Феликс РАЗУМОВСКИЙ: Вижу из окна сплошное непотребство
Говорят, что без прошлого нет настоящего. Для кого-то размышления на эту тему давно стали профессией. Как для нашего сегодняшнего собеседника Феликса Разумовского. Он уже более 10 лет рассказывает о том, кто мы, в одноименной передаче. Подходил к этому вопросу с разных сторон: были циклы про российские реформы, про тайную полицию, про бюрократию и интеллигенцию. Сейчас идет цикл о гражданской войне - Кровь на Русской равнине. Взгляд на историю у Разумовского поэтизированный: он уверен, что никто лучше Чехова и Бунина про события тех лет не скажет. И все-таки - кто виноват и что делать? Феликс Вельевич попытался ответить и на эти вопросы.
- Сначала передача выходила на России. Почему переехала на Культуру?
- Когда возник канал Культура, у России появились все основания освободиться от интеллектуального балласта.
- Вам не кажется, что существование канала Культура - отличное оправдание для остальных каналов не делать ничего культурного?
- У нас очень много любителей простых решений: пусть культура существует отдельно и варится в собственном соку, а мы тем временем займемся конкретным делом: политикой и экономикой.
И этим наша нынешняя ситуация - уникальна. Это в прошлом многое, если не все, определялось тем, что правящий слой являлся лидером в области национальной культуры. Простой пример: Петр I сначала Летний сад насадил, а потом победу над шведами под Полтавой одержал.
Собственно, и обвал у нас произошел в свое время из-за того, что император и весь политический слой перестали задавать тон в культуре. У Николая II были какие-то культурные проекты, но они пользовались меньшим успехом, чем проекты, исходившие от общественности. И она перехватила инициативу - в феврале 17-го. Кто влиял на культуру - тот был властителем дум и в конечном счете определял политику в России.
- А в сегодняшней России?
- С этого мы и начали. Сейчас все делается с помощью политтехнологий. И здесь культура не нужна. Политтехнологии эксплуатируют ожидания, заблуждения, а более всего - человеческие слабости. Ведь мы живем в ситуации распавшейся связи времен - когда нет критериев того, что для России хорошо, а что плохо. И институтов нет, которые могли бы вырабатывать доброкачественную национальную политику.
- А что могло бы стать объединяющей идеей для России?
- Этот вопрос нельзя задавать первым. Потому что мы не готовы услышать ответ. Ведь национальная идея - это, скажем так, одежда, которая должна быть впору Но о какой одежде может идти речь, если тело человека болеет и душа его болеет? Сначала человека нужно вылечить, чтобы он пришел в себя, - уж очень многое на нас за последние сто лет навалилось.
Либеральные идеи - не для нас
- Согласно вашей передаче, русские потеряли себя в начале прошлого века?
- Да, в то время, когда началась Гражданская война. Эту войну мы воспринимаем очень поверхностно - только на политическом уровне, как противоборство красных и белых. Этому нас в школе учили.
Но такой взгляд на трагедию русского народа - очень примитивный. Гражданская война была очередной русской смутой, духовным и культурным процессом саморазрушения русского мира. И началось это саморазрушение с крестьянства.
- Что же случилось с крестьянством?
- События начала века - итог предшествующих эпох русской жизни. Культурный раскол пошел еще со времен Петра, с его деспотических реформ. Дворянскую верхушку побрил, переодел, они часто даже говорили на другом языке. В результате европеизированное дворянство откололось от продолжавшего жить по традиции крестьянства.
Плюс духовный кризис в православной церкви: забитый нуждой, плохо образованный сельский священник терял авторитет. А крестьянство может нормально существовать при здоровой ситуации в церкви.
Окончательно же добила Россию реализация либерального проекта Александра Второго: крестьянам дали волю, а они ощущали себя несчастными людьми; почва уходила у них из-под ног. Они не знали, как жить дальше.
- У нас что же, либеральные идеи вообще не приживаются?
- Это не просто идеи. Это была попытка с их помощью и на их основе радикально трансформировать русскую жизнь. Это не удается и не удастся никогда. Есть закон культурной топики (его, этот закон, открыл академик А.М.Панченко): что бы ни происходило с народом, нельзя изменить его душу. Иначе бы большевики победили, создав нового человека.
Любителям либеральных проектов все это нужно знать. Так называемая левая политика правыми руками у нас получается. Таковы были очень успешные реформы С.Витте. Но действовать левыми руками в России нельзя. Левыми руками у нас размахивало беспомощное Временное правительство.
У русской жизни есть свой строй и чин: его нельзя разрушать - только дополнять и развивать. Тогда человек знает, как себя вести, что будет в ближайшее время. В противном случае реформатор рискует запустить механизм русской смуты. Так и случилось. И тут экономика чаще всего ни при чем или почти ни при чем. Во всяком случае, активную Гражданскую войну начала не нищая и голодная, а достаточно благополучная деревня.
- Получается, вам ближе точка зрения, что у России - свой, особый путь?
- Вокруг этого вопроса - множество спекуляций. У нас же никто не помнит, какой она была - наша жизнь, и какую Россию мы потеряли. И те, кто в начале 1990-х гг. взялись у нас за политический штурвал, просто не знали, в какой стране живут. И как не говорить про особый путь, если у нас было столько революций, самоубийственная Гражданская война, почти реализованная утопия: советское общество! Как можно из людей несвободных сразу создать гражданское общество? Так не бывает. Надо сначала освободить человека изнутри.
Телевидение убивает русский характер
- Какие же качества присущи русскому народу?
- Об этом программа Кто мы? рассказывает уже более 10 лет. Скажу об одном из основных качеств русской цивилизации, которое сейчас убивается напрочь с помощью телевидения и других СМИ. Это застенчивость. Тут не просто скромность отдельного человека, но и стыдливость формы в русской архитектуре: наши маленькие церкви. Не потому, что не было денег, как в Европе, на гигантские соборы, а чтобы здание не превращалось в застень, не нарушало пейзаж. А вы говорите - нет особого пути
Когда в каком-нибудь ток-шоу пытаешься говорить про особый путь, все сразу машут руками: С тобой все понятно. Было такое выражение перед революцией: параноики власти борются с эпилептиками революции. Вот и у нас сейчас похожий политический ландшафт: параноики ура-либерализма спорят с эпилептиками ура-национализма. Другая позиция - слишком сложно, надо объяснять. И пока скажешь два слова - в тебя уже десять раз дурака пустят.
- Понятно, что написать объективную историю невозможно. У каждого автора - своя история. Какая она у вас?
- Действительно, объективной истории нет, не было, и, главное, она никому не нужна. Этот вопрос встал ребром, когда я делал прошлый цикл: Еврейский вопрос - русский ответ. Мы вначале обсуждали его с руководством канала Культура, и мне говорили: Ты ведь человек разумный, тема скользкая. Постарайся говорить объективно. Я ответил: Объективно - нельзя. Есть другой путь: в основу изучения истории следует положить верные критерии. Какие? Эти критерии должны соответствовать изучаемому предмету. Не стоит изучать Россию с критериями, подходящими для папуасов. У нас православная цивилизация, и если посмотреть на прошлое с точки зрения христианина, все становится на свои места.
- Какие из мифов истории живы до сих пор?
- Мифов полно. О русской интеллигенции, к примеру: или что она все погубила, или что она - соль русской земли. Мифов полно, а историческое сознание в стране разрушено, оно отсутствует. И это страшно. Ведь та информация, которая на нас обрушивается, нуждается в оценке. В противном случае человек дуреет. Оценивать же информацию можно только при помощи веками накопленного опыта, критериев, которые забыты.
Самое сложное - наполнить досуг
- Вы же по образованию - архитектор?
- Да, я пришел в историю через историю искусства.
- Скажите как архитектор: что вы думаете о ситуации в столичной застройке?
- Архитектура - это искусство, способное выразить самые важные идеи общества, те самые объединяющие идеи. Поэтому архитектуру можно считать барометром духовного и культурного здоровья. И этот барометр показывает, что у нас в головах сумасшедший дом. Посмотрите: напротив храма Василия Блаженного, в Замоскворечье, должна быть низкая застройка. И храм должен возвышаться как символ Горнего Иерусалима - той жизни, к которой надо стремиться. Сейчас же понастроили напротив храма высоченные башни-банки, гостиницу - убили пространство.
Архитектура нашей столицы показывает, что мы не знаем как жить. Денег много, а куда девать - не знаем. Снесли гостиницу Москва - и не знаем, строить, не строить...
- Для вас главный источник в изучении истории - литература? Не слишком ли это ненаучно?
- Писатель в России - это всё! За этим стоит одна из особенностей русской цивилизации - поэтический взгляд на действительность. С вещами рационального плана у нас проблема. Даже когда писатель заблуждается, в этом можно почерпнуть много интересного.
- Какой цикл передач у вас сложнее всего пошел?
- Один из первых - Реформы по-русски. Он был наиболее сильно привязан к нашим реалиям.
Вообще, занимаясь историей, ты расширяешь окно в настоящее. Ты ведь задаешь прошлому вопросы, которые тебя интересуют сегодня. Если мы что-то понимаем в прошлом, то понимаем и в настоящем. Но в нынешних реформах, похоже, никто ничего не понимает. С этим опытом трудно было размышлять о том, как проводила реформы Екатерина Вторая или Андрей Боголюбский.
- Какой вы руководитель программы? Распределяете работу или за все хватаетесь сам?
- Я не мукомольной промышленностью руковожу. И не домом культуры. У нас, в небольшом коллективе, отношения - как в русской артели. Это забытая нынче форма. А жаль!
- Вы в своих умозаключениях сомневаетесь?
- Вменяемый человек, тем более в России, во всем сомневается.
- Как к критическим выступлениям относитесь?
- В прошлом году на Еврейский вопрос - русский ответ не опубликовали ни одной рецензии. Как-то у телевизионного обозревателя спросили, как он к этому циклу относится. Он ушел от ответа.
- В чем дело - тема больная?..
- Интеллектуальная несвобода. Человек не может выразить свою позицию. Потому что есть вышеупомянутые эпилептики и параноики, и ты сам по себе с твоими мнениями никому не интересен. Интересно, если твоя позиция работает на тех или на других.
- Что по телевизору смотрите?
- Все, кроме сериалов и боевиков.
- Как пережили долгие новогодние праздники? И как вам кажется, такое количество отдыха для русского человека - это нормально?
- Я работал - каждый день. Вообще, праздники - это проблема досуга. Нормальный досуг может быть в живой культуре, а не у нас. Это самое сложное в любой культуре - наполнить досуг.
- А вы чем досуг наполняете?
- Немедленно в деревню. У меня там изба, из окна великолепный пейзаж. Для русского человека важно, на что он смотрит. У нас ведь и слово такое есть: умозрение, а не размышление. А что мы видим в городе из окна? Сплошное непотребство.
- Какое-то любимое занятие у вас имеется?
- Все хобби закончились в 91-м году. Сейчас же сумасшедшая жизнь. Тем более что телевидение - это настоящие галеры. Только подумал о хобби, как мимо пронеслась масса событий, кругом опоздал. Сейчас в России человек существует в несвойственном ему режиме. Хобби может быть у Обломова.
Мое хобби - это жизнь в деревне. Могу сруб поставить, печку сложить...
- Когда успели этому научиться?
- В советские годы. Тогда время текло медленно, спокойно. Для некоторых занятий застой был очень комфортным временем. Подумать можно было о жизни. Вопрос кто мы? тоже требует времени, его на бегу обсуждать невозможно.
- Как отец четверых детей что вы можете сказать о школьной программе истории?
- В двух словах этого не скажешь. И огульно ругать не хотелось бы. Что говорить о детях, когда у взрослых с нашим прошлым - о-очень большие проблемы...
