Корреспондент разыскал первую учительницу первого космонавта.
- Ну отгадывайте: где здесь Гагарин? - показывает мне фотографию Нина Васильевна.
Загадка легкая. Гагарин - он и в пятом классе был Гагарин. Стоит во втором ряду над правым плечом 20-летней учительницы. Взгляд смелый - будто "у нас еще до старта 14 минут". Пионерский галстук - как букет. И гимнастерка. Про нее, гимнастерочку эту, теперь все знают: Анна Тимофеевна, мама первого космонавта, сшила ее из своей юбки.
Он почти самый маленький
- Это же было первое послевоенное 1 сентября, - вспоминает Нина Васильевна, - дети очень хотели походить на старших - тех, кто победил в той страшной войне. А то, что не самый высокий в классе был, так вы поймите: за войну многие дети пропустили два-три года. Где учиться-то было на Смоленщине?
Вы, главное, не торопите. Успеете, узнаете, как Юра Гагарин в школу ходил. Сначала надо рассказать о его учительнице.
Школа, которую окончила Нина Тимофеевна, немцы сожгли. Там сгорел и табель о ее образовании. Когда пошла сдавать документы в Гжатское педучилище, то по законам послевоенного времени наставили ей вместо настоящих "четверок"-"пятерок" - "тройки" - по минимуму, значит. Ничего, ум оценили, приняли сразу на третий, последний, курс. Больше того: нарушили правило, согласно которому преподавать в базовой школе училища может только педагог с 5-летним стажем. Комиссии приезжали, директора трясли: почему Лебедеву допустили? А директор говорил: "Одна Лебедева пяти стажистов стоит! Идите к ней на урок - сами посмотрите, что она с учениками делает".
Ничего она с ними не делала. Просто по примеру своей первой учительницы взяла за правило никогда не повышать голос. И слушали же. И понимали. Анна Тимофеевна Гагарина в своих воспоминаниях называла Лебедеву не иначе как педагогом милостью Божьей. Когда она в 1945-м показывала Юру завучу, то просила, чтобы попал он к человеку строгому: "А то забалуется". А Лебедева в свои двадцать лет вообще не знала, что такое строгость.
- Андрюшина, Блинов, Гагарин... - так начинался урок. А Гагарин мог под партой читать очередную книжку. Пришлось пересадить на второй ряд. Непростой был мальчишка, требовал постоянного внимания. "А я таких любила и сейчас люблю - чтобы было у человека свое "я" и чтобы отстаивать он его мог. Главное - не подавлять".
К сведению нынешних педагогов, которые жалуются на нехватку методичек: в базовой школе райцентра Гжатска образца 1945 года все было самодельное - и парты, и доска. Стояла та доска, вспоминает Нина Васильевна, на двух чурбаках. Ученики недоедали. Гороно выделяло хлеб. Учителя пили дома пресный чай, чтобы сэкономить на сахаре. Сахар они на кусок хлеба маленько посыпали ученикам. Вот какая страна у нас была!
Юра взял шефство над самой маленькой девочкой в классе - Алей Виноградовой.
54 года замужества
Встреча с Ниной Васильевной случилась у меня под Благовещение. Это не к религиозным каким-то темам - просто родился замечательный этот человек 7 апреля. Нынче ей 79 лет стукнуло. Ну, вы знаете, как с людьми, находящимися в таком возрасте, нужно говорить. Подстраиваться надо - как под детей. А я не подстраивался, разговаривал с учительницей первого космонавта, как со сверстницей. Она, правда, в отличие от нас, очень осторожна в оценках. Самое страшное ругательство из ее уст звучит так: "Я поминаю его худым словом" - это о секретаре райкома, который не решил жилищный вопрос. Но мы же говорили, когда телевизор был выключен. Как только дошло до войны в Ираке, так и она, и муж ее Анатолий Ильич, включили другую лексику. Они тогда, когда противотанковые рвы под Смоленском копали, знали: война тяжелой будет, но мы ее всяко-разно выиграем. Победим-то победим, это само собой, но что-то надо делать, чтобы люди забыли, как других людей убивать можно. А тут им детишек иракских показывают, говорят, что так добро и демократия по миру шествие означают. Не нравится это ни полковнику, ни учительнице первого космонавта.
Анатолий Ильич говорит, что влюбился в Нину Васильевну, когда им по пять лет было. На войне из-за этого умирать отказался. Два ранения, один осколок до сих пор в голове сидит, но погибать себе запретил: "Моя любимая, - так я говорил однополчанам, - отца в младенчестве потеряла. Я ей должен и мужем, и отцом стать. Так что нет у меня такого права - помереть от немецкой пули".
После войн с Германией, Японией и окончания Хабаровского училища нашел Анатолий Ильич свою ненаглядную в Гжатске, признался, ответ получил да и отвез ее туда, куда командование повелело, - на станцию Харанор Читинской области.
Потом его перевели в Усолье-Сибирское, потом - в Иркутск. И нигде служба мужа не мешала Нине Васильевне работать. Завуч четырех сибирских школ, директор 21-й (туда в "застойные" времена иркутские власти иностранцев возили), заслуженный учитель.
Военный больше всего про войну не любит. У него в гардеробе, конечно, полковничий китель висит, но телевизор его с этими Рамсфельдами-Паулами достал. Не хочет полковник включать голубой экран: "Нелюди! Мы в Германии против детей не воевали!" У него еще с 1945-го пресыщение стрельбой.
"Господи, помилуйте! Настрелялся досыти!"
Встреча
В 1963 году послали Нину Васильевну Кондратенкову (она так любит мужа, что даже красивую фамилию поменяла) на XIII съезд профсоюзов. Полезное, между прочим, мероприятие: надо людям, живущим в разных частях России, друг от друга подпитываться. Там, само собой, без официальщины не обойтись, без доклада. И доклад был, кто его читал, Нина Васильевна сейчас и не припомнит. Помнит только, что люди сорвались с мест, и рокот прошел по залу:
- Гагарин!
Напоминать о себе Нина Васильевна не стала: вдруг забыл ее Гагарин? Но кто-то из иркутской делегации послал записку: Юрий, мол, Алексеевич, тут ваша учительница сидит, ряд такой-то.
Юрий Алексеевич, как записку прочитал, стал перерыва ждать. Шоу никакого устраивать не хотел, просто прошел, куда ему надо было. Сел рядом с Ниной Васильевной - и пошел разговор. Как это в Иркутске? Кем муж служит? Большая ли семья? Весь перерыв проговорили.
Потом пошли фотографироваться. Гагарин шепнул, чтобы его учительницу рядом посадили. Так они и остались на черно-белой карточке - Гагарин слева, Кондратенкова - справа. Фотографию немыслимых размеров ей потом выслали по почте. Тогда казалось, что впереди еще целая жизнь.
Утро
А когда в 1967-м все оборвалось, то оставалось одно: ехать в Гжатск.
Анна Тимофеевна Гагарина тогда сказала: на государство жаловаться грех. Домик из деревни Клушино, где родила она Юру, перенесли в райцентр. Напротив построили точно такой же дом, и туда мать первого космонавта поселили. Умели же эти "партократы" все по-умному делать! Ну, а о чем больше-то говорить? Нет Юры, и версии эти всякие о причине неудачного полета с Серегиным - они кому нужны? Погоревали да и распрощались.
Но то незабвенное утро! Вот уж было утро так утро! Специально спрашивал у людей, которые тогда жили: что за погода стояла? Оказывается, в Москве, Кемерово, Иркутске, Улан-Удэ, Чите, Благовещенске, Хабаровске, Владивостоке и Петропавловске-Камчатском запомнили только одно - солнце палило по-летнему.
Весть о покорении космоса застала Нину Васильевну на работе. Юрий? Гагарин? Да, имя и фамилия сходились, но мало ли у нас Юриев Гагариных. Только когда прочитали биографию, она поняла: это - он! Ну а газетные фотографии окончательно развеяли сомнения. "В тот день, - вспоминает Нина Васильевна, - сказала себе, что я счастливый человек, и остаюсь при этом мнении по сегодняшний день. Разве не так?"
Владимир МЕДВЕДЕВ
Трибуна (Москва) , NN 064
http://www.rtc.ru/
viperson.ru
Док. 514707
Перв. публик.: 12.04.03
Последн. ред.: 27.03.12
Число обращений: 228
Гагарин Юрий Алексеевич
|
