Овсей Шкаратан . Бедный, бедный средний класс...Назад
Овсей Шкаратан . Бедный, бедный средний класс...
Надвигается новая эра, определять которую будет не производство товаров и услуг, а производство знания. Об этом в нашем журнале рассказали ученые.
Производит знания наш российский "средний класс" - в основном не средний и мелкий собственник, а специалисты. Если мы хотим войти в элитарный клуб постиндустриальных стран, мы должны о них позаботиться.
Перейти к постиндустриальному обществу можно, только опираясь на средний класс: мелких предпринимателей, специалистов, профессионалов. Но государство практически ничего не делает, чтобы помочь его формированию, а мешает активно...
Именно частные предприниматели должны были бы стать каркасом эффективной постиндустриальной экономики. С начала реформ не было недостатка в клятвах и заверениях руководства о всесторонней поддержке предпринимателей как основы среднего класса и основной социальной базы демократического режима, демократа-президента.
По расчетам экономистов из МГУ, относящимся к 2001 году, из-за потерь бизнеса от чиновничьих ловушек и преград чистые потери ВВП составляют 7,7 миллиарда долларов в год. Сюда входят затраты на регистрацию предприятий (от 200 до нескольких тысяч долларов); лицензирование (применяемое в других странах лишь в виде исключения); согласование проектной документации (до ста согласований) и так далее.
По данным опроса, проведенного мною с коллегами в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже среди кризисных групп населения, ни один из прорвавшихся в малый бизнес, то есть принявших ответственность за себя и свою семью, не получил ни рубля кредитов от государственных органов, в том числе и от служб занятости.
В результате всех притеснений и бюрократических препон малое и среднее предпринимательство у нас пока заняло более или менее нормальную нишу только в торговле и производстве некоторых продовольственных товаров. А ведь мелкое и среднее предпринимательство составляет неотъемлемую часть здоровой экономики процветающего общества. В развитых рыночных экономиках оно обеспечивает 60 - 80 процентов общей занятости. У нас в России - порядка 11 процентов.
Другой сегмент протосреднего класса - профессионалы. Последствия политики по отношению к группам профессионалов общеизвестны: именно здесь мы понесли наибольшие потери, связанные с эмиграцией за границу компетентных специалистов в самом продуктивном возрасте. Известно, что за 1990 - 1999 годы страну покинули 80 процентов математиков и 50 процентов физиков мирового уровня. Это около 8 тысяч человек, чей отъезд критически опасен для отечественной науки. Предположительно в США сегодня работают около одного миллиона профессионалов, покинувших Россию. Я лично присоединяюсь к тем, кто оценивает отъезд из страны специалистов в подобном масштабе как национальную катастрофу. Методика, принятая ООН, дает возможность оценить упущенную выгоду от эмиграции одного специалиста с высшим образованием, ученой степенью - это 300 тысяч долларов. Очевидно, что потери страны измеряются десятками миллиардов долларов.
Между тем технологии поддержки профессионалов для уменьшения их эмиграции и повышения доли в ВВП наукоемкой продукции успешно реализуются не только в странах с административными ограничениями на выезд, но и в таких небогатых демократических государствах, как Индия. Располагает такими возможностями и Россия. Проблема именно в проводимой политике. В благополучном 2000 году затраты на науку составили лишь 2 процента в государственном бюджете и были в 30 раз меньше, чем в 1990 году.
Сопоставление хода и результатов формирования среднего класса в России и странах Центральной, Восточной Европы весьма красноречиво и явно не в пользу нашего отечественного опыта. Можно предположить, что наша социальная политика в первое постсоветское десятилетие не способствовала созданию предпринимательства и не препятствовала деквалификации профессионалов.
Определенную роль тут сыграло влияние современной социальной политики в странах Запада, концентрирующей ресурсы для поддержки "исключенных из общества". Следствие - ущемление интересов среднего класса, поскольку на смену социальным программам универсального характера приходят программы поддержки специфических групп. Эта линия и на Западе уже вызывает негативную реакцию значительных групп населения и представляющих их интересы политиков.
Обществу органически присуще противоречие интересов социальных групп. Слабые добиваются бюджетных трансфертов, считая их получение своим естественным социальным правом. Основные продуктивные группы современной России, складывающиеся в средний класс, добиваются реализации универсальных социальных программ, которые гарантируют им социальные права на самосохранение и воспроизводство.
Для России особенно опасно концентрировать приоритеты социальной политики лишь на защите социальных прав "исключенных из общества", поскольку это грозит разрушительными последствиями и без того еще неокрепшим средним слоям.
Так, смысл реформы жилищно-коммунального хозяйства - возложить все расходы по содержанию жилья на население. Обещаны субсидии бедным; проблема, правда, состоит в том, кого отнести к бедным. Проектируемые субсидии коснутся лишь нищей части населения, а не всех бедных. Что же касается не только умеренно бедных, но и относительно благополучных, то можно заранее предвидеть, что на все просьбы внести квартплату все чаще будет следовать ответ: "Нет денег". Выход может быть только один - превратить в бомжей десятки миллионов россиян, тех самых, кто мог бы составить ядро и предпринимателей, и других слоев потенциального среднего класса.
К этому следует добавить неотрефлексированность властями реальной социальной ситуации из-за отсутствия механизмов обратной связи. Это обусловлено тем, что в России и ныне, и на ближайшую перспективу невозможны широкие социальные движения, адекватно выражающие интересы массовых социальных групп.
Россия постреформенная оказалась перед лицом чрезвычайно сложной проблемы. Защищать нужно и малоимущих, и в не меньшей степени тех, кто относится к средним слоям. Эти слои ущемлены в своих социально-экономических правах. Не случайно их доля и численность не соответствуют аналогичным показателям в развитых странах мира.
