Нынешняя смехотворно дешевая лотошная печать (и западная, и российская) живет за счет рекламы. Всем известно, что цена, которую платит за издание потребитель, намного ниже его реальной стоимости. Зарплата сотрудников СМИ складывается отнюдь не из рублей, отданных читателем за газету или журнал. Доходы добираются за счет торговли рекламными площадями, за счет заказных текстов - того, что принято звать на газетном жаргоне "джинсой".
Что будет читать элита нового класса
Но, любопытно, что традиции западной журналистики, той, к какой привыкли апеллировать новые модернизаторы во всем мире, в частности наши идеологи свободной "прессы - четвертой власти", возникли в пору, когда она была носителем новостей и идей. И продуктом, потребляемым только читателем. А не рекламодателями-манипуляторами, платящими за введение нужной им информации в его - читателя - сознание.
Золотой век "свободной печати", действительно служившей средством со-общения читателей с миром, кончился. Кончился, когда в некой газете было впервые опубликовано рекламное объявление. Когда издатели перестали брать деньги за слово.
Но стали в куда большей степени зависимы от рекламодателей, чем от читателей. Об этом твердят критики западной прессы. Это мы видим сегодня в России. Это наша большая беда. Ибо манипулирующая общественным мнением и спросом пресса уже почти растворила в себе возможность коммуникации между источниками инновационных идей и технологий и теми, кто в них нуждается.
Доверие к прессе падает. Рушатся тиражи. СМИ перестают быть инструментом общественных дискуссий и общественного договора. Они становятся инструментом влияния. Точнее, инструментом его таинственных центров. Читатель видит это. Но это чувствуют и многие журналисты, горько ощущающие себя не служителями полезного диалога, но слугами чужого монолога.
Но почему же западная пресса сохраняет внутренние ограничительные рамки, отличающие ее от прессы российской, где царит беспредел? Потому, что, несмотря на зависимость от рекламодателей, она еще зависима и от традиций (в наших краях, к сожалению, утраченных), растущих из времен, когда она несла информацию. И была ответственна за ее качество. Ибо тогда, когда платили за новости и идеи, а не за полосы и рекламное время, покупалась (и окупалась!) только качественная информация. И была прибыльной.
Теперь прибыль пытаются извлечь посредством промывания мозгов. И этим занимаются профессионалы ремесла, независимые от читателя и безответственные перед ним. Так есть ли смысл в разговорах об "институте демократической печати"?
Чтобы сконструировать в нашей стране демократические институты, подобные западным, (если, конечно, кто-то этого действительно хочет), нужно не имитировать их нынешний антураж, но задавать ситуацию того этапа, на котором эти институты возникали.
Итак, медиа-общество нуждается в эксперименте. В создании СМИ - организмов, поставленных в ситуацию прессы дорекламной эры.
Только одно такое издание - периодическое и живущее исключительно на деньги покупателей и потому по простым меркам очень дорогое - могло бы стать интересным и захватывающим проектом!
Оно обратилось бы к читателям с объяснением своей позиции: "Мы не хотим быть инструментом влияния на вас. Мы хотим быть инструментом вашего влияния на мир. Но за это надо заплатить. Мы предлагаем покупать наше издание по цене, окупающей расходы на него. По сути, вы будете платить сотрудникам и авторам. Платить много. Ибо работа этих профессионалов стоит дорого.
Мы же, со своей стороны, обязуемся: с позором изгонять сотрудника, пытающегося напечатать "джинсу"; привлечь концептуалистов высокого уровня, до сей поры работавших в манипулятивной зоне, с тем чтобы отныне они работали на вас; публиковать настоящую публицистику. Дорогую. Качественную. Спрашивая с авторов за качество.
Мы станем вашим средством коммуникации.
Мы обеспечим обратную связь. Своими письмами вы проголосуете за авторов, материалы и темы, которые вам нужны и важны. И против тех, которые вас не устраивают. Ваше мнение и оценка станут отправными точками редакционной политики.
Такое издание могло бы быстро привлечь особенную группу читателей: самоопределенных людей, готовых платить за информацию, а значит, имеющих измеримую активную позицию. Где мерой являются деньги. Иными словами, людей - во всех смыслах - стоящих. Значит - стоящих. А не только - грамотных. Очевидно, это была бы элита нового класса!
Через несколько лет существования, такое издание могло бы начать пускать к себе рекламодателей, но уже не будучи зависимо от них. Тем, кто размещает рекламу, могут быть предъявлены особые - большие, чем среднерекламные, - цены. Плюс особые требования к стилистике, качеству, товару.
Например, размещая рекламу лучших швейцарских часов, отменных коньяков или галстуков, такое издание (исходя из того, что оно есть предмет потребления круга лиц, покупающих швейцарские часы) могло бы вводить стиль особого социального слоя. Слоя, сочетающего высокий интеллектуализм и высокое качество жизни. Те, кто читает этот журнал, узнавали бы друг друга не только по журналу под мышкой, но и по одинаковым часам и сигарам.
Но кто же эти читатели?
Если есть большинство, то есть и меньшинство. Если 90 % читателей готовы разрешать манипулировать собой, то должны быть 10 %, не желающие манипуляций. Но желающие коммуникаций: со-общения.
Это значит, что аудитория у обсуждаемого издания есть. И если оно привлечет в качестве читателей, скажем, 10 % населения Москвы - 800 тысяч - это будет колоссальная аудитория. Это был бы тираж, превзойденный лишь единицами сверхмощных СМИ. Что говорить о всей России? 104 миллиона избирателей и 150 миллионов населения. Среди избирателей есть люди, способные выбирать. И они, очевидно, заинтересованы в покупке коммуникации. Возьмем 10 % от указанных цифр. И получим тираж, не превзойденный никем.
Те, кто еще при Советах читал особые журналы: "Наука и религия", "Эврика", "Вопросы философии", "Наука и жизнь" и подобные им, постоянно искали, находили, утрачивали и воссоздавали свое особое коммуникационное поле. У них не было Интернета. Но сегодня Сеть, на самом деле, не создает это поле естественным порядком. Она столь обширна, что найти в ней свою идеологию - способ отбора важного и не важного - очень сложно. Проводники по Сети не решают проблемы. Интернет так и не смог заменить журнал "Знание - сила", где можно было прочесть, условно говоря, какие материалы о летающих тарелках имеют отношение к достойному чтению, а какие - нет.
Интернет не стал инструментом идейной ориентации. Не стал наставником, помогающим разобраться, что заслуживает, а что не заслуживает внимания.
Что же касается тех, кто пишет в престижные сетевые издания... Они не получают денег от читателя. Они оплачиваются заказчиками - издателями, спонсорами и так далее - оставаясь переописателями и трансляторами информации нужной заказчикам.
Считается, что Сеть стала прибежищем высококлассных публицистов, в силу падения общего уровня модной печати, не желающих или не умеющих публиковаться в большой бумажной прессе. Действительно, многие из них публикуются в Интернете. Порой - бесплатно. Что с того? Это не делает их опубликованными.
Вернемся к обсуждаемому изданию. Его появление вывело бы всю прочую прессу за черту, за которой находятся те, кто согласен быть манипулируемым.
Но на вопрос, нужно ли такое издание тем упомянутым 10 % потенциальных читателей, представляющих самоопределенное, стоящее, активное меньшинство, - нет и не может быть однозначного ответа.
Однако. Не предложив - нельзя изучить спрос.
На самом деле явление такого издания есть вопрос воли. Вопрос проектирования и программирования. Это может быть проект тех журналистов, которые погружены в ценности. Журналистов, верящих в ценности. Именно такие профессионалы могли бы инвестировать издание своим трудом, получая там не зарплату, а процент с прибыли. В каждом номере они бы открыто боролись за читателя, объясняя: если вам нравится то, что мы делаем, - покупайте! Этим вы нас поддержите!
Их профессиональный риск был бы велик. Но в случае успеха они стали бы героями. Культурными образцами. Вернули бы высокий статус теперь уже своей собственной профессии.
А если они смогут найти и в прямом смысле опубликовать слово, очень нужное читателю, и продать такое слово за достойную цену, то скоро станут богатыми и знаменитыми. Они совершат подвиг, возвратив в актуальный контекст пишущего человека как Властителя дум.
Нынешний властитель дум зависит не от читателя, а от экспертов, погруженных в СМИ и решающих, интересно ли это. В 70-х годах в США одновременно собирали две группы оценщиков качества телематериалов. Одна состояла из телевизионщиков. Другая - из зрителей. И всегда выяснялось, что их мнения диаметрально противоположны: то, что телевизионщики считали венцом искусства, для телезрителей было полной ерундой. И наоборот: то, что для телезрителей - верх искусства, для телевизионщиков - полная чушь... Не правда ли - вздорная ситуация?
В журналистской среде есть достаточно людей, которым сейчас приходится приспосабливаться. И вот возникнет место, куда они могли бы уйти, - Героическое Издание. И быть может, в результате возникнет цех, слово которого есть дело. Слово которого есть действие. Вот что станет волевым вызовом. А волевой вызов, как правило, востребуется.
http://www.soob.ru
Док. 514820
Перв. публик.: 04.11.99
Последн. ред.: 04.11.08
Число обращений: 325
Островский Ефим Викторович
|
