Ким Смирнов: Государству не нужен здоровый народ?Назад
Ким Смирнов: Государству не нужен здоровый народ?
В Российский онкологический научный центр имени Н.Н. Блохина РАМН (РОНЦ), крупнейший на европейском континенте, по инициативе американской стороны нанесли визит министр здравоохранения США Томми Томпсон и директор Национального противоракового института (NCI) Эндрю фон Эшенбах. Отправляюсь в Онкоцентр на Каширку, чтобы получить информацию из первых рук.
Мой собеседник - директор РОНЦ, академик Российской академии наук Михаил ДАВЫДОВ.
- Михаил Иванович, эта сенсационная встреча - дань моде в наших отношениях с США или важное научное событие?
- Политика тут вообще ни при чем. А событие действительно историческое: впервые наш центр посетили руководитель здравоохранения США самого высокого ранга и директор ведущего онкологического центра Америки. По-моему, мы хорошо понимали друг друга. Сотрудничество может быть очень продуктивным. Да у нас и выхода иного нет: онкологические заболевания в тех же Штатах уносят по полмиллиона жизней ежегодно. В России хоть и меньшие, но вполне сопоставимые потери.
На самом деле визит американских коллег к нам совсем не случаен. Более четырех лет активно работает российско-американский Альянс по онкологии. С нашей стороны его составляют РОНЦ и Российский научный центр "Курчатовский институт", с американской - ведущие онкологические учреждения Филадельфии и Мэриленда.
Мы с директором NCI наметили первые шаги к долгосрочной программе сотрудничества. Предлагаются не только конференции и рабочие совещания, но и, что особенно важно, совместные операционные дни, широкое обсуждение американских и наших технологий, программ скрининга, лечебных подходов. Кстати, именно клиническая практика РОНЦ очень заинтересовала заокеанских гостей.
Современная онкология - наука, широко пользующаяся статистически достоверными математическими моделями, в которых работают законы больших чисел. В архиве центра за 52 года его существования накоплено более 700 тысяч историй болезней. Анализ накопленного чрезвычайно востребован. Это тоже станет предметом исследований.
Подчеркиваю: не мы "напросились" на сотрудничество. Инициатива принадлежала американцам. Они же люди прагматичные. Значит, видят для себя пользу от объединения наших усилий.
Замечу, работой РОНЦ заинтересовались и японцы. В октябре у нас состоится крупная совместная научная конференция по онкологии. Японские ученые, между прочим, тоже ничего на веру не принимают. Их представитель - президент Всемирной ассоциации торакальных хирургов, идеолог и создатель "Атласа расширенных операций при раке легкого" профессор Наруки с первой нашей встречи, буквально с порога, заявил, что сначала хочет посмотреть, как я оперирую.
- Правда, что после операции он сказал: "Ты действительно первый хирург мира?
- Не слова важны. А то, что в итоге мы получили список японской делегации, где 15 профессоров, крупнейших ученых Японии и блистательных действующих хирургов (обычно в подобных списках не более 2-3 "светил"). К ним "в придачу" я пригласил известного английского хирурга Питера Голстоу. Будут, конечно, и лекции. Но будут и операции японских, британских, российских бригад. Наблюдать их сможет любой участник конференции. И сразу станет ясно, где мы находимся, где они и куда нам дальше идти всем вместе.
- После общения с американскими коллегами что вам особенно захотелось позаимствовать?
- Их бюджет. Или хотя бы десятую его часть. Оснастить бы сейчас наши институты современным оборудованием, реактивами - и, ручаюсь, покинувшие центр ради той же Америки 80 прекрасных специалистов, нами взращенных и обученных, непременно вернулись бы.
- В своем недавнем выступлении на страницах "Новой" (N 12 за этот год) вы рассказали о поистине революционных прорывах в исследовании природы рака и методах лечения. Но в то же время смертность от онкологических заболеваний не уменьшается, даже растет. Есть ли звено, взявшись за которое, можно вытянуть всю цепь?
- Да, есть. Но связано оно, скорее, не с наукой, не с лечебными методиками и новыми лекарствами, а с социальными программами в обществе, их реальными приоритетами. Не секрет, в обыденном сознании миллионов людей "рак" и "смерть" - до сих пор синонимы. А между тем совокупность методик хирургического, лекарственного и лучевого лечения и у нас, и за рубежом уже гарантирует выздоровление на ранних стадиях. Перенесите акцент на профилактику, раннее выявление опухолей, скрининг - и вот вам принципиальное решение проблемы.
Но, значит, те, кто обязан в масштабах государства решать вопрос о таком приоритетном выборе, должны не крохоборствовать, а понимать, что речь идет о высокотехнологичной и дорогостоящей отрасли медицины, вложения в которую окупятся главным дивидендом - здоровьем нации. Такого понимания - не декларативного, а на деле - у нас пока нет. И это "пока" угрожающе затягивается. Более того, слишком усердно разрушаются существовавшие худо-бедно ранее системы медицинской профилактики. И онкологи - практические врачи и ученые - вынуждены "расхлебывать" не ими созданные проблемы: как не снизить качество помощи пациентам уже на поздних стадиях болезни.
Онкологам России необходим сегодня профессиональный консенсус. Под ним я понимаю коллегиально разработанные стандарты лечения всех стадий онкологических заболеваний, отвечающие лучшим мировым образцам, законодательное их утверждение и реальное бюджетное обеспечение. Пока этого нет.
- Ученые и сами в чем-то виноваты, не занимают наступательную позицию в диалоге с властью.
- Увы, это тоже факт. Вместе с тем все наши призывы изменить финансирование до сих пор не услышаны. Ответ один: в стране денег нет. Боюсь, что при такой ситуации никакая наступательная позиция ни к чему не приведет. Ибо деньги и научная компетенция нынче, к сожалению, оказываются на разных полюсах.
Мы многое копируем из опыта США. Но, как правило, совсем не то, что следовало бы. Тот же Национальный противораковый институт определяет идеологию и практику онкологии на всей территории США, по всей вертикали. Директора института назначает президент страны. Вот значение, которое придается онкологической проблеме в Америке. А у нас теперь в каждой деревне свой президент, на каждом хуторе свой министр здравоохранения. И все твердят: рынок - жестокая вещь, на полнокровное обеспечение медицины у государства нет средств. Это лживый посыл. Возьмите Японию. Ярко выраженная капиталистическая, рыночная страна. Но это и страна впечатляющих общенациональных - за счет госбюджета! - программ по профилактике и лечению рака, по борьбе с туберкулезом и т.д. Каждый японец имеет карточку, по которой он может получить любой вид обследования и медицинской помощи.
У Национального противоракового института США годовой бюджет - 15 млрд долларов. И он находится на содержании американского народа, а не миллиардеров. Каждый год его руководители отчитываются перед парламентом: на что потрачены выделенные им деньги. У нас же, как обычно, все втемную. Нефтедоллар растет, средства в стране есть. И где они?
Много говорят о самоокупаемости медицины. Да, аспирин, анальгин, валидол человек вполне может купить себе сам. Но противоопухолевый препарат большинство населения купить уже не может. Кто будет оплачивать? Страховые компании? Какие? Кстати, далеко не бедная Англия отказалась от страховой медицины. Подсчитали: оказалось, половину бюджетных денег съедает аппарат страховых компаний. Но нам, видимо, только этого и надо.
- А новые реформы в области здравоохранения на его улучшение не нацелены?
- Не нацелены. В них нет социальной "наводки на резкость", социального дальновидения. Чтобы по-настоящему реформировать здравоохранение, нужно сначала создать новую инфраструктуру.
- Ваш центр по периметру регулярно обклеивается объявлениями типа: "Вылечу рак за три часа". Значит, кто-то откликается?..
- Это шарлатаны и жажда денег: здесь и сейчас. Хотя я лично не знаю ничего более безнравственного, чем нажива на человеческом страдании. Вот на днях по ТВ прошло сообщение: в России создана противораковая вакцина. И - минимум значимой для специалистов информации. Даже не совсем ясно, профилактическая или лечебная это вакцина. Не предъявлены серьезные доводы в пользу эффективности препарата. Нет убедительного ответа на вопрос: насколько безопасна эта "мышиная" вакцина? Ну и главное: когда мы поймем, что достоинства любого нового препарата и его недостатки обсуждаются не на телевизионном экране или газетной полосе, а в научном сообществе? Я помню, как много сил и времени у специалистов отняли пустые исследования по катрексу, витуриду и прочим находкам такого же рода, преподнесенным общественному мнению прессой в качестве сенсаций.
В упомянутом телевизионном сообщении проскользнуло, что новая панацея имеет разрешение Минздрава. Если это так, это опасно. И далеко не безобидно. Чрезвычайно важен этический самоконтроль. У нас в центре, например, вместе с директором Института биологии гена РАН академиком Г.П. Георгиевым создана интересная вакцина. Однако мы чрезвычайно осторожно применяем ее. Получены первые обнадеживающие результаты. И тем не менее я считаю, что у нас еще мало оснований вопить на весь свет: "Сенсация!!!".
Или вот эксперименты с гипертермическим лечением рака в Новосибирске. Не знаю, как в данном случае с разрешением Минздрава, но высокие покровители у сенсационного (весьма опасного, кстати) "нового метода" и тут нашлись. Привезли этих экспериментаторов к нам. Чушь несли фантастическую. Говорю: покажите мне хоть одного излечившегося. Неделю искали. Нашли наконец. Смотрю, а это мой пациент, которого я радикально и успешно год назад прооперировал по поводу рака пищевода.
Вывод? Нельзя коммерциализировать жизненно важные ветви медицины. Онкология должна иметь государственную защиту.
