Для украинского кинематографа 12 декабря особая дата: в этот день нашему земляку - народному артисту Украины, сценаристу, режиссеру Леониду Быкову исполнилось бы 75.
Родился он в селе Знаменское Славянского района. Актер, ставший еще при жизни легендой, прожил до обидного мало, всего 50 год. 12 апреля (опять это число) он трагически погиб в автокатастрофе, так и не закончив последний свой фильм "Пришелец". Но по сей день две другие его картины - "В бой идут одни "старики" и "Аты-баты шли солдаты..." - не сходят с экранов.
В канун 75-летия маэстро донецкий театр кино имени Шевченко пригласил на творческую встречу со зрителем двух "стариков" "поющей" эскадрильи известных украинских артистов Вилория Пащенко и Алима Федоринского, которые вспомнили своего командира Титаренко (роль Быкова в фильме), рассказали, как снимался фильм, как погиб их комэкс по жизни и по фильму.
Фильм "В бой идут одни "старики" - про небо и людей, умеющих летать - заветная мечта Леонида Быкова. Он так страстно хотел летать, что поступил в спецшколу для летчиков в Харькове, но учиться ему пришлось там только месяц - отчислили из-за маленького роста. К счастью, рост не помешал ему стать большим актером, Человеком с большой буквы, поскольку все, что делал в своей жизни Леонид Федорович, было вдохновенно, искренне и без фальши. И об этом говорят все те, кто хорошо знал Леонида Федоровича и по съемочной площадке, и по жизни.
Алим Федоринский:
- Леонид Быков пригласил нас на съемку фильма в качестве "стариков" второй эскадрильи, когда мы работали актерами на киностудии имени Довженко. Это был 1973 год. Ребята, которые играли Кузнечика (Сергей Подгорный), Смуглянку (Сергей Иванов), Ромео (Рустам Сагдуллаев) и другие, пришли попозже.
- Как случилось, что именно вас Быков пригласил сниматься в этом фильме?
- Мы с Леонидом Федоровичем были в очень хороших отношениях, общались на "ты". Из всех "стариков" я чуть старше. Предложение сниматься не стало для меня неожиданностью, потому что о замыслах этого фильма узнал раньше. И, когда он дал мне прочесть сценарий, я тут же загорелся. "Я - Кузнечик?" - спросил с надеждой у Быкова, - "Нет", - сказал он. - "Ты уже "старенький" для Кузнечика" - "Тогда - Титаренко?" - не унимался я. Он опять: "Нет. Титаренко буду играть я. Макарыч выписан специально для Алексея Макаровича Смирнова, а вот для тебя есть роль баяниста эскадрильи Алябьева". Видя мое замешательство, продолжил: "Для меня эта роль очень важна, потому что во время оккупации, когда мы уехали в Барнаул, мы жили в семье Алябьевых. С Колей Алябьевым я делил полкровати. В благодарность за все его именем я назвал одного из членов "поющей" эскадрильи. Так что будешь играть Алябьева".
- Как вел себя Леонид Быков на съемочной площадке? Чувствовали ли вы его диктат во время съемок, без этого ведь не обойтись в режиссуре?
- О Леониде можно рассказывать очень много, во всех аспектах человеческих и режиссерских. Какой там диктат! Кто хотел увидеть примерную работу режиссера, который никогда не впадал в крайности, шли к Быкову. На его съемочной площадке никогда не было шума, окриков, ругани, ссор. Помню, когда под Черниговом снимали режим в 15 минут - между заходом солнца и приходом сумерек (в этом отрезке времени была запланирована какая-то сцена), а Ромео-Рустам куда-то побежал за арбузом. А ведь этого момента прождали целый день. По сути, съемочная смена пошла насмарку, а стоила она по советским временам три-четыре тысячи рублей.
- И что же Леонид Федорович?
- Он вынул свой "Беломор", нервно закурил, и - никому ни слова. Хотя ребята потом извинялись, но ничего изменить было нельзя. Быков через папиросу, через свое сердце все переносил. Никогда не ругался, не кричал. Лучше бы кричал, тогда бы здоровее было его сердце, и не было бы инфарктов... Он правильно сказал в свое время: "Если хотите иметь мозоли на руках, надо заканчивать техническое училище или вуз, хотите их иметь на сердце - идите в актеры и режиссеры". Кто без сердца работает, конечно, мозолей не будет, но и хорошего кино не выйдет, в этом я убежден. Он был очень тонким, деликатным человеком. Мы все любили Быкова, и он нас всех любил. Об этом рассказывает книга, которую я выпустил.
- Как вам удалось издать книгу в смутное и сложное послеперестроечное время, не имея на это средств?
- Когда у нас распалась киностудия, пошли кто куда. Я лет шесть работал в одной из фирм. Там был очень хороший директор Константин Лысый. Узнал, что есть такой материал и что он пролежал мертвым грузом лет 17 (собрала его директор музея имени А.Довженко Татьяна Матвеевна - фамилию не помню), поскольку нет денег на издание. Вот тогда он выделил 22 тысячи долларов, и мы выпустили книгу тиражом 15 тысяч экземпляров. Там помещены 50 воспоминаний известных людей о Быкове, замечательные фотографии. В свое время Быков говорил: "Будем жить!" Так мы и назвали книгу "Будем жить!". Это второе, что мы сделали в память о Быкове. А первое - на месте его гибели (40 км от Киева) поставили памятник. Большой камень с высеченной фотографией, где он по фильму говорит: "Макарыч, принимай парад!" И еще - лопасть от винта самолета, где написано: "Леонид Быков". На открытие памятника собралось тысяч десять народа. Прилетели два истребителя аэродрома "Чайка", на котором снимался этот фильм. Летчики делали виражи, пикировали. Они помнили командира эскадрильи Леонида Быкова.
- Алим Владимирович, в смерти Леонида Быкова есть какая-то тайна, недосказанность. И это предсмертное письмо... Что вы можете сказать об этом?
- Письмо это напечатано в книге. Оно было написано года за три до смерти Быкова и лежало в ящике. После гибели Леонида Федоровича его нашли а в ЦК его снова спрятали. Но один человек сделал ксерокопию, поэтому оно сохранилось. Я тоже был в некотором заблуждении, пока не стали устанавливать памятник и не повстречали свидетелей этой аварии. Это люди из милиции. По слухам, одни говорили, что у него остановилось сердце, другие - что это подстроили. Но мне кажется, что у такого человека не могло быть врага, желавшего ему смерти. А было так: ехал он из-под Чернобыля, (дело было еще до взрыва), где была его дача - финский деревянный домик. Ему позвонили и сказали, что разлилось Киевское море, и его участок с домом подтопило. Вот он и поехал туда. Когда возвращался обратно, спешил, а тут еще произошел сильный перепад атмосферного давления, пошел снег. Это было в апреле. Он шел на большой скорости. Обгоняя какой-то каток или технологическую машину, вышел на встречную полосу, а навстречу ему неслась машина. Он ударил по тормозам, и его занесло. Хотя работники ГАИ считают, что в этой ситуации ему надо было ударить по газам, тогда бы он мог обогнать маячащий впереди транспорт и можно было бы избежать лобового удара. Но он тормознул, и его занесло правым боком. При лобовом столкновении встречная машина на своем капоте пронесла его еще метров девять. Он скончался сразу.
Вилорий Пащенко:
- Самое ценное в книге, это его письмо, которое он написал, как завещание. У него уже был инфаркт, и он чувствовал, что сгорит, вот так же вспыхнет и пролетит по небу, как Высоцкий, как Шукшин. Люди, которые имеют совесть и все проносят через сердце, долго не живут. В завещании много интересных вещей, там есть и такие строки: "Когда будут меня хоронить, не устраивайте похорон на киностудии или в Доме кино". Его любили, но ходу не давали, ставили палки в колеса. Многие завидовали тому, что за четыре месяца проката фильм Быкова "В бой идут одни "старики" собрал 60 миллионов зрителей. А в то время фильму давали первую или высшую категорию, если он за год проката собирал 16 миллионов. Так вот он писал: "Не надо никаких пышных похорон, никаких речей, потому что тогда я встану из гроба, будет конфуз". А еще он написал: "Пусть Алим и Вилорий споют мне "Журавли", "Сережку с Малой Бронной", "Бери шинель, пошли домой" и "День Победы". И пусть вторая эскадрилья врежет "Смуглянку" от начала до конца". Конечно, "День Победы" мы петь не могли, речей много не было, но зам. министра сказал: "Ребята, давайте, он просил. Так надо..." Мы спели "Смуглянку", хотя пропадал голос и душили слезы. И сейчас, когда мы приходим на могилу - в день рождения Леонида Федоровича, в День Победы, 1 Мая, зимой и летом там - живые цветы. Стоит хороший памятник. Когда приходим туда, всегда поем "Смуглянку"...
- Какое третье обещание вы дали своему Маэстро?
- Мы собрались второй "поющей" эскадрильей и написали сценарий. Мы хотим снять фильм, он будет называться "И снова в бой идут одни "старики". Это фильм о судьбе актеров, которые в нем снимались. Герои там будут не вымышленные, а подлинные. Вот я - Вилорий Пащенко, Алим Федоринский, Владимир Талашко, Сергей Подгорный, которого уже нет, Смуглянка, который умирает у всех на глазах, и никому до этого нет дела. Картина будет о человеческих отношениях, дружбе, любви, о мужском мужестве. Фильм остросюжетный, красивый и духовный. Сейчас у нас идет поиск средств на его создание. Тот, кто хочет нас поддержать, пусть обращается на киностудию Довженко. Я являюсь председателем фонда актеров "Маэстро", и мы ищем людей, которые бы нам помогли снять картину.
* * *
Наши гости вышли на сцену в раритетных гимнастерках, в которых снимались в фильме в роли "стариков" летной эскадрильи. Правда, ордена у них забрали. Однажды попросив гимнастерки для концерта, актеры их больше не вернули на киностудию, тем более, что как с горечью сказали артисты, киностудии уже, по сути, нет, а актеры выживают кто как может. Из девяти членов "поющей" эскадрильи осталось только пять. Это уже другая печальная история.
- До 91-го года мы виделись часто, потому что у нас был Дом кино, - говорит Алим Федоринский.- Была киностудия - наш общий дом, где мы могли собираться. Все это у нас отобрали в один день. Когда хоронили Кузнечика, я сказал: "Сереженька, это не только твои похороны, но и захоронение нас всех вместе и по отдельности". И перечислил всех, кто умер из второй эскадрильи без времени, не дожив до 50 лет. Закрыв киностудию им. Довженко, похороны сделали всем нам, всему украинскому киноискусству.
- А кто же последовал за Быковым?
- Алексей Макарович Смирнов. Он был близким другом Быкова. В то время, когда произошла автокатастрофа, он лежал в больнице с сердечным приступом. Когда он выписывался, ему сказали, что погиб Быков. Он вернулся в палату, лег и умер. Вот какая дружба была. Он был вторым после Быкова. Потом ушел командир полка, помните, такой белобрысенький, который в фильме в одном белье выскочил. Кузнечик тогда сказал: "Вот сбил бы пару "мессершмиттов", но вы распугали своим бельем всех немцев". Этот человек тоже сломался. Его ждали в Минске на съемку, а через несколько дней нашли на кухне, где на столе стояла недопитая бутылка, застывшим. Многие ушли. Три года назад не стало Кузнечика, Сережи Иванова. Смуглянка делает где-то гробы. Мы стали никому не нужны, хотя нас зрители помнят и ждут. Вот почему мы приехали в Донецк. Спасибо, что нас пригласили. И повод какой - юбилей, увы, посмертный, Быкова, 30 лет картине, а в апреле будущего года будет еще одна дата - 25 лет, как нет с нами Леонида Федоровича.
Спели артисты дончанам и песню, написанную для нового фильма, и попросили оценить ее. Оценка была - громкие, продолжительные аплодисменты. Тогда артисты сказали, что для донецких зрителей, пришедших на встречу с ними (многие из них, не исключая автора материала, от переполнявших чувств вытирали слезы), в новом фильме в знак признательности и благодарности они обязательно помашут нам рукой. Конечно, спели они и замечательную "Смуглянку". А потом зрители с удовольствием (возможно, в сотый раз) посмотрели любимый фильм Леонида Быкова "В бой идут одни "старики".
Немногословен был на этой встрече директор театра имени Шевченко Анатолий Андреевич Тесля, но то, что он сказал, шло от чистого сердца: "Перед нами стоит такая проблема: нужно зарабатывать деньги и показывать кино, которое дает деньги. Сегодня мы не заработали денег, но душа обогатилась". К сказанному, по-моему, добавить нечего.
Екатерина КУЦЕВА
http://www.donbass.dn.ua/
Док. 519909
Перв. публик.: 14.12.03
Последн. ред.: 14.11.08
Число обращений: 225
Пащенко Вилорий ИвановичФедоринский Алим ВладимировичБыков Леонид Федорович
|
