ЮРИЙ Гагарин! Мы привыкли к этому имени, оно стало символом мужества, мерилом подвига. Оно вошло в наше сознание апрельским днем 1961 года и будет жить вечно как пример высокой гражданственности, отваги и мужества во имя служения человечеству.
О советском чуде - первом полете человека в космическое пространство - писали все газеты мира. На Юрия Гагарина буквально обрушилась неукротимая лавина славы, почитания. Такой известностью еще не пользовался ни один человек нашей планеты.
Облетев шарик на космическом корабле, Юрий Гагарин, первым в мире открывший дорогу в космос, объехал чуть ли не всю землю в качестве полномочного посла мира. Во многих странах всех частей света его встречали как желанного гостя. И он оправдывал возложенную на него миссию. Улыбка Гагарина стала символом дружбы народов.
В момент своего космического старта он сказал:
- Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Все, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты...
Первым совершить то, о чем мечтали поколения людей, первым проложить дорогу человечеству в космос. Назовите мне большую по сложности задачу, чем та, что выпала мне. Это ответственность не перед одним, не перед десятками людей, не перед коллективом. Это ответственность перед всем советским народом, перед всем человечеством, перед его настоящим и будущим. И если тем не менее я решаюсь на этот полет, то только потому, что я коммунист, что имею за спиной образцы беспримерного героизма моих соотечественников - советских людей.
- Есть люди, встречи с которыми навсегда остаются в памяти, - рассказывает военный летчик Борис Олесюк. - Для меня незабываема встреча с Юрием Алексеевичем Гагариным. Счастливая случайность свела меня с этим большой души человеком более четырех десятков лет назад. Тогда Гагарин не был еще Гагариным. Он был просто Юра. С доброй улыбкой, молодой и задорный парень.
В январские дни 1960 года проходили медицинскую комиссию военные летчики. Фойе, палаты и коридоры госпиталя тогда наводнили необычные пациенты - молодые, пышущие здоровьем пилоты. Из них отбирали кандидатов в первую группу будущих космонавтом. В то время слово "космонавт" звучало еще непривычно. Будущие капитаны звездных кораблей держались особняком, были подчеркнуто дисциплинированы и вежливы. Но с каждым днем ряды их таяли - сказывался сверхстрогий подход медицинской комиссии.
В один из морозных зимних дней я сидел и читал стихи Есенина. В дверь сначала робко, а потом чуть сильнее постучали. На пороге показался улыбчивый паренек из соседней палаты. Войдя в комнату, он легким движением руки поправил волосы и смущенно поздоровался:
- Извините за беспокойство, у вас не найдутся сигареты с фильтром?
- Проходите, садитесь, - пригласил я. - Давайте знакомиться.
- Старший лейтенант Гагарин, -представился гость.
Я назвал свое звание и фамилию, протянул ему пачку. Он взял сигарету, привычным движением размял табак, закурил и, выпустив голубоватую струйку дыма, как бы оправдываясь, заметил:
- Вообще-то я не курю, вернее, бросил, а вот сегодня так захотелось, что не выдержал и пришел к вам.
Мало-помалу завязалась беседа, и вскоре наш разговор приобрел дружеский характер, благо у нас была общая любовь - авиация. Юрий с юношеской непосредственностью и увлечением рассказывал о жизни и службе в Заполярье, о полетах над морем. Рассказывая, он часто и заразительно смеялся.
Выяснилось, что мы оба окончили Оренбургское авиационное училище. Летную практику проходили в одной эскадрилье. С удовольствием вспоминали общих знакомых: преподавателей, инструкторов, командиров звеньев и грозного командира полка, которого курсанты звали за глаза Бомбой.
Юра много шутил, на вопросы отвечал охотно, с мягким юморком. Разговаривать с ним было необыкновенно легко и приятно. О чем только мы не переговорили в тот вечер! Авиационную тему, кажется, исчерпали до дна, а вот космоса коснулись лишь вскользь, хотя, как сейчас помню, меня все время подмывало спросить у него, не рано ли он подался в космонавты. Я уже знал, что Юра выдержал экзамен у врачей.
- Значит, вы не верите, что человек скоро бросит вызов космосу?
- Не верю, - чистосердечно признался я.
Тогда Гагарин заговорил снова -взволнованно и горячо. Надо было видеть, с какой страстью он начал выкладывать самые убедительные аргументы, с каким жаром доказывал, что я глубоко заблуждаюсь, что человек скоро, очень скоро полетит в космос.
- Вот попомните мои слова, - заключил он, дружески улыбаясь. - Кто из нас, космонавтов, окажется первым, мы сейчас не знаем. И хотя это рискованно, но, честное слово, я очень хочу, чтобы счастливый жребий выпал мне.
- И вы не боитесь первым отправиться?
- Нет, - отозвался он поспешно. - Только бы доверили...
Признаюсь, что вначале я подумал: бравирует парень. Ну уж очень быстро и просто он ответил - без рисовки, четко и определенно. Так говорят правду, говорят о том, что продумано и решено.
Так уж совпало, что госпиталь мы покидали в один день. Я спешил в свой гарнизон, а Гагарин отправлялся на Север, чтобы забрать семью и вернуться в Москву, к новому месту службы. Военная форма старшего лейтенанта Военно-Воздушных Сил сидела на нем ладно. Стройный, подтянутый, он подошел ко мне и, крепко пожимая на прощание руку, твердо сказал:
- Вот увидите - скоро, очень скоро!
ПРОШЕЛ год с небольшим. Отдохнув после ночных полетов, я снова ехал на аэродром. На улице, прилегающей к площади небольшого поселка, около укрепленного на столбе репродуктора стояли люди. Из динамика послышался торжественный голос диктора:
"Передаем сообщение ТАСС о первом в мире полете человека в космическое пространство... Пилотом-космонавтом космического корабля "Восток" является гражданин Союза Советских Социалистических Республик, летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич".
Очень хорошо помню, как заколотилось в тот момент мое сердце от радости и волнения. Незаметно пролетело несколько лет. И вновь судьба подарила мне встречу с Гагариным, о которой, не стану скрывать, я все время мечтал. Впереди меня, чуть наискосок, откинувшись на спинку кресла, сидел совсем молодой полковник. Я вгляделся в его лицо: ну конечно, это Гагарин!
Внешне Юрий почти не изменился, хотя возмужал, раздался в плечах.
"Интересно, помнит ли он меня? - подумал я. - Навряд ли... Первому космонавту СССР не до случайных знакомых".
Однако сомневался я напрасно. Увидев меня, он улыбнулся:
- Здравствуйте! Сколько лет, сколько зим прошло, а я не забыл наш разговор. - Он крепко пожал мне руку. - Как видите, тогда в госпитале я был прав!
- Сдаюсь, - сказал я и, вынув пачку сигарет, протянул ее Юрию.
- Нет, на сей раз не требуется.
Разговор зашел о полете Гагарина в космос. Все более увлекаясь, он говорил о своих впечатлениях, рассказывал о подготовке к полету, о друзьях-космонавтах, о Главном конструкторе Сергее Павловиче Королеве.
- Мы, космонавты, - подчеркнул он, - многим обязаны этому удивительному человеку - нашему другу и учителю.
- А почему все-таки полетел Гагарин, а не другой космонавт? - поинтересовался я.
- Не знаю. Все отобранные для первого полета были подготовлены одинаково. Очевидно, мой жребий оказался самым счастливым, -шутливо заключил Юрий. А затем, немного помолчав, серьезно добавил:
- Отбор был очень строгим - принимали только абсолютно здоровых. Из десятка претендентов едва проходил один. Нас обмеривали вкривь и вкось, выстукивали на всем теле "азбуку Морзе", крутили на специальных приборах, проверяя вестибулярные аппараты. Главным предметом исследования были наши сердца. По ним медики просчитывали биографию каждого. И ничего нельзя было утаить. У меня оказалось идеальное здоровье, и врачи обнадежили: "Стратосфера для вас, Гагарин, не предел".
- Это были самые приятные слова, слышанные мной когда-либо, - признался Юра.
В начале апреля 1961 года группа космонавтов вылетела на космодром Байконур. Фактически до последнего момента было не известно, кто из них полетит. Только 8 апреля Государственная комиссия утвердила кандидатом на первый полет Гагарина, а в дублеры ему назначила Титова. Сейчас уже трудно сказать, почему выбор остановился именно на Гагарине. Наверняка здесь сыграли роль, не только его мастерство и физическая подготовка - смотрели на социальное происхождение, на черты характера, на внешние данные, на благозвучие фамилии, брались во внимание и многие другие моменты. Первый космонавт Земли должен был идеально воплощать в себе образ советского человека, и Гагарин оказался к нему ближе, чем другие.
В судьбоносный день, 12 апреля, Гагарина подняли еще до рассвета. Он сделал зарядку, умылся, позавтракал, прошел медосмотр. Все показатели оказались в норме. Его облачили в скафандр и на специальном автобусе доставили на стартовую площадку. Перед тем, как подняться на лифте в кабину корабля, он сделал заявление для печати и радио:
- Дорогие друзья, близкие и незнакомые, соотечественники, люди всех стран и континентов! Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной...
Он сделал паузу, собираясь с мыслями. И вся прожитая жизнь пронеслась перед его глазами. Он увидел себя босоногим мальчонкой, помогающим пастухам пасти колхозное стадо. Школьником, впервые написавшим слово "Ленин". Ремесленником, сделавшим свою первую деталь. Студентом, работающим над дипломом. Летчиком, охраняющим воздушные рубежи нашей Родины...
Все, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты, говорил он, что передумал за последние дни, когда сказали: "Ты полетишь первым".
Вряд ли стоит говорить о тех чувствах, которые он испытал, когда ему предложили совершить этот первый в истории полет. Радость? Нет, это была не только радость. Гордость? Нет, это была не только гордость. Он испытал большое счастье. Быть первым в космосе, вступить один на один в небывалый поединок с природой - можно ли мечтать о большем?
Сейчас до старта остаются считанные минуты, сказал он. Как бы хотелось вас всех обнять, знакомых и незнакомых, далеких и близких!
Он приветственно поднял обе руки и сказал:
- До скорой встречи!
Столица нашей Родины - Москва 12 апреля ликовала весь день. Толпы народа стихийно собирались на улицах, шли на Красную площадь.
Шли с плакатами, на которых было написано:
"Ура, мы первые! ", "Космос наш! ", "Привет Гагарину! ".
Газеты тех дней, полные пристального внимания к достижениям в космосе, публиковали огромное количество писем и телеграмм. На планете, кажется, не было уголка, где не услышали бы о триумфальном полете "Востока". Люди самых различных национальностей, возрастов, вероисповеданий слали приветствия и поздравления ЦК КПСС, правительству, непосредственно космонавту - с лаконичным адресом: "СССР, Москва, майору Юрию Гагарину".
Писем было множество. В адрес первого космонавта поступило около 200 тысяч писем.
ВОТ как вспоминает о полете Гагарина в космос и встрече его в Москве его старший брат Валентин Гагарин:
- О том, что корабль-спутник пилотирует летчик-космонавт Гагарин, мы, родные и близкие Юры, узнали неожиданно, при совершенно различных обстоятельствах.
Мама наша, Анна Тимофеевна, слушала радио и причитала:
- Что же он наделал, Валя?! Что же он наделал? - она повторяла эти слова, точно речь шла о провинившемся школьнике.
- Вот о какой командировке он говорил. А я-то, старая, неразумная, выходит, дураком его назвала.
- Мама, успокойся, - уговаривали мы ее все.
- Боже мой, а как же Валентина все это переживет? Ведь одна она там, ребятишки несмышленые...
Около одиннадцати вечера принесли срочную правительственную телеграмму: родителям и родственникам космонавта приготовиться к выезду в столицу, машины уже в пути.
- Я впервые увидел Внуковский аэродром, - продолжает Валентин Алексеевич, - его громадность поразила меня. На здании аэровокзала висел огромный - во всю стену -портрет космонавта.
Нас, родных и близких Юры, пригласили на трибуну, где уже находились руководители партии и правительства.
Странное чувство скованности и неловкости охватило меня, когда поднялся я на трибуну. Рядом стояли люди легендарные, чьи имена помнились с детства, чьи портреты видел я на страницах школьных учебников. Климент Ефремович Ворошилов, Анастас Иванович Микоян. "Какую большую жизнь они прожили, - подумалось мне. - Создавали партию, совершили революцию, пережили со страной все печали и радости, а вот теперь -встречают космонавта".
АД аэродромом появился и пошел на посадку Ил-18. Ровно в тринадцать часов он остановился у ярко-красной ковровой дорожки. Открылась дверца, по трапу спустился Юра и строевым шагом пошел к трибуне. Одет он был в новую форму: фуражка со сверкающей эмблемой, шинель "с иголочки", майорские погоны на плечах.
В синем небе над Внуковом плыли сотни разноцветных шаров. Люди, пришедшие встретить космонавта, затаили дыхание: неправдоподобная сгустилась тишина. И тут, к своему ужасу, увидел я, что на ботинке у Юры шнурок развязался. Надо же такому случиться! "Наступит, упадет, - стремительно пронеслось в голове. - В небе не споткнулся, а тут на тебе! И смеху будет, и позору не оберешься".
К счастью, все завершилось благополучно. И вот он уже стоит у трибуны, рука под козырек, и над полем аэродрома разносится его звонкий голос: "Первый в истории человечества полет успешно завершен. Все приборы и оборудование корабля работали нормально. Чувствую себя отлично. Готов выполнить любое новое задание нашей партии и правительства. Майор Гагарин".
Сразу после рапорта он попал - в который раз за эти двое суток! - в горячие объятия. Слез радости никто не скрывал, даже легендарный маршал Ворошилов.
Потом Юру представляли дипломатам, аккредитованным в нашей стране. Знакомясь с космонавтом, каждый называл себя, говорил слова приветствия, поздравлял. И вот тут как раз, во время этой церемонии, произошла комическая и несколько неловкая история. Жена одного африканского дипломата, когда Юра приблизился к ним, стремительно сорвала со своего пальца обручальное кольцо и вложила в протянутую для приветствия руку космонавта. Все замерли. Африканец на какие-то доли секунды растерялся, но, как истинный дипломат, быстро нашел выход из положения: овладев собой, на глазах у всех крепко поцеловал жену. На этом, как говорится, инцидент был исчерпан. Кольцо Юра тут же вернул хозяйке. А товарищи по Звездному, вспоминая эту историю, весело шутили над братом: ты, мол, был близок к тому, чтобы осложнить международные отношения.
- Сынок, - тронул Юру за локоть отец. - А я ведь никак не верил, что это ты над Землей летаешь. Мне говорят, твой сын, Алексей Иванович, майор Юрий Гагарин, а я оспариваю: мой-то, мол, в старших лейтенантах числится, до майора ему, как медному котелку, служить и служить...
Юра весело рассмеялся:
- А что я тебе, папа, месяц назад говорил, а? Говорил, что услышишь о моем полете...
... Во многих письмах и телеграммах Гагарина приглашали посетить ту или иную страну. Приглашали и частные лица, и общественные организации.
И пошли, замелькали они - зарубежные маршруты: только за названием стран следить успевай. Чехословакия, Болгария, Англия, Польша, Куба, Бразилия, Индия, Япония, африканские страны... Все материки, казалось, хотели обменяться рукопожатием с человеком, который любовался ими через иллюминаторы космического корабля, народы всего мира жаждали заключить его в свои объятия.
На одной из пресс-конференций за границей сили:Гагарина спро
- Что бы вы хотели пожелать своим дочкам?
Юрий Алексеевич ответил без колебаний:
- И своим дочерям, и всем детям, и всем людям на Земле я хочу пожелать мира, счастливой и радостной жизни.
Быть может, в те мгновения, на той пресс-конференции собственное детство в Клушине, ужасы фашистской оккупации всплыли в его памяти. Да что там всплыли! Эта боль жгла его постоянно.
И еще Юрий после ста восьми минут своего космического полета не уставал напоминать, как она прекрасна, наша планета, и было бы преступно жить на ней в ссоре!
Чехословакия была первой из тридцати стран, которую посетил Гагарин. Сердечность, с которой его там встречали, не поддается описанию. Сердечно, по-братски приветствовали его в Болгарии. Он ходил по улицам Софии, Пловдива, Варны, и люди узнавали "другаря Гагарина", подходили пожать руку, зазывали в гости - отведать домашнего хлеба, пригубить сливовицы.
Тепло и радушно принимали нашего космонавта и в Англии. Толпы англичан стекались повсюду, где бы он ни находился.
Энтузиазм был настолько велик, что вопреки своим первоначальным намерениям премьер-министр принял Юрия Гагарина в своей резиденции, а королева устроила завтрак в его честь. Некоторые зарубежные недоброжелатели высказали тогда недовольство тем, что коммунисту, посланцу страны большевиков, оказываются почести на самом высоком уровне. Королева так на это ответила, и, надо сказать, не без юмора:
- Сделайте вы то, что сделал этот русский коммунист, и вы удостоитесь таких же почестей.
Тридцать стран посетил Гагарин. И у каждой свои нравы, свои обычаи, традиции, свое солнце над головой и свои кушанья на столе. Но было и общее: жадное любопытство, огромный неподдельный интерес к жизни Советской Родины, которую и представлял космонавт в этих поездках.
"Наш Гагарин" - так с ласковой почтительностью и любовью называли пионера космоса советские люди. А с какой неподдельной теплотой встречали его во всех уголках планеты, сколько добрых слов было высказано в его адрес!
- Я земной шар во второй раз объезжаю, - пошутил Юрий Алексеевич. - Первый раз на корабле "Восток", а теперь - на самолетах, поездах, пароходах... Объехал уже полмира, но лучше родной земли нигде не видел!
Несмотря на пришедшую к Гагарину славу, он оставался простым и скромным человеком. Продолжал летать на самолетах разных типов, настойчиво готовился к новым космическим стартам, проявлял к себе высокую взыскательность, заботился о друзьях и товарищах. Очень тепло отзывался он о тех, кто своим талантом и трудом создавал прекрасные ракеты-носители и космические корабли. Когда его за рубежом спросили: не смущает ли вас, мистер Гагарин, слава, которой окружено ваше имя? - первый космонавт планеты дал искренний и поистине гагаринский ответ: "Это не моя личная слава. Разве я мог бы проникнуть в космос, будучи одиночкой? Тысячи советских людей трудились над постройкой ракеты и космического корабля, на котором мне поручили полет. И этот полет - триумф коллективной мысли, коллективного труда тысяч советских рабочих, инженеров, ученых. Это слава нашего народа".
Где бы ни появлялся Гагарин, повсюду отмечалась его искрометная жизнерадостность. Иностранные журналисты не раз просили космонавта объяснить его неизменный оптимизм. Он отвечал с достоинством патриота своей страны:
- Я люблю жизнь... Жизнь у нас в Советском Союзе хорошая и будет еще лучше. Почему же мне не быть жизнерадостным?
В 1967 году Юрий Гагарин гостил в Вешенской, у писателя Шолохова. Михаил Александрович, встретив космонавта, заключил его в объятия, расцеловал и, отступив на шаг-другой, хитровато щуря глаза, заговорил словами старого Тараса из незабываемой повести Гоголя:
- А ну-ка, повернись, сынку, дай поглядеть на тебя - богатыря небесного...
Эти слова, ласковое внимание великого писателя растрогали Юру. Часто Михаил Александрович и Юра оставались вдвоем, с глазу на глаз. Вместе купались в Дону, рыбачили, уходили в степь любоваться закатом. И, конечно, говорили о самом задушевном, о самом сокровенном.
Когда Гагарин уезжал, прощаясь, Михаил Александрович снова обнял его:
- Береги себя, Юра, очень прошу, береги. Нужен ты людям, всем нам очень нужен...
("Ветеран", N 10, 11 марта 2004 г.)
http://www.rtc.ru/
Док. 514594
Перв. публик.: 03.04.04
Последн. ред.: 03.11.08
Число обращений: 193
Гагарин Юрий Алексеевич
|
