Анатолий Чубайс раскрывает тайну, как родилось Богучанское энерго-металлургическое объединение и был дан импульс развитию Нижнего Приангарья
С председателем правления РАО "ЕЭС России" Анатолием ЧУБАЙСОМ мы встретились 14 мая в Москве, на VI Форуме клуба региональной журналистики "Из первых уст". Анатолий Борисович торопился. В этот день он вылетал в Красноярск для того, чтобы участвовать в церемонии закладки первого камня в строительство Богучанского алюминиевого завода в Карабуле.
- Анатолий Борисович, ваш сегодняшний вылет в Красноярск вызван тем, что наконец-то возобновилось и пошло полным ходом строительство Богучанской ГЭС. Что мешало запустить этот проект раньше? И почему всё-таки это удалось сейчас?
- Действительно, проект долго ждал своего часа. Мало того, здесь есть мой личный долг. Я был в Красноярске ещё с Александром Ивановичем Лебедем в 1999 году. Там мне задали вопрос: что со строительством Богучанской ГЭС? Я сказал: точно будем возобновлять стройку, но не могу сказать когда и как. После этого я не приезжал в Красноярск лет шесть или семь, потому что не мог найти ответ - на какие деньги строить такую мощную станцию в условиях тарифного регулирования? Мне просто было стыдно приехать - мы снова вернёмся к разговору о Богучанке, а я не знаю, что делать.
Надо всё-таки понимать, что проект достройки Богучанской ГЭС по стоимости - свыше 4 млрд дол. - колоссальный. И никаких наших инвестиционных источников точно бы не хватило. А никаких денег частных инвесторов, никаких IPO генкомпаний тогда ещё не было. Первое IPO ОГК-5 мы разместили только в ноябре прошлого года, когда реформа энергетики создала для этого условия. Привлекли в строительство новых электростанций свыше 450 млн дол. - это больше, чем все государственные инвестиции в энергетику за последние 15 лет. Но в тот момент до частных инвестиций в энергетику дело ещё не дошло.
Тем более что с Богучанской ГЭС ещё была проблема, РАО "ЕЭС России" не являлось единственным акционером станции: 30 процентов пакета акций Богучанской ГЭС приобрёл владелец "Российского алюминия" Олег Владимирович Дерипаска. В какой-то момент я ему предложил: "Давай попробуем построить вместе". После этого примерно год шла дискуссия, переговоры. Очень тяжёлые переговоры. У Олега Владимировича была позиция: "Да, хорошо. Я готов строить, но мне нужна не станция, а алюминиевый завод". Долго мы спорили, как строить.
У Олега Дерипаски было базовое требование: в станции, если уж мы её вместе строим, собственность должна быть поделена в пропорции 50 на 50. И тут мне пришла в голову идея. Я сказал: "Мы согласны. Только завод тоже 50 на 50". Это был экспромт и для меня, и для него. Повисла тишина секунд на 30. Чувствую - считает. И говорит: "Согласен. Договорились". С этого момента ещё год переговоров - пачка юридических документов, в которых каждая запятая может стоить миллионы долларов. Итог: это был первый в энергетике проект государственно-частного партнёрства стоимостью несколько миллиардов долларов. Теперь строятся два крупнейших объекта - Богучанская ГЭС общей мощностью 3000 мегаватт. Это будет одна из крупнейших гидроэлектростанций в стране, а из строящихся - самая крупная. И строится алюминиевый завод на 597 тыс. тонн алюминия в год.
Стало ясно, что такого масштаба строительство должно быть центром, если использовать терминологию старых добрых времён, территориально-промышленного комплекса в Нижнем Приангарье. На современном языке это называется кластером. Помимо завода и станции там должны возникнуть ещё автомобильная, железная дорога, порт, вероятно, и целлюлозно-бумажный комбинат. В общем, дан импульс проекту развития Нижнего Приангарья, изменяющему всю конфигурацию этого региона. Сказанное касается и занятости населения, и роста налоговых отчислений в бюджеты всех уровней, и много чего ещё.
В один из моих приездов в Красноярск, связанных с запуском этого проекта, у меня случился спор с губернатором Красноярского края Александром Геннадиевичем Хлопониным. Он говорит: "У меня требование, чтобы на работу принимались только жители Красноярского края". Я говорю: "А как можно это гарантировать? У нас вообще-то права всех граждан на трудоустройство одинаковые, независимо от места проживания". И вот по дороге в город Кодинск, где строится Богучанская ГЭС, мы всё спорили и спорили. Я с либеральных позиций, а он, соответственно, с позиции защиты интересов края. Прилетаем на место. Глава района встречает. Его спрашивают: "А как у тебя с рабочими местами, с трудоустройством?" Он говорит: "Нет". - "Чего нет?" - "Нет рабочих". - "Как нет?" - "Через три месяца после того, как возобновилось строительство станции, ни в одной из близлежащих деревень района не осталось ни одного незанятого человека, потому что все привлечены на эту стройку. На сегодня, очевидно, нужно привозить людей извне".
Проекты такого рода мгновенно создают спрос на трудовые ресурсы. Что такое деревня в Приангарье, вы представляете лучше меня. Мы же даём реальную работу, реальные рабочие места, достойную зарплату. Меняется полностью вся среда.
- Это очень хорошо, что вы проект запускаете, но ведь, говорят, что не всё с ним гладко с точки зрения экологии. "Зелёные", особенно иркутяне, возмущаются...
- Я знаю о дискуссии, которая разворачивается в Иркутске по поводу уровня воды в водохранилище. Ну, во-первых, экологическая экспертиза проекта, так называемый ОВОС, то есть оценка воздействия на окружающую среду, у нас, естественно, есть. В скобках замечу, что не весь проект в полном смысле этого слова наш. Он советский, мы его сильно не перерабатывали. По классу оборудования есть изменения, но ни по высоте плотины, ни по стоку изменений нет, так же как и по уровню воды в водохранилище. В этом смысле нам придётся защищать энергетиков - наших предшественников. Думаю, что есть чем защитить. Особенно, если иркутян действительно волнует проблема уровня водохранилища, а не проблема распределения финансовых источников.
