Когда в 1964 году я впервые вступил на томскую землю на вокзале Томск-1, то еще не представлял, что для меня началась новая, совершенно отличная от прежней, жизнь. Жизнь, предсказать которую, мне кажется, не сумел бы ни сам Нострадамус, ни баба Ванга.
Я, выходец из глубокой узбекской провинции, потомок сибиряков, которых голод в свое время заставил добраться до благодатных узбекских земель, выпускник школы рабочей молодежи, осмелился возжелать стать членом семьи томских студентов. И, надо признаться, она меня приняла не сразу. В тот год я так и не стал студентом физико-технического факультета Томского политехнического института. Думаю, что это справедливо, ибо единственным мотивом стать физико-техником для меня было нежелание расставаться с друзьями и популярная в те годы проблема физиков и лириков. Однако, в тот приезд произошло главное - я в полном смысле слова влюбился в этот молодежный город и принял твердое решение стать томичем.
Вернувшись домой, я с головой ушел в тренировки (член сборной республики, шпага, мастер спорта), в занятия художественной самодеятельностью, одновременно стал заниматься на подготовительных курсах, организованных в моем Андижане томскими вузами. В результате, располагая по итогам вступительных экзаменов 24 баллами из 25 и имея возможность поступить в ТПИ, в ТГУ, в ТИАСУР, я выбрал ТИСИ и сделал это совершенно осознанно. О своем выборе я никогда не жалел, более того - всегда благодарил судьбу за него.
Студенческая жизнь началась с колхоза, как водилось в то время. И, надо признаться, это было очень правильно. Месяц в колхозе стоил целого учебного года. За этот месяц мы настолько узнали друг друга, что к началу учебного года роли в группе уже были распределены, и, как показало время - безошибочно. До третьего курса никто не уходил с экзамена до тех пор, пока его не сдаст последний член группы. Взаимная поддержка и помощь были настолько естественны и органичны, что за все время учебы мы не потеряли ни одного товарища, и это в то время, когда добрую половину группы составляли вчерашние рабочие, некоторые из которых были, по нашим понятиям, настоящими дедами. Разница в возрасте достигала десяти и более лет.
Никогда не забуду свою первую сессию. Сдал все экзамены на "хор" и "отл", остался последний - ненавистная мне начертательная геометрия. В кармане билет на самолет на первые каникулы. Как всегда. Не только коллективно готовились к экзаменам, но и сели на экзамене так, чтобы рядом с каждым сильным было три - четыре слабых. Все вроде бы решили свои эпюры, и я в том числе. Однако пока каждые защищал свои работы, я ожидал своей очереди, все пришли к выводу, что мои решения сомнительны и мне скорее всего грозит неприятность. Когда пришла моя очередь, я отчаянно защищал свои решения на основании коллективно выработанной тактики. Выхожу, группа вся ждет с тем, чтобы не допустить завала, уговорить преподавателей на "удочку" для меня. И надо было видеть восторг моих товарищей, когда я показал им зачетку с отличной отметкой. Да, было и такое.
Я всегда был достаточно скромным и даже стеснительным человеком, когда речь шла обо мне, моих личных интересах, и весьма напористым, когда речь заходила об интересах коллектива. Это результат атмосферы, созданной в группе. Именно группа делегировала меня в качестве солиста на концерт посвящения в первокурсники. Я спел, и это определило всю мою дальнейшую судьбу. Петь мне пришлось вплоть до последнего курса. Я "допелся" сначала до члена факультетского комсомольского бюро, ответственного за художественную самодеятельность, затем до члена комитета комсомола института, и, наконец, секретаря комитета комсомола института. Но я продолжал петь. С моим участием был создан вокально-инструментальный ансамбль, где я стал солистом. Если этому добавить, что в то время смотры художественной самодеятельности втягивали в себя всех, вплоть до деканов и ректора, и это было главным событием года, наш механический факультет чаще других побеждал, то можно понять, что мы были далеко не последними студентами. И, надо признаться, мы нередко этим пользовались, но не злоупотребляли.
Новый этап в жизни института начался с приходом нового ректора, Геннадия Маркеловича Рогова. Интеллигент, крупный ученый, молодой, энергичный и просто симпатичный человек, весьма доступный, он сразу завоевал симпатии студентов и преподавателей. Вообще я полагаю, что Геннадий Маркелович воздвиг собственным руками себе памятник. Он может гордиться, помня, что он принял, и видя, что он будет, дай бог не скоро, сдавать.
За пять лет обучения мой родной ТИСИ сделал из меня совершенно другого человека. Этот фундамент стал той самой основой, на которой я формировался как личность. Великолепной школой жизни стали для нас студенческие строительные отряды, работа на ударных комсомольских стройках.
Может, именно это предопределило мой дальнейший путь. Он пошел по совершенно неожиданному для меня направлению. Меня избирают секретарем комитета комсомола института. Если иметь в виду, что я себя совершенно к этому не готовил, то мне было очень даже нелегко и непросто. Однако мы были воспитаны в духе "если надо, то вперед". Таким образом. Я стал общественным деятелем. Уже через год меня избирают вторым секретарем Ленинского райкома комсомола, затем секретарем горкома, обкома комсомола и, наконец, первым секретарем обкома комсомола. Была нарушена монополия на обком комсомола политехов и универсалов.
Томская область в те времена - это край всесоюзных ударных комсомольских строек. Надо сказать, что это во многом предопределяло содержание деятельности областной комсомольской организации. Обустройство нефтяных месторождений, строительство железных дорог, заготовка кормов, работа со студенческой и научной молодежью, оперативные комсомольские отряды по борьбе с правонарушениями и многое другое. Чтобы ни говорили о комсомоле, могу сказать одно - у нас было немало дел, которыми мы по праву гордились. Много замечательных людей, и в нынешние времена ходящих не в последних, вышли из томского комсомола. Хотя показухи и формализма было немало. Особенно заметно это был, когда я стал работать в Центральном Комитете комсомола заведующим отделом студенческой молодежи. И здесь мне помогла сибирская закалка. В 1983 году мы во главе с секретарем ЦК ВЛКСМ Ю.А. Дергаусовым, редактором "Комсомольской правды" Г.Н. Селезневым (нынешний спикер Государственной Думы) затеяли перестройку в комсомоле, однако нас очень быстро "развели", и я, в результате, стал аспирантом Академии общественных наук, которую успешно закончил, став кандидатом экономических наук.
Затем партийная работа в составе "ограниченного контингента совпартработников в Узбекистане" сначала в качестве заместителя заведующего отделом науки и учебных заведений ЦК КП Узбекистана, а затем вторым секретарем Бухарского обкома партии. Могу ответственно утверждать, что и здесь удалось на "одной отдельно взятой территории" кое-что сделать, и это совершенно доказательно говорит о том, что не следовало по-горбачевски " до основанья, а затем", но это уже другая песня.
Сегодня, оглядываясь назад, так сказать, проводя ретроспективный анализ, я с полным основанием смею утверждать, что если я стою в этой жизни чего-то, то в этом на генетическом уровне заслуга моих родителей, а на уровне базы интеллектуального развития - родного ТИСИ и города Томска с его неповторимой атмосферой. Потом, уже став жителем Москвы, я понял, почему именно сибиряки отстояли Москву в 1941 году. И сегодня, сталкиваясь с самыми разнообразными задачами, которые жизнь заставляет решать подчас в невероятных условиях, могу с гордостью утверждать, что в их решении успех мне обеспечивает мое сибирское, тисовское воспитание. Я всегда в кругу друзей утверждал, что я, Сажнев Юрий Михайлович, узбек сибирской закалки и с московской пропиской.
Пусть простят меня нынешние студенты, но я по старинке - с юбилеем тебя, мой родной ТИСИ, с праздником вас, мои дорогие тисаки и тисачки!!!
www.tsuab.ru
Док. 517603
Перв. публик.: 10.11.02
Последн. ред.: 10.11.08
Число обращений: 244
Сажнев Юрий Михайлович
|
