе и антропологическое, содержание.
Крупный вклад в развитие теории политических элит внес Роберт Михельс (1876-1936). Этот немецкий ученый параллельно с Моской развивал примерно такие же подходы к социальным механизмам, рождающим в обществе элиты. Он особо выделял организаторские способности, возвышающие управленческий слой и превращающие его в политическую элиту. Он сформулировал вывод, согласно которому сама организация общества требует элитарности и закономерно воспроизводит ее. Этот вывод получил известность как железный закон олигархических тенденций. Его суть состоит в том, что неотделимое от общественного прогресса развитие крупных организаций неизбежно ведет к олигархизации управления обществом, поскольку управление такими объединениями не может осуществляться всеми их членами.
Эффективность деятельности крупных организаций, считал Михельс, требует функциональной специализации и рациональности, выделения руководящего ядра и аппарата, которые постепенно, но неизбежно выходят из-под контроля рядовых членов, отрываются от них и подчиняют политику собственным интересам, заботятся в первую очередь о сохранении своего привилегированного положения. В книге Социология политических партий в условиях демократии, изданной в Лейпциге в 1911 году, Михельс формулирует исходную точку своих рассуждений следующим образом: Масса вообще никогда не готова к господству, но каждый входящий в нее индивид способен на это, если он обладает необходимыми для этого положительными или отрицательными качествами, чтобы подняться над нею и выдвинуться в вожди. Михельс был убежден, что большинство человечества никогда не будет способно к самоуправлению, даже в том случае, если когда-либо недовольным массам удастся лишить господствующий класс его власти. И все потому, что рано или поздно в среде самих масс с необходимостю появится новое организованное меньшинство, которое возьмет на себя функции господствующего класса. В этой связи он делает глобальный вывод: господствующий класс представляет собой единственный фактор, имеющий непреходящее значение во всемирной истории.
Михельс отмечал, что любой, даже демократической организацией всегда фактически правит олигархическая элитарная группа. И раз демократия для самосохранения и достижения стабильности вынуждена создавать организацию, а это связано с созданием элиты, активного меньшинства, которому массы должны довериться из-за невозможности их прямого контроля над этой организацией, то активное меньшинство неизбежно превращается в олигархию. По мнению Р. Михельса тот, кто произносит слово организация, тот одновременно говорит и слово олигархия, имея в виду, прежде всего, именно этот тип властвования. Поэтому, по мнению Михельса, никакой демократии никогда не существовало и не может существовать, так как народные лидеры, прорвавшись в политическую элиту, меняют собственный социальный статус и концентрируют силы на защите своих, теперь уже элитарных, интересов.
Этому исследователю нельзя отказать во многих тонких наблюдениях и обобщениях. Одновременно в его размышлениях можно разглядеть и явные погрешности. Описывая действительную трансформацию лидеров социал-демократии, он абсолютизировал этот феномен, выводя его из вечных механизмов управления, которые с неизбежностью превращаются в олигархические. Главный вывод Михельса заключался в том, что не олигархическое управление большими организациями невозможно технологически. Возможна ли демократия и не олигархическое управление крупными организациями, если технические препятствия рано или поздно могут быть преодолены, если возникнет развитая система прямой и обратной связи между руководителями и членами таких организаций - проблема, которая еще ждет своего разрешения. Но уже сейчас можно предъявить несколько претензий к самой формулировке железного закона олигархии:
- во-первых, известно, что Платон называл олигархией власть богачей, что закрепилось в политической науке в качестве именно такого понятия. Закономерность же, которую описывает Михельс, горавздо правильнее было бы назвать элитарной или бюрократической тенденцией;
- во-вторых, прилагательное железный, прямо указывающее на фатальность, неотвратимость указанного процесса, вряд ли достаточно для того, чтобы считать закон олигархии действующим всегда и при всех условиях. Объективность этого закона Михельсом не столько доказывается, сколько апологетизируется.
- в-третьих, российский ученый М.Я. Острогорский раньше Михельса (его книга Демократия и политические партии была издана во Франции в 1898 году) обратился к проблемам бюрократизации партийных верхушек на примерах политических партий Англии, Франции и США. Его выводы в этой связи представляются более взвешенными и объективными, чем у Михельса. Исследуя кокусы - избирательные комитеты, создаваемые партиями и контролирующие избирательные кампании, Острогорский показал, как и каким образом контроль над партийной организацией переходит в руки партийных функционеров, партийной бюрократии, давая ей возможность мобилизовывать электорат на поддержку своей партии. В случае победы на выборах ее ставленники занимали элитные должности в стране. Причем, по Острогорскому, этот процесс отнюдь не являлся железной неизбежностью, он реализовывался только тогда, когда не встречал противодействия со стороны демократических сил.
III. Современные элитистские теории. В трудах Моски, Парето, Михельса понятие политической элиты получило уже достаточно ясные очертания. Были намечены ее важнейшие свойства, параметры, позволяющие разграничивать и оценивать различные элитарные теории современности. Из теоретического наследства прошлого они переняли целый ряд идей и подходов:
1. Об особых качествах элиты, связанных с природными дарованиями и воспитанием и проявляющихся в ее способности к управлению или хотя бы к борьбе за власть;
2. О групповой сплоченности элиты, объединяемой не только общностью профессионального статуса, социального положения и интересов, но и элитарным самосознанием, восприятием себя особым слоем, призванным руководить обществом;
3. О признании элитарности любого общества, его неизбежного разделения на привилегированное властвующее творческое меньшинство и пассивное, нетворческое большинство. Такое разделение закономерно вытекает из естественной природы человека и общества. Хотя персональный состав элиты изменяется, ее господствующие отношения к массам в своей основе неизменны. Так, например, в ходе истории сменялись вожди племен, монархи, бояре и дворяне, народные комиссары и партийные секретари, министры и президенты, но отношения господства и подчинения между ними и простым людом сохранялись всегда;
4. О формировании и смене элит в ходе борьбы за власть. Господствующее привилегированное положение стремятся занять многие люди, обладающие высокими психологическими и социальными качествами. Однако никто не хочет добровольно уступать им свои посты и положение. Поэтому скрытая или явная борьба за место под солнцем неизбежна;
5. О конструктивной, руководящей и господствующей роли элиты в обществе. Она выполняет необходимую для социальной системы функцию управления, хотя и не всегда эффективно. Стремясь сохранить и передать по наследству свое привилегированное положение, элита имеет тенденцию к вырождению, утрате своих выдающихся качеств.
Современные теории элит сохранили в себе также стремление исключить нивелировку, усредненность в оценке влияния людей на власть, отражая неравномерность ее распределения в обществе, конкуренцию, присущую политической жизни, ее иерархичность и динамизм. И сегодня научное употребление категории политическая элита основывается на вполне определенных общих представлениях о месте и роли политики и ее непосредственных носителей в обществе, а элитистская теория основывается на равноправности, равноценности или даже на приоритете политики по отношению к экономике и социальной структуре общества. В настоящее время политология исходит их того, что политическая элита - это большая социальная группа, обладающая достаточно высоким уровнем политического влияния и являющаяся основным источником руководящих кадров для институтов власти того или иного государства или общества. Элита, таким образом, это те люди, которые в силу своего стратегического положения, занимая руководящие должности в государственных, частных и общественных органах и организациях, достаточно влиятельны для того, чтобы от них зависели принятие решений и национальная политика.
В современной науке политическая элита как особая социальная группа идентифицируется с помощью одного из трех или различных комбинаций этих методов - позиционного анализа, репутационного анализа и анализа участия в принятии решений:
- первый из них исходит из предположения, что формальные государственные институты предоставляют вполне адекватную картину отношений в иерархии власти. Главным преимуществом этого метода заключается в его простоте: достаточно найти списки депутатов парламента, схему организационной структуры правительства, президентской администрации, и элита может быть выявлена и даже ранжирована по степени влияния. Известно, однако, что ведущие роли в политических играх могут исполнять люди, не занимающие никаких официальных постов, но оказывающие влияние на тех, кому по статусу принадлежит право принятия решений. Поэтому при использовании только позиционного подхода всегда остается риск включения в элиту тех, кто обладает властью лишь номинально, тогда как реальные носители власти окажутся вне этой социальной категории;
- метод репутационного анализа был впервые использован Ф. Хантером в исследовании структуры власти в Атланте (США) и заключался в том, что для выявления людей, обладающих властью, он обратился к экспертным оценкам активных наблюдателей и участников политических событий. Расчет был на то, что их мнения позволят отличить тех, кто занимает высокие посты, но реально бессилен, от тех, кто на деле влияет на политическую жизнь. И действительно, использование репутационного анализа дало возможность приблизить результаты идентификации элиты к реальной ситуации, хотя и данный метод не свободен от недостатков. Главные из них - субъективность мнений экспертов, разная ступень их осведомленности, личные симпатии и предпочтения, в связи с чем стоит лишь изменить состав экспертов, как результаты их опросов окажутся уже иными;
- метод анализа принятия решения, то есть выявления элиты путем идентификации тех, кто реально правит в пирамиде власти, используется гораздо реже, чем два предыдущих, хотя и может считаться наиболее точным. Дело в том, что при изучении широкого спектра элит такой анализ весьма трудно провести, так как требуют от исследователей хорошего знания всех областей, в рамках которых принимаются решения. При анализе же какой-либо одной группы решений можно выявить лишь узко специализированный слой элиты. Этот метод плох еще и тем, что вне поля зрения остаются лица, непосредственно не участвующие в процессе принятия окончательного решения, но влияющие на формирование повестки дня предстоящего обсуждения.
В современной политологии разработаны критерии и определены параметры, позволяющие разграничить и оценивать различные элитарные теории. Это:
а) особые свойства, присущие представителям элиты;
б) степень сплоченности, интегрированности элитарных слоев;
в) отношения элиты с массами;
г) рекрутирование элиты, то есть как она образуется;
д) роль элиты в обществе, ее функции и влияние.
На основе подобного рода критериев обычно выделяют следующие группы теорий:
- концепции макиавеллистской школы, не утратившие своего значения до настоящего времени (Г. Моска, В. Парето, Р. Михельс и др.). Их объединяют следующие идеи:
1) особые качества элиты, связанные с природными дарованиями и воспитанием и проявляющиеся в ее способности к управлению или хотя бы к борьбе за власть;
2) групповая сплоченность элиты, возникающая не только в результате возникновения единых интересов, но и складывания элитарного самосознания;
3) признание элитарности любого общества закономерно вытекающей из естественной природы человека;
4) смена элит в ходе борьбы за власть;
5) конструктивная, руководящая и господствующая роль элиты в обществе. Макиавеллистские концепции элит подвергаются во многом не лишенной оснований критике за а) преувеличение значения психологических факторов; б) антидемократизм и недооценку способностей и активности масс; в) недостаточный учет эволюции общества и циничное отношение к борьбе за власть;
- ценностные теории. Их творцы (В. Ропке, Х. Ортега-и-Гассет и др.) стремятся приспособить элитарную теорию к жизни современных государств, пытаются совмещать элитарность с демократией, в целом исходят из ряда общих установок:
а) элита - наиболее ценный элемент социальной системы, на протяжении истории менявший функции и ценностные ориентации - аристократия сменялась предпринимателями, предприниматели - менеджерами и интеллектуалами. Некоторые современные сторонники ценностных теорий элит утверждают, что только в индустриальную и постиндустриальную эпохи общество становится подлинно элитарным, поскольку элиты рекрутируются не по крови или владению собственностью, а на основе деловой квалификации, интеллектуальных способностей;
б) элита относительно сплочена на основе выполняемых ею руководящих функций, ее объединение представляет собой сотрудничество лиц, заботящихся, прежде всего, об общем благе;
в) отношения между элитой и массами носит характер не столько господства, сколько руководства, предполагающего, прежде всего, управленческое воздействие, принимаемое на добровольной основе. Ведущая роль элиты уподобляется руководству старших младшими;
г) формирование элиты - не столько результат борьбы за власть, сколько следствие естественного отбора обществом лиц с выдающимися управленческими способностями;
д) элитарность - условие функционирования любого общества. Она основана на разделении управленческого и исполнительского труда, закономерно вытекает из равенства возможностей и не противоречит демократии. Коэффициент элиты Н.А. Бердяева: 5% и выше высокоинтеллектуальной части населения обеспечивает высокий потенциал развития, 1% - ведет к застою и окостенению общества, вырождению элиты в жречество;
- теории демократического элитизма. Их сторонники видят в демократии прежде всего конкуренцию различных элитарных групп в борьбе за голоса избирателей (С. Липсет, К. Манхейм, Дж. Сартори). Карл Манхейм писал в этой связи, что демократия влечет за собой антиэлитистскую тенденцию, но не требует идти до конца к утопическому уравнению элиты и масс. Мы понимаем, что демократия характеризуется не отсутствием страты элиты, а скорее новым способом рекрутирования и новым самосознанием элиты. Элита в таком случае не властвует, а осуществляет руководство массами с их добровольного согласия, выявляемого на свободных выборах.
Сторонники демократического элитизма, ссылаясь на результаты эмпирических исследований, утверждают, что реальная демократия нуждается как в элитах, так и в массовой политической апатии, поскольку слишком высокая политическая партиципация угрожает стабильности демократии. Элиты необходимы как гарант высокого качественного состава руководителей, избранных населением. Сама социальная ценность демократии решающим образом зависит от качества элиты. Руководящий слой не только обладает необходимыми для управления свойствами, но и служит защитников демократических ценностей и способен сдерживать часто присущие массам политический и идеологический иррационализм, эмоциональную неуравношенность и радикализм.
В 60-е - 70-е годы ХХ века утверждения о сравнительном демократизме элит и авторитаризме масс были в значительной мере опровергнуты конкретными исследованиями. Оказалось, что представители элит обычно превосходят низшие слои общества в принятии либерально-демократических ценностей (свободы личности, слова, конкуренции и т.д.), в политической толерантности, терпимости к чужому мнению, в осуждении диктатуры. Но они более консервативны в признании социально-экономических прав граждан на труд, забастовку, объединение в профсоюзы, социальное обеспечение. Кроме того, П. Бахрах и Ф. Нашольд в своих исследованиях доказали возможность повышения стабильности и эффективности демократической политической системы с помощью расширения массового политического участия граждан;
- концепции плюрализма элит. Таковые нередко называются функциональными теориями элиты (Р. Арон, А. Бентли, Р. Даль,С. Келлер, Д. Рисмен), в их основе лежат следующие постулаты:
а) трактовка политических элит как элит функциональных. Функциональные элиты, - пишет Э. Гольтманн, - это лица или группы, обладающие особой квалификацией, необходимой для занятия определенных руководящих позиций в обществе. Их превосходство по отношению к другим членам общества проявляется в управлении важными политическими и социальными процессами или во влиянии на них;
б) отрицание элиты как единой привилегированной, относительно сплоченной группы. В обществе существует множество элит, влияние которых ограничивается отдельными областями деятельности. Плюрализм элит определяется сложным общественным разделением труда, многообразием социальных структур. Различия между элитами важнейших общественных секторов более значительны, чем различия между слоями элиты, принадлежащих к одному сектору;
в) деление общества на элиту и массу относительно, условно и часто размыто. Между ними существуют скорее отношения представительства, чем господства или постоянного руководства. С помощью разнообразных демократических механизмов - выборов, референдумов, опросов, групп давления, прессы, - можно ограничить или вообще предотвратить действие сформулированного Р. Михельсом закона олигархических тенденций и удержать элиты под контролем и влиянием масс. Этому способствует также конкуренция элит;
г) в современных демократиях элиты формируются из наиболее компетентных и заинтересованных граждан. Главный субъект политической жизни - не элиты, а группы интересов. Различия между элитой и массами основаны главным образом на неодинаковой заинтересованности в принятии решений;
д) в демократических государствах элиты выполняют важные общественные функции и говорить об их социальном господстве неправомерно. Концепции плюрализма элит широко используются для теоретического обоснования прогрессивности современных западных демократий. Однако эти теории во многом идеализируют действительность. Многочисленные эмпирические исследования свидетельствуют о явной неравномерности влияния различных социальных слоев на политику и власть. Учитывая это, некоторые сторонники плюралистического элитизма предлагают выделять в рамках элит наиболее влиятельные стратегические элиты, чьи суждения, решения и действия имеют важные, предопределяющие последствия для многих членов общества;
- леволиберальные концепции элит. Своего рода идейным антиподом плюралистического элитизма выступают леволиберальные теории элиты (П. Бирнбаум, Ж. Мейно, Р. Милибанд, М. Паренти, Ф. Хантер). Своеобразным манифестом этого направления в теории элитизма стала работа Чарльза Райта Миллса Властвующая элита, в которой доказывалось, что США управляются не многими, а одной властвующей элитой. Леволиберальный или, иначе, критический элитизм имеет ряд специфических черт:
1) главный элитообразующий признак - не выдающиеся индивидуальные качества, а обладание командными позициями, руководящими должностями. Властвующая элита, считает Миллс, состоит из людей, занимающих такие позиции, которые дают им возможность возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать решения, имеющие крупные последствия. Это обусловлено тем, что они командуют важнейшими иерархическими институтами и организациями современного общества. Они занимают в социальной системе стратегические командные пункты, в которых сосредоточены действенные средства, обеспечивающие власть, богатство и известность, которыми они пользуются. Именно занятие ключевых позиций в экономике, политике, военных и иных институтах обеспечивает власть и тем самым конституирует элиту. Такое понимание элиты отличает леволиберальные концепции от других теорий, выводящих элитарность из особых качеств людей;
2) групповая сплоченность и разнообразие состава властвующей элиты, которая не ограничивается элитой политической, непосредственно принимающей государственные решения, а включает и руководителей корпораций, высших государственных служащих и офицеров армии. Их поддерживают интеллектуалы, хорошо устроившиеся в рамках существующей системы. Сплачивающим фактором элиты является не только общая заинтересованность составляющих ее групп в сохранении своего привилегированного положения и обеспечивающего его общественного строя, но и близость социального статуса, образовательного и культурного уровня, круга интересов и духовных ценностей, стиля жизни, личные и родственные связи. Внутри правящей элиты существуют сложные иерархические отношения. Хотя Миллс остро критикует господствующую элиту США, раскрывает связь политиков с крупными собственниками, он все же не сторонник марксистского классового подхода, рассматривающего политическую элиту лишь как выразителя интересов монополитического капитала;
3) глубокое различие между элитой и массой. Выходцы из народа могут войти в элиту, лишь заняв высокие посты в общественной иерархии. Возможности влияния масс на элиту посредством выборов и других демократических процедур весьма ограничены. С помощью денег, знаний, отработанного механизма манипулирования сознанием властвующая элита управляет массами фактически бесконтрольно;
4) рекрутирование элиты осуществляется преимущественно из своей собственной среды на основе принятия ее социально-политических ценностей. Важнейшими критериями отбора является обладание ресурсами влияния, а также деловые качества и конформистская социальная позиция;
5) обеспечение собственного господства как главная функция властвующей элиты в обществе. Именно этой функции подчинено решение управленческих задач. Миллс отрицает неизбежность элитарности общества, критикует ее с последовательно демократических позиций. Сторонники леволиберальной теории элиты обычно отрицают прямую связь экономической элиты с политическими руководителями, действия которых, как считает, например, Ральф Милибанд, не определяются крупными собственниками. Однако руководители стран развитого капитализма согласны с основными принципами рыночной системы и видят в демократии оптимальную социально-политическую форму организации для современного общества. Поэтому в своей деятельности они стремятся гарантировать стабильность общественного строя, основанного на частной собственности и плюралистической демократии. В западной политологии основные положение леволиберальной теории элиты подвергаются острой критике, особенно утверждения о закрытости властвующей элиты, непосредственном вхождении в нее представителей крупного бизнеса и т.д.;
- технократические теории элитизма. Лавинообразное развитие научно-технического прогресса во второй половине ХХ века стимулировало появление предположений о значительном росте политического влияния субъектов, творящих науку и технологии, что и стало основой технологического направления в элитизме (К. Боулдинг, А. Берли, Л. Эппли и др.). Главным трудом данного направления стала книга Дж. Бернхэма Революция менеджеров. Автор настаивал на том, что в развитом индустральном обществе управление должно стать уделом новой социальной категории - класса менеджеров, в который он включал только высший эшелон управленцев. Согласно выстроенной Бернхэмом концепции, в качестве элиты выступали компетентные и профессиональные управленцы.
Позднее идеи технологического элитизма получили свое развитие в теориях Д. Белла, Дж. Гэлбрейта, Г. Кана и др. Согласно этим авторам, к власти в постиндустриальных странах пришла техноструктура - внутренне сплоченная корпорация элиты инженеров, ученых, администраторов высшего уровня, обладающая общими корпоративными ценностями, установками, образом жизни. Анализируя структуру постиндустриального общества, Д. Белл выделял три слоя: высший - творческую элиту ученых и профессиональных управленцев, средний - инженерно-технический персонал и низший - пролетариат умственного труда, технические работники различных отраслей. Квалификация служила у него своеобразной демаркационной линией между элитой и массой и определялась одаренностью и уровнем образования.
IV. Структура политической элиты. Политика, являющаяся одной из сфер жизнедеятельности общества, осуществляется людьми, обладающими властными ресурсами или политическим капиталом. Этих людей называют политическим классом, для них политика становится профессией. Политический класс является правящим, так как он занимается управлением и распоряжается ресурсами власти. Он неоднороден по причине различий в обладании властными полномочиями, характере деяетльности, способах рекрутации и т.д. Главное отличие политического класса состоит в институциализации, то есть в системе государственных должностей, занимаемых его представителями. Его формирование осуществляется двумя способами: назначением на госудларственную должность (таких представителей политического класса относят к бюрократии) и путем выборов в определенные структуры власти.
Кроме политического класса, на политику могут влиять индивиды, группы, обладающие либо официальными полномочиями, либо неформальными возможностями. Такую совокупность индивидов и групп Т.И. Заславская называет правящей элитой, к которой она относит политиков, занимающих высшие государственные посты, верхнее звено бюрократии и бизнес-элиту. Все группы правящей элиты имеют прямую или латентную связь с государственными структурами. О. Крыштановская пишет об элите как о правящей группе общества, являющейся верхней стратой политического класса. Элита стоит на вершине государственной пирамиды, контролируя основные стратегические ресурсы власти, принимая решения общегосударственного уровня. Элита не только правит обществом, но и управляет политическим классом, а также создает такие формы организации государства, при которых ее позиции являются эксклюзивными. Политически класс формирует элиту и в то же время является источником ее пополнения.
Высшая политическая элита включает в себя ведущих политических руководителей и тех, кто занимает высокие посты в законодательной, исполнительной и судебной ветвях власти. Персональный состав этой элиты может меняться, но должностная структура остается практически неизменной. В России правящая элита представлена:
- президентом;
- премьер-министром, членами правительства;
- депутатами Федерального собрания;
- судьями Конституционного, Верховного, Высшего арбитражного судов;
- администрацией президента;
- членами Совета безопасности;
- полномочными представителями президента в федеральных округах;
- главами властных структур в субъектах РФ;
- высшим дипломатическим и военным корпусом;
- руководителями политических партий и крупных общественных объединений.
По количеству это достаточно ограниченный круг людей, принимающих значимые для всего государства решения, его численность не является постоянной. Высшая номенклатура ЦК КПСС включала в себя примерно 900 человек, высшая правящая элита Российской Федерации составляет в настоящее время около 1200 человек. Правящая политическая элита - это полноценная социальная группа, имеющая сложную структуру. Различные части единой правящей элиты обычно называют субэлитами. Они могут быть:
- отраслевыми (политическая, экономическая),
- функциональными (администраторы, идеологи, силовики),
- иерархическими (субэлитные слои),
- рекрутационными (назначенцы, избранники).
В данном контексте правящую политическую элиту можно охарктеризовать как относительно немногочисленный слой людей, профессионально занимающихся деятельностью в сфере власти и управления государством (партиями, другими политическими институтами). Они составляют лишь определенную часть более широких элитарных слоев общества в целом, в которые входят наиболее авторитетные и видные представители социально-экономической, политической и культурно-духовной сфер жизни. В зависимости от условий, в которых действуют правящие круги, во власти образуются различные типы политических элит, обладающие большей или меньшей закрытостью или открытостью, наличием гегемонистских или демократических, автократических или олигархических черт, той или иной степенью внутригрупповой солидарности или конфронтационности (Э. Гидденс). В рамках отдельных политических систем могут существовать и действовать уникальные элитарные образования, например, такие, как пресловутая номенклатура в бывшем СССР. Учитывая сказанное, политическую элиту можно определить как группу лиц, подготовленных для выражения социальных интересов той или иной общности, приспособленных для продуцирования политических ценностей и целей и контролирующих процесс принятия решений.
Строение элитарного слоя граждан демократических государств - явление чрезвычайно сложное. Известные категории элиты и контрэлиты уже недостаточны для понимания механизма формирования государственной политики. Известный польский политолог В. Милановский предложил рассматривать структуру элитарных кругов в зависимости от выполнения их внутренними группировками своеобразных функций в сфере политического управления обществом. Прежде всего, нужно учитывать, как он считает, особое место селектората, включающего в себя тех лиц, которые потенциально готовы к выполнению профессиональных функций в политической сфере. В селекторат входят и те, кто оказывает влияние на выдвижение в элиту представителей населения, и те, кто сам готовится к исполнению элитарных ролей. Следующим образованием в элите выступают потенциальные элиты, представляющие собой разрозненные элитарные группировки, еще только стремящиеся к власти, готовящиеся к выборам. Те из них, которые проиграли выборы, но остались в публичной политике, составляют самодеятельные элиты. Авторитетные в обществе представители этих кругов могут лишь косвенно влиять на принимаемые в государстве решения. В этом же сегменте два основных эллитарных образования - оппозиция и сторонники правительственных сил.
Победившая на выборах элита приобретает статус правящей политической элиты. Эта группировка также разделяется на ряд составляющих. В нее входят представители центральных и региональных властей, представители высшей, средней и низшей элиты. Наряду с избираемыми политиками непременным участником этого круга являются и определенные слои государственной бюрократии. Особым структурным элементом политической элиты являются элиты в политике, которые представляют собой разновидность не избираемой элиты. Она состоит из наиболее авторитетных представителей технической и гуманитарной интеллигенции, видных писателей, ученых, спортсменов, распорядителей шоу-бизнеса, способных помочь не только выиграть выборы тем или иным партиям, но и поддержать их политические требования в условиях кризисов или рутинного течения политических процессов. Но самой мощной и одновременно таинственной элитарной группировкой является связанная группа, которая представляет собой неформальное объединение политиков, оказывающее решающее влияние на принятие решений. Это анонимное сообщество может включать и чиновников, и даже лиц, не обладающих никаким формальным статусом в системе власти.
Политическая элита обычно делится на высшую и среднюю. Высшая элита непосредственно влияет на принятие решений, значимых для всего государства. Принадлежность к ней может быть обусловлена репутацией или положением в структурах власти. В западных демократиях на каждый миллион жителей приходится примерно 50 представителей высшей элиты. В ней часто выделяют ядро, характеризующееся особой интенсивностью коммуникаций, взаимодействия и насчитывающее обычно 200-400 человек. К политической элите, непосредственно участвующей в принятии стратегических политических решений, примыкает элита административная. Она предназначена для исполнительской деятельности, однако на деле обладает большим влиянием на политику.
К средней элите РФ, выделяющейся одновременно по трем признакам - доходу, профессиональному статусу и образованию, относят примерно 5% граждан страны. Лица, обладающие высшими показателями лишь по одному или двум критериям, относятся к маргинальной элите. Как отмечал К. Дойч, в целом люди, чей оборазовательный уровень гораздо выше, чем их доход, обычно более критичны к существующим отношениям, в своих политических убеждениях тяготеют к центризму или левому радикализму. Лица, чей доход заметно превышает уровень образования, также зачастую не удовлетворены своим положением, престижем и, как правило, занимают правые политические позиции. Таким образом, взгляды 5% взрослого населения страны, составлющего элиту общества, определяемые соотношением доходов, профессионального статуса и образовательного уровня, могут многое поведать о том, что политически приемлемо и что не приемлемо для данной страны. Многие политологи отмечают тенденцию возрастания роли средней элиты, особенно ее новых "субэлитных" слоев - высших служащих, менеджеров, ученых, инженеров и интеллектуалов - в подготовке, принятии и реализации политических решений. Эти слои обычно превосходят высшую элиту в информированности, организованности и способности к единым действиям.
V. Типология политических элит. Сложность типологизации политических элит объясняется их неоднородностью и внутренней дифференцированностью. Дело осложняет и тот факт, что элиты существенно различаются между собой, находясь на разных этапах исторического развития и в различных странах. Свой вклад в усложнение проблемы классификации элит вносит и специфика применяемых для этого исследовательских подходов. Так, в зависимости от источников влияния элиты подразделяются на: наследственные (аристократия); ценностные (лица, занимающие высокопрестижные и влиятельные общественные и государственные позиции); властные (непосредственные обладатели власти); функциональные (профессиональные управленцы, имеющие необходимую для занятия руководящих должностей квалификацию).
Среди элит различают не только правящую, непосредственно обладающую государственной властью, и оппозиционную (контрэлита), но открытую, рекрутирующуюся из общества, и закрытую, воспроизводящуюся из собственной среды. Одной из достаточно содержательных классификаций политической элиты в демократических государстввах является выделение четырех основных ее типов:
а) стабильно демократическая ("этаблированная элита");
б) плюралистическая элита;
в) властная элита;
г) дезинтегрированная элита.
Оптимальной является стабильная демократическая элита, которая обеспечивает тесную связь с народом и сочетает ее с высокой степенью групповой кооперации, позволяющей понимать политических оппонентов и находить приемлемые для всех, компромиссные решения.
Элитарность современного общества - достаточно доказанный факт. Всякие попытки ее устранения и политической нивелировки населения всегда приводили лишь к господству деспотических элит, что, в конечном счете, наносило ущерб всему народу. Устранить политическую элитарность можно лишь за счет общественного самоуправления. Однако на нынешнем этапе развития человеческой цивилизации самоуправление народа - скорее привлекательный идеал, чем реальность. Для демократического государства имеет первостепенную значимость не борьба с элитарностью, а формирование наиболее результативной, полезной для общества элиты, обеспечение ее социальной представительности, своевременное качественное обновление, предотвращение тенденций ее олигархизации, превращения в замкнутую господствующую привилегированную касту.
VI. Интегрированность и социальная представительность политических элит. Социальная результативность элиты, характеризующая эффективность реализуемых ею функций руководства обществом, складывается из многих показателей. К числу важнейших из них относятся оптимальное сочетание горизонтальной и вертикальной интеграции и социальная представительность элит. Горизонтальная интеграция - это кооперация различных представителей элиты, ее групповая сплоченность. Удерживаемая в определенных пределах, она выступает необходимым условием принятия коллективных решений, предохранения общества от политической поляризации и радикализации, повышения способности руководителей находить компромиссные решения и достигать консенсуса, предотвращать и разрешать конфликты. Однако внутригрупповая интеграция способствует социальной результативности элиты лишь тогда, когда она происходит не за счет ослабления ее социальной представительности, характеризующей выражение элитой интересов всего общества. Как отмечает Е. Хоффманн-Ланге, современные "элиты имеют тенденцию эмансипироваться относительно собственного базиса, требования которого они воспринимают как ограничение их свободы принятия решений".
Выражение элитой запросов и мнений населения зависит от многих причин. Одна из них - социальное происхождение ее представителей. Оно в значительной степени влияет на политические ориентации. Ясно, что выходцам из среды крестьян, рабочих, определенных этнических и других групп легче понять специфические запросы соответствующих слоев, найти с ними общий язык. Однако совсем не обязательно, чтобы интересы рабочих защищали рабочие, фермеров - фермеры, молодежи - молодежь и т.п. Часто это могут лучше делать политики-профессионалы, выходцы из других групп общества.
В современных государствах непропорциональное представительство в элите различных слоев и страт населения достаточно велико. Так, в элитах стран Запада намного шире, чем другие группы, представлены выпускники университетов. А это, в свою очередь, обычно связано с достаточно высоким социальным статусом их родителей. В целом же непропорциональность представительства различных слоев в политической элите обычно растет по мере повышения статуса занимаемой должности. На первых этажах политико-управленческой пирамиды низшие слои населения представлены значительно шире, чем в высших эшелонах власти. Непропорциональность в социальных показателях политических элит и всего населения еще не означает узости политических ориентаций руководителей.
Более важной, по сравнению с формальным отражением элитой социальной структуры, гарантией социальной представительности элиты выступает ее организационная (партийная, профсоюзная и т.п.) принадлежность. Она прямо связана с ценностными ориентациями людей. Кроме того, партии и другие организации обычно имеют достаточные возможности для воздействия на своих членов в нужном направлении. В современных демократических государствах партийные механизмы контроля над элитами дополняются государственными и общественными институтами. К таким институтам относятся выборы, СМИ, опросы общественного мнения, группы давления и т.д.
VII. Системы рекрутирования элит. Большое влияние на социальную представительность, качественный состав, профессиональную компетентность и результативность элиты в целом оказывают системы ее рекрутирования (отбора). Такие системы определяют: кто, как и из кого осуществляет отбор, каковы его порядок и критерии, круг селектората (лиц, осуществляющих отбор) и побудительные мотивы его действий. Существуют две основные системы рекрутирования элит: гильдий и антрепренерская (предпринимательская). В научный оборот эти два термина ввел американский политолог Б. Рокиэн. В чистом виде эти две системы рекрутирования элит встречаются довольно редко. Антрепренерская система преобладает в демократических государствах, система гильдий - в странах с авторитарными режимами, хотя ее элементы широко распространены и на Западе, особенно в экономике и государственно-административной сфере.
Каждая из этих систем имеет свои специфические черты. Для системы гильдий характерны:
1) закрытость, отбор претендентов на более высокие посты главным образом из нижестоящих слоев самой элиты, медленный, постепенный путь наверх. Примером здесь служит сложная чиновническая лестница, предполагающая постепенное продвижение по многочисленным ступенькам служебной иерархии;
2) высокая степень институциализации процесса отбора, наличие многочисленных институциональных фильтров - формальных требований для занятия должностей. Это могут быть партийность, возраст, стаж работы, образование, характеристика руководства и т.д.;
3) небольшой, относительно закрытый круг селектората. Как правило, в него входят лишь члены вышестоящего руководящего органа или один первый руководитель - глава правительства, фирмы и т.п.;
4) подбор и назначение кадров узким кругом руководителей, отсутствие открытой конкуренции;
5) тенденция к воспроизводству существующего типа элиты. По существу, эта черта вытекает из предыдущих - наличия многочисленных формальных требований, назначения на должность высшим руководством, а также длительного пребывания претендента в рядах данной организации.
Система гильдий имеет свои плюсы и минусы. К числу ее сильных сторон относятся уравновешенность решений, меньшая степень риска при их принятии и меньшая вероятность внутренних конфликтов, большая предсказуемость политики. Главные ценности этой системы - консенсус, гармония и преемственность. В то же время система гильдий склонна к бюрократизации, организационной рутине, консерватизму, произволу селектората и подмене формальных критериев отбора неформальными. Она порождает массовый конформизм и затрудняет исправление ошибок и устранение недостатков по настоянию низов. Без дополнения конкурентными механизмами эта система ведет к постепенной дегенерации элиты, ее отрыву от общества и превращению в привилегированную касту.
Антрепренерская система рекрутирования элит во многом противоположна системе гильдий. Ее отличают:
1) открытость, широкие возможности для представителей любых общественных групп претендовать на занятие лидирующих позиций;
2) небольшое число формальных требований, институциональных фильтров;
3) широкий круг селектората, который может включать всех избирателей страны;
4) высокая конкурентность отбора, острота соперничества за занятие руководящих постов;
5) изменчивость состава элиты, первостепенная значимость для этого личностных качеств, индивидуальной активности, умения найти поддержку широкой аудитории, увлечь ее привлекательными идеями и программами.
Антрепренерская система в большей степени, чем гильдийная, ценит выдающихся людей, она более открыта для молодых лидеров и нововведений. В то же время определенными недостатками ее использования являются относительно большая вероятность риска и непрофессионализма в политике, сравнительно слабая предсказуемость политики, склонность лидеров к чрезмерному увлечению внешними эффектами.
VIII. Политическая элита в России. До 1917 г. политическая элита страны формировалась по сословно-бюрократическому принципу, допускавшему возможность существования контрэлиты, в годы советской власти - по бессословно-номенклатурному, исключавшему даже гипотетическую возможность появления какой-нибудь оппозиции. Номенклатурная система рекрутирования политической элиты - один из наиболее типичных вариантов системы гильдий. Суть номенклатурной системы состояла в назначении лиц на сколько-нибудь социально-значимые руководящие должности лишь в соответствии и по рекомендации соответствующих партийных органов КПСС, в подборе элиты сверху. Негативные социальные последствия этой системы усиливались ее всеохватывающим характером, полным устранением конкурентных механизмов в экономике и политике, идеологизацией, политизацией и непотизацией (доминированием родственных связей) критериев отбора.
Такими критериями фактически стали полнейший идеологический и политический конформизм, называвшийся политической зрелостью, преданность делу партии, что на самом деле означало преданность начальству, вышестоящему руководству, угодничество и подхалимаж, родственные связи, показной активизм и т.п. Номенклатурные нормы порождали массовый тип серого, идеологически закомплексованного, не способного на подлинную инициативу работника, который ценил в занятии руководящих постов только личную выгоду. Долголетнее действие номенклатурной системы не могло не привести к вырождению советской политической элиты.
Проблемы формирования новой элиты являются едва ли не наиболее сложной задачей в процессах социально-политической модернизации и формирования гражданского общества в современной России. Противоречивый характер политического развития страны обусловил формирование раздробленности, противостояния разных отрядов элит, движимых групповыми и личными интересами, внутригрупповой политической и экономической борьбой разных его слоев. Причины такого положения разнообразны:
а) множественность, а зачастую и противоположность экономических интересов;
б) различия в положении власть предержащих и оппозиционеров;
в) личностная и групповая конкуренция;
г) рекрутирование во власть осуществлялось и осуществляется на основе системы пожалований за преданность патрону со всеми известными негативными социальными и властными последствиями.
На основе работ, посвященных анализу становления новой российской элиты, можно выделить четыре основных этапа элитной трансформации в стране:
- латентный период (1985-1989). Постепенные изменения общественно-политического характера создавали условия для включения советской номенклатуры в новые для нее виды деятельности. Это - период так называемой комсомольской экономики, кооперативного движения, первых оценок теневого капитала в экономической сфере и т.п.;
- период конверсии (1989-1991). Подготовленная номенклатура активно участвует в создании новых институциональных, экономических и политических условий развития страны. Собственно говоря, это время установления новых правил игры. Появление совершенно новых сфер - публичной политики и бизнеса, - открывает неизвестные ранее каналы рекрутирования кадрового корпуса элиты. Именно на этот период приходится первая волна обновления высших слоев и происходит основное кадровое пополнение людьми со стороны. Оформляется бизнес-элита. В продолжение разразившегося экономического кризиса и внутриэлитного напряжения происходят события августа 1991 г., которые повлияли на изменения в старых и новых слоях политической элиты. Характер эволюции элитной организации, - пишет О.В. Гаман-Голутвина в это время, - был определен ее трансформацией из номенклатуры в плюралистически организованную структуру, однако радикальное изменение модели элитообразования характеризуется высокой степенью преемственности персонального состава старой и новой политической и бизнес-элиты России. Для начального этапа реформ было характерно существенное изменение персонального состава властного истеблишмента. Конверсионному же этапу в эволюции элиты, несмотря на интенсивные горизонтальные передвижения, были свойственны низкие темпы обновления состава властных структур (тасуется одна и та же колода), что являлось серьезным фактором снижения эффективности политического управления в целом;
- период конфронтации (1991-1993). В условиях перехода к рынку, реформы органов государственной власти и интенсивной политической фрагментации формируются главные ветви элитной системы: администрация президента, правительство, парламент, региональные элиты, бизнес-элита. Главная характеристика этапа - жесткая конфронтация, четкая поляризация сил, складывается новая конфигурация элитных группировок;
- период стабилизации (1993-1998). После силового введения новых правил игры в октябре 1993 г. устанавливается новый расклад сил, не позволивший ни одной из фракций элиты занять доминирующее положение. Политический процесс этого этапа определяли две тенденции. Первой из них являлось движение в сторону суперпрезидентской республики. Другая тенденция являла собой стремление к консолидации, о чем свидетельствовали события после выборов 1996 г. Торг конституируется в качестве доминирующего инструмента внутриэлитного взаимодействия практически между всеми ведущими субъектами российской политики. Именно характер торга в этот период носят отношения между центром и регионами, между ветвями власти. При этом политический торг во все возрастающей степени приобретал характер теневого, в ходе которого принимались важнейшие политические решения, включая и те, что формально должны были реализовываться посредством выборов. В этой связи представляются правомерными выводы экспертов Независимой газеты о сформировавшейся системе ценностей элиты, в рамках которой модернизационный сценарий развития невозможен потому, что по факту его никто не собирается поддерживать;
- с 1999 г. начинается нынешний этап элитообразования, отличительной чертой которого является доминирование президента РФ В.В. Путина в политическом процессе при сохранении плюралистической структуры элитных отношений. Начавшийся переход от состояния глубокого кризиса к развитию сопровождался изменением характера управления общественными делами - на смену преимущественно административному приходит политико-экономический. Меняется и стиль лидерства - на смену жесткому приходит предельно гибкий стиль публичной политики. Политико-психологические исследования этого периода демонстрируют, что россияне не только четко улавливают черты конкретных политиков, но и чувствуют, насколько те адекватны быстро меняющейся политической реальности. Существенно меняются и линии внутриэлитного противостояния: если на начальных этапах становления современной модели элитообразования доминирующим противоречием было выраженное в разной степени противостояние служилой элиты и олигархической, то в ходе превращения элиты в многополюсный конгломерат центров власти оно заменяется противостоянием сформировавшихся по олигархическому принципу кланов. Основаниями противостояния все меньше являются идеологические разногласия, на передний план выступает борьба за доступ к ключевым ресурсам. Высокая степень вовлеченности различных сегментов элиты в государственные структуры делает такого рода борьбу ущербной не только для авторитета государства, но и способна существенно снизить эффективность политического управления.
Несмотря на то, что, начиная с 1990 г., перед стремящимися к властным высотам России людьми открылся весь набор средств, имевшихся для этого как в странах Запада, так и Востока, в стране мало что изменилось с точки зрения формирования посткоммунистической элиты. В нее стало возможно войти как через номенклатурную дверь, имея в виду, прежде всего, аппарат исполнительной власти, так и через парламент, то есть опираясь на поддержку партий и избирателей. Номенклатурное прошлое, усугубляемое почти полным отсутствием социального контроля и нравами легализовавшихся дельцов теневой экономики, низкие деловые и нравственные качества новой элиты во многом объясняют перманентность и глубину кризиса российского общества в 90-е годы ХХ века. По этой же причине страна было поражена массовым распространением коррупции, кажнокрадства и правового нигилизма.
Нынешняя российская политическая элита не стала принципиально новым политико-культурным явлением. В руководстве остались в основном кадры, которые начали свой политический путь в советское время и выдвинулись на сколько-нибудь значимые посты в годы перестройки, что позволило ядру номенклатурной элиты сохранить свои позиции и в новом российском обществе. Ряд отечественных исследователей (С.А. Грановский, Э. Шнайдер) показывают, что фундамент новой российской правящей элиты составили представители второго и третьего эшелонов прежней советской номенклатуры, передавая ей специальные знания и опыт государственного управления. Часть их оказалась в бизнес-элите, другая заполнила центральные государственные учреждения, в том числе администрацию президента и правительство. Говоря о российской властвующей элите, нельзя не заметить, что груз исторических традиций политической культуры во многом, если не во всем, определяет методы ее политической деятельности, политическое сознание и поведение.
Разные группы новой волны реформаторов по природе и сущности своей не воспринимают иных методов действий, кроме тех, которые были успешно использованы как ими самими, так и их предшественниками. Как значительная часть властвующей элиты, эти группы обладают рядом свойственных им общих признаков:
- деятельность по принципу управленческих команд, жестко подчиненных главе исполнительной власти;
- обязательность существования личной преданности главе, первому лицу на любом уровне;
- наличие на каждом уровне соответствующих руководителей-вождей с личной преданной командой;
- тщательно маскируемая вовлеченность в раздел, передел и присвоение государственной собственности;
- в некоторых случаях, связь с организованной преступностью и непосредственное лоббирование ее интересов.
Несоответствие большей части современной российской элиты общепринятым критериям идентификации этого социального феномена привело к появлению в политологической литературе России идеи отказа от самого термина элита и использования вместо него категории правящий класс. Разницу между ними сторонники указанного подхода видели в том, что политической элите, как правило, доступ к власти открывали богатство, профессиональное занятие политикой и престижное образование, в то время как правящий класс получал богатство, привилегии и господствующий статус, используя власть. Хотя в такой постановке вопроса и было рациональное зерно, тем не менее, с точки зрения политологии, именно та категория лиц, которая осуществляла управление Российской Федерацией, несмотря на всякого рода сомнения и морально-этические соображения, тем не менее, должна считаться политической элитой страны.
Вместе с тем в 90-е годы начала формироваться так называемая новая элита, которую представляли молодые, энергичные лидеры, активно занимавшиеся бизнесом. Некоторые из них пошли в политику, другие остались в бизнесе, активно пользуясь в своей деятельности поддержкой политико-административных структур и государственных органов. Важной тенденцией политических процессов в России стало появление в национальных республиках влиятельных этнократий (интеллектуальных, политических, культурных лидеров, носителей местного или национального сознания), объединившихся с оставшимися у власти фракциями прежней региональной политической элиты. Формирование российской властвующей элиты проходило по следующим схемам:
- перекраска бывшей советской номенклатуры в демократическую элиту;
- выдвижение на руководящие посты бывших партработников низшего и среднего звена, при условии их преданности новым первым лицам;
- значительное увеличение в политической элите доли представителей силовых структур, разведывательных органов, служб безопасности;
- отсутствие системы кадрового отбора, рост численности руководителей, выдвигавшихся в соответствии с принципом возгонки (стремительного роста);
- в последнее время стал заметен возврат к формированию номенклатурно-семейных кланов и бюрократических династий;
- нечеткость социальных функций, когда управленческие функции представителей элиты фактически безграничны, приводит к тому, что элита практически ни за что не отвечает.
Составленная из таких групп властвующая элита обладала рядом специфических черт:
- деятельностью по принципу управленческих команд, жестко подчиненных главе исполнительной власти;
- наличием на каждом управленческом уровне соответствующих боссов с лично преданными им командами;
- тщательно маскируемой вовлеченностью властвующих слоев в раздел и присвоение государственной собственности;
- нередко обнаруживавшейся связью представителей политической элиты с организованной преступностью и лоббированием ее интересов.
Следует также отметить, что с изменением политической системы источники элитообразовательного процесса (власть, собственность, деньги, сила) сконцентрировались в руках исполнительной ветви власти - президента, его администрации, правительства, губернаторов и региональных административных органов, что позволило им установить контроль над деятельностью законодательных институтов, представительных органов власти. Постепенно политическая элита России все больше превращалась в замкнутое образование: стихийное рекрутирование по существу было завершено, подбор на руководящие должности опять все больше напоминает черты номенклатурного подхода. Утвердился табель о рангах, то есть система рангов и тарифных ставок для государственных чиновников, выделился узкий круг лиц, сменяющих друг друга на командных позициях в государстве и т.д. О социальной неразвитости федеральной и региональных элит свидетельствует их замкнутость, функционирование по принципу корпоративных групп, безграничность их управленческих функций.
Отечественные исследователи часто сравнивают и противопоставляют два периода в становлении современной российской элиты: ельцинский и путинский. Так, автор книги "Анатомия российской элиты О. Крыштановская считатет, что за девять лет своего правления (1991-1999) Б.Н. Ельцин не смог интегрировать верховную власть России, при нем ни одна государственнаяструктура так и не смогла стать доминирующей. В условиях вакуума власти неформальные группировки и кланы брали на себя государственные функции, конкурируя между собой за право выступать от имени президента. По мнению автора, "в ельцинский период произощел распад верховной властию Диффузия власти привела не к демократическому разделению властей, а к управленческому хаосу.
Путинский этап характеризуется О. Крыштановской как период устранения причин, которые привели к разрушению управленческой вертикали при Ельцине. Новый президент вернул федеральному центру значительный объем власти над регионами, расширил базу поддержки центра на местах и наметил пути для восстановления действия механизма управления территориями, при этом формально не нарушая демократических принципов. Если при Б.Н. Ельцине власть рассредотачивалась, перемещаясь от центра к регионам, то при В.В. Путине она снова стала возвращаться в центр, переменив местами центробежные и центростремительные тенденции. Не случайно в этот период в правящей элите значительно возрос удельный вес "людей в погонах: каждый четвертый представитель элиты стал военным (при Ельцине доля военных в элите составляла 11,2%, при Путине - 25,1%). Отличительными чертами путинской элиты также стали:
- снижение доли интеллектуалов, имеющих ученую степень (при Б. Ельцине - 52,5%, при В. Путине - 20,9%);
- уменьшение и без того низкого представительства женщин (с 2,% до 1,7%);
- продолжилась "провинциализация элиты и рост доли земляков главы государства (с 13,2% при Б. Ельцине до 21,3% при В.Путине);
- выросла численность правящей элиты (с 900 человек в ельцинский период до 1060 при Путине в 2000 году);
- при В.В. Путине выросло представительство бизнес-элиты в правящем классе (с 1,6% до 11,3%).
О смене персоналий в современной элите России могут свидетельствовать регулярно публикуемые в Независимой газете списки политичесих деятелей, оказывающих наибольшее влияние на политическую жизнь Российской Федерации. Их анализ показывает, что только за последние несколько лет в них сменились более трех четвертей фамилий. Относительно характера произошедших изменений среди российских и зарубежных политологов идут острые споры, высказываются порой противоположные точки зрения. Среди них можно выделить высказываемые наиболее часто четыре позиции:
- первая и наиболее часто высказываемая точка зрения заключается в том, что переход от тоталитаризма к демократии сопровождается обязательной сменой элит - тоталитарной на демократическую. Такая позиция встречает серьезные возражения. Действительно, демократия, как известно, - это власть народа, и ее сторонники - те, кто выражает думы и чаяния, интересы народа. Но можно ли считать демократами тех, чья политика привела к критическому падению жизненного уровня народа и которые дают веские основания подозревать, что новая элита выражает интересы вовсе не народного большинства, а лишь быстро обогатившегося за счет мошеннической приватизации незначительно меньшинства? На основании такой критики новой элиты многие обозреватели берут в кавычки слово демократы;
- вторая версия возникновения новой элиты в России отрицает сам факт смены: прежняя, номенклатурная элита в основном сохранилась де-факто, перекрасив лишь свой фасад - с партократического на псевдодемократический. При этом обычно ссылаются на то, что в ряде национальных республик смены элит вообще не произошло - прежние лица просто пересели в новые кресла, и т.д.;
- третья позиция близка ко второй, но по-другому обосновывается. Смена элит - лишь видимость. И ранее коммунистическая элита страной не управляла: призывы к светлому будущему были лишь идеологическим камуфляжем, прикрывавшим реальное господство бюрократической, чиновной элиты. Та же бюрократия правит и сейчас, только прикрывается она уже демократической фразеологией. Отчужденность народа от власти сохранилась, та же партия начальников опирается лишь на новые механизмы властвования. Переходный период - когда антирыночные законы уже не действуют, а рыночные или еще не созданы, или не работают так, как надо, - для бюрократической элиты - лучше время, позволяющее конвертировать власть в огромные состояния;
- четвертый вариант трактовки проблемы смены элит в России исходит из того, что и коммунистическая, и демократическая элиты скомпрометировали себя в глазах народа, первая - жестокими репрессиями, вторая - безжалостным проведением шоковой терапии и заискиванием перед Западом. Из этого делается вывод, что стране нужна новая, патриотически ориентированная и современно мыслящая, не запятнанная антинародными действиями элита.
По всей видимости, в случае ситуации с элитой Россия обречена на реализацию четвертого варианта, она, по существу, уже стала на этот путь. Во-первых, перспективы эволюции российской элиты самым тесным образом связаны со стратегией развития общества и государства. Взятый РФ в 2005-2006 гг. курс на инновационное развитие свидетельствует о том, что политическая элита страны взяла за основу формирование базовой матрицы плюрализма как условия стабильности своего общественно-государственного статуса. Вопрос лишь в том, способна ли нынешняя российская элита стать субъектом социального творчества, без которого немыслим инновационный тип развития.
Ответ может дать только обращение к важнейшему потенциалу современного развития - интеллектуальному. Как показывает мировой опыт последних десятилетий, инвестиции в интеллектуальную сферу оказываются стратегически наиболее эффективными для продвижения народов к информационному обществу. В условиях новых геополитических реалий положение того или иного государства в системе международных координат определяется не только и не столько мощью его силового потенциала (этот фактор все более становится вторичным), сколько способностью обеспечить динамизм национальной инновационной социально-экономической сферы.
Удача или неудача отечественной элиты в реализации стратегии инновационного развития общества и государства в России зависят еще и от того, в какой мере возможна выработка формулы элитного согласия по этому поводу. Ведущие российские элитные группы осознают, что возможности относительно индифферентного отношения к России ее глобальных конкурентов в лице крупнейших субъектов мировой политики практически исчерпаны. Осознав это, ведущие политико-финансовые кланы страны должны вступить (и вступают) в серьезный диалог с государством ради достижения соглашения относительно целей страны на хотя бы среднесрочную перспективу и условий их реализации на основе инновационной концепции развития. Подобный разворот событий единственно благодетелен и для самой элиты, и для страны в целом, ее исторической судьбы.
Молодая элита страны должна стать элитой заслуг (меритократией), элитой ответственности, а не привилегий. Необходимо избежать при этом некритического, снисходительного отношения к правящей элите, так как это обычно таит в себе большую опасность. Чтобы обществу предохраниться от перерождения его элиты в деспотическую или недееспособную, его развитие должно соответствовать целому ряду условий:
- доминации в обществе полной гласности - свободы слова и отсутствия монополии любой социальной группы на средства массовой информации;
- наличия сильной оппозиции - контрэлиты, политического плюрализма, свободной конкуренции потенциальных элит под контролем электората;
- разделения властей, обеспечивающего определенное равновесие, компромисс, баланс различных социальных сил и препятствующего опасному для общества бесконтрольному сосредоточению власти в одних руках, в одном органе, в одном центре;
- максимальной открытости элит на всех уровнях, постоянного пополнения их профессионально подготовленными и функционально состоятельными людьми;
- вовлечения в систему новых государственных структур лидеров политической оппозиции;
- наличия постоянного демократического контроля деятельности властных структур общественностью, средствами массовой информации, партиями и общественными движениями;
- строгого соблюдения законности, демократических норм и процедур, необходимых и обязательных для нормального функционирования правового государства и гражданского общества.
Именно на пути реализации данных требований в России может быть сформирована эффективная элита, которая будет способна не только удерживать в своих руках власть и реализовывать собственные интересы, но и способствовать динамичному развитию и процветанию народа, общества и государства.
Вопросы для самоконтроля
1. Назовите фамилии известных вам основоположников теории элит.
2. Почему теорию элит В. Парето называют аристократической?
3. В связи с чем теорию элит Г. Моски назвали функциональной?
4. Приведите примеры современных элитистских теорий.
5. Какие функции выполняют политические элиты?
6. Что вы знаете о структуре политических элит?
7. Назовите основные типологии политических элит.
8. Какие существуют системы рекрутирования элит?
9. В чем заключаются особенности современных политических элит?
10. Дайте общую характеристику элиты Российской Федерации.
ЛИТЕРАТУРА
Основная
Ашин Г.К. Курс истории элитологии: Учеб. пособие / Г.К. Ашин; МГИМО(У) МИД России. М., 2003.
Васильева Л.Н. Теория элит (синергетический подход)// ОНС. 2005. N4.
Гаман-Голутвина О.В. Определение основных понятий элитологии // Полис. 2000. N3.
Любченков Ю.Н. Политическое лидерство как технология // Вестник Московского университета. Сер. 16. Социология и политология. 2005. N1.
Кодин М.И. Общественно-политические объединения и формирование политической элиты в России (1990-2005). М., 2005.
Коргунюк Ю.Г. Политическая элита современной России с точки зрения социального представительства // Полис. 2001. N 1,2.
Крыштановская О.В. Анатомия российской элиты. М., 2005.
Понеделков А. Партийные элиты и партийное строительство в России // Обозреватель - Observer. 2004. N 5.
Региональная элита в современной России. М., 2005.
Тарисина И.Г. Динамика политических установок региональных элит России (на примере Саратовской области) // Полис. 2002. N 1.
Дополнительная
Денисов И. Молодежь сделала шаг? Молодежные политические движения в России: начало пути // Вестник Мосток.2005. N5.
Елизаров В.П. Элитическая теория демократии и современный российский политический процесс// Полис. 1999.N1.
Либман Г.И., Варбузов А.В., Сухарева Э.О. Проблема политических элит в российском обществе // Социально-политический журнал. 2006. N5.
Михельс Р. Социология политических партий в условиях демократии. Отрывок из работы // Диалог. 1991. N3.
Моска Г. Отрывки из работ Теория правления и парламентское правление, Элементы политической науки // Социс. 1994. N10,12; 1995. N4,5,8.
Николаев А. Технократическая элита и политическая трансформация // Свободная мысль. 1996. N 5.
Ортега-и-Гассет X. Восстание масс / Избранные труды. М., 1997.
Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. М., 1997.
Парето В. Из работы О применении социологических теорий // Социс. 1995. N10; 1996. N1,2,7.
Фельдман Д.М. Политическое взаимодействие элит стран СНГ // Полис. 2005. N4
