От `гарантированного уничтожения` до `взаимной безопасности`Назад
От `гарантированного уничтожения` до `взаимной безопасности`
Эту дистанцию необходимо преодолеть, считает бывший заместитель министра иностранных дел Алексей Обухов
Интервью директора Института США и Канады Сергея Рогова по проблемам отношений России и США, недавно опубликованные в "НВО" (## 5 и 6, 2005), вызвали широкий отклик читателей. О своих взглядах на проблему ядерного сдерживания обозревателю "НВО" рассказал бывший заместитель министра иностранных дел Алексей Обухов.
Из досье "НВО":
Алексей Александрович Обухов родился в 1937 году в г. Москве. В 1961 году закончил Московский государственный институт международных отношений, в 1965 году - аспирантуру МГИМО. С 1966 года на дипломатической работе. Занимал должности заведующего сектором и заместителя начальника отдела США МИД СССР. В 1989-1990 годах - начальник Управления США и Канады МИД. С 1989 по 1992 год - заместитель министра иностранных дел. В 1992-1996 годах - Посол РФ в Королевстве Дания. В 1969-1991 годах принимал непосредственное участие в российско-американских переговорах по стратегическим наступательным вооружениям. В 1987 году был заместителем руководителя делегации СССР на советско-американских переговорах по ядерным космическим вооружениям. Награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени. В настоящее время посол по особым поручениям МИД РФ, кандидат исторических наук Алексей Обухов является председателем Комиссии по делимитации государственной границы РФ с Литовской Республикой.
- Алексей Александрович, в недавно опубликованных в нашей газете интервью директор Института США и Канады академик Сергей Рогов затронул проблему ядерного паритета России и США. Как вы расцениваете предлагаемый им подход к решению данного вопроса?
- Проблема ядерного равновесия в российско-американских отношениях, о которой говорил академик Сергей Рогов, заслуживает широкого общественного внимания. Вызывает удовлетворение то, что эти вопросы трактуются им не в конфронтационном ключе, а выражают стремление нащупать пути к углублению разрядки в военной области и упрочению взаимного доверия между Россией и США.
Я полагаю, что именно такая направленность рассуждений Сергея Рогова обусловливает нервную, почти истерическую реакцию некоторых специалистов на подобные заявления. Сталкиваются две позиции. С одной стороны, выражается желание закрепить отход от конфронтационной политики холодной войны, а с другой - напротив, упор делается на то, чтобы реанимировать напряженность прошлых десятилетий, возродить традиции антиамериканизма.
- Как позиционируется ядерная проблема в ряду современных угроз миру?
- В ряду глобальных вызовов, с которыми в начале третьего тысячелетия сталкиваются страны мира, редко упоминают ядерную проблему. Говорят о чем угодно, только не о ядерном оружии. Между тем эта проблема не является исключительной прерогативой какого-либо государства или группы государств. Она интернациональна.
По этой причине невозможно признать обоснованными претензии КНДР на обладание ракетно-ядерным потенциалом. Никакими жизненными интересами нельзя оправдать и обзаведение ядерным оружием Индии и Пакистана. У Израиля достает международного такта не объявлять себя ядерным государством. Это, конечно, не меняет существа дела, но оптический эффект в политике тоже играет свою роль.
Мировое сообщество не имеет права опускать руки перед угрозой дальнейшего расшатывания режима нераспространения. Ранее в пользу режима нераспространения работал такой объективный фактор, как непомерные экономические и научно-технические трудности, связанные с созданием ядерной бомбы. Теперь для многих государств этот барьер перестал существовать. В случае расширения ядерной многополярности угроза ядерного конфликта становится ощутимее.
- Насколько ядерные щиты обеспечивали стабильность мира во времена холодной войны?
- Тот факт, что и после завершения холодной войны в мире не перестают вспыхивать войны, дает почву для рассуждений, будто бы в прежние времена баланс "ядерного ужаса" обеспечивал более надежную стабильность. С подобными ностальгическими реминисценциями трудно согласиться.
Во-первых, статистика войн и опаснейших кризисов тех лет - на Корейском полуострове, на Ближнем Востоке, в Индокитае, вокруг Западного Берлина и Кубы и т.д. - говорит сама за себя.
Во-вторых, обольщаться историческим опытом устойчивости советско-американского ядерного противостояния в период холодной войны также не следует. Доктрина "взаимного ядерного сдерживания и устрашения" (ВЯСУ) служила питательной средой для культивирования идеи военного превосходства и, следовательно, для раскручивания гонки вооружений. Прорывы в области наращивания вооружений оказывали дестабилизирующее воздействие на ядерный баланс и всю стратегическую ситуацию.
Если же принять во внимание случавшиеся аварии на ПЛАРБ, на бомбардировщиках и на военных заводах, появление ложных сигналов на экранах радаров раннего предупреждения о ракетном нападении, то имидж устойчивости атомного мира во второй половине XX века сильно меркнет. Скорее можно утверждать, что человечеству повезло, что этот период политической, идеологической и военной конфронтации удалось пережить без атомной схватки.
- В какой мере этот механизм действует сегодня?
- Радикальное снижение уровня ядерного противостояния, которого удалось добиться в результате переговоров СССР и США, начатых в 1969 году, не привело к ликвидации механизма ВЯСУ. В полной мере сохранилась и тесно связанная с ним концепция "взаимного гарантированного уничтожения" (ВГУ), предполагающая способность обоих партнеров по ядерному противостоянию в случае войны нанести друг другу неприемлемый по своим последствиям массированный ракетно-ядерный удар.
Живучесть ВЯСУ и ВГУ объясняется двумя причинами. Во-первых, само наличие ядерного оружия и средств его доставки в распоряжении другого государства в силу его разрушительной мощи не может не восприниматься как потенциальная угроза, которая нуждается в нейтрализации. Во-вторых, ядерный фактор в политике времен холодной войны возник не в вакууме, а в контексте острого противоборства двух систем - социализма и капитализма, которое охватывало весь спектр взаимодействия государств - экономику, идеологию, военное дело, культуру и науку. Все это не оставляло другого выбора, кроме ВЯСУ и ВГУ.
Советско-американские договоренности по радикальному сокращению ядерных арсеналов работали в пользу смягчения остроты ядерного противостояния, однако взаимное недоверие сохранялось. Серьезной попыткой снять недоверие следует признать принятие на советско-американском саммите в мае 1972 года в Москве совместного заявления, в котором обе стороны подтвердили свою приверженность принципам мирного сосуществования государств с различным общественным строем.
Сочетание двух подходов - разоруженческого и политического - привело к снижению напряженности, вошедшего в историю международных отношений под названием "разрядки". Разрядка оказалась недолговечной - с вторжением советских войск в Афганистан в конце 1979 года она завершилась. Пущенное в ход президентом Рональдом Рейганом в адрес Советского Союза определение "империи зла" свидетельствовало о глубине взаимной неприязни и даже враждебности двух сверхдержав.
Потребовались новые энергичные усилия, в том числе на поприще дипломатии, чтобы вернуть советско-американские отношения на рельсы ограничения вооружений и конструктивного взаимодействия.
- В настоящее время США строит национальную систему ПРО. Будет ли это способствовать ядерной стабильности в мире?
- "Стратегическая оборонная инициатива" (СОИ) президента Рейгана по своему идеологическому содержанию была прямым антиподом Договора по ПРО. Авторы СОИ сулили США защиту от МБР и БРПЛ. Сторонники СОИ планировали приобретение США решающего стратегического преимущества в виде непроницаемого зонтика ПРО над американской территорией.
Завышенные технологические ожидания, связанные с СОИ, не оправдались. Наука и техника показали, что на данном этапе надежного прикрытия от массированного ракетно-ядерного удара возмездия создать не удается. Поэтому выход США в конце 2002 года из Договора по ПРО не привел к хаосу в мировой политике, как пророчили некоторые наблюдатели. Оборона продолжает проигрывать наступлению в ракетно-ядерной области.
Реализуемая в США в настоящее время система национальной ПРО амбициозную задачу отмены ВГУ перед собой, судя по всему, не ставит. Ее цель скромнее - защита от одиночных запусков БР со стороны государств-изгоев.
- Как сегодня можно охарактеризовать отношения России и США в ядерной сфере?
- В публикациях академика Сергея Рогова представляется плодотворным подход, согласно которому система ВЯСУ и ВГУ является характерной особенностью российско-американского ядерного паритета, сформировавшегося за долгие десятилетия.
Ядерные арсеналы, хотя и значительно урезанные, но тщательно оберегаемые и модернизируемые, остаются на местах - в России и в США. Они и сейчас составляют два противоположных компонента российско-американской системы ВЯСУ.
Однако, по сравнению с эпохой разгара холодной войны, не только значительно снизился уровень ядерного противостояния - из российско-американских отношений извлечен, пожалуй, главный источник взаимных подозрений и недоверия - идеологическое противостояние. Сакраментальный вопрос "кто кого" в плане соперничества двух социально-экономических систем, сохранявший свое место в рамках доктрины мирного сосуществования, отодвинут в область истории.
Демократическая ориентация России позволяет осуществлять конструктивное сотрудничество со странами "большой восьмерки", активно работать в Совете Европы, развивать взаимодействие с ЕС и структурами НАТО. На уровень стратегического партнерства вышли отношения России с США. Это означает, что политическая составляющая советско-американского ВЯСУ стала другой - из нее ушла компонента идеологической конфронтации.
- Какая политическая формула могла бы послужить альтернативой ВГУ?
- Уже много лет - со второй половины 80-х - то здесь, то там высказывается идея замещения ВГУ концепцией "гарантированной взаимной безопасности" (ГВБ). Дистанция между угрозой "взаимного уничтожения" и состоянием "взаимной безопасности" - немалого размера. Но если ее преодолеть, действуя осмотрительно, без рывков и сенсаций, всем в мире станет намного спокойнее.
Если захотеть незамедлительно расстаться с ВГУ, то для этого потребовалось бы осуществить всеобщую и полную ликвидацию ядерного оружия. Сейчас для этого надлежащих условий, по-видимому, не существует, но это не означает, что следует вообще снять проблему ядерного разоружения с повестки мировой политики. Время для ядерного разоружения рано или поздно придет.
Пока в фундамент ГВБ заложен первый кирпич: не наблюдается соперничества двух противоположных социально-экономических систем в споре за выживание. Его замещает приверженность общим демократическим принципам. Тем самым значительно уменьшилась острота противостояния.
Политическим шагом, направленным на постепенный отход от концепции ВГУ в российско-американских отношениях, могло бы стать взаимное обязательство ни при каких обстоятельствах не прибегать к демонстративной угрозе ядерным оружием.
ВГУ - это не тот инструмент, на котором позволительно исполнять те или иные внешнеполитические этюды. Демонстративные акции вроде повышения уровня ядерной тревоги в США во время одной из войн на Ближнем Востоке или телевизионного разговора по телефону спикера Госдумы с командованием подмосковной базы МБР по вопросу о нацеливании ракет на объекты в США во время натовских бомбардировок Югославии - подобная жестикуляция должна быть на взаимной основе изъята из дипломатического обихода.
- Могут ли Россия и США договориться об отходе от концепции "взаимного гарантированного уничтожения"?
- В контексте обуздания жупела ВГУ можно было бы подумать о принятии Россией и США взаимного обязательства не применять первыми друг против друга ядерное оружие.
С такого рода предложением в свое время выступало правительство СССР. Американская сторона отказывалась, ссылаясь на невозможность проконтролировать подобное обязательство. Противники этого предложения в США указывали также на советскую "танковую угрозу" в отношении европейских союзников Вашингтона. Логика была следующая: если бы танки стран Варшавского Договора двинулись на Запад, их можно было бы остановить, только пустив в ход атомное оружие.
Советские танки давно ушли из центра Европы. Соответственно, отпадает и американское возражение против обязательства не применять ядерное оружие друг против друга первыми. О тщательном контроле в данном случае беспокоиться не стоит - ценность обязательства состоит прежде всего в демонстрации политической воли.
В дополнение к политике можно было бы рассмотреть пригодность осуществления ряда военно-технических мероприятий, снижающих опасность возникновения ядерной войны и, соответственно, оберегающих от ВГУ. Например, условиться с американской стороной о потолке на количество ПЛАРБ, находящихся одновременно на боевом дежурстве.
Большой проблемой является малое количество времени, которое остается у высшего руководства в Москве или в Вашингтоне на принятие решения в случае появления на экране радара сигнала о ракетно-ядерном нападении. Допустим, решение принято, и ракеты устремились в стратосферу и выше в ответном залпе. И тут выясняется, что радар допустил сбой, приняв за нападение некое природное явление. Может быть, стоит договориться об оборудовании МБР и БРПЛ устройствами, позволяющими, в случае необходимости, прервать их полет к цели. Разумеется, эти устройства находились бы под исключительным контролем той стороны, которой принадлежат запущенные ракеты. Они управлялись бы своего рода "отзывной кнопкой". Наряду с уже осуществляемым ненацеливанием БР на объекты на территории друг друга это могло бы привнести дополнительный элемент стабильности в ситуацию.
Вообще, четкое функционирование систем предупреждения о ракетном нападении - вопрос сложный. Каждая сторона заинтересована в том, чтобы радары другой стороны адекватно отражали реальную картину. В противном случае велика вероятность, что команда на пуск будет выдана в порядке реакции на угрозу, которой в действительности не было. По-видимому, здесь тоже возможны российско-американские консультации с целью исключить возможность ошибки.
Российско-американский режим ВЯСУ/ВГУ испытывает на себе воздействие таких факторов современной глобальной действительности, как продолжающийся, к сожалению, процесс распространения ядерного оружия и набравший силу международный терроризм. В этой связи обостряется проблема провокационного пуска ракет в расчете вызвать ядерный обмен между ядерными сверхдержавами, что не может не вызывать беспокойства. Представляется, это также должно находиться в фокусе российско-американского диалога по вопросам стабильности стратегической ситуации с целью принятия надлежащих мер.
На устранение социально-экономических корней международного терроризма и политического экстремизма потребуется, по-видимому, немало времени. Столь же неопределенны надежды на позитивную эволюцию тоталитарных режимов. Пока этого не произойдет, будет весьма полезна эффективная ПРО против возможных провокаций авантюристов.
- До какого максимально низкого уровня можно сокращать ядерные арсеналы?
- Целям постепенного перехода от режима ВГУ в российско-американском ядерном балансе к политике ГВБ - гарантированной взаимной безопасности - будет способствовать продвижение в деле дальнейшего ограничения и сокращения ядерных вооружений с привлечением к этому процессу Китая, Англии и Франции.
Чем ниже уровень, тем выше удельная значимость каждого ядерного заряда. Если опуститься слишком низко, может возникнуть соблазн их сокрытия. Словом, равновесие должно поддерживаться на уровне, достаточном для того, чтобы не утратить устойчивость.
Раздаются предложения довести ядерный баланс до таких цифровых показателей, чтобы он не угрожал всеобщим уничтожением. Думается, что в российско-американских отношениях от режима ВГУ скорее всего не удастся избавиться путем сокращения ядерных средств до "безопасного" уровня, т.е. до уровня, когда возможны лишь "ограниченные" ядерные войны.
Суть российско-американского ядерного уравнения в том, что ядерный порог в нем вообще не подлежит преодолению - без риска оказаться в ядерной пропасти. Барьер страха на пути развязывания ядерной войны нельзя понижать до уровня обыденности, когда ядерное оружие оказывается поставленным в один ряд с конвенциональным.
- Сможет ли человечество в конце концов справиться с ядерной проблемой?
- Ядерное оружие представляет собой серьезнейший вызов человечеству. Усиленно распространяемый сценарий грядущей всемирной схватки за природные ресурсы, питьевую воду и просто за жизненное пространство оставляет мало надежд. Особенно если допустить распад режима нераспространения, что неминуемо привело бы к попаданию ядерного оружия под контроль террористических групп.
В борьбе за упрочение режима нераспространения, за обуздание и искоренение международного терроризма должен быть максимально использован потенциал ООН, созданы, если это необходимо, подконтрольные Совету Безопасности дополнительные структуры с широкими полномочиями.
К замещению режима ВГУ системой гарантированной взаимной безопасности можно прийти постепенно, через правильно поставленный политический процесс. Потребуется сочетание политических шагов и военно-технических мер. По сути, это будет движение от стратегического партнерства к тесному альянсу в борьбе с вызовами, с которыми сталкивается цивилизация.
Я считаю, что режим ВГУ, предполагающий потенциал "сверхубийства", хотя и кардинально пониженный, сохранится до самого того момента, когда благодаря новым политическим решениям вопрос о возможности ядерной войны будет снят с повестки дня. Но до этого, понятно, надо дожить.
Как это ни парадоксально, режим ВГУ, характерный для взаимоотношений государств в рамках ВЯСУ, диктует необходимость согласованных действий, направленных на укрепление взаимной безопасности.
Владимир Иванов,
Независимое военное обозрение,
2 апреля 2005
