Сергей Пашин: Прецедент: дело `Валерий Калашников против Российской Федерации`Назад
Сергей Пашин: Прецедент: дело `Валерий Калашников против Российской Федерации`
Программу ведет Андрей Шарый. Участвуют корреспонденты Радио Свобода: в Магадане - Михаил Горбунов, и в Москве - Карен Агамиров, он побывал на пресс-конференции министра юстиции России Юрия Чайки, и беседовавшая с кандидатом юридических наук судьей в отставке Сергеем Пашиным Любовь Чижова.
Андрей Шарый: Европейский суд по правам человека обязал Россию выплатить магаданскому банкиру Валерию Калашникову восемь тысяч евро в качестве компенсации за моральный ущерб, причиненный бесчеловечными условиями содержания в следственном изоляторе. Слушания по делу "Калашников против Российской Федерации" проводились с сентября прошлого года". Репортаж корреспондента Радио Свобода в Магадане Михаила Горбунова:
Михаил Горбунов: Заявление в Страсбург магаданский банкир Валерий Калашников отправил еще весной 1998-го года прямо из камеры Магаданского СИЗО N1. Тогда Россия только что ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека, и Страсбург впервые принял к рассмотрению жалобу гражданина России. Банкир пожаловался в Международный суд на условия существования в изоляторе как "бесчеловечные и унижающие достоинство", а также на неразумные сроки содержания под стражей до суда, ибо на тот момент Калашников провел в изоляции более трех лет. Потребовал банкир и возмещения нанесенного ему таким следствием морального вреда. Замечу, что дело это для Колымы было беспрецедентным. С шумом рухнул самый первый здесь перестроечный банк, основанный и руководимый Калашников Северо-восточный акционерный коммерческий. Он остался должен сотням магаданских вкладчиков более 30 миллиардов старых, то есть неденоминированных рублей. В феврале 1995-го года против банкира возбудили уголовное дело. Его обвинили в мошенничестве, подделке документов, обмане акционеров и присвоении денег вкладчиков банка. Лица, занимавшиеся расследованием той истории, склонны полагать, что банкир мог быть и просто марионеткой в руках местных чиновников, прокачивавших через его банк бюджетные деньги, включая выделенные региону средства государственного российского золотого кредита. Поэтому, видимо, и следствие растянулось на годы. Однако, в результате к ответу был привлечен лишь один Калашников.
В мае 1999-го года аппарат Европейского суда в порядке подготовки дела к рассмотрению направил запрос российскому правительству. Ответ последовал, в том смысле, что жалоба недостаточно обоснованна. Но уже через 2 месяца Магаданский суд вынес Валерию Калашникову приговор - 5,5 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима. 4 года и 2 месяца из них он провел в следственном изоляторе и потому вскоре был освобожден. Сейчас по решению Страсбургского суда Россия должна выплатить своему гражданину Калашникову за перенесенные страдания компенсацию, но условия жизни в Магаданском СИЗО N1, как известно всей Колыме, и до сих пор не отвечают европейским стандартам. А обманутые вкладчики банка Калашникова давно потеряли надежду вернуть свои пропавшие деньги.
Андрей Шарый: Решение Европейского суда по делу Валерия Калашникова на встрече в Ассоциации иностранных корреспондентов мой коллега Карен Агамиров попросил прокомментировать министра юстиции России Юрия Чайку.
Карен Агамиров: Дело Валерия Калашникова наиболее ярко высветило основные проблемы российской пенитенциарной системы - подчеркнул Юрий Чайка. Калашников находился в следственном изоляторе 4 года. Минюст сам выступил инициатором нововведений. В прошлом году было внесено 59 поправок в Уголовный, Уголовно-процессуальный и Уголовно-исполнительный кодексы, направленных на гуманизацию пенитенциарной системы, и сегодня:
Юрий Чайка: На 120 тысяч почти уже удалось сбить количество лиц, находящихся в местах лишения свободы. Мы сейчас расплачиваемся за то, что было у нас. И думаю, что впредь это, бесспорно, дает нам как раз возможность ставить вопрос, и перед правительством, и перед президентом, с точки зрения, прежде всего, создания нормальных условий. Кстати, я должен сказать, что поддержка и понимание нам всегда обеспечены, в прошлом году только по системе исполнения наказаний по Министерству юстиции было принято 4 указа президента и 10 постановлений правительства. Это беспрецедентные меры, которые, в общем-то, дают нам основания с надеждой смотреть в будущее. А то, что есть решение Страсбургского суда - будем исполнять. Я думаю, что впредь таких случаев, ну, не будет у нас... Надо, чтобы в местах лишения свободы находилось меньшее количество лиц. Сейчас у нас не будет таких оснований. Когда у нас и судебный контроль за арестами, и сроки содержания под стражей, если у нас раньше за судами просто не было в уголовно-процессуальном кодексе сроков содержания под стражей, теперь и за судами сроки содержания под стражей, очень жестко сейчас законодатель поставил, и я думаю, что таких вещей не будет. Дополнительные меры, я скажу вам, в Совете Европы у меня запросили все инструкции и так далее, мы, пожалуй, единственные, в Российской Федерации, которые ввели институт правозащитников в системе исполнения наказаний. В ГУИН у нас создано подразделение, которое занимается правами человека, в каждом территориальном органе ГУИН есть помощник начальника территориального органа по правам человека. Я когда был в Страсбурге в прошлом году, в декабре, так там просто на ура запросили тут же все наши положения и так далее, чтобы посмотреть эти дела, и еще при министре я создал инспекцию по контролю за исполнением уголовно-исполнительного законодательства, которое подчиняется непосредственно министру. Не находится в структуре системы исполнения наказаний главного управления, а именно при министре. И такие же структуры созданы в федеральных округах, которые тоже подчиняются непосредственно министру. То есть, очень много делается в этом направлении. Прежде всего, с точки зрения защиты прав человека, создания нормальных условий. Мы открыты сегодня практически, и представители Европейского комитета по пыткам побывали у нас уже в следственных изоляторах и колониях во Владивостоке и в Хабаровске. Везде они были. Мы им все показывали, ничего не скрывали. Все отмечают положительную тенденцию создания условий прав человека, хотя, конечно же, проблем еще очень и очень много.
Андрей Шарый: Валерий Калашников стал вторым россиянином, которому удалось восстановить свои права в Европейском суде по правам человека. Первым подобный процесс в мае этого года выиграл ликвидатор Чернобыльской катастрофы Анатолий Быков, обязав российские власти выплатить ему положенную по закону компенсацию. О том, с какими сложностями сталкиваются россияне в Европейском суде, корреспондент Радио Свобода Любовь Чижова беседовала с кандидатом юридических наук судьей в отставке Сергеем Пашиным:
Сергей Пашин: Страсбургский суд работает достаточно медленно. Российские жалобы долгое время просто скапливались в аппарате суда, потому что не был избран российский судья. А без национального судьи европейский суд дела не рассматривает. И, кроме того, пропускная способность суда не так велика. Обычно процедура рассмотрения дела Европейским судом занимает полтора-два года. Это касается не только России, но и других стран.
Любовь Чижова: В чем заключается сложность обращения в Европейский суд по правам человека, и что должен знать человек, решивший обратиться в этот суд?
Сергей Пашин: Надо обратиться к очень квалифицированному адвокату, специализирующемуся именно на данных вопросах. Европейский суд по правам человека защищает только те права, которые провозглашены Европейской конвенцией, причем защищает их в том виде, в каком понятие этих прав определено практикой самого Европейского суда. Поэтому, составляя заявление в Европейский суд, надо, во-первых, очень точно соблюсти форму, во- вторых, указать на нарушение именно того права, которое признано конвенцией Европейской, и в-третьих - успеть, потому что Европейский суд по правам человека не занимается делами, возникшими до ратификации Россией Европейской конвенции, и, кроме того, не занимается делами, если после окончательного судебного решения прошло более 6 месяцев.
Любовь Чижова: Какая ответственность предусмотрена за невыполнение решений Европейского суда по правам человека?
Сергей Пашин: Формально никакой ответственности не предусмотрено, потому что отвечает страна в целом, и если страна нарушает свои обязательства, не признает решения Европейского суда, то она, конечно, может распрощаться с Европейским сообществом. Но что касается чиновников, у которых вечно не находится денег на оплату, то специальной уголовной какой-то ответственности или же ответственности административной нет. Эта ответственность может быть дисциплинарной. В сущности, был указ еще президента Ельцина, согласно которому неисполнение всякого судебного решения рассматривалось как однократное грубое нарушение должностных обязанностей, влекущее освобождение от занимаемой должности. Правда, мне неизвестно, чтобы кто-то пострадал за неисполнение судебного решения так строго и сурово.
Любовь Чижова: Непосредственно по делу Калашникова - ему удалось отсудить через Европейский суд по правам человека 8 тысяч евро у представителей российской власти. Как вы думаете, благодаря чему ему это удалось?
Сергей Пашин: Прежде всего, нарушения прав человека по делу Калашникова были явные, грубые и достаточно очевидные. Во-вторых, Калашникову оказывала помощь очень квалифицированный адвокат - Карина Акоповна Москаленко, и много помогало правозащитное сообщество России. Благодаря этому создан важный прецедент. Что касается восьми тысяч, то, по сравнению с перенесенными Калашниковым страданиями, это, конечно, не кажется грандиозной суммой. Если бы пострадал европеец из Западной Европы, по-видимому, Европейский суд выплатил бы гораздо большую компенсацию, но в Европейском суде придерживаются той точки зрения, что штрафные выплаты, компенсационные выплаты должны соответствовать уровню заработной платы, то есть, стране которая проиграла дело. Количество дел, которые должны быть рассмотрены в пользу российских граждан, и так чрезвычайно велико. Калашников - это лишь один из пострадавших от российских правоохранительных органов и судов. Таких жалоб в Европейском суде очень и очень много. Я считаю, что мы должны предвидеть другой эффект - что государство спохватится, и часть споров будет решена без доведения их до механизма Европейского суда. То есть, государство поступит справедливо и выплатит, может быть, меньшие компенсации гражданам, но выплатит их по собственной инициативе. Кроме того, какие-то наиболее одиозные нормы закона и правоприменительной практики будут преодолены. Это самый важный эффект прецедентных решений Европейского суда.
