- Владимир Васильевич, армейскую школу вы проходили в 1970 году. Она пригодилась вам в жизни?
- Еще как! В армию я попал после окончания Государственного института театрального искусства имени Анатолия Луначарского. В институте на последних курсах немного разболтался. А после того как погибла в автомобильной катастрофе мама, начал выпивать. В армии все изменилось. Уже в конце службы стал отличником боевой и политической подготовки. У меня были великолепная строевая, неплохое физо: здоровьем я сильно окреп. Хорошо стрелял из автомата, пулемета. В характере восстановились самодисциплина, ответственность.
Армия сыграла позитивную роль в моей жизни. Я ни грамма не сожалел и не сожалею о годах в военной форме, часто их вспоминаю, открыто горжусь солдатским прошлым и даже считаю немного ущербными тех, кто не прошел через службу в вооруженных силах.
- Где вы служили?
- В прославленной гвардейской Таманской дивизии под Москвой. Сначала мотострелком, затем перевели в разведроту. Был полноценным солдатом: получил десять суток отпуска как отличник боевой и политической подготовки (это считалось самым большим поощрением для солдата срочной службы), а затем... пятнадцать суток ареста. То есть, как понимаете, изучил армию в комплексе.
- А на губу-то за что угодили?
- История такая. В нашем полку был небольшой ансамбль. Я его возглавлял. Нам отвели время для репетиций: два часа после обеда. В какой-то период ансамблю перестали предоставлять возможность собираться, нас постоянно куда-то привлекали, отправляли, назначали. Я горячо переживал за судьбу полкового музыкального коллектива и призывал не подчиняться, а репетировать. В конце концов составил письмо-жалобу на притеснения, которое отправил высшему командованию. Вместо ответа в полк приехал комдив и лично объявил мне пятнадцать суток ареста, которые я честно отбыл на гауптвахте. Сначала мучила несправедливость наказания, а затем все-таки понял, что был неправ. Армия есть армия, здесь надо беспрекословно выполнять приказы.
- При создании кинообразов вы использовали собственный армейский опыт?
- Военных я чувствую душой. В 1979 году на экраны вышел фильм Старшина, где я сыграл один из любимейших моих образов - старшину Кацубу. Когда воплощал его образ, как образец имел в виду заместителя командира моего взвода сержанта Матренина. Это был замечательный человек, о котором и сейчас вспоминаю с благодарностью. Он нас, молодых солдат, оберегал от так называемых стариков, приструнивал их по мере сил. Несмотря на молодость, это был зрелый человек, крепкий. Я подчинялся его требовательности и вместе с тем чувствовал, что могу обратиться к нему по любому вопросу и не буду при этом осмеян, унижен. Армия оказала на меня большое влияние, я морально окреп. Это, несомненно, отразилось и на моем творчестве.
- Каждый актер вкладывает в свои роли частичку самого себя. Как это происходит у вас? Вы проживаете жизнь героев, которых играете?
- Иначе, считаю, невозможно.
Как актер я отношу себя к школе переживания, которую создал в свое время Константин Станиславский. Один из моих любимых сыгранных героев - генерал Горбатов. Перед съемками я прочитал его мемуары и воспоминания о нем его современников. Я увлекся Горбатовым, неподкупностью и принципами генерала. И стал играть этого выдающегося военачальника только тогда, когда ощутил с ним духовную близость. Конечно же, любой изображаемый характер я пытаюсь соотнести со своим жизненным опытом, со своими впечатлениями от жизни. В каждой роли есть моя энергетика, присутствует мой жизненный опыт. Это добавляет искренности, непритворности в образы.
- Как зритель могу сказать, что играете вы действительно искренне. Но образы своих героев вы, как правило, наполняете прямолинейностью, бескомпромиссной честностью, предсказуемостью. Вам не кажется, что сегодня сложно жить с такими качествами?
- Обладая такими качествами, жить всегда сложно, не только сегодня. Человеку не подличающему, не склонному к предательству, человеку чести, то есть такому человеку, у которого есть совесть, жить непросто. Он постоянно сталкивается с изменой, пошлостью, обманом. Мои герои находятся в конфликте с несправедливостью, они не примиряются с ней. Да, они не всегда могут победить, справиться с бездушием, но совесть не дает им успокоиться и заставляет продолжить эту вечную борьбу добра со злом.
-+ Если бы вам предложили сыграть настоящего офицера, каким бы он был?
- Настоящий офицер у меня прочно ассоциируется с полковником Воиновым. Он был командиром моего полка, затем его назначили начальником политотдела Таманской дивизии. Этот умный, интеллигентный человек сумел практически ликвидировать в полку дедовщину. Боролся он с ней беспощадно и бескомпромиссно. Офицеры части, поощрявшие и закрывавшие на нее глаза, были отстранены от командования, а кое-кто и осужден. У меня до сих пор в памяти остались разговоры с полковником Воиновым. Он хорошо ко мне относился, верил в меня, предостерегал от глупостей и неприятностей. Воинство, военная служба были его призванием. Служил он сердцем и душой, был на своем месте. На таких людях армия и держится.
- Недавно в Минске открылся Драматический театр Белорусской армии. В свое время вы работали в Центральном академическом театре Советской Армии в Москве и хорошо знаете, насколько театр и армия могут быть совместимы...
- Когда я работал в Театре Советской Армии, он находился в большом упадке, застое. Зрители плохо в него ходили. И это несмотря на то, что в спектаклях были задействованы знаменитые в те времена артисты. Дело в том, что на военную тему было мало хорошей драматургии, а прямолинейные, кондово-идеологические спектакли отталкивали зрителя. Мне хочется надеяться, что Драмтеатр Белорусской армии не зациклится на сугубо армейской тематике, а будет иметь широкий репертуар и удивлять интересными, неожиданными постановками. Мне, к слову, предлагали работу в этом театре, но в последнее время я с головой погрузился в кинематограф, много снимаюсь...
Константин Гагарин
01.03.2005
http://www.peoples.ru
