Об идентичности
Мы продолжаем публикацию ежегодной открытой предрождественской лекции основателя и руководителя корпорации ГОСТ Ефима Островского. Он утверждает: без идеализации в сочетании с её реализацией, без жёстких силовых идеалистов - без субъектов, способных реализовывать идеи как тонкие силы в совсем грубом мире - невозможна сама основа существования этого мира в его сегодняшней форме. То есть, невозможна европейская цивилизация.
ЛАДЬИ СМЫСЛОВ В ПОТОКАХ ТОВАРОВ
Всего лет двадцать или пятнадцать назад было отнюдь не ясно, что же может закрепить существование современного мира в том смысле, в котором его можно назвать европейским миром. Что может скрепить фрагменты глобального мира как европейского мира - глобального мира как глобальной Европы. Европы не в смысле ЕС, но в смысле той исторической Европы, что несёт в себе принцип эффективности, то есть необходимости и долженствования реализовать идеалы. Я утверждаю: без свойства идеальности этот мир невозможен. Так что же могло его спасти двадцать лет назад? Можно было подумать, что наступает конец истории, остановка всех процессов, движений внутри мира.
Но за эти годы случилось немало изменений. И одно из них, ключевое, происходит на наших глазах. Это становящаяся всё более явной особая роль того, что принято именовать брендами. Того, что для понятности мы называем смыслопроводящими товаропотоками. При этом мы склонны утверждать, что, конечно, смыслопроводящие товаропотоки были всегда. Человек всегда приобретал не товар, а "знак, на который этот товар нанесён" (sic!). Но возникшая способность человечества к рефлексии этого феномена, пусть пока недостаточной, всё же в корне изменила ситуацию.
Здесь важно отметить: когда звучит утверждение, что покупается не товар, а бренд (в своё время я открыл это сам, но не я один, так что на Нобелевку не тянет); когда признаётся верность подхода северо-европейской школы менеджмента, утверждающей: "используйте высокий смысл, чтобы продавать", - пытливое ухо слышит, а искушённый глаз видит некую очень глубокую ложность. Чувствуется заложенный в этом утверждении обман. Но когда мы строим тезис по-другому, а именно: "используйте бесчисленные продажи и товаропотоки, текущие по миру, чтобы, с одной стороны, сообщать с их помощью высокие смыслы, идеальные цели и качества, а с другой, присоединяться к этому сообщению", - то на место подозрений приходит ощущение, что это - да! - возможно. И более того, потенциально прибыльно, сверхприбыльно!
СПОЙТЕ ИМ ПЕСНЮ СЛАВЫ!
При этом, различая условные роли производителя и потребителя, мы внезапно выясняем, что производитель и потребитель одновременно являются партнёрами в сообщении высоких смыслов... Вернее, не так: они могут являться партнёрами. Отметим, что утвердительный залог, в котором мы это говорим, диктуется стремлением сделать сильный, самосбывающийся прогноз. Это стремление во многом вызвано пониманием того, что не стоит рассказывать второкласснику, который не очень хорошо пишет, что он пишет плохо, потому что у него потом может никогда уже не получится писать хорошо...
Итак, всё, о чём я говорю, есть лишь виртуальность. Но виртуальность не в том смысле, в каком это слово принято употреблять в России. Это не пресловутая "виртуалочка" - нечто ложное, зыбкое, ненастоящее, понарошечное. Возвращаясь к корням этого слова, я говорю о виртуальности как о должном и возможностном одновременно. О том, что возможно и что должно сделать.
Итак, существует огромная среда, сотканная из колоссального числа товаропотоков, в которых, с одной стороны, находятся те, кто производят потребность, а с другой, те, кто производят нечто, заполняющее эту потребность. Это те самые товаропотоки, которые транслируют людям качества.
Это можно хорошо описать на примере телевидения. Обсуждая ТВ, мы утверждали, что у телевизионного рейтинга, который сегодня описывается одномерно, на самом деле есть две составляющие. Существует количественный и качественный рейтинг. Количественный рейтинг - это собственно его длина. А качественный рейтинг - его направление. Направление как вектор, с точки зрения того, какие человеческие качества ТВ сообщает людям. Если мы понимаем теперь, что любой бренд есть то же самое масс-медиа, то мы говорим: любой бренд, являясь медиа, то есть средством сообщения, сообщает людям то или иное качество. Любая шоколадка, сигарета или футбольный мяч, любая книга, песня, фильм делают с людьми нечто. Что-то добавляют им, а что-то убавляют. В скобках укажу, что тысячу лет назад на этом была построена вся скальдическая магия. Считалось, что если скальд споёт молодому князю, совсем ещё ребёнку, славную песню о подвигах, которые он совершит, то он обязательно совершит их. Но если песня будет о том, какой он невменяемый доходяга и никудыка, то таким князь и будет. Самое любопытное то, что и подвиги совершали, и никудыками становились. Вот почему за уничижительную песню скальда могли покарать как за убийство.
Но вернёмся к смыслопроводящим товаропотокам. Понятно, они транслируют в человеческое сообщество смыслы и удерживаемые этими смыслами качества. Но кто же источник этих качеств? Или, спрошу по-другому, почему я говорю об этой среде, об этом инструментальном пространстве в связи с тем приглашением, которое я разослал в связи с темой этой лекции?
Здесь мы переходим ко второй (и на мой взгляд - основной) части того, что я хочу сообщить.
СТРАНА КАК ОБЩЕЕ ДЕЛО
В том, что я только что рассказал, для меня (надеюсь, что смогу это сообщить вам) таится удивительное и, в общем, радостное открытие. Открытие того, что существует новое инструментальное пространство, пользуясь которым можно ответить на исторический вызов, перед которым мы оказались. Дело в том, что все разговоры о владетельных родах, о новой связностимежду тысячами, сотнями тысяч, миллионами родов России, закладывающими себя сегодня в первом поколении и ткущими из себя ткань субъекта, который мы зовём Россией; все разговоры об этих родах оказались бы бессмысленны, если бы не было понятно, в каком пространстве и с помощью какого инструментария будут действовать эти родовые акторы истории, выстраивая себе новое место в пространстве, которое уже давно занято.
Когда я пишу в тезисах приглашения о родах, я хорошо понимаю, что такие рода уже существуют. Они есть.[1] Но пока не очень ясно, с помощью какого именно инструментария могла бы состояться эта русская неоаристократическая контрреволюция. За счёт чего могли бы стать конкурентоспособными и предъявить себя люди, взявшие на себя дерзновение объявить о себе, как о корне новых родов? Я всё же исхожу из того, что каждый из здесь присутствующих имеет удивительный шанс[2] совместно с другими положить начало новой аристократии. Но аристократии не в том смысле, что причастные ей будут одеты в шитые золотом мундиры с гербами и шляпы с плюмажами. И даже не в том смысле, что станут обращаться друг к другу "сударь" или "сударыня". Когда я говорю "аристократия", то обращаюсь к аристократическим родам, завоевавшим и построившим (в своём будущем) свою собственную страну как своё общее дело - res publica. Как это сделали некоторые присутствующие здесь крупные политические деятели недавней эпохи.
Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то говорил: "в моей квартире произойдёт ремонт", "в ней образуется цветной телевизор", "невидимая рука рынка наведёт в ней порядок"... Вменяемые не ждут вмешательства неведомых сил, а сами платят за телевизор и заказывают ремонт, наводят порядок или нанимают домработницу...
Точно так же аристократические рода не появляются сами. Они не возникают. Их начинают родоначальники. Те, кто принял решение практиковать свою идентичность в том, чтобы положить начало новым родам. И речь идёт не обязательно о людях, владеющих половиной мира. Родоначальник не обязан быть богатым, как маркиз Карабас. В республиках - государствах общего дела - любое родовое дело уже есть своего рода дело общее. Каждый семейный ресторанчик или некое мастерство, передаваемое из поколения в поколение, - это уже родовое дело, а общее оно в том смысле, что из десятков тысяч таких дел и соткана эластичная ткань исторической общественной связности Европейского мира.
Так вот, решившись сыграть в эту игру, самые не ожидающие сегодня этого люди могут обнаружить себя способными выиграть. Ибо, повторяю, оно существует, пространство, которое ещё не обжито, ещё открыто для своих сталкеров, первооткрывателей и освоителей. Но это не столько пространство инфраструктур, сколько пространство ультраструктур. Это знакоткань. Пространство, сотканное из знаков.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ЕВРОПЫ
Сегодня в этом пространстве выстраивается очень эффективный и сложный конгломерат ультраструктур, инструментов, потоков, сплетённых друг с другом и создающих его, как седьмой океан, в котором и перед которым все равны. И где никто (пока) не имеет ни особых приоритетов, ни особых привилегий.
В этом пространстве невероятно трудно оперировать человеку, живущему в устойчивом обществе с надёжной системой социальной защиты, с "крепкими" нормами, обычаями и привычками. Потому что в пространстве знакот-кани все нормы и правила подвижны, искусственны, являются предметом деятельного конструирования, проектирования, дизайна.
Это только кажется, что "благополучные страны" продвинуты в этом направлении. Потому что если там мы ещё можем найти рефлексивных производителей, способных освоить это пространство, то найти там рефлексивных потребителей очень трудно. Почему? Пространство этих стран уже поделено между несколькими гомеостазирующими идеологиями; поделено в рамках "лево-правой" конструкции, дающей два способа отношения к миру товаропотоков, и не дающей возможности увидеть никакой новый - третий - способ.
Если бы некой группе людей удалось построить массовую, наглядно-эффективную и в натуральную величину модель работы системы, где производитель и потребитель являются партнёрами по созданию со-общения, это могло бы сыграть удивительную роль не только в русской, а и в мировой истории. Итак, в России, в Русском Мире можно выстроить субъект, способный ставить себе весьма и весьма амбициозную цель. Не более не менее, чем реидеализацию Европы. Реидеализацию европейского. Возвращение европейской культуры, европейской цивилизации в её общемировом смысле и звучании к предназначенности, к потребности в практиковании идентичности. Более того, поставив такую цель, этот субъект мог бы далеко продвинуться к её достижению! Он мог бы вернуть Европу к идеальному и за счёт этого вернуть ей саму её европейскость!
Но ведь очевидно, что содержанием проекта такого масштаба (по его последствиям, продуктам, результатам этого предприятия) не может не стать весь набор сущностей, который ассоциируется для нас с представлением о субъекте России. О субъекте России как группе родов, один раз, получающих через приватизацию обременений страны ту внутриполитическую легитимность, которой лишена сегодняшняя российская власть и которая ей так необходима; а другой раз (по сопричастности к задаче такого масштаба), приобретающих право на признание другими субъектами мира.
Не могу не пометить, что современный мир (а подозреваю, что и любой мир), устроен так, что если некая общность людей, претендующая называться державой, не вносит в его конструкцию нечто необходимое для его существования; если это образование, называющееся страной, не восполняет по-настоящему актуальную дефициентность в существующем мире, то он (мир) не признает её державой, а относится к ней как к некой элементной базе для других стран и других держав. Но если цель (а одновременно и точка связности элит/собственно субъекта, который общество) достаточно высока; если хозяева этой страны, сколько бы их ни было - две тысячи или два миллиона, двадцать миллионов, - имеют в качестве предназначения, в качестве общественной эффективности своего действия высокую цель, способную стать одной из целей мира, в этом случае они могут быть признаны державой. То есть, одной из сущностей, со-держащих мир. Содержащих, приватизируя обременение, и содержащих, совместно держа на своих руках, подобно атлантам.
ЯЗЫК ДВИЖЕНИЯ
И завершая, подбираясь к вершине... Два года назад в лекции о целях я говорил о движении. Я, кажется, говорил об общественном движении...
Тогда эта часть выступления имела неожиданный резонанс. Мне и моим друзьям довелось встретиться с несколькими людьми, которые откликнулись на этот посыл и начали обсуждать: когда же движение? Куда мы будем двигаться - понятно. Осталось понять: когда и с помощью чего.
движение, нужно, прежде чем начинать строить, создать инструмент коммуникации между различными даже ещё не участниками этой попытки, а людьми, присматривающимися, прислушивающимися, пытающимися понять, могут ли они освоить этот инструментарий, про них ли это, не слишком ли это рискованно, а если риски значительны, то как их оценить. Создать площадку сообщения людей, которые, как я уже писал об этом в тезисах-приглашении, как минимум, робеют перед этой открывающейся одновременно и возможностью, и страшащей терра инкогнито. Тех, кому сначала надо почитать, подумать, чтобы понять, взять это в себя. И построить между ними такую коммуникацию - это не столько вопрос её инфраструктуры, сколько вопрос языка. А язык рождается только в совместном действии, только в сообщении.
ЗАЧЕМ МЫ ЗДЕСЬ...
Я обсуждал с одним из учеников, с чего начать эту лекцию. Мы перебрали версий десять начала, и в какой-то момент он сказал мне: "А ты, может, просто начни с того, что спроси: а зачем вы вот уже пять лет ходите сюда, и ничего не делаете?"
Мы сначала посмеялись. Ведь согласитесь, это было бы ёрничество. И, скорее всего, над собой. Потому что сначала у себя надо спросить, а ты-то зачем сюда ходишь пять лет. Но, уж если эта связность складывается, если действительно из года в год мы собираемся, и нам есть о чём говорить - подумал я год назад, - то, может быть, стоит перенести эти встречи в более частый формат? И тогда я решил приватизировать некоторое количество обременений этой штуки и взял на себя основные заботы по ресурсному и идейному оснащению журнала "Со-Общение". В этом издании из года в год, мы - его учредители, - основоположники нескольких высоких домов гуманитарных технологий пытаемся выстраивать новый дискурс, новый способ говорить об окружающем нас пространстве, поднимаясь до исторического взгляда на самих себя.
Так вот, я думал: с чего же начать? Но чем закончить, особо не сомневался. Для меня сегодняшняя встреча - это во многом эксперимент. Эксперимент, которым я хочу увенчать год, в течение которого мы с группой развития журнала и с его учредителями вложили немало сил, времени и мыслей в то, чтобы журнал "Со-Общение" получил некое особое качество, или хотя бы заявил амбицию на это и показал, что он может эту амбицию осуществить.
Я хочу предложить и журналу, и читателям отнестись к, собственно, "Со-Общению" как к инвестиционному проекту, и, в этом смысле, я, во-первых, призвал бы участников лекции сделать наши встречи более частыми, подключившись к работе над журналом в качестве читателей и авторов. А во-вторых, я попросил бы всех, кто из года в год ходит на лекции, и тех, кто собирается это делать в будущем, зарегистрироваться на сайте журнала и вступить в коммуникацию по поводу всего того, что мы обсуждаем.
В ближайшие годы нас ждут серьёзные события, и это требует более тщательно инфраструктурировать нашу коммуникацию. Те, кто думает, что разговоры о мире, который меняется, это лишь заклинания или умствования, вот-вот столкнутся с этими изменениями нос к носу. В том числе и присутствующие здесь люди, считающие, что "всё будет "ништяк", и всё мы знаем про эти изменения, которые происходят с миром".
Кризис - это новые возможности. В этой лекции я стремлюсь положить пространство этих возможностей. И с радостью отвечу на вопросы.
Примечание:
[1] Собственно, все державы мира, так или иначе, субъектно сорганизованы из таких родов с длинной исторической волей в тесный круг которых попадает не каждый.
[2] Что, правда, не значит, что он его исполнит!
http://www.soob.ru/
Док. 514814
Перв. публик.: 04.11.05
Последн. ред.: 04.11.08
Число обращений: 164
Островский Ефим Викторович
|
