Мы переживаем эпоху строительства новой социальной реальности в России. Сегодня обострились споры о месте России в мире, о ее предназначении, о ее смысле для всего человечества. Ученые мужи, видные общественно-политические, государственные и церковные деятели видят будущее России в системе христианской цивилизации, с ее ценностями и достижениями. Путем катехизации и религиозного образования, внедрения Православия во все сферы общественной жизни России как государствообразующей религии и основ построения общества национального типа с развитым национальным чувством[1] - мы можем достичь больших успехов в сфере национальной политики, выстроенной с помощью грамотно построенной системы образования. Для института современной российской школы требуется свой особый наставник, не вызывающий ни у кого сомнений; добрый пастырь, настоящий труженик науки, образец мудрой педагогики. Очень отрадно, что в наши дни появилось научное исследование, посвященное, пожалуй, одному из самых выдающихся русских педагогов XIX века, протоиерею, профессору Александру Васильевичу Горскому (1812 - 1875).
"Жизненный путь и научное наследие протоиерея А. В. Горского" - так называется церковно-историческое исследование Андрея Сергеевича Мелькова. Монография издана в издательстве Российской Государственной библиотеки "Пашков дом" небольшим, можно сказать, эксклюзивным тиражом 300 экземпляров.
Содержание работы А. С. Мелькова строго соответствует нормам и правилам научного оформления подобного рода монографий. В начале находим приветственное слово к читателю рецензента, профессора, доктора филологических наук, В. М. Кириллина. Далее следует авторское введение и последующие пять глав с заключением, приложением, примечаниями, списком источников и литературы.
Главы работы, как и параграфы к ним, названы, преимущественно, образно. Так, например, третий параграф первой главы, посвященной детству и юности прот. Александра Васильевича Горского, имеет название: "Бумага - верный друг, буквы - история сердца". Во второй главе, относящейся к ученой и педагогической деятельности протоиерея А. В. Горского, встречаем подглаву с названием "Учитель, который учит словом и жизнью". В третье главе параграфы являются эпитетами к самому объекту и предмету исследования автора, прот. А. В. Горскому. Параграфы третьей главы с характерными названиями: "Кормчий ученых", "Гордость русской науки". Четвертая глава ("Исполин знания") содержит в себе интересные материалы, относящиеся к научной деятельности прот. А. В. Горского. Наконец, пятая и заключительная глава исследования подводит итог научной, педагогической и церковной деятельности Александра Васильевича Горского. В этой главе автор исследования знакомит своего читателя с жизнью Московской Духовной Академии третьей четверти XIX века: с тем временем, когда прот. А. В. Горский был уже крупным церковным сановником и являлся ректором этого старейшего высшего духовного заведения императорской России.
В приложение включены: историографический обзор, перечень печатных трудов профессора, прот. А. В. Горского и несколько иллюстраций. В конце работы приводится необходимый список литературы и источников по теме. Таким образом, опубликованное исследование А. С. Мелькова, судя по оформлению и составу, должно быть интересно всем, кто изучает русскую церковную историю, занимается теоретической и практической педагогикой, приобщается к основам русского духовного образования, осмысливает проблемы прошлого, настоящего и будущего России через базис философско-богословских построений.
Но, вернемся к автору, биографу профессора и протоиерея А. В. Горского. Во введении автор пишет: "Спустя несколько лет после смерти Горского его ученик Н. Троицкий сказал: "Чтобы написать биографию Горского, надо быть великим мастером". Следуя столь высокому требованию, мы постарались в настоящей работе приблизиться к этому идеалу настолько, насколько это было возможно" [2].. Что стоит за этими словами? Великосветский пафос биографа или какие-то амбиции, или заявка на некое свершение чего-то особенно выдающегося? Читая работу А. С. Мелькова, начинаешь понимать и замечать, что вся его монография пронизана духом любознательности; он обращает внимание на многие психологизмы и интуиции в жизни А. В. Горского, пытаясь, будто бы сам, их осознать, прочувствовать. Создается невольное впечатление, что автор как бы самообразовывается: через биографию А. В. Горского, учится жизни, детально рассматривая ее стороны на примере незаурядной личности XIX столетия. Биограф из дневника молодого А. В. Горского выбирает самые животрепещущие, исполненные глубокой самокритики места: "Наука, которою я занимаюсь, приводила меня ко многому. Люди, которые меня окружают, намеренно или ненамеренно сообщали мне добрые желания. Домашняя моя молитва была весьма недостаточна. Весьма часто ложился я и вставал без надлежащей молитвы... Мне даже казалось, что нет особенной нужды в соблюдении принятых форм молитвы, например чтении известных молитв, предстоянии, преклонениях. Поста или особенного воздержания от пищи тоже не было... Молитва в храме - нередко холодная и развлеченная. Если же и случалось иметь усердные возбуждения, то тщеславие силилось их подавить. Оно овладевало душою, как скоро прекращалась молитва, внушало, что я делаю немного для души своей; старался я ограничить его, но не более мыслью, нежели самым делом. Услаждение от доброго дела было приятно для моего самолюбивого сердца... Так ли надобно жить с Богом? Так ли помнить Его? Так ли служить ему?"[3]
Биограф отмечает и передает переживания молодого Горского, его душевные брожения: поиск любви, сочувствия, дружбы. "Скучно одному: хотелось бы иметь поближе человека, который бы мог наполнить пустоту души. Мне ничего другого от него не хочется, как только того, чтобы он оживлял меня в часы уныния и душевной бездеятельности, чтобы был мне указателем во всех случаях моей душевной жизни, возбуждал, умерял, разогревал, охлаждал, когда нужно то и другое" [4]. Вместе с конспектом самых интимных мест из дневника Горского биограф фиксирует и другие, вроде бы, ясные бытовые правила, осознанные впоследствии, не в молодости, но в срединном возмужании или мужестве, в супружестве. Например, хозяйское правило отца семейства Горских, священника Василия Сергеевича Горского: "благоразумная хозяйственность, чуждая скупости и незнакомая с расточительностью, и при посредственных доходах может устроить самое богатое довольство" [5].
Возникает вопрос, почему исследователь биографии Горского особое внимание уделяет таким замечаниям, являющимся, своего рода открытием для любого молодого человека? Описывая мировоззренческое становление юного двадцатилетнего Горского, автор его биографии пишет: "опасное наступало время для него, пробуждалось самосознание, юноша нуждался в поддержке, сочувствии и духовном руководстве" [6]. Откуда это сущностное понимание у автора возрастной педагогики? Можно подумать, что автор сам переживает (переживал) нечто подобное?! Ответом на эти вопросы служит небольшое вступительное слово к исследованию автора профессора МДА В. М. Кириллина. "Автором книги является совсем молодой человек. Однако сделанное им значимо и ценно. Сим исполняется завет апостола Павла![7] Отрадное свидетельство тому, что земля наша еще не погибла и плодородна, что из так трудно перемогаемого нами мрака беспамятства, безрассудства и бездушия, вопреки смерти, уже решительно выступают новые люди, способные помнить, а значит и созидать, воссоздавать жизнь!" [8] Получается, что перед нами творение нового, молодого человека, не замусоленного на мировоззренческом уровне в схоластических построениях и схемах марксизма-ленинизма, теорий исторического материализма и проч. А, значит, молодой исследователь обращается ко многим проблемам российской истории, реанимирует творческое и научное наследие большого числа высокодаровитых подвижников богословской и церковно-исторической науки дореволюционного периода. И на основе биографии одного из светильников этого периода, Александра Васильевича Горского, предлагает его читателю обширное, не лишенное эрудиции и остроумия исследование.
В работе А. С. Мелькова рушатся многие мифы, исторические басни о том, что протоиерей А. В. Горский был каким-то замкнутым, забитым и запуганным человеком. Автор биографии приводит пример с историком С. М. Соловьевым, обвинившем митрополита Московского Филарета в том, что он своим деспотизмом заглушил огромное дарование Горского. "В ужасном состоянии находилась Духовная Академия и Семинария Мумию сделал он из Горского, одного из самых даровитых у ученейших между профессорами Духовной Академии" [9]. Этот отзыв часто принято повторять без проверки и такое мнение необоснованно, т. к. А. В. Горский обладал внутренней духовной мнительностью и осторожностью в поступках.
Более эмоциональный отзыв о А. В. Горском составитель монографии приводит, ссылаясь на переписку Горского с историком М.П. Погодиным. Ученый возмущался в 1842 году, писав гневные строки Горскому: "Зачем вы отдаете их на просмотр владыке. Это ведь долгий ящик. Я не понимаю вашего страха иудейского? Раб вы что ли? Кто имеет право на вашу мысль и дело? Во всяком случае, статья без имени автора никакого вреда причинить вам не может. Такого деспотизма вообразить трудно, или лучше такого восточного подданства. Вы, вы сами виноваты" [10].
К тому же, ближе знакомясь с биографией А. В. Горского, понимаешь, что у него был свой особенный стиль. Он был чужд каких-либо невнятных формулировок, что сейчас принято называть "водою". О характере изложения в сочинениях Горского следует заметить, что "он писал чистым русским языком, не допускал в речи иностранных терминов, избегал неопределенных и двусмысленных выражений, выбирал слова и выражения точные и веские, соблюдал крайнюю осторожность в построении фразы и при всем ученом характере исследований не впадал в сухость изложения" [11].
В работе молодого исследователя есть две серьезных с научной точки зрения глав: "Исполин знания", где повествуется о методологии церковной истории А. В. Горского и его капитальном труде, которому он посвятил всю свою жизнь, описанию славянских рукописей Московской Синодальной Библиотеки. Также в приложении содержится очень ценный для любого историка параграф: "Проблемы историографии и источники для изучения деятельности протоиерея А. В. Горского" [12]. Бросается в глаза одна забавная особенность этих глав. Любезный автор в них чаще ссылается на свои статьи, нежели на архивный и собственно историографический материал в развитие данной темы и проблематики. Но, внимательно ознакомившись с историографией вопроса по изучению личности Горского, не трудно заметить, что на сегодняшний день лишь три способных специалиста в этой области: профессор В. М. Кириллин с его небольшой, но емкой статьей "Научные труды протоиерея Александра Горского и развитие русской археографии" [13]; выпускник Московской Духовной Академии П. Гайдаренко с его обширным трудом "Протоиерей Александр Васильевич Горский как исследователь славяно-русской книжности и литературы" [14]; сам автор монографии с его статьями по заданной теме [15].
В историографическом приложении автор упрекнул брошюру архимандрита Геннадия (Гоголева) "Великан учености. Жизнь и труды протоиерея Александра Горского" [16].. Так, по мнению А. С. Мелькова, о. Геннадий (Гоголев) "часто и бессистемно ссылается на архивные материалы, упуская из виду то, что многие из них были уже опубликованы еще в дореволюционной периодике. Исследование вообще сообщает мало новых сведений о жизни и деятельности А. В. Горского, основано на уже известных фактах, кроме того, автор практически не использует и не учитывает последние данные историографии по рассматриваемому вопросу, что лишает работу актуальности и научной новизны" [17]. Таким образом, исследование А. С. Мелькова должно выглядеть совершенно противоположным брошюре архимандрита Геннадия, т. к. Мельков в основу его исследования положил многочисленные письменные документы, архивные источники из отдела рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). Впрочем, по тому молчанию, что исходит от о. Геннадия, можно пока лишь временно заключить, что до архимандрита либо не дошла еще монография А. С. Мелькова, либо ему нечего возразить критике своего оппонента.
Автор монографии не обошел и темы динамики русско-греческих церковно-общественных и культурных связей. Лекции Горского, пользующиеся популярностью в России, попадали и за границу. В 1870 году для русского Афонского монастыря Св. Пантелеймона были направлены лекции профессора, протоиерея А. В. Горского по новозаветной библейской истории [18]. Интересно, что в 60-ые годы девятнадцатого столетия А. В. Горский едва не оказался в Константинополе в качестве агента во время обострения греко-болгарского церковного конфликта. Командирование Горского на Православный Восток было отменено митрополитом Филаретом (Дроздовым) [19].
В работе А. С. Мелькова описаны многие интересные ситуации из церковной жизни девятнадцатого столетия. Показано развитие института целибата в Русской Церкви того периода. Ведь, прот. А. В. Горский, был чуть ли не первооткрывателем безбрачного белого духовенства[20]. Данное положение протоиерея А. В. Горского сулило ему нелестные комментарии в свой адрес, ибо через Горского появился новый тип русского священника: вместо "белого" или "черного" духовенства Горского стали называть "серым священником" [21]. Революционным было и назначение Горского на должность ректора Московской Духовной Академии, он был первым ректором Академии из белого духовенства[22]. В работе также озвучена проблема о предоставлении Церкви монополии на продажу церковных свечей [23] (проблема актуальная и в наши дни).
Может, кому-нибудь покажется, что в работе А. С. Мелькова много догматики, ссылок на каноны Церкви, св. Отцев и т. д. Несмотря на некоторую, так сказать, каноническую предвзятость автора, его исследование отнюдь не сухо в изложении. Автор не скупится на выкладку интересных фактов из жизни Горского. Его книгу следует рекомендовать даже для семейного чтения. Ведь, Александр Васильевич Горский был педагогом, а, следовательно, другом и любимцем детей, "которых он очень любил и ласкал. Очевидцы рассказывали, что еще до посвящения в священный сан, этот серьезный человек, играл иногда с детьми "в дурачки" [24].
Умилительными представлены последние часы, минуты жизни протоиерея А. В. Горского. Последними предсмертными словами покойного были: "Я хочу скорее домой" [25]. Было ли это воспоминание о родной Костроме - местах, где он воспитывался и рос, или первое откровение о Небесном Отечестве, более близкого его душе, чем земля, неизвестно
Подводя черту нашему небольшому отзыву о книге молодого ученого Андрея Сергеевича Мелькова, хотелось бы обратить внимание читателей на одну особенность его опубликованной монографии. Книга включена издательством "Пашков Дом" в серию Духовные Чтения. Не знаем, прозорливость ли издательства или желание автора подвинули на то, чтобы монография А. С. Мелькова была названа духовным чтением? Однако с уверенностью можно сказать, что это правильный, верный эпитет. Читая книгу, открываешь для себя светлую, живую, любвеобильную личность протоиерея Александра Васильевича Горского. Этого аскета-профессора, этого инока-мирянина, с подвижнической жизнью соединявшего общительную гуманность и готовность всякому служить своими знаниями и трудами [26]. Более того, в настоящее время имя А. В. Горского внесено в хронологический список "Святая Русь" в качестве почитаемого подвижника благочестия в лике святого праведного Александра протоиерея, ректора Московской Духовной Академии [27]. Хочется верить, что немного осталось времени до его официальной канонизации и всеобщего почитания верующими в Русской Православной Церкви.
Прочитав книгу, понимаешь, что открыл для себя нового небесного покровителя, доброго помощника в деле личного образования, воспитания и просвещения. Невольно в душе рождается молитвенное воззвание об упокоении души славного пастыря XIX столетия; только, в данном случае, молитва об упокоении звучит так: "Господи, упокой душу усопшего раба Твоего, протоиерея Александра, и его молитвами помилуй мя грешнаго".
Примечания:
[1] Радаев В. А. Христианская цивилизация как образец социального устройства России // I Оптинский форум: Наследие России и духовный выбор российской интеллигенции, Калуга - Оптина пустынь, 19 - 21 мая 2006 г.: Сб. материалов. М.; Калуга, 2006. С. 246.
[2] Мельков А. С. Жизненный путь и научное наследие протоиерея А. В. Горского. М., 2006. С. 7
[3] Там же. С. 25 - 26.
[4] Там же. С. 23.
[5] Там же. С. 9.
[6] Там же. С. 22.
[7] Евр. 13, 7
[8] Мельков А. С. Указ. Соч. С. 4.
[9] Там же. С. 49.
[10] Там же. С. 70 - 71.
[11] Там же. С. 84 - 85.
[12] Там же. С. 48 - 74; 158 - 175.
[13] Кириллин В. М. Научные труды протоиерея Александра Горского и развитие русской археографии // "Честному и грозному Ивану Васильевичу": к 70-летию Ивана Васильевича Левочкина. Сб. ст. М., 2004.
[14] Гайдаренко П. Протоиерей Александр Васильевич Горский как исследователь славяно-русской книжности и литературы. (Машинопись). Сергиев Посад, 2004.
[15] Мельков А. Ректор Московской Духовной Академии А.В. Горский и его вклад в развитие русской церковно-исторической науки // Журнал Московской Патриархии. 2002. N 12; Мельков А. С.. Развитие церковно-исторической науки в России до начала ХХ века // Журнал Московской Патриархии. 2003. N2; Он же. История "Описания славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки" А. В. Горского и К. И. Невоструева // Церковь и время. 2004, N 2; Он же. "Дела их ходят вслед их": Святитель Филарет Московский и протоиерей Александр Горский // Церковь и время. 2005, N 4.
[16] Геннадий (Гоголев), архим. Великан учености. Жизнь и труды протоиерея А. В. Горского. М., 2004.
[17] Мельков А. С. Жизненный путь и научное наследие протоиерея А. В. Горского. М., 2006. С. 171.
[18] Там же. С. 60.
[19] Там же. С. 122.
[20] Там же. С. 112 - 114.
[21] Там же. С. 124.
[22] Там же. С. 126.
[23] Там же. С. 119 - 120.
[24] Там же. С. 133.
[25] Там же. С. 149.
[26] Там же. С. 48.
[27] Там же. С. 157.
www.mamif.org
Церковь и Время. N 1 (38), 2007
Рецензия на монографию: Мельков А.С. Жизненный путь и научное наследие протоиерея А.В. Горского. М., 2006.
