- Много лет назад вы ушли из театра, а теперь вот опять вернулись. С чем это связано?
- Да, сегодня я продолжаю играть. Играю ради заработка, большая семья. Я играю по совету моего духовного отца священника Владимира Волгина, который не дал мне благословения на уход из театра.
- И он был прав, премьера спектакля "Сестры" прошла с большим успехом.
- Да, это хорошая вещь. И радостно, что деньги на постановку серьезной вещи дал один наш бизнесмен, и деньги немалые - 25 тыс. долларов. Мы собираемся показать спектакль в разных городах России. И моя роль мне нравится.
- Сегодня много говорят о режиссерском театре, в жертву которому должен быть принесен театр актерский. Что вы об этом думаете?
- В условиях режиссерского театра актер оказывается целиком и полностью в руках режиссера, который и манипулирует им, как захочет, а актер оказывается к тому же еще и в роли палача.
- Как так?
- Да очень просто!.. Режиссер получает от драматурга текст, подминает его под себя, а актер приводит приговор в исполнение. И чем в данном случае талантливее оказывается режиссер, тем более искажается в угоду его идеям замысел. В актерском театре у исполнителя все же больше собственной воли выражения, он уже не просто кукла.
- С кем из режиссеров вам было интересно работать?
- Работала я со многими - с Камой Гинкасом, с Львом Додиным, с Чхеидзе, с Олегом Ефремовым, разумеется, к которому ушла в свое время из "Современника" во МХАТ, когда он стал там главным режиссером, и проработала там 14 лет. Очень интересно было с Кшиштофом Занусси. В его постановке пьесы "Игры женщин". Когда я прочитала эту пьесу - просто заверещала от восторга. Это была пьеса о двух богатых женщинах - суперзвезде-актрисе и старухе-миллионерше, в основе которой глубоко христианская идея (Занусси, как вы, наверное, знаете, католик) о том, что богатство ничего не дает человеку, оно не приносит ему счастья.
- Вы работали и с другим знаменитым мастером - Питером Штайном
- О да, но это уже совсем другой разговор. Он когда-то видел меня в "Чайке" во МХАТе, где я играла Аркадину, но это ему никак не запомнилось. Потом он увидел меня в Афинах, где я играла у Юрия Любимова в "Электре", и вот он сообщает мне, что я непременно должна сыграть в его "Орестее" Клитемнестру, иначе он и вовсе откажется от постановки. Я согласилась и сама потом была не рада. Это было мучительно. Штайн - откровенный атеист. Его религия - театр. Он так и говорит: "Театр - мой бог. А больше я ни во что не верю". Он - фанатик театра. И он видел, что я играю Клитемнестру, как бы лжеприсутствуя в некоторой степени в этом образе, и это доводило его буквально до истерики. Мы ссорились, ругались с ним до крови и, как только был выполнен контракт, больше никогда не встречались. "Я не хочу ее знать", - сказал герр Штайн.
- Лицедейство вообще противно церкви, религии, но при этом драматургия пишется все же именно для сценического воплощения. Тот же глубочайший христианин Гоголь писал "Ревизора" и "Женитьбу" для сцены... Да, в конце концов, все ведь в известном смысле игра - и театр, и исполнение музыки, и написание картин, и сочинение книг. Как тут быть?
- Ну, раз уж мы заговорили с вами о Гоголе, то я скажу, что никакая из постановок "Мертвых душ" не передает смысла произведения, в том числе и знаменитая мхатовская версия с участием корифеев театра. Ведь каждый из героев этой поэмы - суть воплощение одного из конкретных грехов, ну, нигде же этого нет. Никто из режиссеров так и не смог дать правильное решение "Мертвых душ" - будь то на сцене или же в кино. Для меня же Гоголь - это, прежде всего, его переписка. А его вера - венец его творческой деятельности. И все, что он делал до последних лет своей жизни, уже не имело значения, потому что и слава, и достижения даются человеку лишь только для того, чтобы он мог от них отказаться. Чтобы он мог принести настоящую жертву. Так было и с Паскалем, и со святым Иоанном Дамаскиным
- Но вы-то все же продолжаете играть на сцене...
- Я много думала об этом Да, церковь не одобряет этот вид деятельности. Более того, скажу: профессия актерская - вещь очень страшная, потому что лицедейство - это значит ложь. А отец лжи - сатана. Так что же это тогда - дар Божий или дар искаженный?.. Мой духовник говорит, что изначально профессия актера - это дар проповеди, то есть дар воздействия на души и на общество в целом. И вот если относиться так, то не совершается греха против церкви. Но тут ведь надо еще, чтобы и зритель-то слушал текст, вникал в суть образа, обращал свое внимание на главное, а не на таланты актера, не уровень игры обсуждал, это все и так понятно. И меня духовник благословляет играть лишь в том случае, если вещь серьезная, если драматургия не поверхностная. А вот если что-то смущает, то не надо играть. Я, скажем, чеховскую Мерчуткину сегодня играть просто не могу. Мне роль Анны Сниткиной, жены Достоевского в новой пьесе "Сестры", роль сугубо драматическую, если не трагическую, легче играть теперь, чем, скажем, когда-то легко сыгранный образ из пьесы "С любимыми не расставайтесь".
- В финале пьесы "Сестры" слова вашей героини: "Я счастлива! Я благодарна Богу за все!" кажутся в полной мере словами истинной христианки
- Да, вы правы. Об этом, собственно, и весь спектакль.
- Ваш сын, Дмитрий Рощин, - священник, и, наверное, тут не обошлось без вашего влияния Почему он, как и вы когда-то, выпускник ВГИКа, не пошел в кино? Тем более есть пример - отец Иоанн Охлобыстин. Он и батюшка, и в кино играет.
- Ему разрешило это церковное начальство, потому что у отца Иоанна большая семья.
- У вашего сына тоже пятеро детей.
- Он с детства много думал о религии, и его вначале дьяконство, а вот теперь и священство - абсолютно личный выбор.
- В вашем роду был знаменитый советский педагог Антон Макаренко. Как вы относитесь к его системе воспитания, что в ней было верного, а что плохого, быть может?
- Макаренко был родным дядей моей мамы. Он, как вы знаете, создал свою педагогическую систему, систему воспитания, и я знала многих его воспитанников-"коммунаров". Все они - люди, которых Макаренко спас в буквальном смысле из трущоб, из ям, труб страшных, где они жили, будучи беспризорниками. Верили в то, что будут служить общечеловеческим ценностям. Многие стали видными, заслуженными людьми, а в Кременчуге и сегодня действует музей Макаренко. И я многое о своем роде узнала именно благодаря труду сотрудников этого музея. Увы, Макаренко пришлось работать в условиях, когда общество, как мы знаем, жило по законам, которые в известном смысле и стали причиной его довольного скорого ухода из жизни. Произошло столкновение его идей с реальностью того времени.
- Вашим непосредственным учителем во ВГИКе был знаменитый артист Василий Белокуров.
- Не стоит говорить - "учителем". Нет, он был педагогом, были и другие педагоги. В частности, Михаил Ромм, который и сам, между прочим, говорил, что учит нас технике, учит профессии. Но сказать - "учитель", слишком будет громко. Да и мы все были тогда, как известно, "гениями". Я помню, какой успех имела дипломная работа Сергея Соловьева - спектакль "Луна для пасынков судьбы" Юджина О`Нила. Похвалил сам Сергей Герасимов Ну, а потом уже была работа в театре, в театрах, точнее сказать А сегодня я даже и не хожу туда как зритель, только сама играю в антрепризе.
Борис Бабанов
05.09.2007
http://www.peoples.ru
Док. 514667
Перв. публик.: 05.09.07
Последн. ред.: 03.11.08
Число обращений: 85
Васильева Екатерина Сергеевна
|
