9 марта первому человеку, взглянувшего на голубую планету из космоса, исполнилось бы 70 лет. А 36 лет назад, 27 марта, через 18 дней после своего дня рождения, Юрий Алексеевич Гагарин в последний раз сел за штурвал самолета. Ему было 34 года.
Наш земляк Александр Константинович Лашков был очевидцем того рокового мартовского дня, ставшего для великого космонавта последним. Вот его рассказ:
"С Юрием Алексеевичем Гагариным я, инструктор-летчик Чугуевского Военного авиационного училища, первый раз встретился на аэродроме Чкаловский, в классе летной подготовки. Вместе с другими коллегами мы готовились к плановым полетам.
Я был прикомандирован для выполнения занятий с первой группой космонавтов. Необходимо было поддерживать летное мастерство, поэтому космонавты летали как на дозвуковых, так и на современнейших в то время сверхзвуковых истребителях. В программе подготовки имелось место даже для пилотирования вертолетов.
Мне приходилось летать с космонавтами, которые оттачивали мастерство сложного и высшего пилотажа в различных метеоусловиях, а также проходили испытания на невесомость.
Когда Гагарину разрешили летать после его исторического визита в космос, его инструктором был Анатолий Хмель, а я был командиром авиазвена.
Юрию разрешали садиться только на тренировочный МИГ-15, но Гагарин просто горел желанием летать на чем-то серьезном и существенном, он же в ту пору был молод и полон сил. Я был уверен, что в скором времени он совершит полет на боевой машине.
Последний раз я летал с Юрием за неделю до трагедии. Проверял мастерство его пилотирования. Все фигуры сложного и высшего пилотажа он выполнил чисто и уверенно. Полет его был мной оценен на "отлично", с записью в его летной книжке.
Официальной версией трагедии, которая произошла через несколько дней, государственная комиссия признала "ошибки экипажа в пилотировании". Как очевидец, могу засвидетельствовать - Юрий Гагарин идеально владел самолетом. Тем более, что МИГ-15 в его тренировочном варианте отнюдь не являлся вершиной технической мысли, и характерные особенности его пилотирования в те годы знал любой выпускник военного авиационного училища.
27 марта 1968 года после предполетной подготовки мы шли к своим самолетам вчетвером - Гагарин, Серегин, Шаталов и я. Наши истребители стояли рядом.
Как положено, техник самолета доложил Юрию о готовности машины к полету. Владимир Серегин и Гагарин осмотрели внешне самолет, проверили заправку топливных баков (это было обязательно) и стали занимать в кабинах свои места.
Мы с Шаталовым должны были взлететь на своем МИГе-21 через 15 минут после взлета Гагарина. Но в этот день так и не взлетели.
Я видел, как Серегин с Гагариным садились в кабину МИГа-15, как надели парашюты, застегнули и отрегулировали привязные ремни и готовились к запуску двигателя. После должной проверки техник убрал колодки, и Юрий порулил на взлетную полосу...
Я с Шаталовым слышал весь радиообмен, который Гагарин вел с руководителем полетов, так как сами были на приеме и запрашивали разрешение на взлет.
Последними словами Юрия Гагарина в эфире были: "625 понял. Выполняю". Было 27 марта, 10 часов 38 минут по московскому времени.
Мы еще минут сорок находились в своих кабинах, ожидая разрешения на взлет. Когда руководство полетами передало приказ о запрещении всех вылетов, мы еще не знали, что героев уже не стало.
Только к вечеру стало известно, что МИГ-15, пилотируемый Гагариным и Серегиным, упал около села Новоселово Владимирской области, а еще позже - что оба летчика погибли.
10 апреля я прибыл на место трагедии. Там еще велись поиски разбросанных при взрыве частей самолета. Снег был глубоким, более метра. Самолет упал под углом 61 градус, на скорости более 700 километров в час. Разброс фрагментов машины после такого столкновения был обширный - почти 400 метров. Около трех недель я был старшим поисковой группы, вплоть до 2 мая, когда поиски были практически прекращены."
На месте гибели сооружен мемориал, где ежегодно космонавты, летчики авиационного полка, да и все те, кто знал и любил Юрия Гагарина и Владимира Серегина, собираются в конце марта, чтобы воздать почести погибшим героям. По мере возможности приезжают ветераны, те, кто начинал работу в Центре подготовки космонавтов. Но с каждым годом славные ряды тех, кто стоял у истоков российской космонавтики, тают.
Сергей ШАДРИН
("Караван-РОС", N 12, 23 марта 2004 г.)
http://www.rtc.ru/
