Александр Солженицын капитально исследовал отношения русских и евреев
Еврейский вопрос в России относится, конечно, к числу "проклятых", хотя было бы заблуждением думать, что в этом старом и все еще не зажившем конфликте страдательная сторона только одна. Тем не менее даже в отечественной исторической науке, про мировую уж и не говорю, давно систематизирован тезис о чуть ли не наследственной враждебности русского народа к гонимому израилеву племени, которую, вдобавок, сознательно разжигали все наши былые правительства. Этому расхожему мнению отныне будет противостоять весомый исторический труд.
Александр Исаевич Солженицын отдал своему новому сочинению десять лет работы за письменным столом и еще добрых сорок потратил на сбор материала и дотошный сравнительный анализ всех кочующих по историческим книжкам сведений, тщательно отсеивая все, что недостоверно, и выстраивая то, что неопровержимо. И вот первая часть монографии "Двести лет вместе (1795-1995)" вышла в свет. Она заканчивается 1916 годом. Второй том, посвященный более близкой к нам эпохе, уже "в пути". С самого начала Солженицын-документалист определил для себя кредо: "Искренно пытаюсь понять обе стороны. Для этого - погружаюсь в события, а не в полемику. Стремлюсь показать. Вступаю в споры лишь в тех неотклонимых случаях, где справедливость покрыта наслоениями неправды".
Итак, двести лет вместе. Но почему только ХIХ и ХХ века, а что же раньше? Разве до этого евреев не знали на Руси, не видели? Да одну Елизавету вспомнить, дщерь Петрову, с ее знаменитой резолюцией на прошении Сената о допущении обратно Жидов в империю.
Петр I своими манифестами упрямо звал в Россию искусных ремесленников из-за границы, но оговаривал: "Я хочу... видеть у себя лучше народов Магометанской и языческой веры, нежели Жидов. Они плуты и обманщики". Однако же, удивительно - Петр так и не издал ни единого антиеврейского закона, а в его ближайшем окружении полно было сынов израилевых, от генерал-полицмейстера Петербурга Антона Девьера до шута Акосты.
Все эти старорусские правительственные притеснения были лишь глухим отражением докатившейся до России "религиозной нетерпимости, которая сотрясала Европу несколько веков подряд". Замечание Солженицына очень важное: в России куда выше был порог этнической и религиозной терпимости, чем на Западе, где антиеврейские погромы не стихали от эпохи крестовых походов до Возрождения, а массовые изгнания евреев продолжались вплоть до Просвещения и даже после него...
Но вот и первое крупное пересечение русской и еврейской судьбы: 1772 год, раздел Польши, в состав России возвратилась Белоруссия с ее стотысячным еврейским населением. Это первая волна - впереди еще две. Последний польский передел в 1795 году привел под православные своды России уже почти миллионное еврейское население Литвы, Подолии и Волыни. Постепенно для обеих общин вопрос встал так - произойдет их "великое скрещение" или нет?
Уже на нашей с вами памяти СССР был первой в мире страной по численности еврейского населения, на втором месте шли США и только на третьем Израиль. Эти соотношения поколеблены лишь в самом конце ХХ века. Пост-фактум приходится признать, что на целых два столетия России выпало не просто дать приют народу-изгнаннику, а взять на себя ответственность за сохранение его великой древней культуры, национальной и религиозной идентичности, - точь-в-точь как когда-то эта роль выпадала Египту, Ассирии и Вавилону, затем поочередно Испании, Германии с Польшей. И вот - придвинулось к России. Так справилась ли она?
Солженицын отвечает цифрами. За 114 лет, с 1800-го по 1914-й, еврейство под русской короной выросло от 820 тысяч до свыше 5 миллионов, при этом отдав эмиграции (в США) более полутора миллионов, - итак, восьмикратный рост. За 90 лет ХХ века численность еврейского населения в России опять наверстала эти утраченные полтора миллиона, то есть фактически всю "американскую эмиграцию" перед Первой мировой войной, и достигла 5 миллионов 250 тысяч. Итак, рост в 3,5 раза при том, что население СССР даже с приобретением новых областей выросло только в 2,5 раза. Так какой же "тюрьмой народов" была царская и даже Советская Россия? Солженицын опровергает этот гуляющий по мировой историографии термин, я бы сказал, именно "по-солженицынски", нисколько не смягчая своих критических оценок и старой русской, и былой советской, и нынешней российской национальной политики.
И тем не менее, состоялось ли "великое скрещение"? Тут уже я предпочел бы оставить читателя наедине с книгой Солженицына, чтобы он сам убедился в том, сколь сложно, противоречиво, кособоко, срывчато шел этот процесс. Либеральные реформы Александра I были "съедены" консервативными контрреформами Николая II, все опять повторилось еще раз во второй половине ХIХ века - Александр III фактически свел на нет большинство нововведений царя-реформатора Александра II. И все-таки я должен ответить на вопрос, раз уж поставил его, - и отвечу так, как, мне кажется, отвечает сам Солженицын, хотя нигде на страницах книги такой однозначной формулировки нет.
Да, "великое скрещение", стоившее России огромного напряжения сил, состоялось, но было сорвано убийством Александра II, после которого немедленно и прокатились по Южной России - фактически, по Украине, в старой "черте оседлости" - первые еврейские погромы, подтолкнувшие русских евреев к эмиграции в США. Главное же, был сорван так называемый процесс ассимиляции, который уже стал признанным термином сближения двух общин и лежал в основе рождения русско-еврейской интеллигенции. Ведь в те годы фактически уже полностью была преодолена старая "польская" черта оседлости для евреев, им открыты были все учебные заведения России, доступны любые государственные должности, сняты ограничения на право избрания в представительные органы земств, - не случайно же родилось даже понятие "русско-еврейский патриотизм" как совершенно особая грань русской национальной жизни. Удар пришелся "слева" - от народников. Но сказался еще и другой боковой удар, о котором дореволюционная Еврейская энциклопедия поведала так: "В русском обществе стала укрепляться мысль, будто евреи всех стран объединены крепкой политической организацией, центральное управление которой сосредоточенo в Alliance Israelite Universelle". Созданный в Париже Всемирный еврейский союз вплоть до убийства Александра II особого успеха в России не имел, тем более что не имел он в ней и своих рабочих органов, вообще "не функционировал в ее пределах" (Еврейская энциклопедия). Но теперь уж идея еврейской обособленности, когда-то звучавшая из уст раввинов только в пределах их кагалов (общин), понеслась громко по всему миру. Солженицын: "Так что его создание произвело в России, а может быть и не только в России, реакцию, обратную заданной цели Альянса".
"Великое скрещение" потребовало жертв от обеих сторон конфликта, потому и не было в нем ни определенно виновной, ни определенно страдательной стороны. Приняв одну за другой три волны новых жителей-иноверцев, Российское государство всякий раз подтверждало их права на неприкосновенность собственности, личную свободу, свою особенную веру и свободу общинного устройства и в конце концов все эти разрозненные акты привело в единый законодательный свод. "Все евреи, в России обитающие, вновь поселяющиеся или по коммерческим делам из других стран прибывающие, суть свободны и состоят под точным покровительством законов наравне с другими российскими подданными" ("Положение о евреях", 1804 год, статья 42). Наравне? Ну как тут не усмехнуться... Русским крепостным крестьянам еще больше полувека было ждать реформы 1861 года, которая наконец-то одарит личной свободой и их, а пришельцы получили ее сразу как само собой разумеющееся. Целых полвека русские правительства не могли разорвать замкнутый круг общинной еврейской жизни, выманить еврейскую молодежь в школы, в армию, в госслужбу.
При Aлександре I евреи были свободны от воинской повинности, Николай I распорядился брить и еврейские лбы, Александр II открыл евреям доступ к офицерскому званию, - вот тут прорыв и произошел. Единый Воинский устав 1874 года провозгласил льготы по службе лицам с образованием, - и немедленно самые ортодоксальные еврейские семьи отправили сыновей в русские школы и вузы. Так стало формироваться целое явление, названное русско-еврейским просветительством, со своей интеллигенцией, культурой, терпимостью вер, уважением к традициям коренного народа, принявшего изгнанную нацию. "До этого евреи не жили, а проживали в России", - голос, кстати, из современного Израиля (Б. Орлов "Не те вы учили алфавиты").
Не Россия придумала "гетто", их испокон веку не было в нашей стране. Не Россия изобрела "антисемитизм" - он возник в Германии при Вильгельме I и Бисмарке. И даже "жидомасонов" выдумала не Россия - это французское сочинение, которое, однако, бойко пошло и у нас. Конечно, слава богу, что слабы мы на подобные выдумки, видать, они дело не нашего ума. Но что повторять умеем, это уже явно качество страдательное, ущербное. Может быть, тут прав Дмитрий Мережковский, как-то заметивший, что мы, русские, - сами евреи Европы, наша граница - та же черта оседлости". Где-то на такой ноте и кончается первый солженицынский том, о первом столетии одиночества вдвоем. Впереди еще сто лет вместе, том второй, - не окажется ли он еще суровей первого?
Александр САБОВ,
политический обозреватель
"Российской газеты".
