В.П. ЛУКИН - Спасибо. Элла Александровна неточно выразилась - работа на таких мероприятиях обычно начинается, когда начальники закончат выступать, поэтому я буду это делать предельно коротко.
Я очень рад, что мы собрались здесь, и, конечно, учить судей, юристов как судить и какова реформа и все прочее я не буду, я еще не настолько чувствую себя старым, чтобы этим заниматься. Я просто хочу поделиться несколькими мыслями, несколькими штрихами, о том, как выглядит со стороны непрофессионала, со стороны общественности, то, где мы стоим сейчас, тем более, что в качестве депутата Верховного Совета РСФСР я присутствовал при начале того, что можно считать судебной реформой. Ведь отсчет судебной реформы можно начать с 24 октября 1991 года, когда Верховный Совет провозгласил концепцию новой судебной реформы, если вы помните. А сегодня идет отсчет второго десятилетия, за это время многое сделано, или, может, много наделано - это уж кто как хочет пусть так и говорит.
Так вот, за это время многое было сделано: новый Уголовный Кодекс, новый Уголовно-исполнительный, Процессуальный, Гражданский, Гражданский процессуальный - кодексов много, можно сказать, что законов, которые закрепляют принципиально новые подходы к судебному производству в России, - еще больше,. Ну и, конечно, принципиальную важность имеет попытки подтвердить на практике независимость судей, формирование института мировых судей, передача функций по применению мер по пресечению и продлению сроков содержания под стражей от прокуратуры судам, введение суда присяжных и ряд других вещей.
Все как бы движется в нужном, правильном направлении и в то же время не покидает ощущение, что что-то - не то и что-то - не так. Поэтому первое впечатление того, что все идет как у всех, сменяется ощущением, что у нас это "как у всех" не совсем работает.
В связи с этим я хочу сказать несколько слов о тех проблемах, которые, на мой взгляд извне, кажутся самыми важными. Может быть, я не прав, и изнутри они выглядят по-другому. Естественно, центральная проблема - это независимость судей. К сожалению, здесь очень много вопросов как со стороны судей, так и, что очень важно, со стороны граждан.
Казалось бы, пожизненное назначение судей сняло остроту этой проблемы, однако этого не случилось. Органы исполнительной власти быстро нашли рычаги для воздействия и чувствуют себя не менее, а может быть, и более уверенно, чем это было раньше. Им, может быть, даже удобнее иметь дело с каким-то одним судьей, чем с разными судьями - даже не в качественном, а в количественном варианте: одна квартира, одна подачка - и все хорошо. Кроме того, недостаточное финансирование материально- техническое обеспечение судебной системы создает прекрасные возможности для неформального, теплого, но неотвратимого воздействия на судей.
И что с этим делать? По-моему, это следовало бы обсудить.
Второй очень важный вопрос, - который возникает у не эксперта, а просто у человека, который своими подслеповатыми глазами наблюдает за этим делом, - это явная недоступность бесплатной юридической помощи в нашем, все более современном, но все менее справедливом обществе. Денег для оплаты деятельности адвокатов, юридической помощи, у большинства наших граждан нет. Раньше такого рода помощь могли оказывать общественные объединения, причем, это делалось безвозмездно, а теперь этот канал, практически, закрыт. Тем самым ограничивается право граждан на представительство в суде. Вот мы в нашем аппарате, с нашими скромными силами, пытаемся иногда помочь, как-то эту ситуацию разрешить с помощью открытых общественных приемных. Я знаю, что много делают общественные правозащитники в этом плане, но этого явно недостаточно, и хотя этот опыт позитивен, он не должен подменять суть проблемы, проблема остается.
Или суд присяжных. Долго боролись за него, он зарекомендовал себя как прогрессивный инструмент правосудия, как средство повышения правового сознания в обществе, улучшения качества расследования уголовных дел, обеспечения независимости и т.д. Тем более, что Россия имеет очень ценный опыт суда присяжных. Когда пришлось на эту тему беседовать с президентом, представлять ему наш план, он сразу вспомнил дело Веры Засулич. Было такое дело, когда засудили человека, вернее, как раз, не засудили человека за терроризм.
Но вообще-то дело Веры Засулич имеет более амбивалентный и многофакторный аспект, хотя, действительно, это историческое событие. Плохо, что суд присяжных знают в России по этому примеру, а не потому, что суд присяжных был одним из очень серьезных и очень прогрессивных дел, когда суд начал быть судом, а не каким-то пугалом на огороде. Я уверен, что и сейчас суд присяжных должен послужить хорошей правовой школой. Суд присяжных - это один из проектов, которые призваны укрепить связь между судебной системой, судебной властью и гражданским обществом, что очень важно. Он воспитывает людей быть активными членами гражданского общества. Поэтому мы подготовили специальный доклад с помощью многих наших коллег. Некоторые из них сейчас здесь присутствуют, и мы выражаем им благодарность.
Но, к сожалению, суд присяжных тоже быстро приспосабливается к нашей весьма своеобразной реальности. В последнее время пристальное внимание вызвал ряд вынесенных вердиктов, имеющих широкий общественный резонанс. Все эти громкие дела еще раз высветили известные недостатки нашей судебной системы и заставили усомниться в ее реальной независимости и способности самой решать те проблемы, которые она должна решать сама. Это прежде всего касается судей и государственных обвинителей, которые участвуют в процессах, рассматривающихся судом присяжных. Тем не менее, мы считаем, гражданское общество, люди активно участвующие в общественной жизни, поддержат суд присяжных, должны начать серьезную дискуссию по суду присяжных.
Ведь, обратите внимание, и мы, и некоторые общественные организации анализируем ситуацию, выдвигем предложения, но они как бы тонут в какой-то немоте. И у меня создается впечатление, что эта немота, с одной стороны, - спонтанная, потому что недостаточно активны мы с вами, а с другой стороны, возможно, эта немота хорошо организована, потому что есть много субъектов, которые не заинтересованы в нормальном, цивилизованном функционировании суда присяжных.
Вот в нашем докладе были сделаны конкретные предложения о создании специальных комиссий по составлению списков присяжных заседателей в данном субъекте Федерации. Ясно же, что там организовываются эти списки. Давайте, попробуем что-то сделать.
Необходимо поднять вопрос о гарантии неприкосновенности и независимости присяжного заседателя, поднять ряд других очень серьезных вопросов - например, о корректировке круга составов преступлений, которые подвластны суду присяжных и т.д.
Все это надо обсуждать, и я думаю, что если мы не привлечем к обсуждению профессионалов, не привлечем к обсуждению Верховный Суд и всех остальных лиц, которые должны этим заниматься, то ничего не получится. В пустоте и в пассивности не получится ничего. Все будет так, как есть, когда один суд присяжных выносит приговор оправдательный, а потом, через некоторое время, другой суд - из таких же присяжных, с таким же опытом, с такой же психологией, - выносит приговор обвинительный, эдак лет на пятнадцать. Причем единогласно, что особенно приятно, учитывая опыт единодушного решения проблем, существовавших в российской истории 20 века. Такая вот примерно ситуация.
Поэтому я просто призываю: давайте организуем общественный шум, ну, хотя бы по этой проблеме, потому что она - одна из центральных. Это проблема реальной, а не поминальной независимости судей. Я имею в виду конечно конструктивный шум с вынесением конкретных предложений. Я не могу сформулировать эти предложения, потому что я не профессионал, но я думаю, что если мы будем работать над этим все вместе, мы разработаем такие конкретные предложения.
Я все более убеждаюсь, что институты государственного контроля за деятельностью пенитенциарной системы не могут и не в состоянии предупредить нарушения прав человека в ощутимом объеме. Здесь абсолютно необходим общественный контроль. Как его осуществлять? - вопрос интересный, и думаю, что серьезным дополнительным и действенным средством мог бы стать контроль общественных организаций, осуществляемый через деятельность наблюдательных комиссий за всем этим делом.
Не могу не вспомнить судьбу проекта федерального закона об общественном контроле за соблюдением прав лиц, находящихся в местах принудительного содержания. Он был принят в первом чтении в сентябре 2003 года, но новый состав Думы, прислушавшись к отрицательным отзывам силовых министерств, а также Минюста, (особенно интересно, почему Минюст выступает против контроля? - Ведь юстиция - это справедливость, а справедливость - это прежде всего общественный контроль) не спешит к этому возвращаться.
Мне кажется, что мы должны очень ясно высказаться, что бы этот вопрос был наконец разрешен. Интересно, что Президент, я знаю твердо, подписал бумагу о развитии системы контроля. Все это хорошо, но это куда-то ушло в дебри нашей вертикали. Таким образом, у нас есть хорошее поле для работы, по-моему. А это - хорошо, потому что мы не боимся трудностей.
Э.А. ПАМФИЛОВА - Я бы хотела добавить несколько слов. Дело в том, что вы знаете трудную судьбу закона об общественном контроле. Когда я обратилась к Президенту за помощью, он поддержал мнение нашей комиссии по правам человека и законопроект был принят в первом чтении. Жаль, что не пришел сегодня ни Крашенинников, ни Плигин - мы приглашали представителей законодательной власти, к ним много вопросов и претензий. Но вот теперь, я думаю, что для того, чтобы закон рассматривался во втором чтении, опять придется добиваться встречи
В.П. ЛУКИН - Элла Александровна, я предлагаю ввести хорошее правило: Дума перед каждым чтением должна запрашивать резолюцию Президента - тогда все будет в порядке.
Э.А. ПАМФИЛОВА - Я прошу выступить Тамару Георгиевну Морщакову, судью Конституционного Суда в отставке, члена Совета при Президенте по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека и Совета по судебной реформе.
11.02.2005
www.neps.ru
Док. 517427
Перв. публик.: 11.02.05
Последн. ред.: 10.11.08
Число обращений: 154
Лукин Владимир Петрович
|
